Наследники ярости

Наследники ярости 1. Зал Совета Звездоплавания сегодня был заполнен до отказа. В буквальном смысле слова: системы вентиляции и электросети старинного здания не справлялись с немыслимой нагрузкой. Слишком много людей прибывало сюда, чтобы принять непосредственное участие в обсуждении острейшего и важнейшего вопроса из всех, что вставали перед человечеством Земли за последние четыреста лет. Роботы-сервы спешно устанавливали новые сидения с пультами, запитывали их от переносных батарей, дополняли устаревшую вентиляцию новыми блоками. Можно, конечно, было бы подождать, пока переоборудуют зал, или устроить совещание через терминалы связи – но никто не хотел ждать. Наконец, секретарь Совета, Яра Мэй, объявила о начале обсуждения. Мгновенно в зале воцарилась полная тишина. Жители Земли, земляне на Луне и Марсе прикипели взглядами к экранам ТВФ… На трибуну поднялся председатель Совета, Эрин Фьет, потомок Эрга Ноора и Низы Крит. Хоть он сам и родился на Земле, его кожа сохранила сиреневый оттенок, дарованный его предкам излучением Зеленого Солнца. Эрину Фьету было уже сто двадцать лет, и по меркам Земли Века Долголетия ЭВР он был очень молод, и впереди его ждали еще лет двести полной творческой и деятельной жизни. Он оглядел зал печальным, но твердым взором, зачем-то поправил шарик микрофона и сказал: – Приветствую всех людей Земли! Совет Звездоплавания, Академия Горя и Радости, Совет Чести и Права собрались здесь, чтобы обсудить наше будущее и наши дальнейшие действия. То, что случилось с нами всеми недавно, - это ужасная беда. Мы справились с ней, но все мы – все члены Совета Звездоплавания, Совета Чести и Права – мы считаем, что угроза никуда не делась. Вопрос только в том, как именно поступить… В зале, на одном из ближайших к трибуне мест, зажегся жемчужный свет – сидящий там просил голоса. Перебивать выступающего считалось невежливым, но той, что сидела там, это простили. Эрин Фьет склонил голову: –Айода Лян просит слова. Говорите, Айода Лян. Поднялась невысокая, стройная женщина со смуглой кожей, раскосыми зелеными глазами и копной смоляных волос. Она была одета скромно по сравнению с остальными в этом зале – в облегающую плотную куртку со стоячим воротом, застегнутую под горло, и в длинные брюки, обычный костюм звездолетчиков, дополненный тремя золотистыми полосками вдоль застежки и на обшлагах. Взгляд её пылал бурей эмоций, но голос был холоден. Взоры всех обратились к ней. – Люди Земли, - сказала она. – Я отличаюсь от вас тем, что моему пониманию доступны и понятны вещи и явления, ужасающие вас. Они ужасают и меня, но тем самым обостряют мой разум и мои чувства. В блаженстве благополучия и мира мы, люди Земли, забыли о том, что бывают ложь, обман, ненависть, злоба и зависть. Это чуть не погубило нас… если бы не предусмотрительность предков. Нас обманули и пытались уничтожить – но мы сумели защитить Землю. Теперь мы должны ответить на удар. Она подняла вверх сжатый кулак, ее зеленые глаза полыхнули яростью. По залу пробежал шорох. Наконец, засиял свет над местом председателя Совета Чести и Права. Эрин Фьет кивнул ему. Поднялся Тариэл Амсар, известный врач-психиатр, ранее заведовавший Академией Горя и Радости. –Айода Лян, ответный удар – это неоправданная жестокость. Такие действия принесут немало горя нам, человечеству Земли. Не стоило бы опускаться на низшие ступени развития, обращаясь к гневу и жажде мщения… Айода решительным жестом, как бы разрубая воздух, прервала его. –Тариэл Амсар, человечеству Земли уже причинено немало горя и страданий. Четыре города Южного Пояса лежат в руинах. Разрушены три марсианских купола. Пять миллионов людей погибли! Это ли не горе? Что же вы предлагаете делать теперь? Тариэл Амсар ответил, уверенно глядя в глаза Айоде: – Восстанавливать города, залечивать раны. И пытаться понять, где мы ошиблись и как нам исправить эту ошибку – но не опускаться в своём развитии. Не может человек коммунистического общества допустить возрождения и торжества древних темных эмоций, таких как ярость, жажда мести… Айода расхохоталась. Засиял свет на месте рядом с ней, там поднялся высокий, крепкий мужчина в таком же костюме, как у неё, с белокурыми волосами и скандинавской внешностью. – Вы смешны, Тариэл Амсар. Не допускать возрождения темных эмоций!!! Но вы уже допустили! Вот мы, перед вами! – он обвел рукой нижнее кольцо сидений, над которыми загорался свет. Там сидели мужчины и женщины в такой же скромной одежде, как у него и Айоды. – Вы же и дали добро на наше пробуждение. Веками мы спали в ожидании часа, когда сможем послужить Земле. И он настал. – Это была крайняя необходимость, - возразил Тариэл. – И очень жаль, что запрограммированные ограничители не работают, позволяя древним инстинктам владеть вами, Тор Свен… – Вы отвлеклись от обсуждения вопроса, – спокойно прервал его Эрин Фьет. В его голосе проскочила тоска и усталость. – Тариэл Амсар, что же вы предлагаете нам делать? Нет никаких гарантий, что атака не повторится. – Строить защиту, – Тариэл был упорен в своей позиции. – Построить систему оповещения на линии орбиты Нептуна, построить пояс защитных станций вокруг Земли и Марса. Тогда нападение станет бессмысленным – они не смогут пробиться сквозь силовые поля станций и… – Нет, – резко возразил голос Кая Тана, председателя Совета Экономики. Он включил свет на своем месте и продолжил: – Экономически это будет очень тяжело. Сейчас все усилия направлены на восстановление разрушенных городов, на очистку зараженной продуктами распада биосферы. У нас нет и в ближайшее время точно не будет средств и возможностей для постройки таких обширных сетей, о которых вы говорите, Тариэл. Академия Предсказания Будущего уже рассчитала вероятности… и прогнозы неутешительны. Экономика Земли не сможет обеспечить одновременно и постройку защитных поясов, и восстановление городов. Подала голос Айода: – А что насчет прогноза повторного нападения? Возможно ли оно? Кай Тан опустил голову и развел руками: – Об этом я не давал запросов. Эрин Фьет включил большой демонстрационный экран: – Я дал такой запрос. Смотрите сами. Данные, выведенные на экран, были уже расшифрованы, и понятны каждому жителю Земли. Невольный испуганный вздох пронесся по огромному залу. Тариэл, увидев их, сник и сел, погасив свет на своем месте. Загорелся свет на одном из верхних ярусов. Там сидели двое молодых мужчин, их лица не были знакомы большинству, но Эрин Фьет знал их: это были астрономы, готовившиеся в новую звездную экспедицию, отложенную на неопределенный срок из-за трагических событий. Один из них задал вопрос, волновавший в данный миг всех: – Так что же нам делать? Встал Тор Свен, так и не погасивший свет на своем месте: – Айода права. Надо ответить на удар, - он глянул в сторону Тариэла Амсара, скрывшегося в темноте. – Хоть древние инстинкты владеют нами… но они жгут нас, требуя действовать, всякий раз, когда мы видим руины наших городов, когда мы думаем о миллионах погибших и искалеченных людей! Мы должны, мы обязаны покарать подлых обманщиков, причинивших нам столько зла, тогда как мы желали им только добра. Нас, наследников ярости, создавали для часа Х, часа Горестей, чтобы мы могли сражаться и защищать. Мы осознанно приняли этот выбор. И мы выполним свой долг. Он сел и погасил свет. Айода сделала то же самое. Эрин Фьет заговорил: – Теперь голосуйте, люди Земли. Два предложения: отправить ЗПЛ к планете Торманс, наделив его команду правом нести возмездие, или, напрягая экономику до предела, строить защитные пояса и ожидать повторного нападения с неизвестным результатом? Первое решение отяготит нашу совесть, второе… второе связано с риском нового вторжения и новых разрушений. Итак, зеленый огонь – за первое решение, синий – за второе. Решайте, люди Земли. Начали загораться огоньки. Сначала в основном синие… но постепенно зеленых становилось больше, пока они окончательно не заглушили синие. Те, кто сидел неподалеку, увидели на лицах Айоды и ее товарищей мрачное удовлетворение. 2. Беда пришла внезапно, а главное - откуда не ждали. Земляне ЭВР опасность видели в астероидах, чьи траектории пролегали слишком близко к Земле, Марсу или заселенным спутникам Юпитера и Сатурна, в движении литосферных плит, вызывавших землетрясения и извержения, в магнитных бурях… но эти опасности были привычными, понятными, пусть и не всегда предотвратимыми. Человечество еще не научилось управлять движениями литосферных плит, но уже умело предвидеть грядущие землетрясения, умело строить антисейсмические здания, совершенно не страдавшие от подземных толчков, а иногда получалось даже погасить вулканы. Опасные астероиды тоже уже почти все были вычислены и устранены. Предположить же возможность того, что случилось, не смог никто. Никому бы и в голову такое не могло прийти: что ЗПЛ, прибывший с планеты Тор-Ми-Осс с дружеским визитом, вдруг атакует Землю. Когда от ЗПЛ отделились продолговатые объекты, никто ничего не заподозрил - первой мыслью было, что это планетарные катера, всё-таки ЗПЛ тормиоссцев был очень велик и посадка его на планету была бы сопряжена с большими трудностями. Но… катера вошли в атмосферу, ускорились и рухнули на города Южного Пояса. В мгновение ока четыре прекрасных города превратились в оплавленные руины, а на экранах всех включенных ТВФ возникло изображение смуглого черноволосого мужчины в лиловом облегающем костюме. Он заговорил на языке Земли, искаженном необычным акцентом и слегка устаревшем: - Я командир Флота Возвращения Бан Дэй-Суа. Тор-Ми-Осс говорит моими устами. Мы ждали многие века в изгнании, и пришло наконец время вернуться на Землю, отринувшую нас. Мы пришли отомстить и взять свое. Земля нам задолжала, а за прошедшие века накопились изрядные проценты. От имени народа Тор-Ми-Осс я, Бан Дэй-Суа, требую передачи власти и контроля над планетой представителям Народного Совета Тор-Ми-Осс. Даю вам сутки на раздумье. Если вы откажетесь, мы уничтожим еще три города. И так до тех пор, пока Земля не превратится в руины. Если она не будет принадлежать нам, она не будет принадлежать никому! В Совете Звездоплавания, едва было принято это сообщение, тут же собрались все члены, кто сумел добраться… и кто не погиб в разрушенных городах. Туда же подтянулись и представители других советов, прибыли члены Академий - как-то сразу стало понятно, что на связь полагаться не стоит, раз пришельцы сумели включиться в общую сеть вещания Земли. Случившее было настолько из ряда вон выходящим, что никто из собравшихся не знал, с чего начать совещание. Наконец, слова попросил Тариэл Амсар. - Мы должны активировать матрицы воинов. Не меньше двенадцати. - Но это же требует времени, поиск, подготовка… - растерянно возразил кто-то из Совета Экономики. - Не слишком много. Все эти люди состоят на учёте, нам известно, где они находятся. Им известно, кто они такие. Нужно лишь их согласие, - сказала Ида Вета, председатель Академии Горя и Радости. Матрицы… в зале совещания стало тихо. Нужно было принимать решение. В общем-то, не первый раз, но раньше никогда не активировали так много матриц! Но колебались люди недолго: вскоре зал засиял зелеными огнями. Теперь дело было за согласием носителей. 3. Давным-давно, когда люди Земли ступили на путь коммунистического развития, начав Эру Общего Труда, им впервые пришлось столкнуться с внешней угрозой. Это были даже не пришельцы из глубокого космоса, как любили писать фантасты Разобщенного мира, о нет. Это были люди, жившие в лунной колонии и в орбитальных «городах» - мрачном наследии эпохи перенаселения. Они не захотели принять новый путь – ведь это означало лишиться монополии на минералы и продукты питания, которыми эти колонии торговали последние полсотни лет непрерывных войн. Истощенная, изуродованная Земля не могла как следует обеспечивать своих жителей, и обитатели орбитальных «элизиумов» и лунных колоний продавали продукты землянам, жирея и богатея на этом. А теперь, когда денежные отношения исчезли и единственной ценностью стал труд на благо других – теперь эти богачи могли выбрать только два пути: либо отринуть богатство и передать его всему человечеству, либо остаться в изоляции. Поначалу они выбрали изоляцию, но… со временем стало понятно, что без полноценного обмена с Землей их колониям не выжить: истощались запасы кислорода и воды, аппараты синтеза не справлялись с их восстановлением, а рецикл помогал лишь отчасти. Так случилась последняя война за ресурсы, и земляне познали всю степень ужасности внешнего врага, способного атаковать из космоса. Атаку отбили, со временем колонии влились в общечеловеческий процесс восстановления планеты и построения нового общества. Но тревога оставалась: не было никакой гарантии, что нечто подобное не повторится в будущем. Вспомнились многочисленные кинофильмы, романы и видеоигры прошлого, где всячески рассматривалась тема вторжения из космоса. И хотя пространства между звездами были столь велики, что мысль о полетах между ними просто для завоевания других планет казалась глупой – риск всё же оставался. А вдруг! И тогда лучшие умы Первого Века Общего Пути решили оставить для потомков особенное наследство, оружие, которое в случае необходимости можно было бы активировать и использовать. Они правильно рассудили, что в будущем люди станут другими, им будут чужды такие эмоции, как ярость, гнев, жажда мести и разрушения, и у них тем более не будет никакого военного опыта и знаний – просто потому, что они не будут нужны. Поэтому важно, чтобы среди людей будущего могли бы появиться те, кто знает, как воевать, кто способен испытывать нужный букет эмоций, но при этом будет безумно любить Землю и человечество. Ученые-кибернетики и психологи сумели синтезировать личности идеальных полководцев, идеальных воинов и просто людей прошлого, привычных к риску и страданиям инферно – и сохранили эти матрицы в памятных машинах особого, триста тридцать третьего ряда. Единственной проблемой было то, что загрузить эти матрицы можно было далеко не любому человеку, а только носителям определенных генов – потомкам самих исследователей. Поэтому те, у кого был подходящий набор генов, всегда пребывали под особым вниманием ученых-психологов. Такие матрицы годились не только для войны, но и для экстремально сложных и опасных предприятий… поэтому иногда случалось активировать несколько матриц. Добровольцы находились всегда. Последний раз эти матрицы использовались для очередной, наиболее масштабной экспедиции на планету Железной Звезды. При отправке экспедиции на Торманс – легендарном путешествии «Темного пламени» - поднимался вопрос об активации нескольких матриц – для Фай Родис, Грифа Рифта, Эвизы Танет и Гэна Атала, благо что они были носителями нужных генных последовательностей, и они дали согласие. Но, рассмотрев подробнее вопрос, Совет Чести и Права отклонил это предложение. Потом многие исследователи истории «Темного Пламени», да и сами Гриф Рифт и Эвиза Танет, считали, что предложение следовало принять… но было уже поздно. Так что теперь, когда страшное уже случилось, никто не раздумывал об этической стороне дела. Просто нашли носителей и спросили, согласны они или нет. Они согласились. 4. Айода Лян, до того скромный инженер на фабрике пищевых концентратов, после загрузки своей матрицы стала предводительницей воинов. В её памяти появился целый пласт новой информации, а в её сознании – новая личность с кодовым именем «Афина», всё время вступавшая в конфликт с Айодой. По правилам активации, нужно было время, довольно много времени для адаптации, но его не было совсем: Бан Дэй-Суа дал только сутки, и из них осталось всего лишь 17 часов. Поэтому Айода решительно загнала Афину в глубины сознания, и пользовалась только ее памятью. И судя по обмолвкам других, у них было то же самое. Афина оказалась еще и матрицей командира. Для Айоды это было совсем внове, но она быстро освоилась – а может, просто у остальных подчинение ей было прошито в матрицах, тут сложно судить. Да и некогда было думать о такой мелочи. Она собрала свой маленький отряд на одном планетарном флайере. Эрин Фьет настаивал на том, чтобы оснастить их флайер хотя бы двумя пиролучами, переоборудованными из рабочих в боевые. Но Айода отказалась: один флайер против флота ничего не решит. Надо брать хитростью. Тормансиане вообще не ожидали от землян никакого сопротивления. Когда флайер землян подлетел к их кораблю, Айода включила передатчик: - Посланники Земли вызывают ЗПЛ Тор-Ми-Осс!!! Связь установилась моментально – тормансиане ждали с нетерпением решения землян. На экране возник Бан Дэй-Суа: – И зачем вы вызываете? – Земля поручает нам обсудить условия сдачи, – Айода сказала это с печалью в голосе, а Афина внутри нее отреагировала на это ядовитым издевательским смехом. – Мы должны встретиться лично, чтобы вручить вам памятную звездочку с кодами от всех энергосистем Земли. В старину при сдаче городов победителю вручали ключи от городских ворот, но у нас уже давно нет ни ворот, ни стен – поэтому мы передаем вам символический ключ ко всей нашей мощи, ко всей нашей экономике… – Мудрое решение. Оружия у вас нет? – Земляне не носят оружия, - ответила Айода. ¬ – Тогда готовьтесь, мы откроем стыковочный порт, как только просканируем ваш флайер. Связь прервалась. Айода, улыбаясь только одними губами, какое-то время смотрела в пустой экран. Позади неё подал голос Тор: – Они ищут у нас на борту энергетическое оружие. – Пусть ищут, – всё так же холодно улыбаясь, ответила Айода. – Тор, вы готовы? Все готовы? – Да,– слаженно ответили одиннадцать её спутников. Айода провела рукой по борту своей куртки, похожей на обычную куртку астролетчицы, но украшенную знаком отличия – такую одежду выдали всем матрицам… кто знает, почему. Униформы у землян не было уже очень, очень давно, но матрицы получали особую одежду, может быть, для того, чтобы другие издалека видели, с кем имеют дело. Форма делала их изгоями для остальных людей… но и объединяла, скрепляла их маленькую группу. Флайер подошел к стыковочному порту тормансианского корабля. Шлюзы медленно раскрылись – тормансиане не нашли на флайере ничего подозрительного. Когда сигнал состояния атмосферы сменился с красного на зеленый, земляне открыли люк собственного флайера и вышли в шлюз. Их не заботило, что здесь может быть чуждая им микрожизнь, привезенная тормансианами со своей далекой планеты. Матриц это просто не интересовало сейчас. На выходе из шлюза их ожидали невысокие по меркам Земли люди в одинаковых лиловых комбинезонах, с каким-то оружием на поясах. Один из них вышел вперед: – Я старший помощник командира корабля, Ци Ваар-Цин. Я проведу вас к командиру. Следуйте за мной, земляне, и помните: за вами идут воины с оружием. Айода ничего не сказала ему, лишь смерила презрительным взглядом и пошла следом, высоко держа голову. Дисциплина на тормансианском корабле была железная, но все двенадцать матриц чувствовали, что тормансиане не воспринимают землян всерьез. Айода уловила посланную ей мысль Тора: «Будет легко», и ответила: «Посмотрим. Не радуйся раньше времени». Обмен мыслями для обычных землян был всё ещё недоступен в полной мере, до сих пор удалось развить лишь высокую эмпатию. Но матрицы отличались. Во-первых, всех, кто генетически подходил для загрузки, с детства обучали дополнительно, во-вторых, многие из них, став совершеннолетними и узнав, что отличает их от прочих, давали согласие на вживление особых имплантатов, облегчающих собственно загрузку, и дающих возможность обмениваться мыслями друг с другом… и много чего другого. А вот и командная рубка. Пульты управления, кресла навигаторов, а посередине стоит Бан Дэй-Суа.¬ ¬– Давайте то, что принесли, и побыстрее, ¬– сказал он, протягивая руку. Айода смерила его взглядом и, скрестив руки на груди, ответила: – Вы так долго ждали, а теперь не можете потерпеть и три минуты? Толку от нашей памятной звездочки для вас не будет никакого, пока вы не сможете считать с неё все необходимые коды. Нужно установить переходник между вашими памятными машинами и нашим читающим устройством. Мы принесли его с собой. При этих словах из-за её спины вышел Янг с маленькой коробочкой в руках. Он осторожно открыл её и медленно вынул считыватель: – Ваши инженеры могут проверить – это всего лишь считывающее устройство, оно не подключено больше ни к чему и не может ничего никуда передавать. Вам достаточно включить воспроизведение здесь и запись на ваших памятных машинах, чтобы взять эти коды. Он поставил считыватель на пол и отошел обратно за спину Айоды. Бан Дэй-Суа сделал знак кому-то, и к устройству подошли два человека с приборами. Наклонились над ним… И в этот момент Айода опустила руки, подавая сигнал Янгу. Тот улыбнулся. Взвыли сирены, замигал свет и по табло под потолком побежали знаки тормансианского письма. – Что за… – удивленно пробормотал под нос Бан Дэй-Суа. Айода быстрее молнии прыгнула к нему и наотмашь хлестнула раскрытой ладонью по лицу, посылая ментальный импульс. Командир тормансиан перестал чувствовать собственное тело и мешком повалился на пол, но сознания не потерял. Он видел, как двенадцать землян, из холодных и спокойных красавиц и красавцев превратившиеся в каких-то демонов, холодно и спокойно убивали его людей. Голыми руками и ногами. Красивая, высокая девушка с ясно-синими глазами и длинной светлой косой одним ударом кулака проломила нос первому помощнику. Равнодушное выражение ее лица ничуть не изменилось, даже когда от её удара из тормансианина брызнул фонтан крови и выскочили глаза из орбит. Предводительница земной делегации, совершенно игнорируя выстрелы солдат, прыгнула, перекатилась, уходя из-под пуль, и убила обоих стрелявших: одному раздробила ребром ладони гортань, а второму, вонзив пальцы под подбородок, вырвала челюсть… Бан Дэй-Суа лежал так, что видел табло времени. И удивился, как быстро землянам удалось справиться со всеми, кто был в рубке и кто успел туда прибежать. Всего каких-то две минуты – и Тор-Ми-Осс проиграла уже, казалось бы, выигранную войну. 5. Когда в рубке не осталось никого живого, кроме команды матриц и Бан Дэй-Суа, Айода, стряхнув с ладоней кровь, вытерла их о свою униформу: – Янг, верни системы в норму. Янг кивнул, подошел к считывателю и поднял его с пола. Мигание света и тревожные сигналы прекратились, на корабле, похоже, и правда всё вернулось в норму. Айода задумчиво обошла лежащего на боку командира тормансиан, пошевелила его ногой. – Шэа, Лотар, Ями, Кейт, Эда, Дайэм, - проверить корабль. Убить всех. Янг, Дорис, Астрея, Миран – к системам управления. Матрицы послушно отправились выполнять приказы. Шестеро исчезли в коридорах, четверо уселись за пульты и принялись копаться в управлении, а сама Айода и Тор занялись Бан Дэй-Суа. Чтобы не мешать своим товарищам разбираться в устройстве звездолета, они легко подняли пленника за ноги и руки и перенесли в ближайшее пустое помещение. Судя по наличию узкого ложа, стенного шкафчика и крохотного санузла, это была чья-то каюта. Здесь они бросили Бан Дэй-Суа на кровать, раздели его и сняли с себя испачканную кровью одежду, швырнули её в кабину санузла. Угадали правильно – как и на земных кораблях, санузел был универсальным, и тут же включил режим стирки. Обнаженная Айода, замотав в узел свои пышные волосы, подошла к кровати с пленником. Тор разорвал покрывало на длинные узкие полосы и ловко связал ему руки и ноги. Айода снова хлестнула пленника по лицу ладонью, снимая ментальный блок, и Бан обрел способность говорить и чувствовать боль. – Вы же сказали, что сдаетесь… – прохрипел он. – Солгали, – равнодушно ответила Айода. Тор затянул последний узел и встал в изголовье кровати. Айода медленно, с сильным нажимом, провела пальцами по голой груди и животу пленника, оставляя багровую полосу кровоподтека. Он застонал. – Мы будем задавать вопросы, - сказал Тор. – Ты – отвечать. Не утруждай себя ложью – она тебе не поможет. Мы всё равно узнаем правду. – Какой смысл мне говорить вам что-либо? – мрачно поинтересовался Бан. – Вы меня всё равно убьёте. – Это так, – склонила голову к правому плечу Айода. – Мы тебя всё равно убьём. Ты можешь только выбрать, КАК мы тебя убьём – очень больно или не очень. Тор резко дернул и повернул его большой палец на правой руке. Бан заорал. – Твоя боль – ничто по сравнению с миллионами, которых ты убил, – сказал Тор, бросая оторванный палец в угол. Хлещущая из раны кровь обрызгала его, но он не обратил внимания на это. Пленник орал и извивался в путах. Айода молча ждала. Наконец, боль слегка притупилась, и Бан перестал орать, только скулил. – Вопрос первый: сколько ЗПЛ вы привели сюда? – начала допрос Айода. – Два… Два, только два, – быстро сказал Бан, заметив, что Тор задумчиво смотрит на его руку. – Сколько всего ЗПЛ у Тор-Ми-Осс? – продолжила допрос Айода. На этот вопрос Бан не хотел отвечать сразу, и пришлось лишить его ещё одного пальца. 6. Через час Тор и Айода, отмытые от крови и одетые в выстиранную униформу, вышли из этой каюты, даже не позаботившись запереть дверь. Да и незачем было: допроса Бан Дэй-Суа не пережил. Айода и Тор получили ответы на все свои вопросы. Им было теперь чем озадачить сводный Совет Земли. Но сначала необходимо разобраться со вторым ЗПЛ тормансиан, который кружил по орбите Марса. За час все матрицы выполнили свои задачи: аналитики разобрались в работе звездолёта, бойцы зачистили всех тормансиан на борту. В рубке уже прибирали роботы-сервы, которым было совершенно всё равно, отчищать ли с покрытий пыль и обычную грязь, или кровь с кишками. Команда ждала новых приказов Афины. – На Земле никому не обязательно знать, как именно мы захватили ЗПЛ, – начала Айода. – Трупы нужно убрать. Дайэм, Кейт, Лотар – сложите их во флайеры и задайте автопилотам курс на Солнце. Трое мужчин самого крепкого сложения, в прошлой жизни известные всей Земле атлеты, а по профессии – сборщик конструкций в открытом космосе, геофизик и архитектор – коротко кивнули и отправились выполнять приказ. Айода прошлась по рубке, задумчиво глядя на экраны. Аналитики успели не только полностью разобраться в работе всех систем, но и загрузить в бортовые памятные машины земной язык и переводные программы. Теперь информация выводилась на языке Земли привычными знаками, а не тормансианской замысловатой вязью. Вот когда пригодились привезенные экспедицией «Тёмного Пламени» ненужные, казалось бы, данные о принципах работы тормансианских компьютеров. – Курс на Марс, – наконец сказала она. – Подходить с противоположной стороны, не посылать никаких сигналов, пока не выйдем на расстояние выстрела. Уничтожить врага немедленно по обнаружении. – Да, Афина, – хором ответили все. Айода опустилась в командирское кресло и погрузилась в размышления. С каждым часом матрица всё плотнее сливалась с её сознанием, Айода чувствовала, что изменяется. Когда они ступили на корабль тормансиан, она намеренно позволила матрице выступить вперед, оттеснить «я». Иначе бы она просто не смогла бы никого убить. Никто из них не смог бы – поэтому все сделали то же самое, позволили матрицам какое-то время полностью владеть собой. А теперь оказалось, что уже не получается загнать их обратно в глубины… да и нужно ли? Теперь матрицы с ними навсегда – теперь это они сами. Айода понимала, что никто из её команды никогда не сможет стать прежним. Никто. Вот только что им делать дальше? Потом? Смогут ли они жить среди обычных людей? Впрочем, думать об этом было рано. Сначала надо уничтожить врага. 7. Когда они вернулись с победой на орбиту Земли, когда спустились вниз и вышли из флайера, никто из обычных землян не рискнул задать вопрос Айоде, как именно они победили. Не хотели услышать подробности – и Айода их прекрасно понимала. Она сама бы хотела забыть. Но не могла. И предпочитала не думать, не трогать эту часть памяти лишний раз. Когда они с Тором передали сводному Совету полученную от Бан Дэй-Суа информацию, земляне пришли в ужас от грандиозного обмана, от размаха лживой пьесы, разыгранной тормансианами для жителей Земли, никогда не желавших им зла. На Тормансе после отбытия «Темного пламени» действительно сменился социальный строй. Из тоталитарного олигархического государства Ян-Ях родилась Тор-Ми-Осс, народная республика. Через двадцать лет после ухода «Тёмного Пламени» сопротивление уничтожило правительство Чойда Чагари, наследника Чойо Чагаса. Все жители были равны и обязаны трудиться на благо государства, деньги отменены, а пища, одежда и жильё распределялись в соответствии с заслугами. Кто не желал работать, отправлялись принудительно в заброшенные области планеты – заново осваивать их. Кто работал много, тот получал больше благ, чем те, кто работал мало. Правительства не было как такового – были только выборные советы, управлявшие отдельными сферами: медициной, образованием, экономикой, и так далее. Право голоса по всем вопросам получал любой работающий добровольно житель. Люди искусства теперь не могли заниматься только искусством, а ученые – только наукой: они обязаны были трудиться в других сферах определенное количество часов в неделю, как и все, с той лишь разницей, что для них время общего труда было меньше, но если они не производили регулярно «продукт разума», то часы эти увеличивались. Ложь была искоренена благодаря приборам, полученным от землян «Тёмного Пламени» и усовершенствованным тормансианами. Неповиновение общему закону каралось стиранием недавней памяти и отправкой на принудительные работы – срок работ определялся голосованием членов общины. Вся планета была поделена на ячейки, где местную власть осуществляли советы общин. Институт семьи был упразднён, и каждая здоровая женщина обязана была трижды стать матерью, а детей после почти сразу после рождения помещали в общественные детские дома, где их с пелёнок воспитывали в духе нового общества. Остатки религии тоже исчезли, уступив место Идее Возвращения. Суть её была в том, что тормансиане должны вернуться на Землю, принеся туда новое общественное устройство, куда более идеальное, нежели то, о каком рассказывали им просветители с «Темного Пламени». А идея «ранней смерти» трансформировалась в идею очищения общества… и на протяжении целого века в зал «сладкой смерти» должен был отправляться любой тормансианин по достижении 45 лет. Туда же отправлялись люди «с отклонениями» и инвалиды. Всё это ужаснуло землян: совсем не этого ждали они, совсем не такими должны были быть результаты экспедиции «Темного Пламени». Возможно, именно эти сведения убедили многих проголосовать за отправку ЗПЛ к Тормансу для ответного удара. Потому что теперь было понятно: тормансиане придут снова и снова. Теперь у них были ресурсы и умения… и главное – ими двигала идея. К тому же… к тому же на Земле до того была совершенно неизвестна судьба ЗПЛ, отправленного десять лет назад на Торманс с Планеты Зеленого Солнца. Ранее предполагали, что он погиб во время перехода, но теперь узнали правду: ЗПЛ был захвачен обманом, когда сел на планету, а его экипаж убит. 8. Итак, Земля стала готовиться к ответу. В наличии были три ЗПЛ последнего поколения, предназначавшиеся для сверхдальних экспедиций в Туманность Андромеды. И захваченный тормансианский корабль. Сначала хотели использовать один из земных, но Янг Лаун и Миран Вир убедительно доказали, что лучше взять тормансианский: он уже оборудован оружием, имеет боеприпас, и его появление не вызовет у тормансиан никакого подозрения. Решено было использовать его. Команды в 12 человек было недостаточно, но Айода наотрез отказалась брать с собой обычных людей. Тариэл Амсар же был против активации дополнительных матриц – и вот в этом его поддерживали и Айода, и Тор. Они утверждали, что их команды вполне достаточно, и подвергать изменению ещё кого-то – неоправданно. ЗПЛ назвали «Немезида», оснастили дополнительными сканерами, наполнили всеми необходимыми припасами для дальнего путешествия, переоборудовали под нужды и привычки землян. Из тесного тормансианского пристанища для двух сотен людей за небольшое время сделали комфортный и надежный кусочек привычной Земли: устроили помещения для отдыха, огромную оранжерею, бассейн и гимнастический зал, расширили и оснастили всем необходимым личные помещения… Прощание Земли с «Немезидой» не было похоже на прощания с предыдущими экспедициями – этот ЗПЛ отправлялся на войну. При мысли об этом у многих землян возникало чувство отвращения, омерзения и боли. И много кто испытал облегчение, когда корабль с двенадцатью воинами ушел в космос: здесь, на Земле, им было не место. Слишком далеко ушли земляне от своего прошлого, и мысль о насилии вызывала у них отвращение. А мысль о том, что эти воины вернутся и будут жить среди обычных людей – ужас. Айода это понимала. Она как раз думала об этом, прохаживаясь по корабельной оранжерее, когда туда вошел Тор. – Мы уже пересекли орбиту Плутона, – сказал он. – Скоро покинем и пояс Койпера, зависнем и будем готовиться к нуль-переходу. Аналитики начали работу уже сейчас, а нам, воинам, делать нечего. – Как сказать, – Айода вошла под широкий шатер из вьющихся голубых роз, привезенных на Землю с планеты Зеленого Солнца, и села на травяной ковер. Тор сел рядом. – Как сказать, ¬ – повторила она. – Снимай всё, я тебя хочу. Тор послушно скинул униформу, с удовольствием глядя, как медленно и томно раздевается Айода. Его уже не удивляли перемены, произошедшие и с ним самим, и с его товарищами. Похоже, матрицы окончательно слились с их собственными личностями, породив нечто совершенно новое, такое не похожее на обычных людей. Айода опрокинула его на спину и устроилась сверху, сжала его плечи цепкой хваткой. Тор ухватил её за бедра и резким движением опустил вниз, проникая в мягкое, горячее и влажное женское естество. Айода выгнулась, закричала низко и страстно, и задвигалась на нём в бешеном темпе. Кто-то, кроме них, был ещё в оранжерее, кажется, Эда и Шэа. Но Тору и Айоде было всё равно – да и чего стыдиться, все свои. Матрицы были близки, гораздо ближе, чем друзья и даже любовники – ведь они могли проникать друг другу в мысли, и это связывало их куда сильнее прочих уз. Эда и Шэа, до того просто прохаживавшиеся по оранжерее, одинаково улыбнулись, услышав не только стоны Тора и крик Айоды, но и жгучие волны страсти, исходящие от обоих. Женщины посмотрели друг на друга, и снова улыбнулись. Шэа молча протянула руку к застежке курточки Эды и расстегнула её. Нежно положила ладони на её грудь: – Останемся здесь или уйдем, чтобы им не мешать? – Разве любовь может кому-то помешать? – ответила Эда, целуя подругу. 9. Нуль-переход по прямому лучу прошёл удачно, хотя только Миран и Астрея из всей команды были астронавигаторами и имели нужный опыт. Остальным матрицам просто догрузили нужную информацию – но она не могла заменить живой, настоящий опыт. Хорошо, что все они могли общаться напрямую, мысленно, иначе… никакие автоматические корректоры курса не спасли бы «Немезиду» от беды. ЗПЛ вышел в нормальное пространство внутри орбиты единственного газового гиганта системы Торманса. Красная звезда, ставшая солнцем для беглецов с Земли, на треть массы была меньше Солнца, хотя видимый размер казался таким же. Звезда эта медленно умирала, становясь не гигантом, но карликом – не хватало массы. Её сил было достаточно для удержания вокруг себя всего лишь четырёх планет и узенького пояса Койпера. Единственный газовый гигант, размером вдвое больше Юпитера, вращался по внешней орбите. Торманс же был вторым. За ним шла ещё одна планета земного типа, холодная, мёртвая, лишённая атмосферы и покрытая серым реголитом. Похоже, что жизни на ней не было никогда. – Мрачное место, – сказал Дайэм, глядя на развернутую панораму этой звёздной системы. – Неудивительно, что люди здесь так и не сумели выбраться из дикости ЭРМ. Тоскливое красное солнце, почти пустое небо… – Ты судишь предвзято, Дайэм, – ответила Шэа, бегло просматривая поступающие на её терминал результаты вычислений. – Жители Тье-Кан сумели построить процветающее общество высокого коммунизма, такое же, как и у нас, хотя их солнце ещё более мрачно, а туманность закрывает от них большинство звёзд. Дело не в этом, совсем не в этом. – А в чём же тогда? ¬– подал голос Миран. – Ведь если пути развития любого общества рано или поздно приводят всех к коммунизму и отказу от насилия, элитарности, принуждения… к совместному труду на радость всем и на благо всех – то почему же на Тормансе этого не случилось? Шэа, ты же историк, объясни нам. – Они покинули Землю после третьей мировой войны, когда ресурсы уже почти истощились, и среди большинства людей стали распространяться идеи Объединения ради мира. В самом конце ЭРМ. Тогда ещё существовали две олигархических структуры, противостоящие друг другу. Те самые, которые и развязали третью мировую, самую ужасную из всех войн человечества. Право… я жалею, что Фай Родис не стала матрицей, - Шэа скривила красивые полные губы. ¬ – Она ведь получила бы те же знания, что и я. И многих ошибок «Тёмное Пламя» не совершил бы. И не погибли бы сейчас пять миллионов землян. И мы не стали бы нести смерть неведомо скольким тормансианам. – Шэа, прошлое не изменить, ¬– мягко сказала Айода. – Просто расскажи нам. – В земных исторических документах в открытом доступе это почему-то отсутствует. Но в моей памяти оно есть. Два огромных государства, в которых господствовали олигархические режимы – это были АКК, Американо-Китайская корпорация, и Росазия. Обе стороны обладали ресурсами, за которые и шла война. Остальные во всём мире так или иначе были либо жертвами, либо слугами этих двух гигантов. После третьей мировой обе стороны сильно пострадали, и в АКК распространились идеи эскапизма. А уж когда в Росазии поднялось народное восстание против властвующих наследственных правителей, и всё громче зазвучали идеи мира без элиты, мира без денег, мира без власти, в АКК несколько богачей вложили все свои ресурсы в постройку так называемых «Ковчегов» - трёх огромных звездолётов на орбите Земли, на которых они собирались улететь к Альфе Центавра. Они объявили, что будут набирать лучших из лучших для этой экспедиции. Понимание «лучшего» в те времена существенно отличалось от нашего. И в звездолёты погрузились не самые мудрые, добрые, умные, а те, кто соответствовал совсем другим критериям – сильные физически, угодливые, какое-то количество учёных, но больше всего было просто тех, кто сумел купить билет, и тех, кого взяли в качестве рабочей силы. На пути к Альфе звездолёты провалились в блуждающую гравитационную аномалию, в нуль-пространство, и вышли совсем не там, куда стремились. Но планету, новую, богатую, живую – они нашли. И укоренились на ней со всеми своими ложными идеями. Поэтому в тормансианском обществе не случился естественный процесс перехода к более высокой форме объединения людей – те, кто держал в руках все блага, просто не позволяли. Шэа замолчала. – Выходит, Фай Родис допустила грубейшую ошибку, решив, что это общество можно изменить к лучшему? ¬– спросил Дайэм. Шэа слабо улыбнулась: – Она не сделала ошибки. Она просто не умела лгать. Я же говорю – очень жаль, что ей не загрузили матрицу перед экспедицией. – Жалеть о прошлом бесполезно, - резко сказала Айода. – Важнее настоящее. Это общество заражено ложными идеями так глубоко, что они проникли в подсознательное, в менталитет. Эту заразу нужно уничтожить, пока она не расползлась по обитаемой Галактике. Готовьте оружие к бою. Будем искать их последний ЗПЛ. 10. На допросе Бан Дэй-Суа сказал, что у Тор-Ми-Осс есть всего три ЗПЛ – два собственных и один захваченный. Тот самый, что двадцать лет назад был послан с Планеты Зеленого Солнца. И что база его – на спутнике Торманса. Теперь «Немезида», отключив все передатчики, подходила к спутнику планеты. Им повезло: ЗПЛ обнаружился сразу, в одном из кратеров тормансианской луны. Мстительно улыбаясь, Эда прицелилась и сбросила в этот кратер ядерную бомбу малой мощности. Конечно, взрыв на луне заметили с планеты, равно как и появление собственного, тормансианского ЗПЛ. – Входящий сигнал, – негромко сказал Янг. – Они требуют связи. Отвечаем? Айода развернулась в командирском кресле к главному экрану. Перед ней предстала панорама планеты Тор-Ми-Осс. Огромный аметистовый шар с пятнами пепельных облаков и густо-синих океанов занимал половину экрана. На боковом виднелась серо-жемчужная луна, окутанная тучей пыли, поднявшейся от взрыва. Красота Торманса тронула сердце Айоды… и укрепила её решимость. «Какая прекрасная планета… и как жаль, что она неизлечимо больна. Как можно было, получив такой удивительный дар, использовать его для создания уродливой, ужасающей диктатуры, для укоренения инферно?» - с горечью подумала она. – Соединяй, Янг. На главном экране возник человек в белой одежде с характерной тормансианской внешностью. Когда пошел обратный сигнал, и он увидел тех, с кем его соединили, на его лице возникло безмерное удивление: – Кто вы такие? – тормансианская речь была понятной всем на «Немезиде». За время пути они все отлично изучили этот язык по записям «Тёмного Пламени». Айода, не заботясь о том, какие эмоции отражаются на её лице, обнажила зубы в ядовитой, горькой и жестокой улыбке: – А сам как думаешь? – Вы… вы… земляне?! – воскликнул он, отшатнувшись. Земляне… в командной рубке тор-ми-осского звездолёта – это означало только одно: Бан Дэй-Суа не справился со своей задачей. – Какая проницательность, – снова оскалилась Айода. Её зелёные очи полыхнули яростью: – Вы обманули нас, вместо дружбы принесли смерть и разрушения. Что ж, получите обратно. С процентами. Она тронула красную кнопку на подлокотнике. Завыл сигнал боевой тревоги, ЗПЛ развернулся для атакующей позиции. По экранам поползли графики расчетов атаки. Тормансианин на экране подался вперед, в его глазах плеснулись одновременно и ужас, и недоверие: – Но ведь земляне не убивают! Это противоречит вашим принципам… Вместо ответа Айода рассмеялась. Эда прошипела: – Какая самонадеянность. Какая подлость! – Вы видите? Здесь уже не исправить ничего, – горько сказала Шэа. – Только уничтожить. Айода кивнула: – Да. Смерть и разрушение! Ракета с термоядерным зарядом огромной мощности, единственное оружие, установленное на этот корабль самими землянами, ушла к тормансианской луне. Расчет оказался верным: направленный взрыв расколол спутник на множество обломков, их отбросило по направлению к Тормансу. А сама луна, искалеченная, изломанная, сошла с орбиты, вызывая немедленную гравитационную аномалию. ЗПЛ сумел удержаться в своей точке только потому, что Астрея и Миран включили аннигиляционное поле, образовав кокон, защищающий звездолёт от обломков и не дающий гравитационным всплескам утянуть его туда же, к орбите обречённой планеты. Обломки луны вошли в атмосферу Торманса и расцвели в небе огненно-дымными шарами, с грохочущим визгом понеслись над городами и рухнули вниз. 11. Тор-Ми-Осс мучительно умирала, терзаемая множеством метеоритов… а два особенно крупных обломка луны неумолимо приближались к ней. По экранам в рубке «Немезиды» постоянно шли результаты расчётов бортовых памятных машин. Матрицы наблюдали за агонией планеты. Теперь Торманс уже не был так красив, как ещё два часа назад. Аметистово-синий шар покрылся уродливыми чёрно-алыми пятнами, пепельно-серебристые облака сменились тучами чёрно-коричневой пыли, а продолжающие падать на планету обломки спутника расцветали в атмосфере всё новыми и новыми огненными вспышками. И это тоже было по-своему прекрасно. – На планете резко возросла активность литосферных плит, – бесстрастно прокомментировал Кейт поступающие данные. – Когда эти два обломка, – он указал на самые крупные куски луны, – рухнут на планету, материки расколются. Есть возможность разрушения самой планеты. Смотрите… Он покрутил настройки сканеров и на боковых экранах появились снимки двух свеженьких разломов – неимоверно огромных, больше, чем долины Маринер на Марсе. Как две раны, они пересекали обращённое к наблюдателям полушарие. Бьющая из разлома раскалённая кровь планеты растекалась длинными огненными потоками, видимыми даже из космоса сквозь дым и пыль от метеоритных ударов. – Это ужасно, – Ями отвернулась от экранов, на её глазах появились слёзы. – Ужасно то, что они сделали с Землёй, – холодно ответил Тор. – Янг, Миран, Астрея – по вашим расчётам, каков процент разрушения? – спросила Айода. – Судя по данным сканеров, все крупные города разрушены. Все коммуникации разрушены. Планету сотрясают землетрясения, – Янг смотрел на большой экран. – Вполне возможно, что какая-то часть населения уцелела, но… когда обломки луны столкнутся с планетой, погибнут все. Кейт прав: планета будет разрушена. Айода бросила взгляд на экран. Несколько секунд размышляла. – Эда, Лотар… мощности наших пиролучей хватит, чтобы испарить все крупные обломки? – Возможно, – ответила Эда. – Но зачем? Пусть дело довершится. – Хватит, – резко отрубила Айода. – Пусть те, кто остался, выживут. У них больше нет ни государства, ни общества… не осталось почти ничего, и им придётся начинать с чистого листа. Может быть, у них получится. В любом случае, Земле они больше не опасны. «Немезида» отключила аннигиляционный кокон и начала охоту за обломками луны. Два самых больших удалось разбить ракетами на множество мелких, не представляющих особой опасности. Остальные крупные просто испарили пиролучами. Метеоритный дождь прекратился. Планета продолжала содрогаться от возмущений, вызванных в её недрах бомбардировкой и гравитационными аномалиями. Мелкие обломки луны всё ещё падали в атмосферу, сгорая в её верхних слоях, но большинство уже стабилизировалось на орбите, постепенно выравниваясь в более-менее плотный поток. Планета Тор-Ми-Осс теперь обзавелась вместо луны кольцом. Может быть, когда-нибудь оно распадется, часть выпадет на планету, часть слепится в спутник – но случится это нескоро. Внизу, на поверхности, всё ещё извергались вулканы и текли потоки магмы, но океаны, вышедшие из берегов, всё-таки сохранились, хоть и изменили форму. Айода знала, что будет дальше. Наступит «ядерная осень» из-за множества пыли, попавшей в атмосферу. Будет какое-то время холодно, может быть, очень холодно. Потом постепенно всё успокоится. И те, кто выжил, начнут возрождать цивилизацию. Будут ли они помнить о том, что случилось и по чьей вине? Будут ли помнить, кем они были прежде? Кто знает. Но шанс начать заново и лучше у них всё-таки есть. А миссия «Немезиды» выполнена. Теперь пришло время решать, что делать дальше. 12. Сначала нужно было доложить Земле. «Немезида» стала готовиться к передаче по прямому лучу. Айода бесстрастно начитала основную часть сообщения: задача выполнена, государство Тор-Ми-Осс уничтожено, планета подвергнута метеоритной бомбардировке. Немного задумалась, надо ли сообщать, что они приняли решение не уничтожать планету окончательно, оставили маленький шанс для людей Торманса… но потом поняла: это соблазнит Землю отправить звездолёт на помощь… и опять ничего хорошего не выйдет. И не стала упоминать об этом в докладе. Оставалось ещё одно дело, и Айода не стала его откладывать. Собрала всех в рубке. – Мы завершили свою задачу и можем возвращаться, – сказала она и замолчала, ожидая реакции. Она намеренно закрыла свои мысли ото всех – хотела услышать слова, голоса, а не сухую и бесстрастную мыслеречь. – Возвращаться… А ждут ли нас на Земле? – спросила Шэа. – Мы никогда не станем прежними. Матрицу нельзя выгрузить. Сможем ли мы жить на Земле, среди обычных людей? – Сомневаюсь, – покачал головой Тор. – Я… чувствую, что буду неудовлетворён мирной жизнью и необходимостью управлять эмоциями. Думаю, вы все чувствуете то же самое. И если мы вернёмся домой, будем жить на Земле… рано или поздно наделаем бед. – Да, – Эда повернулась к экрану, на котором по-прежнему была панорама Торманса, израненного, изуродованного, но всё-таки ещё живого. – И обычные люди тоже не смогут жить спокойно, зная, что мы живём среди них. – Что же нам делать? – Тор потёр подбородок. – Айода… я боюсь самого себя. Во мне уже зреют мысли о том, как бы что на Земле исправить к лучшему… в моём понимании. Я чувствую, что не смогу удержаться там. Никто из нас не сможет. А вы все знаете, на что мы способны. Все остальные согласно закивали. Каждый из них безумно, страстно любил Землю. Каждый хотел вернуться – и каждый понимал, что это невозможно. Укоренённые в них матрицы с их тёмными, древними эмоциями уже прочно слились с их «я», и сочетание того, что они скрывали, с этой безумной любовью к Земле… было опасным для самой Земли. Айода погрузилась в глубины своей матрицы. Там было кое-что на такой случай – предки, создававшие Афину и её товарищей, были очень предусмотрительны. Потомки их, дорабатывавшие матрицы, тоже не страдали беспечностью, в отличие от многих жителей Земли. Они ведь знали, с чем имеют дело. Может быть, другие матрицы и не знали этого – но Айода, как предводительница, знала. Ей сказали перед загрузкой и об этом. О том, что матрицы недолго живут после выполнения задачи. В неё было встроено неодолимое условие: уничтожить себя и других, когда миссия будет завершена. Она чувствовала, что ни она сама, ни Афина не могут противиться этому условию… ни при каких обстоятельствах, кроме одного-единственного: никогда не возвращаться на Землю. Наконец она сказала: – Оставьте меня одну на полчаса. Я должна закончить и отправить сообщение домой. – А мы? – спросила Шэа, с подозрением глядя на неё. – Потом я объявлю вам решение. Идите. Все, кроме Тора, покинули рубку. Он задержался, подошёл к Айоде. – Ты же знаешь, они не смирятся. Сейчас они ещё понимают, что опасны для Земли… но время идёт и матрицы одолевают нас. Я слышу отголоски мыслей Шэа – она уже рассуждает о том, как переустроить общество по своему разумению… – Я знаю, Тор, – она сжала его ладонь. – Я знаю. Иди. Присмотри за ними. Тор вышел. Айода снова включила запись и продолжила: – Мы также приняли решение относительно нашей собственной судьбы. Мы не вернёмся. Земля не отравится нашим ядом. После отправки этого сообщения я сотру в памятных машинах все расчёты пути до Земли. Это даст остальным время смириться с моим решением, а мне – убедить их отправиться в путешествие к далёким мирам, туда, где ещё не бывали люди Земли. Анамезона у нас хватит на десяток прыжков, и где-нибудь мы найдем себе новый дом. Прощайте. Она закончила запись и включила подготовленную установку передачи. Почти вся мощь звездолёта сконцентрировалась только в одном аппарате, только для одной цели. Мгновенный импульс. Чёрное ничто раскрылось перед звездолётом. Поток нестерпимо яркого света устремился в него и исчез. Сообщение ушло на Землю. Айода быстро ввела в бортовые памятные машины код вируса, уничтожая координаты и курс к Земле. И только после этого коснулась сигнала вызова команды. Они вошли в рубку, молчаливые и ждущие. Все уже поняли, из чего выбирала Айода. Она по-прежнему сидела в командирском кресле, положив руки на пульт, и выглядела уставшей. – Я приняла решение. Мы никогда не вернёмся на Землю. Полетим искать себе новый дом. Тор подошел ближе и встал у её кресла. Шэа кошачьими лёгкими шагами прошлась по рубке, взгляд её был недобрым. – Вот как? Почему вдруг? – Шэа, ещё полчаса назад ты понимала, почему, – мягко возразила Айода. Тор молчал, но чувствовалось, что он напряжён. – Полчаса назад я была ещё глупа, – раздражённо ответила Шэа. – Ты же знаешь, что с каждым днём мы меняемся. Матрицы всё больше переделывают нас, и если раньше я ещё противилась, то теперь не только не вижу смысла, но и не хочу. А вот чего я хочу – так это вернуться на Землю. Цель моей жизни, смысл её – служение Земле. И я буду ей служить. У человечества ещё много недостатков, которые легко можно убрать, надо лишь отказаться от некоторых консервативных установок. Мы все легко можем в этом помочь… – Шэа! – предостерегающе одернул её Тор. – Одумайся. Не позволяй матрице взять власть над тобой. – Я – это она, она – это я, – ответила Шэа. – А ты сам, Тор, – подошёл ближе Миран. – Разве ты не хочешь ничего изменить на Земле к лучшему? Ведь там застойное болото, всё в благости, словно в меду. Приходится создавать себе трудности, чтобы их преодолевать – куда же это годится. – А я согласен с решением Афины, – Кейт выступил вперёд и занял место по другую сторону командирского кресла. – Она права. Нам нельзя возвращаться, но мы можем послужить человечеству, отправившись исследовать другие миры. И я этого хочу. – И я, – подошла к нему Астрея. – Анамезона у нас ещеё на десять нуль-переходов, перед нами открываются удивительные возможности! Мы можем отправиться даже в Туманность Андромеды, если захотим. Янг молча подошёл и встал рядом с ней. – Нет, я не хочу, – Лотар гневно посмотрел на Айоду, Янга, Тора, Астрею и Кейта. – Я согласен с Шэа и Мираном. Наше место – на Земле. – Да, да! – подтвердили Ями, Эда, Дайэм и Дорис. – Мы должны вернуться на Землю. И мы вернёмся, что бы ты там ни хотела, – крикнула Эда, прыгая к Айоде. Почти одновременно с ней атаковали и остальные, но и Айода, Тор, Янг и Кейт с Астреей тоже ожидали этого. Мгновенно Тор кинулся навстречу Эде и Шэа. Кейт прыгнул, разворачиваясь в прыжке. Астрея сжалась в комок и бросилась под ноги Ями, выдернув её из атаки. Они, сцепившись, откатились в сторону. Айода хладнокровно подняла руку, в которой оказался зажат тормансианский пистолет, и выстрелила в лицо Мирану. Разрывная пуля снесла ему полголовы, обрызгав всё вокруг кровью и ошмётками мозга. Мёртвый астронавигатор рухнул на собственный пульт управления. Рядом с Тором упала со сломанной шеей Эда, а Шэа, успевшая располосовать ему грудь своей шпилькой, снова прыгнула на него, занесла длинную тонкую спицу над его лицом. Снова грянул выстрел. Айода стреляла метко – на удивление метко для человека, совсем недавно ознакомившегося с таким оружием. Шэа отлетела назад: пуля попала ей в шею, разорвала и мышцы, и артерии, перебила позвоночник. Её голова почти сразу оторвалась и вылетела из рубки в коридор. Айода выстрелила снова, и Лотар, сбитый на подходе к ней, свалился у основания командирского кресла. Тор, смахнув с лица кровь, бросился на помощь Кейту, но поздно: Дайэм пробил тому грудь и вырвал сердце. Кейт упал поперек мёртвого тела Дорис, которой Янг в самом начале драки ударом ноги размозжил голову. Дайэм развернулся к Тору, но Янг, лежавший на полу неподвижный и окровавленный, вдруг приподнялся, схватил его за ноги и отдернул от Тора. Айода выстрелила ещё раз. Дайэм упал с дырой на месте сердца. Из угла поднялась окровавленная и помятая Астрея. Ями осталась лежать там, подплывая кровью. Астрея пошла к Айоде и Тору, споткнулась о тело Дайэма, посмотрела на него и Кейта. – Забавная симметрия, – сказала она разбитыми губами. Помогла подняться Янгу и усадила его во второе навигаторское кресло. – Что будем делать теперь, Афина? Все оставшиеся повернулись к Афине. Она вздохнула, обвела взглядом залитую кровью рубку. Утерла слёзы. – Я предложила жизнь… они выбрали смерть. И теперь я вижу, что это единственно верный выбор. Команда, – чётко и громко сказала она. – Мой последний приказ: разгон и курс на звезду! Астрея и Тор сели за пульты. Звездолёт содрогнулся, стартуя сразу на анамезонных двигателях. Красное солнце Торманса стремительно приближалось. Но на борту «Немезиды» некому больше было смотреть на обзорные экраны: как только корабль стартовал, все матрицы усилием воли остановили свои сердца.