Правда в его глазах

Год спустя:

Кэтрин возненавидела улицу на которой прошло все ее детство. Она все чаще оставалась у Кола, а с родителями старалась видится на нейтральной территории. Все дело было в ужасном месте, которое находилось через три дома от ее собственного. Дом семьи Донован. Хотя уже нет, Вики и ее мать покинули Мистик—Фолс практически сразу после случившегося, Кэтрин завидовала им. Они смогли выбраться из этого захолустья и начать жизнь с чистого листа, а у нее не получалось. Она словно застряла в этом городишке. Она была вынуждена пропустить первый курс колледжа из-за необходимости посещать психиатра. По его словам, она держалась молодцом, но на самом деле Кэтрин держалась из последних сил. От нервных срывов и панических атак спасали выписанные препараты, которые притупляли чувства и даровали ей умиротворение, хотя и не на долго. Кол на удивление справился со всем гораздо лучше, ему потребовалось всего два месяца сеансов, но он все еще продолжал посещать психиатра, просто чтобы поддержать Кэтрин. Она была благодарна за это. Кошмары снова преследовали ее каждую ночь, и с этим ничего нельзя было поделать. Кэтрин просыпалась в холодном поту или с криками, и не могла успокоиться до тех пор пока Кол не сжимал ее в объятиях. Сон всегда был один и тот же. Она никак не могла выбраться из того подвала. Она видела вновь и вновь как Мэтт убивает Деймона, затем принимается за Кола, а в конце добирается и до нее. Психиатр предложил ей возможный способ решения этой проблемы, она отказывалась больше полугода, но в конце-концов все таки решилась. Все были против подобного метода, Кол предлагал сменить доктора, уехать куда нибудь, но откуда ему было знать что от самой себя ей не сбежать. В этот раз дорога до Ричмонда казалась ужасно долгой, Кол все еще пытался отговорить ее от предстоящей встречи. Предлагал повеселиться в гостях у Дженны и Аларика, затем можно было бы навестить Элайджу и его новую девушку. Ответ Кэтрин был неизменным. Она едет туда не развлекаться. — Мне это нужно, Кол. Как бы абсурдно не звучало это предложение, доктор Рид права, я должна взглянуть своему страху в глаза, должна понять что он до меня больше не доберется. — А что если ваша встреча только усугубит положение? О подобном исходе она тоже думала. Была большая вероятность что при встрече с ним, Кэтрин окончательно свихнется, и будет вынуждена провести остатки своей жизни в психушке. Или она так и продолжит страдать от панических атак, со страхом засыпать и в конце концов все равно так же окажется в лечебнице. Оба варианта вели ее к одному, только один быстрее, а другой дольше. Так зачем оттягивать неизбежное? Тюрьма Рейдсвил находилась в получасе езды от Ричмонда. Получить разрешение на визит удалось с трудом, но связи Лиз Форбс помогли добиться соглашения. — Ты уверена, что не хочешь чтобы я пошел с тобой? — Кол заключил ее в крепкие объятия, боясь отпустить на аудиенцию к монстру. Они заполнили нужные бумаги, и ждали когда их проводят в комнату для встреч. — Да. Все будет хорошо. Я должна пойти одна. — Ты очень храбрая, Кити-Кэт. Я надеюсь ты понимаешь на что идешь, и надеюсь что ты справишься с этим. Она тоже надеялась. — Мисс Гилберт, прошу пройдите за мной, — один из офицеров распахнул для нее ранее запертую дверь. — Я скоро вернусь, — она ободряюще улыбнулась Колу, который с неохотой выпустил ее из объятий. Стоило покинуть родные объятия, сердце бешено забилось в тревоге. Внешне она старалась быть невозмутимой, хотя дрожь в руках и голосе говорили все за нее. Когда она прошла обыск, и оставила в камере-хранения все запрещенные вещи, офицер Блэк провел ее через множество запертых и охраняемых дверей. — У вас есть полчаса, Мисс Гилберт. Помните что весь ваш разговор будет записываться, и мы может прервать его, если посчитаем это необходимым — дверь за офицером закрылась, а она на дрожащих ногах прошла к стулу. Стекло. Это все что будет их разделять. Разве оно сможет спасти ее от него, или его от нее? Перед тем как отправиться сюда, она приняла прописанные препараты. Когда же таблетки наконец-то подействуют и она сможет расслабиться? Ладони вспотели, она вытерла их о джинсы, и сложила их на столике перед собой. За стеклом было пусто. Пока что. Наверно, это высшие силы давали ей возможность одуматься и сбежать от сюда. Теперь эта затея не казалась такой уж и хорошей, а Кэтрин уже не была такой храброй. Что она тут делает? Неужели действительно нет никакого другого способа? Что она в конце концов скажет ему? Она почти решилась сбежать, когда по ту сторону стекла дверь распахнулась и двое охранников ввели его внутрь. Сердце забилось где-то в глотке, пока она наблюдала за тем, как его приковывают к стулу напротив нее. Наверно стоило принять двойную дозу, по такому особому случаю. Кэтрин сделала глубокий вдох, затем выдох, пытаясь побороть надвигающуюся панику. — Здравствуй, Кэтрин. Виски запульсировали от давления, казалось что мозг сейчас просто взорвется от напряжения, по телу прошла мелкая дрожь, она глубоко задышала. А затем резко наступило облегчение. Все нервные окончания расслабились, она выдохнула и расслабленно откинулась на спинку стула, бесстрашно встречаясь взглядом с голубыми глазами. — Как поживаешь, Мэтт? Вопрос прозвучал с издевкой. Разум словно завесили полупрозрачной пеленой, теперь она спокойно могла оценить ситуацию. Мэтт выглядел плачевно, под глазами темные круги, свидетельствующие о том, что он давно забыл что такое нормальный сон, его тело выглядело худощавым и изможденным, лицо покрывала небрежная щетина, на правой стороне лица теперь красовался большой шрам. Кэролайн как-то сказала ей, что Джузеппе Сальваторе постарался сделать так, чтобы в тюрьме Мэтт Донован пожалел о том, что не умер. Адвокат Донована пытался смягчить приговор, делая акцент на то, что его клиент психически нездоров, вот только когда он прошел все необходимые тесты и экспертизы, врачи заявили: — Пациент полностью здоров. Ему дали три пожизненных срока, и дело было не только в том, что семья Сальваторе имела свои связи. Суд и так дал бы ему как минимум одно пожизненное. На ее вопрос он так и не ответил, зато продолжал с интересом изучать ее. — Тебя кто ни будь навещает? Мать или Вики? — она подалась чуть вперед, он поморщился при упоминании семьи. — Мать плюнула мне в лицо при нашей последней встрече в суде, Вики едва смогла ее успокоить. С тех пор я их больше не видел, — честный ответ удивил ее. — Они уехали из города, ты знаешь? — он отрицательно качнул головой, — Не смогли выдержать того презрения, с которым к ним начали относится горожане. Они практически сбежали. — Зато они живы, — он не смог сдержать усмешку. Глаза Кэтрин удивленно расширились. Это действительно сейчас была издевка? Она не ослышалась? Сукин сын действительно сейчас сказал ей это? Что это? Он пытается вывести ее на эмоции? Нет, она не пойдет у него на поводу. — Верно. Живы. Только вот твоя мать снова спилась от стыда и ужаса, а Вики перед уездом едва не покончила жизнь самоубийством. Кажется смерть для нее лучше, чем жить с осознанием того, что вас связывают кровные узы. Усмешка сползла с его лица, кулаки сжались так сильно, что костяшки пальцев побелели. Он вновь замолчал, продолжая изучать. Кэтрин тоже не спешила продолжать разговор. Кажется она понимала, зачем Доктор Рид отправила ее сюда. Кэтрин смогла увидеть каким ничтожным он теперь был, видела что его заперли так далеко и надолго, что он теперь никогда не сможет выбраться в общество. Вся его жизнь пройдет здесь, он сгниет в этой тюрьме, а когда умрет, никто даже на похороны не придет. Образно говоря, для Мэтта жизнь окончена, а перед ней раскрыты все двери. Она выжившая. — Вряд ли у тебя дела обстоят лучше, раз ты пришла сюда, — очередная попытка сделать больно. Сейчас, его единственное оружие — слова, а они не ранят так как лезвие ножа, уж она то знала. — Ты прав. У меня все плохо, так я считала пока не увидела тебя здесь. Я уже год прохожу курс психотерапии, некоторые травмы не удается залечить, но думаю теперь я смогу исцелиться, — Кэтрин улыбнулась, — Хорошо что ты не изменился. Раньше я гадала, что будет если я вновь увижу тебя? Будешь ли ты слезно просить прощения и уверять что изменился? Теперь я знаю что нет. Ты остался тем же куском дерьма, а значит заслуживаешь всего того, что с тобой теперь происходит. Он старался выглядеть неуязвимым, но теперь Кэтрин видела его насквозь. — Рад что мое нынешнее положение облегчило тебе душу, Кэтрин. Ты наверно думаешь что выйдешь за эту дверь, и там тебя будет ждать новая жизнь? Ха-ха. Ты такая глупая. Мы с тобой связаны. До конца жизни. Я буду частью тебя до последнего твоего вдоха, как бы ты не старалась — ты не сможешь вычеркнуть меня. Я всегда буду с тобой. В твоей голове, — он постучал пальцем у виска, — Тебе от меня не избавиться. Наверное врачи ошиблись. Он точно был психопатом. Неизлечимым. — Тебе бы наверно очень этого хотелось. Я знаю почему ты так думаешь. Ты находишься здесь один, и все что ты можешь — это думать о том, что сделал с Еленой, с Деймоном и со мной. Их уже не вернуть, но меня ты не получишь. Вся твоя жизнь пройдет здесь, ты будешь одинок и всеми презираем, а я проживу эту жизнь долго и счастливо зная что ты будешь гнить тут. Я надеюсь что ты будешь жить долго, и что эти стены рано или поздно сведут тебя с ума, и ты ничего не сможешь с этим сделать. — Мисс Гилберт, время вышло, — тихий голос офицера прозвучал неожиданно, Кэтрин даже не заметила когда он вошел. Впрочем, она сказала все что хотела, задерживаться здесь больше не было смысла. — Прощай, Мэтт. Надеюсь, ты будешь гореть в аду, — гордо расправив плечи, Кэтрин поднялась со стула и не оборачиваясь двинулась к выходу. — Ты дрянь! Я найду тебя! Ты не сможешь так просто от меня избавиться, поняла? — крики за ее спиной раздались так неожиданно, что она едва не вздрогнула. Замерев всего на секунду, Кэтрин не оборачиваясь показала ему средний палец. — Утихомирьте его! Живо! — последнее что она услышала, прежде чем дверь за ней захлопнулась. Мэтт ошибался. За порог она вышла совсем другим человеком. Кэтрин наконец-то осознала, что она жива. У нее есть все, чего нет у него, и никогда не будет. Елену и Деймона не вернуть, в том не было ее вины. Терзаемая воспоминаниями о прошлом, она сама того не замечая губила свое будущее. Пора было возвращаться к жизни. — Ты в порядке? Как все прошло? — обеспокоенный Кол встретил ее на парковке. Кэтрин ничего не ответила. Она сама заключила его в объятия и крепко поцеловала. Он был с ней все это время. С самого начала. Если бы не Кол, вряд ли она когда нибудь смогла прийти в себя. Несмотря ни на что, он любил ее, поддерживал и защищал. Был готов пожертвовать своей жизнью. — Я так тебя люблю, — оторвавшись на мгновение, Кэтрин взглянула в его глаза. На губах Кола расцвела улыбка. — Я тоже тебя люблю. — А еще я хочу поступить в университет в этом году, — она заметила на лице Кола довольную улыбку, — В чем дело? — В начале лета я на всякий случай отправил письма в Йель за нас двоих. Решил что не будет лишним, если вдруг ты все таки надумаешь поступить в этом году. До сих пор ты молчала, и я уже собирался писать им письмо с извинениями, но… — Йель? Ты серьезно?! Боже, мы будем учится в Лиге плюща! Поверить не могу! — она вновь накинулась на него с объятиями. — Я так рад снова видеть тебя живой, Кити-Кэт. Хорошо что ты послушала не меня, а доктора Рид. Кажется, это действительно помогло тебе. — Да, я и сама чертовски боялась, но она оказалась права, — последний раз бросив взгляд на место, где держали взаперти монстра, Кэтрин поморщилась и шепнула Колу, — Пора убираться отсюда. Хочу поскорее увидится с Дженной и поделится новостями. Кол галантно открыл перед ней дверцу машины, помогая забраться внутрь. Ей стало еще легче, когда Кол завел мотор и машина тронулась с места унося их прочь. Каждая миля которая отдаляла ее от Мэтта Донована была как глоток свежего воздуха.