Красный Ша, или Сказ про то, как дровосек с гомосеком понтами мерились

      — И что? — лениво спросил главный дровосек старшего стражника, приехавшего к нему из соседнего города с целью обмена опытом. Спросил, а после сноровисто опрокинул в рот стопочку беленькой. — Что там ваши городские могли придумать такого, что мои деревенские уже не попробовали?       — Ну что-что? Сутки кормили его одним горохом, а потом вывели во двор, привязали за руки к коновязи, штаны спустили и в жопу дудку вставили.       — Затейники.       — А я про что? После вся рота сидела вокруг и потешалась, когда он… дудел.       Главный дровосек осклабился одобрительно и снова разлил по рюмкам, а затем пододвинул уже изрядно захмелевшему городскому гостю закуску: капустку квашеную, огурчики солененькие, грибочки сопливенькие, при этом приговаривая:       — Ну и правильно. В следующий раз будет знать, как воровать у своих же… Да-а… История, конечно, хороша, но у меня случаи и покруче бывают.       — А ну-ка! — стражник требовательно уставился на собутыльника.       — А вот почитай, — ответил тот и вынул из кармана смятый лист бумаги, исписанный корявым неуверенным почерком.       — Что это? — скептически спросил стражник, принимая и разворачивая листок.       — Докладная записка от моих дровосеков по факту изнасилования Волка мальчиком по имени Красный Ша. Историю пришлось замять, так что сам понимаешь — строго между нами…       — «Пятнадцатого мартобря в тринадцать часов утра», — начал вслух стражник и, запнувшись, выпучил глаза. — Что они у тебя перед этим курили?       — У нас в деревне курить всякие там эти… экстази не принято. Мои дровосеки — не чета вашим городским… метросекам… Или как их там?       — Метросексуалам, — сунулся поправлять стражник, но дровосек от него только отмахнулся.       — Ну я ж так и говорю — метрогомосекам. У нас в деревне люди приличные, привыкли почитать национальные традиции, а потому просто пьют по-черному. Да ты читай, читай, не отвлекайся.       — «Пятнадцатого мартобря в тринадцать часов утра на дровосячий (зачеркнуто), дровосучий (зачеркнуто два раза) пост пришла знакомая нам белочка и сообщила, что гражданин К.Ша мучает животных»… Белочка, стал быть, на дровосучий пост! — главный стражник хмыкнул и, вздохнув, вновь погрузился в чтение уже не вслух, а про себя. Читать такое вслух казалось… неприличным.       «Подозреваемый в противоправных действиях К.Ша — житель деревни Большие Мордобои, мальчик шестнадцати лет от роду, известный соседям как Красный Ша — был обнаружен в домике своей бабушки, гражданки К.Развесистой, на кровати, где лежал вместе с пострадавшим, которым оказался С.Волк. Войдя в помещение, мы догадались, что К.Ша занимается с С.Волком еблей, потому что половой хуй К.Ша был всунут в задний проход вышеназванного С.Волка. При этом на голове С.Волка находился бабушкин чепчик».       — Оу! Чепчик! — стражник пошло захихикал и подмигнул дровосеку. — Ролевые игры! А этот твой Красный Ша — затейник.       — Еще какой, но ты не отвлекайся! А то водка греется. Такие вот, как ты, городские, кипятили все время, так пришлось Национальную гвардию создавать. Того гляди и моих дровосеков переименуют как-нибудь по-модному…       Стражник упрек принял, уважительно чокнулся со своим визави, выпил, закусил и наконец продолжил чтение.       «К.Ша, удерживая животное за его половой хуй, приговаривал: «Бабушка-бабушка, а зачем тебе такой большой хвост?»       Старший стражник затряс головой и с еще большим изумлением уставился на главного дровосека. Тот усмехнулся удовлетворенно и подмигнул заметно прихуевшему от чтения приятелю:       — Там еще свидетельские показания имеются.       Выпив еще раз — для храбрости, — а после снова сунув нос в писанину у себя в руке, старший стражник выяснил, что сначала дровосеки допросили подвернувшуюся им под руку первой соседку Красного Ша. «Жил-был маленький мальчик, — сообщила та. — Мать ненавидела его без памяти, а бабушка еще больше. А все потому, что мальчик, вот честно вам говорю, гражданин дровосек, просто всех уже заебал. Кого увидит, тому и присунет. Корова моя с луга шла — так он как к ней подскочит, да как ей присунет. Бедолага аж доиться перестала. Муж мой… Ну и тоже. Я… Ох, да что там говорить! Так вот, для того, чтобы заранее видеть, когда Красный Ша идет по деревенской улице и успеть спрятаться, ко дню рождения подарила ему бабушка красную шапочку. С тех пор мальчик всюду в ней ходил. Мы так про него и говорили: «Вон Красный Ша идет, спасайтесь!» Ну и запирались по домам».       Следующей допросили мать Красного Ша. Женщина показала следующее: «Как-то раз я, обнаружив на скотном дворе очередную заебанную вусмерть козу, испекла пирожок и сказала сыночку: «Иди-ка ты, Красный Ша, лесом. А заодно снеси бабушке пирожок». Сын обрадовался, но потребовал, чтобы я ему еще и масла в горшочке с собой дала. Пояснил он это тем, что в лесу — Волк, а он Волка еще ни разу не ебал, хоть и очень хочет. Сын-то мой — компьютерно-грамотный, и вот в этих самых интернетах где-то вычитал, что среди волков попадаются омеги, которых ебать нынче очень модно».       — Ну и, естественно, навстречу ему попался Серый Волк, — заключил стражник и маханул еще одну стопку.       — Ага, — кивнул дровосек, а после, кривляясь и пьяненько подхихикивая, начал изображать Волка: — Куда ты идешь, Красный Ша?       — Иду к бабушке и несу ей пирожок и горшочек масла, — запищал ему в ответ, мгновенно включаясь в игру, еще более пьяный стражник.       — Именно, — кивнул дровосек. — И пока глупый Волк с Красным Ша беседы беседовал, тот раскупорил маслице и ка-ак ухватит Серого за хвост, ка-ак кусочек масла ему в зад заткнет, а следом за ним ка-ак присунет ему свой половой хуй.       — Ааа! Хулиганы девственности лишают! — заорал стражник, примерив на себя страшную судьбу насаженного на вражий хуй Волка, но тут на них стали оборачиваться остальные посетители таверны, и он сконфуженно смолк.       — А теперь читай показания бабушки, гражданки К.Развесистой, — посмеиваясь, посоветовал дровосек и разлил еще по маленькой.       «Сижу я дома, никого не трогаю, гоню самогон, — начал опять-таки про себя стражник, шевеля губами от усердия, — и вдруг слышу, стучится кто-то в дверь: тук-тук! Я спрашиваю: «Кто там?» «Это я, Волк, — отвечает Волк. — Я предупредить прибежал. Красный Ша сюда идет и несет пирожок и горшочек масла. Пирожок не знаю зачем, а масло, чтобы жопу было чем мазать тому, кого он в этот раз ебать станет». Я испугалась и кричу: «Дерни за веревочку, дверь и откроется!» Волк дернул за веревочку — дверь и открылась. Я ему: «Что делать-то? Куда бежать, где скрыться?» А он — добрая душа — меня в шкаф спрятал, сам мой чепчик на голову надел и в кровать улегся. Говорит: «Скажу ему, что болен болезнью заразной — простудифилис называется. Авось меня Красный Ша и не тронет». Затаились мы — я в шкафу, он на кровати. Вдруг слышим — шаги. По тропинке, по ступенькам крыльца, к двери и вдруг: тук-тук! Волк в ответ: «Кто там?»».       — Но голос-то у него был грубый, хриплый, — пояснил дровосек, подмигивая, и закусил капусткой. — Ша его, видать, сразу и признал. Говорит: «Это я, Красный Ша. Принес горшочек масла для того, чтобы Волка ебать сподручней было, и пирожок от матушки, который на хрен никому не нужен в условиях всеобщей борьбы за похудение». Волк перепугался еще больше, но говорит: «Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется».       — Мужественный парень, — поразился стражник и, качая головой, вновь махнул водки — уже не закусывая. — Я бы на такое не решился ни за какую бабушку.       — Я ж и говорю, что вы, городские, нашим деревенским — не чета.       — Не начинай по новой. Лучше рассказывай, что дальше было.       — Ну что-что? Красный Ша дернул за веревочку — дверь и открылась. Вошел он в домик, а Волк спрятался под одеяло и говорит: «Поставь-ка, внучок, горшочек на полку, пирожок положи на стол, а сам иди отсюда лесом! Заразная я, болею сильно. Как бы и ты этот проклятый простудифилис не подхватил от меня». А Красный Ша как глянул на Волка в бабушкином чепчике, так сразу и решил, что никуда не пойдет. Прилег рядом на кровать и спрашивает: «Бабушка, а почему у тебя такие большие руки?» Волк ему: «Это чтобы покрепче обнять тебя, дитя мое». Красный Ша: «Бабушка, почему у тебя такие большие уши?» Волк: «Чтобы лучше слышать тебя, дитя мое». Красный Ша: «Бабушка, а почему у тебя такой большой хвост?» И тут Волк как заверещит.       — Почему? — выдохнул старший стражник и даже кулак от волнения прикусил — так его история захватила.       — Потому что это был не хвост, — пробасил дровосек печально и тоже тяпнул не закусывая и не чокаясь — как за помин Волчьей души.       — Ну, а что было дальше-то? — вытирая слезы жалости, спросил стражник.       — А ничего. Судя по докладу моих долбосе… Тьфу — дровосеков! Так вот они опять, умные мои, догадались, что начинается половая ебля, потому что Красный Ша бросился на Волка и стал снова совать ему свой хуй под хвост.       — А что ж твои эти… гомо… ну, то есть — дровосеки не вмешались?       — Так они — что? Они просто мимо проходили. Да и что можно было сделать? Статьи ведь «Насилие над дикими животными в чепчиках» в законодательстве нашего королевства нет. Был бы Волк хоть без чепчика, конечно оттащили бы Красного Ша от жертвы его развратных помыслов в два счета, а так только стоять рядом и дрочить на это дело и могли. Да и Красный Ша ведь — несовершеннолетний, чего с него взять-то? Он каждому присунуть может, а ему пока никто.       — Странно… — стражник икнул, извинился интеллигентно, икнул снова и все-таки продолжил. — Я совершенно точно помню, что все в этой истории закончилось совсем не так. У нас в городе в газетах писали…       — Нашел кому верить! — всплеснул руками дровосек.       — Но они совершенно точно, со ссылкой на верный источник, близкий к Росгидрометцентру, рассказывали, что дровосеки твои в конце Волку брюхо распороли и оттуда вышли девочка и бабушка — целые и невредимые.       Дровосек только головой покачал, разливая остатки из бутылки по рюмкам.       — Кругом сплошная ложь! Ну подумай ты сам: откуда в животе у Волка бабушке взяться? Она же там просто не поместится. А что до девочки, то все правильно. Девочка была. Волк-то действительно омегой оказался, ну и забеременел от Красного Ша! А разродиться через жопу без привычки не смог. Все что-то не то у него оттуда выходило. Вот и пришлось ему кесарево сечение делать, чтобы ребеночка достать. После бабушка в Большие Мордобои со своим самогонным аппаратом жить перебралась, а Красный Ша с Волком и дочерью его новорожденной в бабушкином домике в лесу поселились.       — Так и живут во грехе?       — Обижаешь. Это у вас в городе всякий разврат в телевизоре, а пидорасы демонстрации по улицам хороводом водят. У нас с этим строго. Так что на их свадьбе гуляли все: и деревенские из Больших Мордобоев, и мои дровосеки, и, естественно, знакомая белочка. Мед-пиво пили, самогон-водку тоже.       — По усам текло, да в рот не попало, — пьяно посмеиваясь, продолжил стражник, а дровосек вдруг взял и обиделся. А обидевшись, попер на приятеля буром:       — Чтобы мы в Больших Мордобоях да водочку с пивом — и мимо рта? Да я тебя!       P.S. Из свидетельских показаний хозяина таверны: «Они сначала, конечно, подрались, но после сразу стали мириться путем половой ебли. Что? Да, правильно все, на полу они и еблись. И вообще, не путайте меня! Так вот: господин главный дровосек сунул свой хуй в зад господину старшему стражнику. И совал его туда до тех пор, пока не кончил. Затем господин старший стражник, как человек культурный и воспитанный, ответил ему тем же. При этом господин главный дровосек выглядел вполне довольным и кричал: «Еби меня. Еби меня полностью». Но тут пришел Красный Ша и, как обычно, переебал всех по-своему… Что? Ну опять вы! Говорю же: ничего я не путаю! Как сказал, так и было — ВСЕХ! Вы же тут, гражданин дровосек, тогда тоже были, чего ж переспрашиваете-то, если сами?..»