POV Каин Джеймс Поттер
Боль. Ужасная боль, конечно, несравнимая с моей первой смертью, но все – же. Боль, практически во всем теле, вырвала меня из небытия. Биологические часы сбились, не могу, определить точное время, но никого звука, ни чего - то ещё, я не слышу. Логично предположить что, сейчас ночь. Но, все – же, что же за жизнь, должна, быть у десятилетнего, чтобы он закончил её самоубийством? А, после смерти, поместить в мертвое тело чужую душу? Скорей всего, только благодаря осколку внутри, это тело ещё не умерло. За размышлениями пришла новая порция боли. Эта боль, отправляет меня в столь желанное небытие. Спустя 8 - мь часов. Тот – же чулан. “Бум” “ Бум” “ БУМ” - топот, как, от стада слонов. Помня канон, это мой “любимый” кузен. Ладно, плевать. Пытаюсь встать, и снова падаю от ужасной, головной боли. Все воспоминания оболочки, будто, насильно вталкивают в меня. Вот, эта оболочка появилась на свет, вот, родители оболочки, серые младенческие будни, и, вот он, тот знаменательный день, когда, мальчик - который - выжил, получил свой шрам. Вот, это существо (а что ещё это может быть? Глаза без зрачка, и нет носа, а серая кожа, ну, ни капли не добавляет ему человечности) убивает мою мать небезызвестной – Авадой. О, подходит ко мне. И бормочет своим хрипло – шипящим голосом: – Убивать детей. До чего я докатился! Прости малыш, – это он мне? – не так я хотел бороться за справедливость в Англии. Но, лучше перестраховаться, чем умереть. И шепча что - то одними губами, отправляет в меня зеленый луч. Хоть, я и просто, просматриваю воспоминая, но, даже тут время, будто, начало идти медленней. Вот, зеленый луч касается моего лба, вот, он отражается, не причиняя вреда оболочке. Темный лорд пытается уйти, но не успевает, раз, и осталась только мантия, да пыль на полу. Через пять минут входит он, “Добрый дедушка”, Дамблдор. Подходит к кроватке, и начинает свою речь: – Ох, мальчик мой, ты выиграл битву, но война продолжается, твои родители пали жертвой козней Волан-Де-Морта. Но, ты, мальчик мой, станешь героем, как и обещано в пророчестве. Все ради высшего блага! Закончив свою тираду, он, берет меня на руки, и укутывает в пеленку, шепчет что – то. Сразу становиться теплей. Спускаемся на первый этаж, а там, в дверь ломится Сириус Блек, с криками: – Джеймс! Джеймс! Альбус, скажите, что тут произошло?! Кто это сделал?! – Тише, тише, мальчик мой, не видишь ребенка, – указывает жестом на меня, все ещё мирно сопящего на руки “Дедушки”, – тот, кто это сделал уже мертв, но, нам нужно найти предателя! – Я понял вас Дамблдор! Петигрю! Ну, крыса, держись! – и исчезает, но не как одна мне известная крылатая особа, а с - жутким грохотом. Вышли на улицу где нас ждет ещё одна “интересная” личность. Рубеус Хагрид, как и было описано в каноне, имел поразительно огромный рост, и такое – же, поразительное амбре, даже будучи ребенком, я, его чувствовал. О, вон как директор морщиться, похоже, тоже чувствует. – Хагрид, отвези мальчика к его ближайшим родственникам. – Есть. Так, это, я, щаз, только, вот, эта, адреса не знаю, воот. – и так виновато глазки в пол, как нашкодивший щенок, только трехметровый. – Ох, точно. Совсем из старой головы вылетело. – и протягивает бумажку с адресом : город – Литтл Уингинг, улица – Тисовая, 4. Дочитывая адрес, (Две. Две минуты читать адрес!), меня берет на руки это проспиртованное чудо, кладет в коляску мотоцикла. И, мы летим. Летя по ночной Англии я не испытал какого – то чувства восторга, просто про себя отметил её красоту, и все. Вот мы на - Тисовой. Меня уже положили на порог (Гении, ребенка на ночь в октябре на пороге оставить, даже чары не помогают), Хагрид отошел, и я услышал какие - то шепотки, но как не прислушивался так и не смог их разобрать. Наверно, тот каноный разговор в начале первого фильма. Печально что не могу услышать. А дальше в воспоминаниях одна – боль, вот меня приняла эта свиноподобная семья, нет, первые года два – три, все более - менее сносно, просто обычно они меня не замечали, а оболочка все понимая, старалась плакать поменьше. Но, потом это тельце попало в АД. Его жизнь, даже, с жизнью домовика сравнить нельзя. Нет, домовики, конечно, не так далеко ушли, но все – же, избить за то, что, встал не там, это – же настоящие изверги! Я, в больнице тоже не расслаблялся, наши вивисекторы надо мной и похлеще издевались, но и я был старше десяти лет! Но, какой – то особой жалости к этому телу я, не испытываю. Просто, осознаю, что это сейчас придется терпеть и мне. Ну, вот, воспоминания обрываются на 31-ом, июля. Дне рожденья оболочки. Вместо подарков получить двойную порцию избиений, и старые носки. Тяжелый вздох вырывается сам собой. Понимаю, что уже не в прострации, вижу лучики света сквозь щели чулана, и тот – же топот, и оглушающий крик: – Вставай! Вставай, поганец! – крики сопровождаются ударами о дверь чулана. Окончательно выхожу из прострации. Надо что – то, решать с моим видом, я чувствую, что внешняя оболочка перестроилась. Надо выбрать правильную линию поведения. Сыграю то – что в этой ситуации сделал бы Гарри: – Т-тетя, м-мне с-страшно. ‘всхлип’. Т-тело. Мое тело все болит ‘показной рев’ – Что?! Что ты там бормочешь, мальчишка?! А, ну открывай! – завопила тетя (а это была именно она, как услужливо подсказывает мне память), и попыталась выломать ручку. Так, тетю предупредил. Можно открывать. Тянусь к ручке (как же тело ломит, похоже, некоторые ребра треснули, и ещё много различных гематом), открываю. Свет озаряет мой (теперь уже окончательно) чулан, и первое что я вижу спустя несколько секунд, это, лошадиноподобное лицо, и такое – же тело. А, воспоминания не врут. Полная фигура, страшная морда. – Что это за черт, мальчишка? Опять твоя “ненормальность”, – она выговаривает это с явным укором, – выйди на свет! – это точно не просьба. Собираюсь всеми силами. Встаю, чувствую боль, выхожу из чулана. Лицо тети надо было видеть! Конечно, засыпал один мальчик для битья, а проснулся другой! – Ты что? Как? Что? – а как глаза - то мечутся, – Ве-е-ернон! А этой свиноматки мне тут не хотелось бы видеть. Но, что я тут решаю? Громкий топот, и с лестницы спускается ЭТО. Нет, я ошибся, извините все свиноматки мира, это полноценный свин. – Что – то случилась Петунья? – оборачивается в мою сторону, – Охтыж йо! Что ты с собой сделал, паршивец?! – Я? Я, я, не знаю ‘рыдаю’, я заснул, п-проснулся, и в-вот. – не зря слушал теорию актерской игры. Первое правило – “в сложной ситуации играй идиота”, не думал я, что, эти знания мне пригодятся. Как же изворотлива эта нить. (Каин имеет в виду нить судьбы) – Вернон, что нам делать, с ‘этим’? – как - то, слишком неестественно она морщится, при слове “этим”. – Агхр, паршивец, считай у тебя сегодня выходной! А, сейчас пошел и оттер эту хрень! – как неожиданно все повернулась. Шутка, на это и был расчет. – Д-да, понял. – не выходим из роли, и опускаем глаза в пол. – Тогда, почему ты ещё здесь? Я ведь и передумать могу! Пошел! – на этих словах скоропостижно ретируюсь в ванную комнату. Что можно сказать об этой комнате? Ничего, обычная ванная, вон раковина, вон ванна, на ней много всяких баночек. Сначала, подхожу к раковине. Над раковиной стоит зеркало, из которого на меня смотрит, немного смазливый мальчик лет - 8-ми, (надо что-то делать, выгляжу не на свой возраст) с белоснежными, растрепанными в разные стороны - волосами, и ярко-алыми глазами, под глазами большие мешки. Мешки под глазами не уменьшают смазливости мальчика, скорее добавляют свой, некий шарм. Рассматривая подробней можно увидеть небольшой штрих-код на шее, с левой стороны. Смотря на отражение, несколько минут, пришел к выводу что, я похож на Судзуя Джузо. Помыл голову, прямо в раковине, попытался причесать их на левую сторону, вышло плохо, но мне так и надо. Снова смотрю в зеркало, и поражаюсь своему поразительному сходству с этим вымышленным персонажем, только нет его фирменной – маниакальной улыбки, конечно, своим актерским мастерством я могу её изобразить, но это будет не то, так что лучше не буду портить память об этом ярком персонаже. Только волосы на левой стороне оставлю. Потом, может, и тело пошью, как он. Если играть, то играть до-конца, нам это вбили ещё на теоретических курсах актерского мастерства. Но мои размышления прервал знакомый голос: – Привет, осколочек, у нас тут проблемка одна возникла, снова. В общем, в Хог, ты отправишься в 12. – Почему? – мне действительно интересно. – Накладочки физической оболочки. Но, приезд Хагрида, и Косой переулок по канону, так что не парься. – Возражать бессмысленно. Ладно. – Вот и ладушки, но поскольку эти “накладочки” мы не учли то ты получишь некоторые послабления. В виде? В виде телепорта в Косой переулок, работает 3 раза, путь туда-обратно, это одно использование, советую воспользоваться им в 11 лет. Ну, в общем, все, развлекайся. Ах, да, я тут, про пошить тело услышала, сделай это лучше в Лютом переулке, там тебе и некоторые плюшки перепадут. Теперь точно, прощай. Если что, мы свяжемся с тобой. – До скорого. Как быстро прилетела, так быстро и испарилась розовласка. Оставила кольцо, по видимому телепорт, спрячу в карман. Но, советы и впрямь дельные. Так что-то я тут задержался. Быстро моюсь, отмечаю то, что, шрамы остаются только глубокие, от тех порезов, из-за которых обладатель оболочки скончался - не осталось ничего. Полезное умение. Одеваю свою огромную одежду. Выхожу. Все едят, увидел кузена. Но, его вид предсказуем, у него же ТАКИЕ родители. Как только этот… этот, даже слов чтобы его описать нет, увидел меня сразу заорал: – Ха. Ну ты и девчонка, Поттер, так долго мыться, – а ты, наверно, больше, чем на две минуты в ванне не задерживаешься, – да и видок, как у девчонки. Ха, – и засмеялся, родители его, похоже, не очень поддерживают, так злобно на меня смотрят. Из-за чего, вообще? Ладно, проскальзываю в свой чулан, и запираюсь. Через минут десять кто-то сильно постучался, я сразу открыл. Мне, не к чему проблем. О, тетя. – На мальчишка, – и протягивает остатки их обеда. Хм, а неплохо приготовлено, даже в остатках видно, – но, это в первый, и последний раз, считай, что сегодня тебе что-то благоволит! – Спасибо. – что-тут ещё, сказать, меня ненавидят, но кормят. А макароны неплохи. Так вот и закончился этот день, полный открытий.END POV Каин Джеймс Поттер.