What wonders will I see this day?

Знаете, Йо редко выдает годные идеи, но когда это случается они, как правило, являются единственным выходом из положения. Этот раз не стал исключением. Прозвенел звонок, последний урок закончился. Я уже думал идти домой, думал, что мы пойдем вместе с Йо, как делаем это обычно, но нет! Стоило нам выйти из здания, как я увидел знакомую черную иномарку, рядом с которой стоял высокий парень с серебристыми длинными волосами. Амидамару улыбнулся, как только заметил своего парня, то есть моего друга, а тот покраснел и улыбнулся в ответ. Я тихо-тихо вздохнул. Почему чужое счастье рушит мои планы? - Извини, Манта, - виновато почесал затылок Йо, - Я сам не ожидал, что он решит забрать меня. - Езжай и хорошенько повеселись. Я решил прислушаться к твоему совету и попросить Фауста о дополнительных уроках. Все же статус хорошиста портить одна биология не должна. До завтра! Я все еще помнил о том, что мне приказано быть дома в определенное время. Опоздаю на пару минуток, ничего страшного не произойдет. Быстро передвигая ноги по длинному школьному коридору, по пути периодически сталкиваясь с другими учащимися, я шел в кабинет биологии. Я отчего-то волновался, не знал, как правильно сказать, как правильно попросить и вообще заговорить. Раньше мне не доводилось просить сторонней помощи, обычно мне помогали книги, взятые специально из библиотеки при школе, или интернет, в котором было все. Я не умею просить помощи у людей. Отворив дверь, я неуверенными шагами зашел в кабинет. Учитель спокойно собирал вещи в свой портфель, а когда увидел меня, его уголки губ приподнялись, а в глазах зажегся огонек интереса. Манта наблюдательный, Манта проницательный. Мне стало неловко, но, взяв себя в руки, как уже привык делать, я все-таки начал разговор: - Здравствуйте еще раз. - Манта, рад тебя видеть. Ты что-то хотел? – его голос был наигранно мягким, взрослые люди не могут быть добрыми. - Знаете, у меня проблемы с вашим предметом. Я…не понимаю его, - тараторил я, стараясь не смотреть на Фауста. Носок моей ступни мог уже скважину в полу продолбить, если бы хоть чуть-чуть себя не контролировал, - Мои родители очень беспокоятся об этом, ну, вы понимаете. Теперь Йоханн стал куда серьезнее. Нет, определенно он и до этого был серьезен, просто делал вид, что расслаблен. Вот это уже интереснее. - Да, я видел твои оценки. Очень грустно, что такому хорошему ученику мешает биология. Хочешь, чтобы я тебе помог? Я посмотрел в его глаза. Вы не представляете, что я испытал, когда увидел в них азарт. Серьезно, в этих сапфировых, бесконечных и глубоких глазах поселилась такая пакость, как азарт! Ее там быть не должно не под какими предлогами, ведь…Фауст не такой. Молодой патологоанатом с самого начала показался мне особенным, не похожим на других учителей, может быть, даже людей. Я ошибся? Свою наивность я втоптал в грязь уже давно, но, видимо, не до конца. Кстати, именно поэтому и втоптал. Либо я слишком часто строил иллюзии о людях и требовал от них быть такими, какими они мне кажутся, либо все люди действительно обманывают своим видом, своими речами и даже порой поступками. Мне показалось, что наушники с шеи куда-то пропали, это говорило о том, что сейчас стоит испугаться. Хотя чего тут бояться? Просто учитель, просто ученик. А между тем время поджимало, и я понимал, что дома мне хорошенько достанется от Мансуми. Но сейчас меня это даже не волновало, ибо я хотел сбежать из чертового кабинета и никогда больше не ходить на биологию. Что же ты творишь, Фауст? - Очень хочу. Вы мне поможете? – пытаясь притвориться спокойным, ответил я, с грустью осознавая, что актер из меня всегда был плохой. Разве с годами что-то изменится? - Ах, Манта, конечно я тебе помогу! Ведь я твой учитель, на мне будет лежать ответственность, если экзамен ты не сдашь, - вновь мои брови готовы были поползти высоко от удивления, ибо так быстро поведение человека меняться точно не должно. А еще меня испугала (!) неправильная постановка слов в его предложении. Да-да-да, немец, еще не привык к японскому языку, но все же мне кажется, что сделал он это намеренно: проверить, поправлю я, проявляя свой дрянной характер, или же учтиво промолчу. А я промолчал, - По каким дням ты можешь оставаться после уроков? Не подумал. У меня репетитор каждый день или по каким-то особенным дням? Черт. - Давайте я вас завтра найду и скажу, просто сегодня еще не уверен. Расписание, как у делового человека, понимаете ли. Спасибо, сенсей! – я поклонился и ушел. Хм, а мне обязательно соблюдать японские традиции при нем? Ну, в смысле, обязательно ли мне кланяться при встрече или прощании, нужно ли мне общаться с ним официально-деловым тоном. Наглый, наглый, наглый. О чем я только думаю? Выйдя из кабинета, я на всех порах помчался на улицу, там сел в машину, где меня терпеливо ждали 15 минут водитель и Манноко. Сестра нахмурилась, ничего говорить не стала, а просто отвернулась, глядя в окно. Я надел наушники и опять стал слушать музыку. Я вовсе не расслаблялся, наоборот я был очень напряжен. Сначала я побаивался предстоящего репетиторства, теперь же я задаюсь вопросами касательно моего учителя биологии. Может быть, немного понаблюдав за ним во время наших приватных уроков, я пойму, что с ним не так? Почему он кажется мне достаточно яркой и эпатажной фигурой на фоне всех людей? Чем я только забиваю свою голову? Мне не зачем о нем думать, Фауст всего лишь мой учитель. Есть ведь проблемы гораздо масштабнее. Приехав домой, я моментально оказался в своей комнате, ускользая от взгляда матери. Мансуми сейчас на деловой встрече, значит, представлять репетитора мне будет либо швейцар, либо Кейко. Ах, как жалко, что нет варианта «не знакомить вовсе». Я бросил рюкзак в угол возле тумбочки. Теперь осталось встретиться с новоиспеченным учителем, вторым за день. В комнату постучались. Еле успел. Я встал ровно, сказал «войдите». В комнату зашла все-таки мама, а следом за ней молодая девушка, высокая, стройная, в строгом костюме. Свои золотые волосы она заплела в аккуратный пучок, а ее глаза закрывало стекло обычных очков. Ребя-а-а-ат, у нас проблемы. Она слишком сильно похожа на Фауста. Опять тут он! В отличие от патологоанатома, эта учительница выглядела совсем не доброй и неумиротворенной, а очень строгой и требовательной. Не знаю, наверное, для меня это плохо, ведь я, вроде как, лодырь. - Манта, знакомься, это твой репетитор по биологии, Элиза Нойманн. Она квалифицированный педагог из Берлина, так что веди себя соответственно, - требовала от меня мать, - Я оставлю вас. Кейко вышла из помещения, оставляя меня один на один с госпожой Нойманн. В ее руках был темно-синий портфель с материалами для урока. Мне не помешало бы представиться, ибо стою я сейчас, словно истукан. Плевать мне на правила приличия, но отец точно сделает выговор, если Элиза сделает замечание о моем невежестве. - Манта. - Садись за стол, - немногословно ответила девушка. Итак, наш первый урок прошел более, чем спокойно и странно одновременно. У меня возникло ощущение дежавю как минимум раз пять за все два часа, что мы занимались. Скажу сразу, госпожа Нойманн человек не менее странный, чем Фауст, недаром они и похожи. Еще один загадочный человек в моей жизни. Они с Йоханном похожи только внешне, по характеру они, пока что, разные: Фауст ведет себя легко, приветливо и даже чуть-чуть беспечно; Элиза строгая, флегматичная и непоколебимая, словно жизнь ее хорошо потрепала, или она многое пережила. Самое интересное то, что она тоже из Берлина. Глупо конечно, но мне почему-то захотелось спросить Фауста о ней, может быть, он ее знает. Но точно не в ближайшие дни, пока я его не узнаю получше, я вообще не буду разговаривать с ним на отвлеченные темы, как делаю это с другими учителями. Что касается моих познаний, то мне понравился способ объяснения материала, в принципе, если постоянно не отвлекаться на схожесть двух моих учителей, то биологию я выучу легко и непринужденно. Однако не подумайте, что я смирился с репетитором и буду с огромным желанием ждать ее каждый день! Совсем не так! Я все еще хочу спровадить ее отсюда, надеюсь, мне в этом помогут. Я не знаю, какое впечатление обо мне сложилось у Элизы, по ее каменному лицу это невозможно распознать, но меня это не особо и волнует. Проводив молодую учительницу, я быстро сделал домашнее задание. Я по-турецки сел на кровать, положив на ноги ноутбук. Включив громкую тяжелую музыку, я стал гулять по соц.сетям, читать новости и статьи. Из виртуальных друзей мне редко кто пишет первым, а я не хочу навязываться, поэтому общаться было не с кем. Йо сейчас занят, а больше никого и не было. У меня есть достаточно времени до возвращения отца, значит, стоит им воспользоваться, чтобы насладиться тишиной и спокойствием. Дело все в том, что Мансуми очень любит по вечерам «подводить итоги» прошедшего дня. Для него всегда важна была продуктивность, т.е. он не любил, когда один прожитый день не приносит пользы. Звучит страшно, но на самом деле эта система никогда не работала: мать помогала ему с документами и токийским филиалом фирмы, а мы с сестрой учились в это время. Единственное, что могло спасти нас от ежевечернего выговора, это отличная оценка по какому-либо предмету. Однако даже такое папа не сильно поощрял, даже не говоря в слух: «Молодцы». О чем это я? Разве мой отец может употребить это слово в значении отличном, от черного и гадкого? Ближе к пяти часам, я немного поел и сделал уроки. Вспомнил, что я так и не знаю, по каким дням я занимаюсь с госпожой Нойманн, поэтому мне пришлось потревожить Кейко, отвлечь ее от работы, чего она крайне не любила. Ну, ничего, как-нибудь переживем. Я вошел в ее небольшой кабинет, выделенный Мансуми. Здесь было чисто, все вещи лежали строго на своих местах, не нарушая общей картины, листы с текстом и прочие документы лежали в идеально ровной стопке, на полочках ни пылинки, помещение проветрено, и, в принципе, находиться тут приятно, если здесь никого нет, и никто не мешает. Мать читала какие-то отчеты, насколько я понял по объему текстов и печатям треугольной формы. Она нахмурилась, завидев меня в своем рабочем пространстве. - Зачем ты пришел? Тебе нечем заняться? – недовольно спросила женщина, положив бумаги на стол. Я поворочал головой, осматривая интерьер, и сел на кресло, стоящее напротив стола. Как же это раздражало мою родительницу, но она терпеливо молчала и ждала моего ответа. Так просто я в это логово никогда не зайду, только если у меня есть веские причины. - По каким дням Элиза будет заниматься со мной? - Все дни, кроме вторника и четверга. Кстати, раз уж ты заговорил о ней, то госпожа Нойманн сказала мне, что ты невнимателен и вечно витаешь в облаках. О чем ты думаешь? Ты хочешь еще больше опозорить и разочаровать своего отца? Он тратит на твое обучение немало денег, ты должен быть благодарен, - все это мать говорила совсем не жестоко, а просто тоном выговора. Я усмехнулся, встал и направился к двери. - Совсем скоро я от вас съеду, не стоит беспокоиться. Я уже зашел в свою комнату, как телефон внезапно зазвонил. Откинув черную крышку, я приложил трубку к уху. Йо. - Манта, ты не представляешь, что я сейчас узнал! – вопил мой товарищ, - Оказывается, Фауста, ну, нашего биолога, разыскивает его семья. Я искренне удивился, даже чуть телефон из рук не выронил. Разыскивает семья? Разве он не один живет? Так стоп, а почему это вообще должно меня волновать. Ну, разыскивает и удачи им, мне совершенно все равно…должно быть все равно. - Зачем? – коротко спросил я. - Ну, если верить интервью, на которое я наткнулся, то он не согласился вступить в брак с какой-то там…как ее…Лиза какая-то, его пытались принудить, и он сбежал. Лиза какая-то? Не может такого быть…Элиза. Это совпадение такое? Принудительный брак по расчету? Знакомая ситуация, но здесь столько вопросов. Как он покинул Германию незамеченным? Почему решил сбежать от семьи? Взрослый же мужик, мог бы твердо настоять на своем. Хотя, мне ли об этом говорить, м-да. - Не Элиза Нойманн часом? – поинтересовался я, чувствуя, что съезжаю на пол. - Экстрасенс! Точно, Элиза Нойманн. А ты откуда ее знаешь? Манта? Я все еще осмысливал полученную информацию. Вот так ситуация, это очень странно, и я совершенно не хочу вмешиваться в нее. Но теперь я словно посередине двух огней! С одной стороны занятия с Фаустом, который ничего не подозревает о том, что его названная жена мой домашний репетитор; с другой стороны Элиза, которая, возможно, тоже ничего не знает. Куда я попал? - Да просто слышал где-то. Кажется, в одном аниме главную героиню звали так же. Не помню. Что за интервью? - Ах, Амидамару сегодня встречался с партнерами из Германии, те случайно оставили газетку с новостями. Ну я же знаю немецкий! Ух, представь, что может случиться, если родные Йоханна узнают, что он здесь! - Он не обрадуется. Йо, давай сделаем вид, что этого разговора не было, и мы ничего не знаем. Нам-то какая разница? Ну, подумаешь, нашего учителя большая часть Германии разыскивает, ну, чего в этом такого? На другом конце мягкий голос рассмеялся. Асакура всегда так делал, когда ситуация не просто забавляла его, а заставляла вытворять такие сказочные пируэты в сознании, что это просто будоражило воображение. Не люблю, когда он так делает, в такие моменты Йо напоминает мне его брата, Хао, а он, поверьте, тип не из самых приятных. Вроде бы и все с ним хорошо, но в то же время понимаешь, что перед тобой скользкий человек. Сейчас не об этом. Я за секунду старался осмыслить, а что мне делать дальше? Может быть, стоит прислушаться к собственным словам и забить на это? Сколько же вопросов я стал себе задавать, мне это совсем не нравится! - Ладно, просто мне показалось, что тебе это будет интересно. Вижу, что интересно. Кстати, как тебе твой первый урок с репетитором? Кто он? - Скучная натура. Извини, сейчас некогда. До завтра. Я упал поперек кровати, раскинув руки в стороны. Не подумайте неправильно, в чужие дела я не люблю лезть, у меня своих проблем хватает. Однако такая ситуация, я даже не знаю, что мне делать: я могу рассказать Фаусту о том, что его невеста в Токио, предупредить, чтобы он был осторожен, лишний раз не светился на улицах; могу сказать Элизе примерно то же самое, но я ведь не знаю, как она относится к деловому сочетанию сердец. Хотя это вполне можно выяснить в ходе следующего нашего урока. Нет, идея однозначно плохая, потому что Нойманн мне не симпатизирует, впрочем, как и я ей, доверять мы друг другу пока точно не станем, а Фауста я каждый день буду видеть в школе, заниматься с ним, да и общаться, видимо, намного чаще, чем с ней. Значит, с Йоханном отношения сложатся лучше. Я обязательно скажу ему. Не знаю почему, я совершенно не хотел, чтобы этот человек покидал мою школу. Хочу, чтобы день закончился поскорее. Хочется закрыть глаза, встать рано утром, совсем не выспавшись, умыться, одеться, позавтракать и, как всегда, отправится в уже порядком надоевшую школу, отсидеть положенные 7 уроков. Впервые в своем сознании, представляя грядущий учебный день, я радовался тому, что буду находиться в учебном заведении так долго, все 6 часов, учитывая перемены. Я радовался даже самым нудным и скучным урокам, радовался тому, что на меня показывают пальцами тупые одноклассники, радовался даже краже своих учебников, да что там говорить, все мне хотелось испытать! Такой странный порыв мазохизма во мне проснулся первый раз в жизни, и мне стало страшно за свою психику – неужели схожу с ума? Но от чего бы мне сходить с ума? Все идет своим чередом, как и должно было быть, как и могло быть, как можно было бы предположить. Мое будущее пару лет назад было настолько предсказуемым, что меня сейчас абсолютно ничего не могло удивить. По крайней мере, так казалось до недавних событий. Вмешиваться в чужие семейные разборки, совсем на меня не похоже. Но стоит отметить - желание оставить Фауста при себе я очень пытался свалить на свой эгоизм и жадность, а не на желание помочь якобы хорошему человеку. Мне в жизни долгое время никто не помогал, значит, и я ни кому не стану помогать, слишком хорошо для человечка – получить помощь абсолютно постороннего существа. Хотя, если подумать, то Йоханн ведь согласился мне помочь с биологией. Но…он ведь говорил, что ему будет стыдно за себя, если я не сдам экзамен по этой чертовой науке, значит, учитель тоже не ангельски белый и пушистый. Если немного подумать, то можно догадаться, ему на самом деле вовсе не хочется тратить свое свободное время, я такой же как все, никакой не особенный, и уж тем более я не даю ему ничего взамен, а такое корыстное существо, как человек, просто не может ничего не требовать. Ах, как все просто. Ужин. Какое счастье, старик сегодня до поздней ночи занят важными делами, а значит, что я лягу спать в нормальном настроении, не швыряя при этом подушки в стены! Новости, донесенной до нас одним из рабочих отца по мобильному телефону, обрадовала не только меня, но и сестренку, которая сегодня собиралась уйти ночевать к подруге. Отец это всегда запрещал. Что, зря он такой большой дом строил что ли? Руководствуясь этой логикой, он запрещал нам ночевать у наших друзей, а так же приводить их сюда. Противоречие, оно такое. Вставив наушники в уши и, негромко включив музыку, я накрылся одеялом до головы, перед этим посмотрев в окно, не закрытое на ночь шторами. Где-то там, в глубине сада, не ярко светили маленькие наземные фонарики, подчеркивая красоту ночных бутонов ярких цветов и кустов. Любил эту картину, она часто навевала мысли о том, что ночью можно спрятаться от всего, зарыться под одеялом, словно закрыть свой бутон, будучи цветком в ухоженном саду, и не думать ни о чем до следующего дня.