Симулянт

Не люблю притворяться. Вот честно, не люблю. Но иногда приходится, а то обнаглели, блин, дальше некуда. Ну вот хоть тот же Шурик. Вот где его черти носят? Вторую неделю уже… И Ася хороша: «Ах, дорогой, я так устала! Мы с девочками уедем на недельку, ты присмотри за детьми, хорошо? Ой, все, Лёв, я побежала! Чмоки-чмоки». А как же я?! Я не устал? И вообще, двое на одного не честно! Переворачиваюсь на другой бок и недовольно фыркаю. Тоже мне, устала она… Нет, ну, все-таки, где Шурик? Эх, бросили меня. Обижусь на всех. И заболею. А может даже умру. Вот тогда точно вспомнят! Хотя, про умру я, конечно, хватил… Но заболеть бы не помешало. На тумбочке запиликал мобильный. Хм, кого-то там принесло с утра пораньше? О, Шурик! Нашлась пропажа. Ух, щас я тебе устрою, герой-любовник. Так, нос зажать, голос по жалобней и… Поехали! — Прывэт, хде пропадал? — главное не заржать. — Утро. Да… Дела были. А ты чего такой? — Та простудился нэмного, — спокойно, Лёва, спокойно. — Ася вот ыщо уехала… — Куда это? — Та отдыхать, устала она, видэшь ли. — А дети с кем? — Сэйчас с садиком. Вэчером будут со мной, — и покашлять не забыть, да! Я гений! — Блин, у тебя хоть лекарства есть какие? О, Шурик волнуется. Это хорошо, значит скоро приедет. — Та, были там… — не ржать, не ржать, не ржать, сука! — Ну да, ну да, — хмыкаешь в трубку, а я фыркаю, не сдержав смешок, надеюсь, сойдет за чих, ну, или кашель… — Я заеду через пол часа. Будем тебя лечить. — Та нэ надо, ну. Я здоров… — Надо. Жди. Все, можно ржать. Катаюсь по кровати, едва не хрюкая. Бооооже, до слез… Фух, так, собрался, успокоился. Сейчас приедет Шурик и все поймет. И никто меня не пожалеет и пожрать не приготовит. Где-то там был старый градусник… Так, нашел. А что с носом делать? У меня ж вроде насморк… О, вата! Лишь бы не заметил, хи. Когда в дверь позвонили, я уже был во всеоружии: на градуснике держалась нужная температура, на тумбочке стояла чашка с горячим чаем, а я, завернувшись в плед репетировал свою роль. Открывать плелся нарочно медленно, громко шмыгая носом (надеюсь, Шура услышал). И чуть не заржал, когда он, растрепанный, ввалился в прихожую. Спешил, наверное, бедный. — Ну ты как тут? — внимательно осмотрел меня с головы до ног (я покашлял для вида и еще раз шмыгнул носом), заметил, что я босиком. — А ну марш в постель. Заболел, а босиком шастает. Угукнул что-то невразумительное и уполз в спальню. Лежу на кровати, завернувшись в одеяло по самый нос, ибо лыба до ушей. Так и спалиться не долго. Вот и Шурик. На тумбочку опустилась пара упаковок с таблетками. — Температуру мерил? — со вздохом садится рядом. Протягиваю ему градусник и уползаю еще глубже в одеяло. Сууууука, ну почему же так смешно?! — Мда, — хмыкаешь. — Может врача тебе вызвать? Смотришь с сомнением. — Нэ, нэнадо, я в порадкэ, — мычу из своего укрытия (ну там всего-то 38, зачем мне врач? Ты лучше останься, Шур…). — Ага, вижу я как ты в порядке. Что болит-то хоть? Мотаю головой. — Та просто голова гудит и кашэл. — Ладно, — немного подумав, встаешь, — скормлю тебе таблетку, чай не помрешь. Хехе, даже не надейся, Шур. Две недели хрен знает где шатался, а я, между прочим, волнуюсь. — А ты хдэ был-то? — ну не могу я, интересно же! — Говорю же, дела были. Замотался совсем, еще и Лиза тут… Не важно, прости, что не позвонил. Ты ел что-нибудь? — интересуешься, шурша инструкцией. — Нэт, нэ хочэтса, — наблюдаю за тобой в полглаза. — Что значит не хочется? Надо, — кидаешь мне на одеяло блистер и протягиваешь чашку с чаем. — Две выпей, пойду посмотрю чем тебя накормить можно. Иди-иди, смотри. Выдавил две таблетки на ладонь и шустро заныкал в тумбочку под всякую мелочь. Допил чай и улегся обратно. Эх, когда там кормить уже будут? А, идет. — Там рожки есть с курицей, будешь? — Нэ, я нэ хочу, — хочу, но буду упираться из вредности. — Надо, Лёва, надо. — Ну правда нэ хочу, — и еще моську скорчить, чтоб поверил. — Не будешь есть так и проваляешься месяц. Ладно, рожки не хочешь, могу суп сварить. О, ты умеешь? А раньше не варил, вот бяка. — Ну… ладно, — царь сделает одолжение, марш на кухню, холоп. Хмыкаешь и качаешь головой, но все же уходишь. Минут через сорок, когда я весь уже извелся, истекая слюной от аппетитных запахов, мне наконец доложили, что кушать подано. С кряхтеньем поднимаюсь и заворачиваюсь в плед. Иду медленно, пошатываясь. Блин, ну где там эта кухня, я жрать хочу! О, аллилуйя. Мням, пахнет вкусно. Плюхаюсь за стол и со страдальческим видом опускаю ложку в суп. Мммм, вкуснятина. Обязательно заставлю его сварить такой еще раз. Я бы наверное всю кастрюлю на одного слопал, но я ж болею… Приходится есть меееедленно и якобы через силу. Вкусновато, но маловато. Хотя, ладно, хватит пока. — А теперь спать, — командуешь ты, составляя тарелку в раковину. О, да. Теперь можно и вздремнуть пару часиков. Ох, красота… Проснулся около пяти. Них…рена же я поспал. — Блин, — подскочил, забыв и о Шурике, и о своем спектакле. — Ты чего? — хм, здесь еще, так, нельзя выходить из образа. — Детей забрать из сада нужно. Забыл совсэм… — Лежи, схожу я. И таблетки выпить не забудь, — добавляешь, уже стоя в прихожей. — Ага. Красота. Царь доволен. Еще немного и можно «выздоравливать». Шурик золотце, а не друг… э, любовник? Короче, золотце. Детей привел, весь вечер с ними играл, накормил (и про меня не забыл!) и увел спать, пока я редиской валялся перед телевизором. — Лёв, не спишь еще? — заглядываешь в комнату. Я уже выключил зомбоящик и немного задремал. — Почти. — Как себя чувствуешь? — присаживаешься рядом, ерошишь мне волосы. — Лучше, спасибо, — улыбаюсь, ловлю пальцами твою руку. — Что бы я без тебя делал. — Страдал, — усмехаешься. — Я завтра свободен, с утра заскочу, твоих до сада подброшу. Так что спи. — Спасибо, Шур, — шепчу тебе в след. Ну и как на него обижаться? Гад, конечно, но любимый же… Ладно, завтра с утра мне уже станет лучше, хватить его эксплуатировать. Но с утра все как назло пошло наперекосяк… Я продрых до девяти и совсем забыл про тот злосчастный старый градусник, который по прежнему показывал 38. Пришедший Шурик решил, что у меня опять температура и куда-то умотал. Надеюсь, все же не за врачом. А мне позвонил Макс. Ну, а что я? Я ничего… Рассказал про вредного Шурика и про свою затею. И только на моменте про «забрать детей из садика» случайно глянул в зеркальную дверцу шкафа. Упс… Как-то мне сразу взбледнулось и поплохело. Шурик стоял в дверях, прислонившись плечом к косяку. И его взгляд не предвещал мне ничего хорошего. — Ш-шур, привет, — в любой сложной ситуации всегда улыбайтесь, авось, прокатит. — А… Мне тут уже лучше… — Ах лучше, — спокойно улыбаешься и закатываешь рукава джемпера. — А вчера тебе что, плохо было? — Шур, не надо, — мамочки, ну как я мог так вляпаться?! — Я все объясню! Ан нет, не успею. Приходится удирать от взбешенного Шурика по всей квартире, благо, не маленькая. Ай, дурацкий стул! Откуда ты здесь?! Оооой… — Шура! Ты что делаешь?! — мою тушку затолкали на кровать и принялись скручивать руки за спиной моим же галстуком (дурацкая привычка разбрасывать вещи!). — Не надо! Ну я же просто пошутил! — Пошутил?! Вот я сейчас тоже пошучу! С меня стянули штаны, послышался звук расстегиваемого ремня. Я замер, как мышь перед удавом. Что б я, да еще раз так? В жись свою шутить ни над кем не буду! — Ну пусти, Шура! — Нет уж, поиздевался надо мной, теперь получай. Ой, ай, уй… Стыд-позор. Меня. Ремнем. Как мальчишку! Ай, больно! Шурик, хватит, я все понял! Ой, больше не буду! Ну прости дурака… Ауч! Признаю, балбес, но тебя так долго не было! Мне же обидно было, что меня все вот так вот бросили! Шура, пожалуйста! Ай… Когда противный ремень, наконец, полетел в сторону, я уже готов был разрыдаться от счастья. Как оказалось, рано… — Шура? — осторожно позвал друга, шмыгая носом. — Ты же меня простил? — Еще нет, — ой не нравится мне этот тон, ой мама… — Вот сейчас еще чуть-чуть и точно прощу! Ой, чувствую, на попу я долго не сяду. — Ну хоть смазку в тумбочке возьми, изверг! — взвыл я, понимая, что все только начинается… Попа моя, попа… Нашел, блин, приключений. Приподнимаюсь на локте и смотрю на Шурика. Ну какая же ты прелесть, когда просто лежишь и не хватаешься за ремень! — Шур, — строю виноватые глазки, — ну прости, а? Глупо все вышло… — Да простил уже, — хмыкаешь, вертя в руках мой градусник. — А что с этой фиговиной не так? Почему он все время 38 показывает? — Да хрен знает. Сломанный, — пожимаю плечами. — Ммм, — усмехаешься. — А я тут тебе подарочек купил. Как-то мне не по себе. Тянешься рукой под кровать, куда был благополучно заброшен пакет, что ты принес, пока мы играли в догонялки. — Ты, конечно здоров, но от витаминок плохо еще никому не стало, — лукаво улыбаешься и достаешь из пакета упаковку шприцов. Мамочки мои… Что-то у меня глаз дергается, пойду-ка я отсюда… — Не надо! — с криком вскакиваю с кровати. Меня бессовестно ловят и валят обратно. Не-не-не, я так просто не дамся! — Лёва, Лёв, да тише ты! — садишься на меня сверху и перехватываешь руки. — Я пошутил.