Лишь выходные

Звонок прервался посередине разговора. Карен подозревала, что бабушка вновь случайно нажала не туда. Бабуля пока не могла совладать со своим новым телефоном, подаренным ей Карен, и каждый звонок заканчивался одинаково. Девушка набирает номер вновь и вновь, но попадает на голосовую почту, в итоге оставляя свои попытки и просто бормоча ругательства под нос. Она думает, пусть и не до конца уверена, что бабушка хочет нагрянуть с визитом в Нью-Йорк на выходные, чтобы провести время с внучкой и её молодым человеком в просторной светлой квартире... Карен закрывает глаза, начиная ощущать зарождающуюся головную боль. Пенелопа Пейдж была единственной родственницей, с кем удалось сохранить хорошие отношения после переезда. Бабушка думала, что живет внучка в «просторной» квартире, нашла «любовь всей своей жизни» и так влилась в новую жизнь, что ничего не успевает. Карен навещала её каждые несколько недель, сильно приукрашивая действительность, ибо только это и помогало удерживать бабушку от поездки в гости к ней. Боже, нет. У Карен Пейдж оставалось два выхода: честно рассказать бабушке, что живет в квартире с односпальной кроватью, протекающей крышей и новым ковром на месте кровавого пятна или врать напропалую. Фогги даже не скрывал, что едва удерживается от смеха. Карен же стояла посреди офиса, пряча лицо в руках и слушая, как Фогги кряхтит и хихикает. — Парни, — умоляющим голосом говорит она. — Это правда большая проблема. Фогги прекращает бесполезные попытки и просто фыркает. Даже губы Мэтта подрагивают, и Карен не сомневается, что он еле сдерживается. В итоге Фогги все-таки успокаивается и уточняет: — Так, давай еще раз. Ты хочешь, чтобы один из нас побыл твоим бойфрендом на этих выходных? — Да. Или мне придется сознаться, что я обманывала бабушку три года. Ребята, это очень глупо, знаю, но больше мне некому доверять. Фогги явно польщен. — Прости, Карен, но у меня планы с Марси. Мы забронировали отель на выходные. Карен чуть морщит нос и вздыхает. Ну хоть у кого-то нормально с личной жизнью. Конечно, в идеале она представляла в этой роли именно Нельсона. Это было бы просто и забавно, как в тот самый первый вечер. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Её чувства к Мэтту Мердоку было сложно описать, они буквально бурлили. Когда он говорил – её будто обволакивало спокойствием и безопасностью, когда улыбался – хотелось смеяться, но она не могла позволить себе даже думать об этом, игнорируя предательски трепещущее сердце. И всегда поступала рационально и целесообразно. — Похоже, приятель, это к тебе, — роняет Фогги, оглядываясь на полулежащего в кресле Мэтта. Карен переводит взгляд на него и видит, как улыбка буквально сползает с его лица. — О… я… я не могу. — Мне безумно неловко, Мэтт, но очень нужна помощь. Она смотрит на него с мольбой, надеясь, что он сможет почувствовать её отчаяние. — Чувак, — подает голос Нельсон, — она смотрит на тебя большими щенячьими глазами. Если бы ты это увидел, то растаял. На лице Мэтта скользнуло сомнение, и Фогги с Карен переглянулись. — Пожа-а-а-а-а-алуйста, — она чуть хитрит, выпячивая нижнюю губу, чтобы Мэтт точно услышал просьбу в голосе. Но он всё сомневался. — Пожа-а-а-а-а-а-алуйста, — повторяет Карен, и в этот раз Фогги присоединяется. — Это плохая идея, — наконец решает Мэтт, выдыхая и глядя прямо на неё. Карен ликует, ощущая, как безумно колотится внутри надежда, что дело не обернется полной катастрофой. — Согласна, — кивает она. Бог видит, что это ужасная идея. — Но спасибо в любом случае. Мэтт сидит на диване с пивом в руке. Это было накануне приезда бабушки, и они собрались в его квартире, которой предстояло стать их квартирой на эти выходные. — Ну так и какие у нас планы? Карен посмотрела на небольшие комнатные растения, расставленные на кухонном столе и подоконнике, и обернулась к нему. — О чем ты? — бросила бордовый плед через спинку дивана и подсела рядом. Брови Мэтта взметнулись над очками. — Нам нужен план. История о знакомстве, как долго мы вместе и все такое, — он сглотнул. — И еще как мы стали встречаться. — Ой, — Карен почувствовала себя глупо, так как даже не подумала об этом. Она так волновалась и была занята переделкой квартиры, которой внезапно потребовалось много кактусов, что не рассматривала такие нюансы. — А что ты предлагаешь? Мэтт пожал плечами. — Правду. Ты — мой секретарь, так мы и встретились. Умолчим о тюрьме и адвокатах. — Да, так намного лучше, — Карен выдыхает, улыбнувшись. — И сколько мы уже вместе? Полгода? Этого времени хватит, чтобы решиться жить вместе? Карен вспоминает обо всех предыдущих бойфрендах: придурки, идиоты и свернувшие не на ту дорожку. Она никогда не решалась на подобный шаг с кем-то из них. — Не знаю, — честно отвечает она. — Почему бы и нет, если на самом деле влюбляешься. — Точно. Любовь, — Мэтт торжественно кивает. Слово будто накаляет пространство, и Карен чувствует, что лицо начинает гореть. — И каким же было наше первое свидание? — она просто обязана это спросить. Мэтт чуть наклонил голову в сторону, раздумывая. — Я приготовил ужин, и мы слушали пластинки, — твердо отвечает он. — И, конечно, пили вино. Карен улыбается, легко представляя, как они смеются, сидя за столом, и слушают приглушенно звучащую пластинку в уюте полумрака. — Звучит превосходно. Он улыбается, явно довольный собой, и кивает. Карен же внезапно ощущает комок в горле. Если бы она могла избежать этого уик-энда. Мэтт откидывается на спинку, и Карен осознает, как же близко они рядом. — Можешь продолжать переделку в квартире, если хочешь, — смеется он. Девушка поднимает корзину с принадлежностями, которые хотела разложить в ванной, и понимает, что попала. Пенелопа Пейдж прибыла рано утром в субботу. Седые волосы стянуты в аккуратную прическу, а костюм красивого голубого оттенка очень ей шел. Квартира Мэтта стала выглядеть куда уютнее, но Карен все равно ощущала себя лишней, не вписывающейся в это место, и из-за мыслей даже не успела занервничать, прежде чем её притянули в объятия. —Бабуля, как я рада тебя видеть! — Пенелопа была такой же высокой, как и внучка, и выглядела достаточно впечатляюще, переводя строгий взгляд на Карен. — Слишком долго этого не было, дорогая моя, — твердо произнесла она. И в этот момент вышел Мэтт, на кого и направила свой зоркий проницательный взгляд Пенелопа. — А ты, должно быть, Мэттью! — воскликнула пожилая женщина, чуть не пихнув внучку по пути к нему. Карен невольно затаила дыхание: она предупреждала бабулю о состоянии Мэтта, однако все равно волновалась, как та отреагирует. — Здравствуйте, миссис Пейдж. Приятно с вами познакомиться, — Мэтт улыбается и протягивает руку, которую Пенелопа изящно пожимает. — Я тоже рада. Красавчик. Карен мне много рассказывала о тебе. — Надеюсь, что только хорошее, — легко отвечает он, на что Пенелопа смеется. Карен уже второй раз дивится тому, как непринужденно Мэтт ведет себя. — Итак, добро пожаловать в наш дом, — Мэтт отходит в сторону, чтобы проводить Пенелопу в гостиную. Рекламный щит по-прежнему без устали показывает объявления, мужчина лишь машет рукой в его сторону. — Прошу прощения за это. Как понимаете, мне это не мешает, однако помогает снизить арендную плату, чтобы свести концы с концами. — Да и я уже привыкла, что даже больше не замечаю, — Карен подходит ближе к Мэтту. Пенелопа лишь кивает и соглашается. — Да, я наслышана о неподъемных ценах на жилье в Нью-Йорке. — Это точно, — соглашается Мэтт. Карен же наблюдает, как бабушка осматривает квартиру. Её сердце бешено колотится, когда она ловит её взгляд на добавленных элементах декора квартиры. Заметит ли она? Скажет что-нибудь? Мэтт аккуратно обнимает рукой её талию, легко касаясь кожи между блузкой и джинсами. Карен не знает, случайно то получилось или нет, но прикосновение заставляет её вспыхнуть. — Расслабься, — шепчет он так тихо, чтобы только она и может расслышать. Если бы она могла… — Я, наверное, уже все уши прожужжала про себя, но толком и не спросила о вас, — Пенелопа откладывает столовые приборы и чуть откидывается назад. Карен сидит рядом с Мэттом, стараясь все вопросы обращать в бабушкину сторону, и от такого прямого обращения холодеет. — Ну… Рука Мэтта ложится к ней на колено, аккуратно и доверительно, вселяя уверенность. — А что вы бы хотели узнать? — мило спрашивает он. — Карен говорила мне, что вы работаете вместе, что по профессии ты адвокат, и что... — И что я слепой? Но так и есть. Знать такие вещи очень важно. На самом деле нелегко найти человека, который идет по жизни в одном с тобой направлении, но Карен — это нечто. Она не относится ко мне как-то по-другому, воспринимает слепоту как часть меня, и помогает, когда это необходимо. Я благодарен Богу, что нашёл её. Карен становится жарко. Это все… нелепо, ведь Мэтт подразумевает под всем этим дружескую поддержку, но когда она переводит взгляд на бабушку, то видит, что та явно растерялась, будто прикоснулась к чему-то странному и прекрасному, однако быстро взяла себя в руки. — Так здорово! Я очень рада, что вы нашли друг друга, — прошептала Пенелопа. — А вы сразу осознали это или нет? Карен выпаливает «нет» ровно тогда, когда Мэтт отвечает «да». Они переглядываются. Мэтт кладет руку на спинку стула девушки, чуть приобнимая её за плечи и начиная перебирать прядку волос. — Я думаю, что оба по-разному это все восприняли, — начал он. — Когда я впервые услышал её голос, то сразу понял, что Карен особенная девушка. И чем больше узнаю её, тем сильнее это понимаю. Она же была более осторожной из-за того, что мы работали вместе, не так ли? Карен лишь моргала, услышав свое имя и все, что сказал Мэтт. Поток слов и комплиментов был настолько искренним, что она немного оторопела, не ожидая этого всего. — Да, пожалуй так и было. — Согласна. Часто служебные романы не приносят ничего хорошего, только думаю, что вам не стоит об этом даже задумываться. — Пенелопа снова кивнула. Мэтт случайно касается её шеи, поигрывая с волосами, и это заставляет её заметно вздрогнуть. И больше всего хочется сбежать… Карен и Пенелопа возвращаются домой поздно вечером, буквально загруженные кучей пакетов и с гудящими ногами после долгого шопинга. Пенелопа буквально настояла на покупке нескольких вещей, и Карен с тревогой смотрит на самый маленький пакетик с изящными ручками. В папиросной бумаге лежит неприлично дорогой комплект белья, один из тех, которые Карен и не предполагала, что когда-либо наденет. — Да ладно тебе! Надо сделать что-нибудь приятное для Мэттью! — Боже, бабушка! Не надо, пожалуйста! У нас и так все в порядке! — Ерунда! Ты — взрослая женщина, находящаяся в серьезных отношениях, а такие вещи очень важны. Карен в растерянности смотрит на стенды с нижним бельем всевозможных оттенков. Пенелопа уверенно потащила её к кружевным комплектам. — Бабушка, если честно, Мэтту не нужно это все… Её становится жарко при одной только мысли, что она будет в чем-то таком рядом с ним. Пенелопа же смотрит на неё и качает головой, улыбаясь. — Милая, перестань стесняться. Я прекрасно понимаю, что, может быть, не особо важно то, как ты будешь в этом смотреться, но как ты будешь себя ощущать… Кружевной комплект темно-розового оттенка, что так ей к лицу, с крошечными атласными бантиками и лентами, которые крепят бюстье к трусикам. Кружево заканчивается чуть выше пупка, по краям нежная окантовка, а трусики с красивым высоким вырезом, полностью открывающим бедра. Карен представила, как Мэтт касается этого всего на ней, изучает узоры кружев над её животом, двигаясь все выше и выше, представила, как медленно проводит по всей длине ног, теребит пальцами застежки, попутно расстегивая их… Это самая провокационная вещь, которую она когда-либо надевала, и Карен чуть ли не задыхается, глядя на себя в зеркало. Пенелопа, которая стоит рядом с примерочной, слышит её. — Вот и все. Ты это берешь. Без вариантов. Так что теперь кроме всяких платьев и юбок ей придется возвращать еще и белье, которое куплено специально для Мэтта. Пенелопа собирает в кучу свои собственные покупки и направляется в сторону гостевой спальни. — Спокойной ночи, дорогая, — она подмигивает, закрывая дверь. Карен поднимает свои покупки, как вдруг осознает, что ночь должна провести в спальне Мэтта. Раз в гостиной пусто, значит, он уже там. Она аккуратно открывает дверь и видит, что Мэтт лежит в постели, одетый в домашние брюки и свободную футболку с наушниками, которые снимает, как только слышит, что она вошла. — Эй, — мягко начинает он. — Как прошел день? — Тяжко. Я больше никогда не пойду за покупками. — А что купила? — тихий смех. — В основном платья и юбки. — Опиши мне их, — кивает Мэтт, удобнее садясь в подушках. — Ладно, — Карен уже думала об этом. — У меня есть кое-что зеленое, знаешь, зеленое как сосна. Цвет такого насыщенного густого леса. Это красиво, и очень мне нравится. Мэтт кивает, и задумчивое выражение его лица заставляет Карен гадать — он представляет себе платье или представляет платье на ней? Она продолжает описывать покупки, слегка запинаясь, а потом её взгляд падает на маленький пакетик, и дыхание сбивается. — Что-то случилось? — Нет! Просто…просто я купила еще кое-что. — И что это? — с любопытством спросил Мэтт. — Да ничего на самом деле. Это так… — Брось, что это? — он явно смущен, но, улыбаясь, не отступает. Карен вздыхает. Слишком глупо все время выворачиваться. — Нижнее белье. Бабушка буквально заставила его купить. Для тебя. — Оу. — Да. Момент молчания. — А можно… можно мне потрогать? Прошло много времени с тех пор, как я…, — он умолкает, осознавая смысл сказанного. — Ну… почему бы и нет. Карен снимает бумагу и протягивает комплект ему, наблюдая, как он, прикрыв глаза, вертит кружево в руках, проводит пальцами по лентам и застежкам. Секунд через тридцать Мэтт возвращает все обратно. — Думаю, что тебе лучше оставить это. Вдруг пригодится для кого-нибудь еще. Красиво. И это все просто убивает... Карен проснулась рано утром от будильника и начала судорожно искать его, чтобы отключить. Мэтт, все еще сонный, протянул руку и нажал на «Откл», после чего они выдохнули. — Доброе утро, — прошептала она, и Мэтт мычит что-то в ответ. Он еще не открыл глаза, волосы после сна были в легком беспорядке, а футболка чуть задралась, обнажая несколько дюймов подтянутого живота с кубиками пресса. Это слишком. Они решили прошлой ночью, что лучше будут спать вместе, чем кто-то отправится ночевать на пол. Мэтт настаивал на этом. Но Карен возблагодарила все и всех, что проснулась не на его груди. — Кофе? — едва успела спросить. — Я принесу, — пробормотал он, поднимаясь с постели. Его штаны сидели слишком низко на бедрах, и Карен отворачивается лицом в подушку. Минут через пять Мэтт ставит кружку рядом с ней и, что странно, снова возвращается под одеяло. — Пенелопа еще спит, я не слышал движения в её комнате. — О, это хорошо. — Пожалуй. Они пили кофе молча, прежде чем Мэтт поставил свою кружку. — Ты никогда не рассказывала ни о родителях, ни о Пенелопе, — его голос мягкий, и в нем сквозит искренняя забота. — Нет, не рассказывала, — Карен не доносит кружку до губ. — Могу я узнать причину? Обычно она ненавидела говорить о семье, ворошить прошлое, но сейчас… сейчас она чувствует себя в безопасности, будто находится в маленьком оазисе спокойствия, поэтому решается. — Бабушка — мама моего отца. Он – ученый и живет только этим, понимаешь? Все годы брака он провел в лабораториях, и маме было тяжело с этим мириться. Она пристрастилась к азартным играм, чтобы унять скуку, и брак стал распадаться. Бабушка вытащила все финансово и морально. Я думаю, что родителям нет до меня особого дела дела, я всегда была такой разменной монетой. Они до сих пор вместе. Бабушка старалась брать меня к себе так часто, как только это было возможно, но все равно большую часть времени я проводила с ними. Сбежала из дома в шестнадцать. И бабушка нашла меня. Мэтт молча слушал её и, как только Карен закончила, положил руку поверх её. — Спасибо, что рассказала. Мне очень жаль. — У каждого в жизни есть то, что хочется забыть. У меня это, — пожала она плечами. Они еще какое-то время сидели в тишине, прежде чем Мэтт заговорил. — Сейчас только половина седьмого. Воскресенье. Я предлагаю еще вздремнуть. Несмотря на выпитый кофе, Карен кивнула. — Звучит неплохо. Мужчина сползает ниже, устраиваясь на подушках. Он понимал, что Карен непросто дался разговор о её семье, и сейчас она чувствует себя разбитой. Мэтт распахнул объятия и позвал её. — Иди сюда. Он обнимает её крепко и бережно, окутывая своим теплом. Карен прячет лицо в его груди. Мэтт легко целует её в макушку, и Карен закрывает глаза. А может, она просто делает вид. Они проснулись от стука в дверь тремя часами позже. Карен спешит открыть, но простыни обвились вокруг лодыжек, и она просит бабушку чуть подождать. Среди подушек Мэтт еле сдерживался от смеха, наблюдая её извивающиеся телодвижения. — Надеюсь, что не помешала, — у Карен сразу приливает кровь к щекам, и она на автомате поправляет бретельки своей рубашки и прикрывает дверь, скрывая лежащего в постели Мэтта. — Нет, бабушка. Пенелопа явно считает иначе. — Ну… в любом случае собирайтесь! У меня на сегодня планы! Через час они уже на Манхэттене. Вокруг сплошь туристы, размахивающие своими фотоаппаратами, но Пенелопа игнорирует их или попросту не замечает. Она редко куда-то выезжала в своей жизни, и сейчас искренне наслаждается происходящим. Пожилая женщина позирует неподвижно прямо в середине Таймс-сквер, и Карен, смеясь, делает очередной снимок. Турист предлагает сфотографировать их втроем. Набравшись смелости, Карен обнимает Мэтта за талию и улыбается, догадываясь о том, как он не любит это на самом деле, но слишком хорошо воспитан, чтобы открыто сказать. Она скользит взглядом по его подбородку, грубой щетине и воображает, как касается её губами. Щелк! Момент пойман навсегда Позже Пенелопа едва ли не воркует над фотографией, сидя в кофейне. — Ты выглядишь такой влюбленной, — Карен сразу становится неловко. — Она смотрит только на тебя, Мэттью, и улыбается так ярко! Надеюсь, ты не собираешься её отпускать? Мэтт без промедления кивает и кладет руку на её бедро. Слишком высоко. — И в мыслях не было, миссис Пейдж. Карен извиняется и уходит в дамскую комнату, где просто сидит в кабинке и приходит в себя, рвано дыша. Все кажется таким реальным… Но она знает, что это всё ложь. Мэтт прекрасно исполняет роль, предписанную ем, и чертовски хорош в этом. Каждое его слово подобно меду – сладкое и гладкое, но это ложь. А что творилось между ними утром? Эти рассказы о её родителях, бельё… Да еще прикосновения! Кто-то постучал в дверь, чтобы убедиться, что все в порядке, заставляя Карен вздрогнуть. Она вытерла потные ладони о юбку и открыла дверь. Когда девушка возвращается обратно к столу, Пенелопа с воодушевлением о чем-то рассказывает. — А вот и я, — беззаботно объявляет Карен, словно ничего не случилось. Притворяться она тоже умеет прекрасно. — Привет, — Мэтт отодвигается, освобождая место для неё. Карен как раз собиралась присесть, как вдруг его рука заскользила его её спине, направляясь вниз. Его лицо оказалось совсем рядом, и вот она уже ощущает его губы на своих. Мэтт целует медленно и мягко. Отстранившись, он обращается к Пенелопе, будто бы ничего и не было. А Карен не может прийти в себя. Он снова делает это. Целует её. Они возвращаются обратно в квартиру, и Пенелопа удаляется собрать свои вещи, готовясь возвращаться домой. Мэтт и Карен в это время на кухне наводят чай, и девушке довольно сложно удержаться от обуревающих эмоций. — Зачем ты это сделал, Мэтт? — Что сделал? — Поцеловал меня! В кафе! — Я думал, что это входит в понятие быть вместе, — он лишь пожал плечами, протянув руку к чайнику, но Карен отталкивает её. — Я ничего не говорила про поцелуи! Мэтт останавливается и поворачивается к ней, на его лице читаются растерянность и обида. — Прости, — говорит он. — Просто я подумал... — По-моему ты как раз не думал! И я... Мэтт нежно касается её подбородка губами, резко и стремительно сокращая расстояние между ними. И на этот раз поцелуй затягивается. Не осознавая ничего, не контролируя себя, Карен приоткрывает рот, впуская его язык. Она едва ли не задыхается, когда одна его рука опускается на бедро, а другая запутывается в её волосах. Это настолько привычно и естественно, словно они делают это постоянно, только горячая волна скользит по позвоночнику вниз. Его губы мягкие, полные и теплые, и Карен забывает обо всем на свете. Когда они отстраняются, то Карен замечает Пенелопу, стоящую недалеко от них. — Вы двое явно не будете скучать, когда я уеду. Дыхание еще не восстановилось, но Карен поняла, что он знал о бабушке. Осознание бьет больно. Они машут на прощание Пенелопе, обнимая друг друга, но как только желтое такси скрывается за углом, то руки безвольно падают, и Карен ощущает, как тяжело становится на сердце. Возвратившись в квартиру, она начинает собирать свои вещи и раскладывать их по коробкам. Мэтт с застывшим лицом молча слушает, как девушка туда-сюда ходит по квартире. Она ставит коробку на стойку. — Спасибо, Мэтт. За выходные. За то, что провел их с нами, что был так мил с моей бабушкой. — Это не было проблемой, — его ответ очень сухой. — Она приятная женщина. — Пожалуй, слишком восторженная, - замечает Карен, и на лице Мэтта появилась едва уловимая улыбка. — Да нет, все было нормально. — Но… как я уже говорила — спасибо. Мне надо идти, — они стоят друг напротив друга. Расстояние кажется таким странным и таким лишним, но Карен прекрасно понимает, что только чудо заставит её хоть раз в жизни почувствовать себя комфортно рядом с Мэттом. — Увидимся завтра на работе, да? — Подожди. — Что? — она останавливается в коридоре, стараясь удержать коробку. — Тебе понравились эти выходные? Со мной. Безмерно. Невозможно. Каждая минута. — Да. И тут он улыбается. По-настоящему. Той самой улыбкой, которая украшает его лицо прекрасными морщинками вокруг глаз. — Хорошо. Мне тоже понравилось. — Здорово, она внимательно смотрит на Мэтта. — Эмм…Карен? — он подходит ближе. — Да? — Положи эту коробку, — медленно говорит Мэтт. — И знаешь что? Поставь все туда, где оно и было. Я уверен, что все выглядело отлично. И сделай одолжение — не говори, что пойдешь домой. Карен медленно опускает коробку на пол. — О чем ты, Мэтт? — ей не верится, что она слышит это. Он движется ей навстречу, и девушка делает шаг вперед. Карен касается его рук, обвивших её талию. — Переезжай ко мне, — шепчет Мэтт. Только для неё и не для галочки. Не нужно больше ни на кого смотреть и думать о ком-то другом, кроме себя. Сердце Карен заходится в бешеном темпе, и мужчина тихонько смеется себе под нос, а потом нежно целует уголок её рта, аккуратно захватывая губы. Напряжение растаяло, а в животе точно запорхали бабочки. Она льнет к нему, улыбаясь от переполняющего счастья и тая в его руках. — Нам оказались нужны не полгода, а лишь выходные.