Темно-розовые со светло-бирюзовыми кончиками волосы подхватывались всполохами попутного ветра. Парень стоял, любуясь открывшимся видом с веранды. Его бледная фарфоровая кожа ярко отражала свет лунной ночи. Необычные и поражающие своей красотой, мягкие, как пух, волосы, переливались на золотом месяце, будто бы изменяя свои натуральные цвета: их верхняя часть при этом освещении приобрела персиковый оттенок, а кончики - зеленый. Красноглазый обращенный вампир задумчиво смотрел на простирающиеся луга и на дремучий лес, расположенный вокруг их с Хаку милого кирпичного домика.
С тех пор, как два года назад, после свадьбы, они переехали жить в этот уютный дом на окраине леса, в их жизни изменилось многое. Потому что этот дом, который был построен прадедом Хаку - одним из самых выдающихся людей клана Ичизоку, будто бы сплотил их, и олицетворял ничто иное, как место с теплой атмосферой, в которую хотелось возвращаться снова и снова.
Но скоро, не все будет пребывать в гармонии, как прежде. Беспокойство за завтрашний день, волнение о каждом сделанном шаге, вопрос о воспитании и образовании будущего чада - в семействе Хаку и Наото ожидается пополнение. Наото был на четвертом месяце беременности и у него заметно округлился живот, он стал гораздо меньше двигаться и прекратил чудесно танцевать. Хаку это только огорчало, но единственное утешение, которое помогало ему отвлечься от лишних прикосновений к любимому - это были его волосы.
Прямо сейчас, стоя на пороге их дома перед открытой дверью, Хаку молча, в который раз, беспрерывно любовался волшебными, взлохмаченными цветными прядями, похожих на лепестки нежной розы, развевающейся на ветру при сумерках.
Не выдержав, он подошел и приобнял его, утыкаясь тому в голову.
Наото закрыл глаза от удовольствия, ощущая как его волосы нагло ерошат и взбивают вверх, будто бы изучая их структуру. Перебирающие пряди пальцы, которые будто бы внимательно что-то искали, наткнулись на запутавшегося майского жука и освободили его. Хаку вновь вдохнул полной грудью родной, любимый запах.
- Неужели они тебе так нравятся? - послышался юношеский голос, прорвавший тишину. - Вот уже два года, как с тобой живу, а понять этого не могу. Вроде бы, ничего особенного - красноглазый смущенно перевел взгляд на расцветшее дикое дерево сакуры. - Подумаешь, всего лишь подобие розовой ваты с засахаренными голубыми концами...
- Наото, пойми - Хаку обреченно вздохнул. - Я их люблю не за их особенность, а потому что они твои.
"Потому что они источают твой запах розы среди первого снега, заполняя всю мою сущность без остатка. А на ощупь, мягкие, как тополиный пух" - сказал он про себя незаконченную мысль.
Соприкосновение мягких губ. Теплый весенний воздух приятно обдувал застывшую в поцелуе парочку.
***
"Наото, я так хочу тебя коснуться. В последний раз".
Кровь. Море крови, растекшееся по прохладному асфальту.
***
Очередная редкая вылазка в город не могла предвещать ничего плохого. Но всего одно мгновение, непредусмотрительность Хаку - и Наото будто бы испарился в шумящей, огромной толпе людей.
Когда он нашел знакомую розововолосую макушку, то было уже слишком поздно. Наото, заблудившись и отделившись от Хаку, забрел во мрачный переулок.
Органы, разбросанные везде, куда можно было ступить по столь узкому пространству.
Нао совсем не подозревал того, что его ждет, и поспешил обратно, чтобы найти дорогу к Хаку, не замечая за спиной человека, притаившегося в кромешной тьме.
Гаснущая, уже без возможности спасения, маленькая жизнь.
Убийца воткнул лезвие ножа в смертельную точку на шее, безжалостно повторяя действие несчетное количество раз.
Хаку бежит, ощущая нотки родного запаха в пропахшем в смогу, воздухе.
Вскрывает грудь, выуживая заветный комочек мышц, перекачивающий кровь по всему телу.
Безжизненные, навсегда застывшие красные глаза.
Дырявит сердце, насаживая его на орудие убийства и жадно откусывает часть, смакуя вкус.
Повернув за очередным углом, Хаку наткнулся на узкий переулок. Запах исходил от туда.
Или только...усиливался?
Понимая, что он здесь больше не один, убийца пытается сбежать. Но безуспешно.
От увиденного распростертого тела, всего в крови, Хаку задрожал. Слезы ярости стекали по его щекам. Услышав еле различимый шорох, Хаку в мгновение ока очутился рядом с людоедом.
-
Хрясь - сломанный хребет и позвоночник.
Пинок в живот - и у отлетевшего в стену душегуба кровоточит из головы.
Тот сползает на землю, оставляя дорожку крови. Хаку, еще раз его пиная, чтобы тот оказался спиной на холодном асфальте, давит носком сапога на шею, и ломает ее, от чего та громко хрустнула.
Успокоился, только когда кишки были вынуты. Расправа была быстрой.
Его лишили единственного лучика в его жизни, милого его сердцу, в которого он влюбился с первого же движения восхитительного танца. Его лишили ребенка, семьи.
Падая на колени перед любимым холодеющим телом, он зарыдал.
***
"Наото, я так хочу коснуться тебя в последний раз. Почувствовать твой запах, твою кожу и волосы. Коснуться...тебя".
