Pick me.

      Прошло 3 месяца. Съёмки «Сотни» давно закончились, как и съёмки БХМ, поэтому Дебнем-Кэри теперь отдыхает у себя дома в Лос-Анджелесе. Сейчас там ранее утро, но актриса уже на ногах. Сидя в одной из комнат на первом этаже, шатенка в белом шёлковом коротком халатике играет на рояле, стоящем посередине. Хотя, назвать игрой это, конечно, трудно, потому что она поочередно нажимает клавиши, подбирая нужное звучание и затем записывая на листок витиеватые крючки нот — Алиша пишет музыку. Сосредоточенная и серьёзная девушка терпеливо продолжает своё занятие, пока не вибрирует лежащий на крышке рояля телефон. Потянувшись, девушка берёт в руки телефон. Сообщение от Линдси Морган: «В следующее воскресение вечеринка у Элайзы. Встретимся в Мельбурне, отель Grand Hyatt Melbourne». Девушка хмурится. Тейлор её не приглашала. Но, возможно, это и есть приглашение, которое она передала через Линдси, и, хотя, Дебнем-Кэри немного обидно, что блондинка не написала ей лично, всё же Алиша решает позвонить и поблагодарить Эл. На самом деле, это очередной предлог для себя самой, чтобы набрать номер блондинки. Вместо гудков слышится обычное в последний месяц: «Привет! Капитан Лайза-Лу на связи! По курсу айсберг, и я не могу сейчас ответить на ваш звонок, но, в любом случае, вы знаете, что нужно сделать. Пиииииии…» И так всё время. — Опять звонишь ей?! — внезапно раздаётся громкий голос Маркуса. Вздрогнув, Дебнем-Кэри быстро поднимает взгляд на парня, стоящего у стеклянной двери. Он озлоблен. — Где ты был всю ночь? — переводит стрелки Алисия. Этот вопрос всего лишь формальность, потому что это уже не первый раз, когда Маркус не ночует дома, но ни разу на подобные вопросы он не ответил. — Не твоё блядское дело! — Вообще-то, мы живём вместе, так что это и моё дело тоже. — Да ты заебала уже! Думаешь, раз это твой дом, можешь лезть в мою жизнь?! Спешу огорчить, я не собираюсь отчитываться перед сукой, которая думает о грязной похотливой девице, когда ложится со мной в постель! Дебнем-Кэри не выдерживает и, вскочив, подбегает к парню, со всей силы ударяя его по лицу. И очень зря, потому что это злит его ещё больше, и он хватает её за руки, с силой толкая к стене и буквально вжимает в неё. — Что, правда не нравится?! — шипит Маркус, крепко сжимая в ладони подбородок Дебнем-Кэри, отчего у девушки из глаз льются слёзы. — Думала, я ничего не знаю? Да я понял всё тогда, когда ты побежала к ней вместе с вашим мудаком режиссёром! Но потом ты дала понять мне, что я тебе нужен, и я поверил, как идиот! — он отбрасывает её на пол. — Мне даже прикасаться к тебе противно. Бросив на Дебнем-Кэри ненавидящий взгляд, Маркус направляется в сторону лестницы и поднимается по ней наверх. А Алисия, сидя на полу, дрожит, не сдерживая рыданий. Запястья горят огнём, челюсть саднит, но девушке приходится взять себя в руки, потому что звонит её телефон. — Привет, мам, — гнусавым голосом произносит Алиша. — Детка, ты болеешь? — обеспокоено спрашивает мама. — Нет… Я просто… Сплю ещё, мам. — Ой, прости, что разбудила. Я хотела узнать, как ты. — Всё отлично. — А с Маркусом не ссоритесь? — Нет, — врёт Алиша, не желая волновать маму. — Всё хорошо. — Тогда может заедете ко мне? — Нет, я… я еду к друзьям. — Когда? — Сегодня. Так что, не получится. Прости, мам. — Да ладно, в другой раз. Ты полетишь на самолёте? — Придётся. — Ладно, не буду мешать. Собирайся и отличного тебе отдыха, доченька! — Спасибо, мам. И тебе. До встречи. — Пока. Короткий разговор с самым дорогим человеком на земле придаёт актрисе сил. Утвердившись в своём решении, девушка идёт в гостиную, где берёт со стола ноутбук и бронирует онлайн билеты на самолёт и номер в отеле, название которого прислала в сообщении Линдси. После этого она возвращается обратно и, взяв с рояля листок с нотами, поднимается на второй этаж, направляясь в свою спальню. Там, развалившись поперёк кровати, в одежде лежит Маркус. Даже не посмотрев на него, Алиша подходит к шкафу и, достав первую попавшуюся сумку, складывает туда необходимые вещи…       …6 часов спустя Дебнем-Кэри уже готова выдвигаться в сторону аэропорта. Меньше чем через 2 часа у неё самолёт до Ванкувера, поэтому девушка вызывает такси и терпеливо ждёт его прибытия. Она не собирается предупреждать Маркуса о своём отъезде, ибо ей не хочется с ним вообще разговаривать. Но уехать тихо ей не удаётся. — Уезжаешь, — констатирует парень, видя дорожную сумку. — Имею право. — Не надо, — он подходит к ней, обнимая за талию. — Я очень тебя люблю… — Неужели, — саркастически произносит Дебнем-Кэри, высвобождаясь из его рук. — Я устала от твоих перепадов настроения. — Ну я не буду больше так. Прости, я выпил лишнего… — Ты каждый раз это говоришь, и мне надоело прощать, — на улице сигналит только что подъехавшее такси. — Мне пора. — Ты едешь к ней? — Маркус хватает Алишу за руку, не давая уйти. — Не твоё блядское дело! — повторяет утреннюю фразу парня Дебнем-Кэри. — И вообще, я думаю, нам стоит не видеться какое-то время, поэтому, я хочу, чтобы тебя здесь не было, когда я вернусь. И, наконец, высвободив руку, Алиша выходит на улицу и садится в такси… *** Около 5 часов спустя…       Еле вспомнив адрес, Дебнем-Кэри называет его таксисту и, менее чем за полчаса, доезжает до места назначения. Выйдя из машины, Алиша забирает свои вещи и входит в дом, где поднимается на лифте на 31 этаж. Выйдя из лифта, актриса останавливается перед дверью, в нерешительности замерев, но всего на несколько секунд, а потом нажимает кнопку звонка. С замиранием сердца девушка ждёт, когда откроется дверь. Наконец, это происходит. — Здравствуйте, — робко произносит Дебнем-Кэри. — Для справки: когда мой муж предложил тебе переехать? — Э… вы… нет, всё не так… — Расслабься, я пошутила. Заходи. И Алиша несмело заходит внутрь. В квартире витает запах только что приготовленной шарлотки. Только сейчас Дебнем-Кэри вспоминает, что ничего не ела почти с самого утра. Сглотнув мгновенно набежавшую слюну, Алиша ставит у входа свою сумку и проходит за Кланси в гостиную. — Садись на диван, я сейчас позову Дина. Миссис Уайт уходит наверх, а Алиша садится в указанное место, оглядываясь вокруг. Комната неимоверно большая, разделена небольшими колоннами по периметру, вероятно, для устойчивости второго этажа. Колонны украшены фресками. Алиша никак не может разобрать, что именно на них изображено, и вскоре оставляет это бесполезное занятие, переводя своё внимание на картины, украшающие стены. Это настоящие работы малоизвестных художников, по-видимому, приверженцев постмодернистского направления. Мебели не так много, и она, в общем-то, не слишком и нужна: два дивана, расположенные в разных концах комнаты, несколько кресел, барная стойка, стоящая фактически возле окна, несколько маленьких стеклянных столиков, мини-стенка, в которой стоят маленькие статуэтки, куча дисков, заполняющих большую часть всего пространства, огромный телевизор и фотографии, на которых изображены Кланси и Дин вместе с Кигеном и красивой светловолосой девушкой — Реган; дополняет интерьер средних размеров камин, на данный момент неиспользуемый по назначению. — Лиши-Лу, я так рад тебя видеть! — восклицает Уайт, сбегая по лестнице. Кланси спускается за ним. Алиша встаёт, подаваясь в объятья мужчины. — Я знаю, что надо было позвонить, но я забыла, — отстраняясь, оправдывается Дебнем-Кэри, заставляя миссис Уайт фыркнуть. — Всё нормально, — недовольно покосившись на жену, отвечает Дин и садится вместе с Алишей на диван. — Ты можешь приезжать в любое время. — Я бы вас не потревожила, но мне нужно поговорить с человеком, который сможет меня понять… — А при чём тут мой муж? — вставляет шпильку Кланси, получая презрительный взгляд Уайта и Дебнем-Кэри. — Ладно, пойду тогда кофе сделаю. — А я бы от чая не отказалась… — Ты в ресторане что ли? Что сделаю, то и будет! Возмущенная миссис Уайт уходит на кухню, в то время как уже в который раз ею пристыженная Алиша, чувствует себя до такой степени неловко, что готова скозь землю провалиться. — Она издевается. Всегда. Просто игнорируй, — комментирует поступок жены Дин. — О чём ты хотела поговорить? — Я… мне кажется, ты, как наиболее толерантный к человеческим слабостям из всех, кого я знаю, сможешь помочь мне разобраться… Но не в себе. В себе я разобралась, но… мне нужен взгляд со стороны. И совет, потому что я не смогу ничего решить самостоятельно. — Хорошо, для начала успокойся, — произносит Дин и, видя, что она дрожит, успокаивающе сжимает ладони актрисы в своих. — Говори как есть, не таясь. — Я влюблена в Элайзу, — резко выдохнув, говорит Дебнем-Кэри. В кухне слышится победный визг и в гостиную влетает Кланси с безумно горящими глазами. — О, чёрт, — срывается с губ Дина, перед тем, как он вытаскивает из бумажника 500 $. Эти деньги он отдаёт жене, которая, самодовольно улыбаясь, подмигивает Алисии и возвращается обратно на кухню, сопровождаемая недоумённым взглядом Дебнем-Кэри. — Мы поспорили, что ты не решишься произнести это вслух, — поясняет странное поведение Кланси режиссёр. — Это было так заметно?? — Только не для меня, — усмехается режиссёр. — И давно это у тебя? — Понятия не имею. Такое ощущение, что оно было всегда. Сначала я всеми силами пыталась игнорировать то, как бьётся моё сердце, когда она прикасается ко мне, обнимает, целует… Порой, мне казалось, что она тоже чувствует этот необъяснимый трепет в груди, но каждый раз я саму себя убеждала, что ничего такого нет, и она целует меня не потому, что хочет вновь и вновь испытывать это, подобно мне, а потому, что это надо по сценарию, чтобы лучше получалось в кадре, просто ради шутки… И я обманула тебя, Дин, сказав, что не стараюсь играть, чтобы задержаться подольше. Нет! Я хотела вновь и вновь ощущать её губы на своих губах. И если бы ты только мог представить, как мне было тяжело держаться, но, в конце концов, я сдалась, потому что ты меня вынудил! И после всех событий того дня я до конца осознала, что у меня всё по-серьёзному. Тогда я решила, что ограничу с ней общение, и это было так больно и тяжело, что я сама же старалась отыгрывать сцены для того сериала быстрее, чтобы как можно раньше увидеть её. Но знаешь что, я всё равно, вопреки своему желанию, старалась с этим бороться. У меня смешались чувства, и поэтому я чуть не сделала то, что никогда бы себе не простила… А потом… потом мне показалось, что Элайза на самом деле приревновала меня, а не переживала из-за… — она запинается, неуверенная, что стоит произносить то, что могло бы сильно не понравится миссис Уайт, но, увидев, что Дин кивает в знак того, что понимает, о чём она, продолжает. — Я как сейчас помню тот день, как горели её глаза. В них не было ненависти, но, мне показалось, что в них отражается боль. И я эгоистично пожелала, чтобы это было из-за меня, потому что тогда это бы означало, что я для неё значу больше, чем просто друг. В тот день я окончательно убедилась, что крепко влюблена. И я много времени думала, и хотела сказать ей, а когда узнала, что она в Ванкувере сначала расстроилась, потому что моя уверенность иссякала с каждой минутой, проведённой в лагере. Да ещё и Маркус… Он приехал на съёмки БХМ, и я не смогла придумать адекватной причины, почему он не должен ехать со мной и на съёмки «Сотни». Но когда ты решил поехать в Ванкувер, я увидела возможность поговорить с ней без риска, что нам помешают Линдси или Мари, или Маркус. Но всё вышло не так… И у меня была ещё смелость вызвать её на разговор, и я даже поймала этот момент, но появился её парень. И я увидела в её глазах нежность, обращённую к нему. В тот момент моё сердце разбилось на тысячи осколков. Буквально. Я много раз слышала эту фразу в сопливых мелодрамах, но даже представить не могла, что эта затертая фраза непустой звук, а такое действительно бывает. И это очень, очень больно. Алиша шмыгает носом, пытаясь сдержать рвущиеся наружу слёзы. Прошло столько времени, а она до сих пор не может спокойно вспоминать ту сцену. — Понимаю… И что ты собираешься с этим делать? — В том-то и дело, что я не знаю, что мне делать. — И ты надеешься, что я за тебя решу? — Дебнем-Кэри молчит и, опустив взгляд, вытирает слезинки, засевшие в уголках глаз. — Лиши-Лу, ты хочешь, чтобы Эл знала о том, что ты чувствуешь? — Я не знаю, есть ли в этом смысл. Она, кажется, любит Итана, и я не хочу усложнять всё. — Ой, всё! — в гостиную снова вбегает Кланси. — Алисия, он не хочет сказать тебе этого, а я скажу. Ты просто обязана сообщить ей, что любишь! И не думай ни о чём и ни ком, потому что жизнь всего одна, и незачем тратить её на сомнения. Ты потеряешь больше, если промолчишь! Миссис Уайт, закончив свою тираду, опять убегает на кухню. Дебнем-Кэри в легком смятении, а Дин усмехается. — Коротко о том, как мой сын стал геем, — произносит мужчина, вызывая смех Лиши. — Я всё слышу! — доносится с кухни. — Да мы уже поняли, Кланс! — кричит в ответ жене Уайт. — Смех смехом, — теперь он обращается к Дебнем-Кэри, — а она права. Любовь не нуждается в подсчёте «за» и «против», потому что не ты решаешь, кого любить. Любовь приходит сама, не спрашиваясь, и уж точно не для того, чтобы её таили или подавляли. — И как я скажу ей об этом? Когда мы были здесь в прошлый раз, я намекнула ей, но… мне кажется, она поняла и отшила меня. Я больше не решусь попытаться сказать о чувствах в лицо… — Не говори. Напиши ей. Во все времена влюблённые почти всегда признавались в чувствах посредством писем. Алисия задумчиво кивает, а потом вскакивает, направляясь к своей сумке. Долго роясь в ней, она, наконец, находит там лист, свёрнутый вчетверо и, вернувшись, подаёт его Дину. — Что если я отдам ей это? — Дин разворачивает лист и читает то, что в нём написано. И почти сразу же его губы трогает умильная улыбка. — Ужасно, да? — Хмык, нет, просто, наверное, ей будет трудно понять, что ты хотела ей сказать этим. Надо как-то красноречивее намекнуть. Так, чтобы она сразу поняла, что для тебя особенная. — Ну-ка, дай-ка, — в гостиную возвращается Кланси, неся в руках поднос с двумя кружками и большой тарелкой с нарезанными кусками шарлотки. Поставив поднос на стеклянный столик, женщина вырывает листок у мужа и быстро прочитывает. — Какой кошмар… Как ты докатилась до такой жизни, милая? Режиссёр тянется за одной из кружек, но получает шлепок по руке от жены, садящейся между ним и Лишей. — Я знала, что всё плохо, — мрачно отвечает Дебнем-Кэри. — Важен не текст, а то, как ты его преподнесёшь… Кстати, а ты едешь на вечеринку к Эл? — Да… А вы тоже?? — Ага. Она нас пригласила. — Элайза вам звонила?.. — Лиша взволнована. — Нет, Дину звонила другая девушка, Линдси, — Дебнем-Кэри облегчённо выдыхает. — Между прочим, вечеринка — это кладезь возможностей, чтобы признаться в чувствах. — Спасибо, я обдумаю всё. Алисия забирает листик, складывая его в маленькую сумочку, лежащую рядом, и поднимается, собираясь попрощаться и уйти. — Подожди, — останавливает её Кланси, при этом снова ударяя мужа по протянутой к кружке руке. — Почему бы тебе тогда с нами не поехать в Мельбурн? А до этого момента ты могла бы пожить у нас. — Правда? — в один голос спрашивают режиссёр и актриса. — Конечно. Или у тебя другие планы? — Нет… — Тогда решено. Остаёшься с нами, а то мы с Дином вдвоём и нам бывает скучновато. — А где Киген? — Отдыхает на Карибах, — удовлетворяет любопытство Дебнем-Кэри Уайт. — Уехал с другом и подругой. — Я готова поспорить, что он их обоих трахает, — делится предположением Кланси, провоцируя мужа закатить глаза, а Алишу засмеяться. — Если вы действительно не против, то я была бы не прочь остаться… — Вместо того, чтобы лить воду, можно было сказать лаконичное «я согласна». Что ж, раз ты добровольно согласилась, пытка начинается прямо сейчас, — миссис Уайт берёт одну из чашек и подаёт Алисии. — Ой, это же чай! — Ага, и ты так глупо потратила единственное желание… — А мне?.. — растерянно задаёт вопрос Дин, видя, как жена отпивает из второй кружки. — А вот отнеси вещи Алисии наверх и сам сделай. Дину и смешно и грустно. Зная свою жену, он поднимается и идёт исполнять повеление миссис Уайт. Сама же женщина жестом предлагает Дебнем-Кэри брать кусочки шарлотки, а сама берёт в руки пульт и включает телевизор. — А ф чём захлюфчается фытка? — жадно кусая и быстро пережёвывая шарлотку, интересуется Алиша. — Для начала мы будем смотреть «Риццоли и Айлс». — А что это? — Сериал про двух латентных лесбиянок притворяющихся подругами. Что-то напоминает… Никак не могу вспомнить что! Последнюю фразу женщины Алиша пропускает мимо ушей и оставляет без комментария.