***
— Как думаешь, Рон, лучше синяя лента или голубая? — сияющая Джинни приложила к золотым волосам две атласных полоски. — Ну… пусть голубая, — вяло буркнул Рон, сам не понимая, что с ним творится. После вчерашней малфоевской попойки он был сам не свой и с отвращением думал о послезавтрашней свадьбе, представляя бледное, искаженное болью лицо в разоренном поместье. Проклятый хорек! Всегда умудряется все испортить. Как же легко и хорошо Рону жилось, пока он не знал ни о чем подобном. Джинни, пританцовывая, вышла из примерочной, шелестя подолом свадебной мантии, и Рон потупил глаза. — Может быть, ты мне расскажешь? Рон вздрогнул и поежился под испытующим взглядом Гермионы. Они дружили достаточно давно, чтобы от нее было возможно что-то скрыть. — Тебе больше понравилась синяя лента? — Рон попытался уйти от ответа, не особо надеясь на удачу — он слишком хорошо знал Гермиону, чтобы поверить в то, что ее можно так легко провести. — Рон! — резкий голос Гермионы не оставлял ему возможностей для маневра, и Рон снова поморщился. Иногда она была слишком утомительна. — У меня… голова болит, — буркнул он и направился к выходу под прищуренным настойчивым взглядом карих глаз. Иногда Рону казалось, что Гермионы стало избыточно много. Ее напора, ума и даже красоты, которой она внезапно расцвела после школы. Всего этого было для него как-то слишком. Рон с детства любил уединение и покой, возможность побыть в своих мыслях, но разве в его семье это было возможно? Одни близнецы чего стоили. А теперь и Гермиона на радость маме постоянно тормошила его, заставляя быть сильнее, смелее и лучше — словом, кем-то совершенно другим. Конечно же, он любил ее, но… Иногда — ну просто иногда — Рону казалось, что ему было бы проще, если бы Гермиона была чуть другой. А еще не зря они были лучшими подругами с его сестрой — обе вспыльчивые, яркие, импульсивные. Возможно, и Гарри чувствует нечто похожее. Особенно, если ему и правда нравился когда-то Малфой. Как осенний холодный туман против жаркого солнца. Рон раздраженно поморщился, чуть не треснув себя по лбу от досады. Опять этот Малфой. Осталась всего пара дней до торжества, и он просто обязан прогнать эти мысли. Мало того, что Джинни вся цвела при мысли о свадьбе с национальным героем — да, именно так, не с Гарри, — так еще и однажды Рон услышал мамин с отцом разговор о том, как удачно, что Гарри войдет в их семью. Конечно же, никто об этом вовсе не думает, и главное — их с Джинни любовь, но, — тут мама понизила голос до шепота, и Рону пришлось сильно напрячься и приложиться ухом к двери, — но для Артура будет куда проще делать карьеру и сдвинуться с застойного места, а для Джинн — это прекрасный шанс выбиться в люди. Наконец-то можно будет перестать подсчитывать кнаты, а Перси… Но Рон их больше не слушал. Почему-то его тогда очень поразило, что родители рассматривают Гарри как способ обогатиться. Хотя он давно должен был догадаться. Может быть, Рон во многом и сам был не слишком хорошим человеком, но дружил он всегда только искренне — мирился и злился от всего сердца, не ища для себя выгоды ни в Гарри, ни в Гермионе. Мамин сбивчивый шепот как будто что-то запятнал внутри, запачкал их отношения, и теперь при взгляде на Гарри Рон постоянно испытывал чувство вины. Рон поглубже запихнул руки в карманы и торопливо пошел прочь от свадебного ателье. Свадьба всего через два дня. И он не хочет думать об этом. Ни за что.***
В привычный камин в доме на Гриммо Рон протиснулся с трудом, словно дом не особо хотел его пускать. — Опять ваши шуточки? — сердито буркнул Рон другу, на ходу очищая мантию, перепачканную сажей. — Ну вот, мама снова будет ругаться, — он расстроенно оглядел свою руку и бок и, припомнив, хмуро добавил: — И Гермиона тоже... Гарри поспешно метнул в него Очищающее и вскочил, помогая выбраться из камина и зайти внутрь. — Никак не могу привыкнуть к нему, — пожаловался он Рону. — Постоянно мне такие штуки отмачивает. Знал бы ты, сколько раз я сам чуть не застревал здесь. Каждый раз приходилось звать Кричера. Жду, когда им двоим надоест. — Кому… им? — Рон растерянно огляделся. — Дому, — Гарри вздохнул, приглашающе указывая Рону на кресло. — И бабке. А ты зачем пришел? Рон, кое-как пристроившийся в огромном вытертом кресле, теперь смог пристальнее вглядеться в своего друга. На осунувшемся лице кругами залегли синие тени, волосы растрепались еще больше обычного, и вообще весь его вид не производил впечатления будущего счастливого мужа. — Волнуешься перед свадьбой? — Рон понимающе смотрел на него. — Есть немного, — Гарри улыбнулся, как обычно широко и приветливо, но в его улыбке сквозила на этот раз нотка горечи. — Никак не могу осознать, что это теперь навсегда. Рон успел прикусить язык, прежде чем вылетел вопрос “зачем тогда женишься”. Он знал на него ответ и знал, как его сестра ловко подвела к этому решению Гарри. — Ты... не хочешь? — спросил он, рассеянно теребя вытертую обивку. — Ну, почему, — Гарри пожал плечами, — Джинни славная. Девушки лучше нее я все равно никогда не встречу. — А… не девушки? — Рон и сам не понял, как из него вылетели эти слова. — Что… ты имеешь в виду? — Гарри резко обернулся к нему, и его глаза сделались какими-то испуганными. — Да я ничего, — Рон тут же пошел на попятный. — Гарри, ты это… Я вот зачем пришел. Скажи, мы будем делать мальчишник? Гарри, все еще растерянный и смущенный, только отмахнулся от этого вопроса: — Да брось ты эти глупости, Рон. Ну кому это надо? — Никакие это не глупости, это традиция, — заспорил Рон. — Прощание с волей. Но Гарри лишь как-то болезненно и тоскливо усмехнулся: — А она когда-нибудь была у меня, эта воля, Рон? — он на секунду закрыл глаза и тут же распахнул их, привычно улыбаясь: — Извини, что-то я сегодня не в форме… Наверное, и правда волнуюсь. Рон почувствовал, как у него невольно сжимается сердце. — Ну, тогда давай просто напьемся с парнями. Безо всякого пафоса, — неуверенно предложил он. — Позовем… всех. Малфоя. Гарри резко обернулся к нему. — Рон, — голос его стал сухим и отрывистым. — Не темни. Говори, что ты хочешь! — Да ничего я не хочу, Гарри. Ну просто я имел в виду, что позовем всех знакомых, даже Малфоя можно позвать, — попытался выкрутиться он. Гарри молча смотрел на него, не опуская взгляда, и Рон заерзал в своем кресле. Как и Гермиона, Гарри знал его, как облупленного. — Ты говорил во сне, — нехотя признался он, тяжко вздыхая. — Когда? — Гарри отвел глаза в сторону, и Рон тоже уставился на вытертую обивку — ему было ужасно неловко смотреть на своего друга. — Ну… в школе еще. Когда у тебя были кошмары, — пробубнил он. — И… что я говорил? — Гарри тревожно сглотнул. Рон понял, что отступать больше некуда: — Ты звал его, — смущенно признался он. — Много раз. Ну и говорил про него… тоже много… Всякого. Я старался не слушать, — он вскинул на Гарри несчастные глаза: — Но это было давно, и вообще, ничего не значит, Гарри, — убеждающе и жарко заговорил он. Но Гарри смотрел в самый темный угол комнаты и тяжело дышал: — Нет… это… значит, Рон. Рон растерянно посмотрел на него, ковырнув пальцем прореху на ручке кресла: — Что, до сих пор? Гарри подавленно кивнул. — И… как давно? Гарри пожал плечами и болезненно усмехнулся: — Всегда. Курса со второго и с каждым годом все больше и больше. Постоянно. Я понимаю, что это невозможно. Но… Рон. Я знаю, что я ненормальный, но ничего не могу с этим поделать. Ты же сам видел, что у меня ни с кем ничего толком не получалось, — Гарри вскинул на Рона больные глаза. — Как ты думаешь, будет честно жениться с этим на Джинни? Ты не против? Я… я постараюсь после свадьбы все это забыть. Рон молча пожал плечами. При виде такого потухшего Гарри у него все переворачивалось в груди. До последней минуты он надеялся, что у Гарри все это прошло. Что его друг и его сестра будут счастливы вместе. Но выходит, что нет. И Гарри даже не знает, что… Рон не успел додумать эту мысль, как его губы уже сами собой выпалили нужную фразу: — Ты ведь знаешь, что у нас разрешены браки между двумя волшебниками? В смысле, между мужчинами? Гарри смотрел на него во все глаза: — Нет… откуда… Рон глубоко вздохнул, принимаясь за объяснения: — Это древняя традиция. Она не слишком популярна, но ее чтят. Гарри смотрел на него потерянным взглядом. — Это… не важно, Рон. Правда, это вовсе не важно. У нас послезавтра свадьба. Рон в волнении приподнялся в кресле, и Гарри поспешно отвернулся, пряча глаза. — Гарри, но так нельзя, — начал Рон, откровенно поражаясь сам себе. — Ты ведь даже не пробовал… Гарри развернулся к нему, и Рон с ужасом увидел, что глаза у его друга покраснели, а губы дрожат в жалкой попытке улыбнуться: — Что не попробовал, Рон? — выкрикнул он. — Быть с Малфоем? Которому я никогда даром не был нужен? Которого даже все мои ордена, звезды и ленты не заставят посмотреть на меня так, как я этого хочу? О чем ты говоришь, — убито выдохнул он, отворачиваясь. Рон молчал, не зная, что тут можно сказать. Гарри снова упал на диван, и Рон неуверенно посмотрел на него: — Послушай, Гарри, — осторожно начал он. — А что, если он тебя тоже?.. Ну, просто ты об этом не знаешь. Гарри изменился в лице: — Не надо, Рон, — коротко и отрывисто выдохнул он и закинул голову вверх. — Об этом я не мог даже мечтать. Этого не может быть, и на шестом курсе я раз и навсегда запретил себе думать об этом. Потому что от этого потом слишком больно. Помолчав, он неожиданно усмехнулся и, блестя глазами, резко развернулся к Рону: — Ты предлагал мне мальчишник? Знаешь, а давай завтра просто напьемся? Вдвоем. Глядя на шальные глаза несчастного друга, Рон только и смог, что молча кивнуть головой.***
Рон аппарировал в Нору в самом паршивом расположении духа. И как он умудрился всего этого не замечать раньше? С Гарри творилось что-то ужасное, а ему было проще не видеть. Занятый своими делами, он довольствовался короткими ответами и быстрыми улыбками, считая, что желаемая всеми свадьба сделает Гарри тоже счастливым. И сегодня, увидев его настоящие чувства, Рон попросту испугался. — Что с тобой, Рон? — Гермиона, стряхивая с рук теплые брызги от помытой посуды, встретила его на выходе из кухни. В домашней одежде и с забранными вверх волосами она была здесь как дома. Всего за несколько месяцев, к удивлению Рона, она смогла прижиться в Норе так, будто провела здесь всю жизнь. И мама ее полюбила. — Со мной… ничего, — Рон энергично помотал головой, словно подтверждая свои слова, но Гермиону не так легко было сбить со следа. — Рон Уизли! — сурово начала она так до боли знакомо, что Рон вздрогнул, заслышав в ее голосе мамины интонации. — Что происходит? Я же вижу, что с тобой что-то не так! Рон тяжело вздохнул и сделал два шага назад. В эту минуту он как никогда понимал Гарри, который мечтал связать свою жизнь с парнем, пусть даже с Малфоем, чтобы больше не слышать женских истерик. — Гермиона, отстань! Я же говорю тебе, все в порядке! — буркнул он, извернулся и ловко проскользнул мимо нее наверх. Проскальзывать, просачиваться и быть незаметным — вот чему он хорошо научился за все годы жизни в этом доме под постоянным давлением. Ворвавшись в свою комнату, Рон захлопнул за собой дверь и, упав на кровать, обхватил голову руками. Ему надо было все хорошенько обдумать. Но долго побыть одному ему все-таки не удалось. — Рон, — Гермиона присела на корточки возле его кровати и по-дружески положила руку ему на плечо. — Ты должен сказать мне. Рон вскинул на нее усталые глаза, вздохнул и нехотя уселся, свесив вниз босые ступни. Отделаться от нее все равно не удастся. Но, в конце концов, Гермиона всегда была Гарри хорошей подругой. — Ну вот представь, что ты… только представь, ладно? — тут же спохватился он, и Гермиона поспешно кивнула, призывая его продолжать. — Что ты узнала, что твой друг не хочет жениться. — Гарри не хочет? Но почему?! — изумленно вскрикнула она, но Рон так свирепо зыркнул на нее, что Гермиона испуганно прикрыла рот ладонью, продолжая смотреть на Рона круглыми от удивления глазами. — Ну, допустим… просто допустим, что он любит друго… — Рон осекся на полуслове и торопливо исправился: — Любит другую. Ты должна кому-то об этом сказать? Гермиона растерянно смотрела на него: — Но… тебе не кажется, что это только его дело, Рон? Его и Джинни. Рон неловко заерзал на месте: — А если… ну тот… Та, кого он любит на самом деле, тоже любит его? Только он об этом не знает. Я должен сказать ему об этом? Гермиона резко поднялась на ноги: — Что ты знаешь об этом, Рон? Кто она? Говори! — приказала она. Рон немедленно разозлился: — Не скажу я тебе о ней ничего! Что ты ко мне привязалась! — он демонстративно скрестил руки на груди, откидываясь назад. Но Гермиона не зря считалась самой умной ведьмой на свете. Прищурившись, она требовательно смотрела на него: — Ты ведь не зря оговорился, правда, Рон? Это ведь никакая не “она”, я бы знала. Это “он”. Я права?! Рон испуганно заметался глазами, пытаясь найти правильный выход, но Гермиона уже не обращала на него никакого внимания. — И наверняка я его знаю, — продолжала размышлять вслух она. — Гарри толком нигде не бывает без нас. Это точно не ты, я бы заметила. Вряд ли это может быть Невилл… Он, конечно, похорошел, но Гарри… Надо подумать, на кого он смотрел больше всего, — внезапно глаза ее округлились еще больше, и она возбужденно схватила Рона за руку. — Ну конечно же! Я знаю, кто это! — торжествующе выпалила она. — Это может быть только Мал… — Северус Снейп! — хором с ней выпалил Рон и, сам испугавшись того, что вылетело у него изо рта, замолчал. Оба изумленно уставились друг на друга. — Не может быть… — выдохнула Гермиона, сверля его ошеломленно-испуганным взглядом. — Профессор бы никогда… — она внезапно побледнела. — Откуда ты знаешь? — тихо спросила она. — После воскрешения он почти ни с кем не общается. — Ну… а я вот узнал, — Рон, успевший вскочить, теперь неловко переминался с одной ноги на другую. — Случайно, — поспешно добавил он, как будто это все извиняло. — Теперь ты тоже все знаешь. И что мне теперь с этим делать? Ты мне не скажешь? Рон растерянно разглядывал побледневшее лицо своей подруги. Что это с ней? Гермиона попыталась взять себя в руки и улыбнуться: — Я думаю… Если ты ему настоящий друг, то ты просто обязан сказать обо всем Гарри. И пусть он сам все решает, — тихо, но твердо ответила она и выбежала из комнаты.***
На следующий день Рон, ошеломленный всеми свалившимися на него страстями, ничего не понимающий и, кажется, уже не желающий ничего понимать, притащил с собой на Гриммо ящик сливочного пива. — Никакого мальчишника, только ты, я и пиво! — гордо объявил он удивленному Гарри, располагаясь в привычном ободранном кресле. В этот раз даже Дом пустил его без особых проблем, очевидно, проникнувшись важностью момента. — Ты уверен, что этим можно напиться? — Гарри улыбнулся другу, устраиваясь неподалеку от него на диване. — Нет, но у меня еще есть вот это, — Рон горделиво продемонстрировал бутылку огневиски, прихваченную из бара у отца. — Можно смешать. В глазах у Гарри блеснул боевой азарт: — Ну, раз ты настаиваешь… — он поспешно выхватил бутылку из его рук. — Зачем ты женишься, если так не хочешь? — спросил Рон, глядя, как друг торопливо разливает огневиски по бокалам, угодливо притащенных Кричером. Домовик заинтересованно обернулся и замер в дверях: — Кричер сто раз говорил хозяину-полукровке, что негоже тащить в дом всякую дрянь, — прокаркал он. — Эй, ты! — Рон возмущенно уставился на домовика, примеряясь, не швырнуть ли в него стаканом. — Это вообще-то моя сестра! Она чистокровная, между прочим! — Как скажет рыжий хозяин, — склоняясь в полупоклоне, Кричер скривился, как от дольки лимона, всем своим видом выражая свое отношение к чистокровности Джинни и заодно к самому Рону. — Почему ты не выгонишь эту пакость на улицу? — Рон возмущенно смотрел на перекошенное волосатое рыльце. — Да ну его. Я вроде привык, — Гарри неопределенно махнул рукой. — Не поверишь, но это у него что-то вроде заботы. — Я слышу! — Рон злобно оглядел домовика. — Да правда, — Гарри отхлебнул большой глоток. — Он уже давно мне твердит, что я должен жениться по любви. И все нахваливает чистокровность. Пару раз мне даже показалось, что он намекал на какую-то взаимность. Но я его плохо слушал. — Кричер знает, что говорит, — эльф обиженно засопел крючковатым морщинистым носом и дернул ушами: — Славные домовики мэнора не раз говорили Кричеру… — Ты опять начинаешь? — Гарри сердито развернулся к нему, взвешивая в руке пепельницу, и холодно приказал: — Быстро исчезни! Кричер тяжко вздохнул, покачал головой и неспешно растворился в воздухе. — Старый он совсем. Аппарировать толком не может, — пояснил Гарри. — А туда же со своими советами дурацкими лезет. Только душу мне травит. — А может… он прав? — осторожно спросил Рон. — Хоть ты не начинай, Рон, — Гарри залпом допил остаток из стакана и потянулся за новой дозой. — Ну, как хочешь, — Рон, глядя на то, как стремительно напивается его друг, решил тоже не отставать. Второй стакан проскользнул внутрь в полном молчании. Только где-то на крыше ухали совы, да вдали слышалось сердитое бормотание Кричера и скрип старой мебели. — Жуткое все-таки местечко, — пробормотал Рон, оглядываясь. — Мне нравится, — Гарри снова плеснул себе жидкость в стакан. — Представляешь, когда я понял, что у меня есть свой дом, ну вот по-настоящему мой, я его полюбил. Со всеми его выкрутасами и закидонами, — Гарри откинулся на спинку дивана и мечтательно завел глаза вверх. — Иногда я поднимаюсь в комнату Сириуса и сижу там. Она ведь совсем вся разгромлена, но я Кричеру не позволяю в ней прибирать. Да он и сам не стремится. Зато мне тогда кажется, что Сириус еще здесь. Сижу и разговариваю с ним. И он мне будто бы отвечает. Знаешь, он ведь был последним из взрослых, кто меня любил просто так. За то, что я есть. — Мои родители… — привычно начал Рон и внезапно осекся, вспомнив подслушанный разговор. Не столько он еще выпил, чтобы так врать своему другу. Смущенный Рон постарался перевести разговор в более безопасное русло: — Вы с Джинни будете жить здесь? — поспешно спросил он, делая большой глоток и с трудом себе представляя сестру в этом доме. — Джинни хочет здесь сделать ремонт. Новые веселые обои, занавески и все такое… — ровно ответил Гарри и, залпом вылив в себя содержимое стакана, по старой привычке принялся тереть свой шрам. — Ты злишься? — Рон осторожно покосился на опьяневшего друга. Гарри пожал плечами: — Я ее понимаю. Какой нормальный человек захочет здесь жить? Кроме меня. Какое-то время Рон молчал, не зная, какие слова подобрать для ответа. Гарри так очевидно привязался к этому странноватому дому. Что будет с ним, когда его темпераментная сестра ворвется сюда и начнет все перекраивать на свое усмотрение? Зная Джинни, вряд ли она потерпит в доме такой бардак, как в комнате Сириуса Блэка. Рон поежился, очень хорошо понимая, каково это, когда тебя пытаются лишить последнего прибежища и заставляют быть не тем, кто ты есть. — Так почему ты все-таки женишься, Гарри? Если не хочешь и не очень-то любишь Джинни, — не выдержал он, когда Гарри устало закрыл глаза. Огневиски развязало Рону язык и сделало неудобные вопросы возможными и легкими. — Вы же все от меня этого ждете, — Гарри пожал плечами и пьяно усмехнулся. — Наверное, жертвовать собой перерастает в привычку. К тому же, Джинни такая счастливая. И ты радовался, что мы будем вместе. — Да мы и так будем вместе, — неожиданно взорвался Рон, сердито отшвыривая от себя стакан и, повернувшись к Гарри, сжал кулаки: — Просто я никогда не знал, что мой друг такой трус! — Что ты сказал? — Гарри распахнул глаза и, сверкая бешеным взглядом, начал подниматься с дивана. Но Рону уже было на все наплевать. — Трус! — выплюнул он. — Ты просто трус! Еще повторить? Казалось, что раздражение, копившееся в Гарри годами, только и ждало этого повода. Не успел Рон и глазом моргнуть, как Гарри напрыгнул на него сверху. Сцепившись, как дворовые книззлы, они покатились по полу, задевая ножки мебели и роняя на пол бутылки. — Да я подыхать за всех вас ходил, — Гарри дергал Рона за отвороты мантии, пытаясь уронить его на спину. — Ты знаешь, каково это вообще? Я там чуть не помер, скотина! Не смей про меня даже думать такое! — Да плевать мне, — прохрипел Рон, краснея от натуги и пытаясь скинуть злющего Гарри с себя. — Мы все чуть не померли! Война есть война. Там все боялись, а теперь ты вроде как победитель, но до сих пор так и боишься Малфоя! Трус ты после этого, и больше никто! Ты даже не пытался ничего изменить, — он приготовился сделать Гарри подсечку, но тот неожиданно скатился с него и уселся на пол, обхватывая голову руками. — Ты прав, Рон, — сказал он, и голос его прозвучал глухо и безжизненно. — Ты полностью прав. Я просто трус. Я… не могу. Рон с трудом приподнялся и, оперевшись на локоть, растерянно смотрел на понурого Гарри, пытаясь отдышаться. — Гарри, — он осторожно тронул оцепеневшего Поттера за плечо. — Просто скажи ему. Вот и все. — Никогда, — Гарри обернулся, и Рон с ужасом увидел, что за стеклами покосившихся очков блестят слезы. — Ты прав. Я боюсь его, Рон. Никогда. Понимаешь, никогда я не смогу признаться ему в том, что... люблю. Я люблю его! — казалось, впервые в жизни эти отчаянные слова вырвались у Гарри из глубины души, и он, сам испугавшись их, уронил голову, пряча лицо в перекрестье рук. Какое-то время Рон растерянно смотрел на своего притихшего друга, не зная, как поступить. Он так привык, что все всегда решают всё за него. Но теперь ему самому предстояло принять непростое решение. Едва ли не первый раз в жизни. Он закрыл глаза и сглотнул вязкий, застрявший в горле комок. Было страшно, и в животе что-то кружилось и падало. Рон шевельнулся, неловко вставая на ноги. — Поднимайся! — коротко приказал он обмякшему Гарри. — Давай, собирайся. Пошли. — Куда? — Гарри поднял на него непонимающий мутный взгляд, и Рон вскользь подумал, как хорошо, что тот еще не успел напиться до беспамятства. — Там узнаешь. А пока наш мальчишник продолжается, — отрезал он и принялся приводить Гарри в порядок.***
Защитные чары малфоевского поместья сработали прекрасно — Рона и Гарри отшвырнуло к самому забору, впечатывая всем телом в кованую массивную решетку. Пока Гарри крутил головой, пытаясь сообразить, где они, Рон набрал в грудь побольше воздуха. — Малфо-о-о-о-ой! — заорал он что есть силы, вцепляясь пальцами в черные чугунные завитки. — Рон, ты чего? — Гарри испуганно вздрогнул и дернул его за рукав. Но Рон продолжал вопить, призывая врага на все голоса. — Чем обязан, Уизел? Напился и совсем страх потерял? Еще и этого с собой приволок. Что, совсем скучно стало? — Малфой появился как из-под земли, и стоял перед ними, не глядя на Поттера, — надменный, красивый и чопорный как всегда. Хотя, если судить по его чуть заметным покачиваниям и выглядывающему из-за его спины встревоженному хмурому Блейзу, отмечать будущую поттеровскую свадьбу он продолжал все эти дни. На Гарри Малфой подчеркнуто не смотрел, и Рон даже засомневался, он ли это совсем недавно признавался ему в большой и светлой любви. Неужели он все перепутал? Рон, повернувшись к другу вполоборота, увидел, как Гарри привычно ощетинился при виде давнего врага. — Зачем ты меня сюда притащил, Рон? Нечего нам здесь делать. Как был придурком, так и остался, — холодно процедил он, разворачиваясь. И Рон, метнувший быстрый взгляд на Малфоя, еле успел поймать на красивом бледном лице легкий оттенок застарелой боли. — Гарри, постой! — рявкнул он, хватая друга за локоть. — Стой, кому говорю! Гарри гневно обернулся к нему. Ноздри его раздувались от злости, а глаза прожигали Рона насквозь. — Рон! Какого черта ты творишь? Кто дал тебе право… Но Рон цепко держал его, подтаскивая к решетке. — Я обещал тебе мальчишник перед свадьбой? Обещал. Значит, будет тебе мальчишник. А уж на один раз или на всю оставшуюся жизнь, вы с ним сами решите, — он резко развернулся к Драко, окинул его изучающим взглядом и, подтолкнув Гарри в спину так, что тот, потеряв равновесие, чуть не полетел навстречу забору, приказал Малфою сквозь зубы: — Забирай. Гарри, ошеломленный настолько, что попросту утратил дар речи, неподвижно стоял и смотрел на Малфоя, а тот так же непонимающе уставился на него в ответ. И Рон готов был поклясться, что после того, как их взгляды пересеклись, оба не смогли отвести друг от друга растерянных глаз. Рон ожидал язвительной малфоевской реплики и даже приготовился к ней. Но тот просто молчал, глядя на Гарри какими-то больными глазами. И Гарри тоже молчал, горько вглядываясь в него через чугунные решетки. И Рон подумал, что, может быть, это даже и хорошо, что они оба не очень трезвы. Будет меньше проблем. — Короче… вы это… — начал он и, сбившись под двумя изумленными взглядами, смущенно потер переносицу и замолчал. Его друг и Малфой наконец-то оторвались от созерцания друг друга и нетерпеливо ждали от него продолжения. Рон бросил умоляющий взгляд на Забини, но тот лишь недоуменно пожал плечами. — Ну, в общем, я знаю, — неуверенно начал Рон и, снова сбившись, зачастил: — Короче, я это… знаю, что вы… В общем, что вы оба любите друг друга. Ну и вот… Выясняйте это до свадьбы, а не во время и не после нее. И даже теперь Малфой промолчал. Лишь порозовевшие скулы говорили о том, что он все услышал и понял. Шея у Гарри тоже пошла красными пятнами, и по тому, как его друг сжимал кулаки, Рон понял, что ему придется крепко потом отдуваться. Оба продолжали сверлить друг друга упорными взглядами, словно спрашивая один другого: “Правда? И все это правда, Поттер?”. “Нет, вначале ты мне скажи, это правда, Малфой?” Тихо выступивший вперед Забини пихнул Драко локтем, и тот, словно очнувшись, поспешно снял чары, давая возможность пройти. — Пойдем, — и Рон снова решительно потащил застывшего Гарри за собой в образовавшийся проход.***
Все четверо остановились посреди зала с высокими закопченными потолками. Кажется, малфоевское поместье давным-давно нуждалось в ремонте. Но Рону было наплевать на окружающую обстановку. В центре зала под огромной хрустальной люстрой он резко развернулся к Малфою, продолжая тащить за собой ошеломленного Гарри. — Он! — резко выплюнул Рон и ткнул Гарри пальцем в грудь. — Любит тебя! С самой школы! — почти прикрикнул он на Малфоя. — А этот, — Рон решительно повернулся к Гарри, и на этот раз его палец указал на растерянное малфоевское лицо. — Любит тебя! До беспамятства! Забини, скажи! — Блейз пожал плечами, тем не менее, всем своим видом выражая согласие с ним, и Рон, торжествующе глядя на растерянные лица, закончил: — Обоим все ясно? Выясняйте! Он отступил к стоящему чуть поодаль большому столу и устало оперся рукой о темную поцарапанную столешницу, стараясь не глядеть на изучающий прищур Забини, который, вопреки здравому смыслу, продолжал его волновать. — Что выяснять-то… — беспомощно спросил Гарри в пространство, разглядывая потертый паркет, как будто на нем было написано нечто сверхинтересное. — Не я это предложил, — в голосе Малфоя не было привычной издевки, а лишь такая же, как у Гарри, усталость. — У меня… завтра свадьба, — Гарри по-прежнему не смотрел на него. — Я знаю, — губы Малфоя сжались от злости. — И ты… придешь? — Гарри успел вскинуть взгляд до того, как малфоевские глаза начали метать молнии, поэтому смог увидеть в них все, что хотел. — Да пошел ты, Поттер, — казалось, Драко боролся с искушением ударить его. Он резко развернулся, чтобы уйти. — По… постой! — отчаянно выкрикнул Гарри, и Драко замер на месте. — Малфой… ты… правда?.. ну то, что они сказали? — А ты? Оба упрямо смотрели друг на друга, не в силах разойтись или признаться. Рон переглянулся с Блейзом и торопливо шепнул: — Если сейчас начнут все по-новой, ты держишь Малфоя. Забини понимающе кивнул, не сводя с Драко внимательных глаз. В комнате повисло напряжение. Гарри не выдержал первым: — Я не хочу на ней жениться, Малфой, — выпалил он. — И никогда не хотел. Она хорошая, милая, но… не для меня… Сам не знаю, как так получилось. Насмешливый голос на этот раз прозвучал холодно и надменно: — И кто же у нас для тебя, Золотой мальчик? Гарри поднял на него рассерженный взгляд и ощетинился: — Тот, кто был мне нужен, и знать меня не хотел, — зло выпалил он, решительно глядя на Малфоя в упор. Драко вскинул на него глаза, в которых всполохами поднималась надежда. Несколько секунд он молча смотрел Гарри в лицо, затем стиснул зубы и подошел к нему очень близко. Казалось, он решился прыгнуть с обрыва. — А, может быть, нет? Не… не нужен. Гарри покраснел так, словно ему плеснули в лицо горячей водой: — Что ты… имеешь… Малфой смотрел на него с такой отчаянной болью, что Гарри совсем смешался и замолчал. — Они... сказали правду, Поттер. Я… тебя… ну в общем… — Драко растерянно умолк, ожесточенно кусая губы. — А ты? — тихо и испуганно спросил он. Гарри торопливо отвел глаза от бледного лица, искаженного страхом и напряжением: — И я. Тоже… я, да. Очень, — Гарри выдохнул это так поспешно, что Рон еле разобрал эти слова. И понял, что сказал его друг, лишь когда увидел, как лицо Малфоя дрогнуло и озарилось внутренним светом. Драко неуверенно сделал к нему еще один шаг, приближаясь почти вплотную, и протянул к нему руку: — Поттер… послушай… Но Гарри сердито помотал головой, хватая его за запястье: — Нет, это ты послушай, Малфой… Подожди... я должен это сказать… — сбивчиво выдохнул он. — Я уже очень давно тебя… к тебе… И ты должен знать. Я на ней не женюсь, никогда. Я больше ни на ком не женюсь. Они хорошие, они всё поймут, а я… Я... буду ждать тебя… сколько нужно... Ты мне веришь? Рон увидел, как малфоевские губы тронула ласковая усмешка. Такая, какой он даже не ожидал у него увидеть. — Куда еще ждать-то, придурок? Я и так тебя уже просто заждался… — он положил Гарри на затылок свою руку, начиная притягивать его к себе. Глаза у Гарри подернулись дымкой, и он, перестав себя контролировать, качнулся к Малфою, в ответном неуверенном поцелуе. Рон только моргнул, когда услышал тихое: — … они на нас смотрят… Драко… И запыхавшийся надломленный голос Малфоя: — Черт с ними, Поттер… Я больше не могу… Совсем не могу… Малфой снова жадно прижался к губам его друга, и Рон смущенно попытался отвести глаза. Но у него это не слишком хорошо получилось. Его грызли чувство вины и сомнения. Он был с Гарри в тысяче разных ситуаций. Но никогда еще не видел его таким одурманенным. Как будто для него весь мир перестал существовать разом. Кроме одного-единственного. Которого он сейчас целовал и все никак не мог оторваться. Может быть, он и в самом деле все правильно сделал? — Уходим. Рон внезапно почувствовал, как сильная рука ухватила его за предплечье и потащила куда-то в сторону. Позволив себя увлечь туда, откуда их не было видно, Рон обессиленно прислонился плечом к оббитой стене, к которой уже привалился Забини. Какое-то время они смотрели, как Гарри что-то пытается объяснить, а Малфой только проводит рукой по его волосам и влюбленно блуждает глазами по его лицу, жадно слушая его, но явно ни слова не понимая, и снова, не в силах сдержаться, тянется губами к его лицу. — Мои меня дома просто убьют, — пробормотал Рон себе под нос, не в силах отвести от них взгляд. — Оставайся здесь, Уизли. Может, они тебя усыновят, — насмешливо подсказал ему Блейз, и Рон вздрогнул, уставившись на него в возмущении. Чокнутые слизеринцы! Но Блейз снова смерил его оценивающим взглядом, в котором уже не было ехидства: — Ты молодец. Спасибо тебе за него, — сказал он неожиданно просто. Рон посмотрел на морщинку, залегшую поперек его лба, на плотно сжатые губы и внезапно спросил: — А ты? Блейз засунул руки поглубже в карманы и криво усмехнулся: — А я прежде всего его друг. И не хотел смотреть, как он мучается. Я ему никогда не был нужен. Как бы я этого ни хотел. — А ты… сильно хотел? — неожиданно спросил Рон, чувствуя, что сильно краснеет. Забини вскинул на него непонимающий взгляд, какое-то время пристально смотрел на него, вызывая прилив красной краски даже к ушам и, словно сложив в уме два и два, весело усмехнулся. — Есть предложения? — он прислонился к стене, скрещивая на груди руки, и взгляд его неуловимо сменился на маняще-призывный. Ну точно, словно змею зачаровывал. — Ну… нет, — Рон поспешно потупился и отступил, глядя в проем, где Малфой, оперевшись рукой о стену рядом с головой Гарри, что-то тихо и сбивчиво говорил ему, а тот, подавшись навстречу, завороженно слушал, удерживая его за отворот мантии, как будто боясь, чтобы тот не сбежал. Влюбленные счастливые лица, сумасшедшие от счастья глаза и неловкие позы. — Что своим-то скажешь? — миролюбиво спросил Блейз, тоже разглядывая их, поглощенных друг другом. — Сестра поди сильно расстроится? — А я-то при чем? Пусть он говорит, — Рон сердито кивнул на Гарри, который казался просто пьяным от счастья. — Ему сейчас все нипочем. Рон старался не смотреть в сторону Блейза, но под испытующим взглядом голубых глаз дернулся и нехотя признался: — Джинни… у нее… Ну, словом, у нее есть запасной аэродром. Как-то решится. Блейз понимающе усмехнулся, а Рон, не в силах отвести глаз от влюбленных, затаив дыхание следил, как беловолосая голова склоняется все ниже и ниже, как Гарри переходит в наступление, и как они целуются так жадно и голодно, словно действительно ждали этого несколько лет. Когда на их затянувшийся поцелуй и накрепко спутанные тела смотреть стало уже просто неудобно, Рон с трудом оторвал взгляд. Казалось, что волны их взаимного притяжения, соединяясь и умножаясь, докатываются даже до них с Блейзом. Это было неправильно, но как-то… возбуждающе. — Тебе… не больно смотреть на них? — не оборачиваясь, спросил он. Блейз усмехнулся и отодвинулся от стены, делая шаг к нему. — Я постараюсь это пережить. Особенно, если кто-нибудь мне поможет. Ты случайно не знаешь того, кто мог бы мне подойти? Рон невольно обернулся, и его испуганный взгляд натолкнулся на безбашенную синеву насмешливых глаз. — Я? — выдохнул он, с трудом осознавая, что произнес это вслух. Очевидно, сегодня был день, в котором происходят только странные вещи. Темная бровь взлетела на полдюйма вверх, и Рон залился краской под ехидным пристальным взглядом. — Возможно… — Блейз подошел к нему вплотную, закидывая руку ему на плечо, и повлек его прочь от вжавшихся друг в друга парней. — Я думаю, что сейчас мы должны оставить их вдвоем. А потом это можно будет проверить. Увлекаемый сильной рукой, Рон старался собрать воедино смутные мысли, что все их прежние пары изначально были ошибкой. Что для его девушки Гермиона слишком сильно переживала за профессора Снейпа, а Джинни еще недавно клялась в любви Дину. Пока не вернулся Гарри. Но об этом знал только Рон и, как всегда, промолчал. Но больше он не собирается молчать ни о чем. Крепкая ладонь уверенно скользнула ему на шею, прижимая к стене, и последняя заплутавшая мысль стукнулась в голове: "Если не попробуешь, то не узнаешь". А потом думать стало попросту некогда.