Пожелал, Пожалел, Пожурил... Полюбил.

— О Боже мой! Я должен был догадаться! Эта шикарная задница не зря казалась мне знакомой. Да и не могла же бутыль достаться кому попало! — яростно жестикулируя и приплясывая на месте, радовался Дэдпул. (О, с нашим везением и отношением к нам Стрэнджа как раз-таки могла.) [Но странно, что в этот раз нам повезло… Не теряй зря времени! Скоро случится какое-нибудь дерьмо. Нужно успеть насладиться моментом. Жамкни его за жопец, а?] (Точно! А эту пару перчаток мы вставим в рамочку с подписью «попко-жамкательные перчатки ЧП».) [Почему Че Пэ? Это, конечно, чрезвычайное происшествие, но можно внести немного конкретики!] (ЧП — это Человек-Паук, дубина. А когда-нибудь там же будут перчатки КА!) [Лучше б там появились труселя ЧП, КА или «ну уж кто-нибудь», я не помню вообще, когда мы последний раз… Подожди, чёрт бы побрал этот провал в памяти, мы же не девственник, правда?] (Да, тесеракт тебе в жопу! Сплюнь. Хотя нет, не плюй, мы в одной голове живём. Пойди об дерево постучи.) [Как-то это по-русски, тебе не кажется? И где я дерево тут найду?] (Я воздержусь от комментариев по обоим вопросам.) — Что ты делаешь?! — едва успел отпрыгнуть от загребущих ручонок джинна Питер. — Попытка — не пытка! — возвестил мужчина, пряча руки за спину. — Так, значит, Паучок? — Э-э-э, ты не так всё понял, — парень не знал как, но он видел широченную улыбку Дэдпула даже за его маской, и это нервировало юношу изрядно. — Это просто… Ник. — Ага, Фьюри! — согласился джинн. — Нет, нет, я не это имел в виду. Человек-Паук — это просто ник в ролевой игре по супергероям. Ну, знаешь… — Конечно, — не дал ему закончить ему мужчина. — Ты не Человек-Паук, а эта одноглазая голограмма, проецируемая из супер-пупер навороченного коммуникатора с эмблемой Щ.И.Т.а – не сам директор Фьюри. Ну, а упомянутый Стрэндж – так и вовсе простой незнакомец. — Ну… — Кто этот клоун? — начинал звереть Ник, которого Пит не догадался сразу же отключить. Парень тяжело вздохнул и вкратце пересказал всё, что случилось с того момента, как он первый раз попытался поговорить с Доктором Стрэнджем. Герой даже продемонстрировал директору записку, оставленную добрым магом, смотавшим в Тибет. Фьюри долго смотрел на него, не говоря ни слова, а потом выдал: — Джинн? — Да, сэр, — подтвердил юноша. — Это нелепо даже для Щ.И.Т.а, — нахмурился начальник. — Не верите? — высунулся из-за плеча Питера Дэдпул. — Так я сейчас докажу! Мужчина щёлкнул пальцами. Паркер не сразу понял, что он сделал, парень стал оглядывать квартиру на предмет разрушений, но ничего не заметил. Однако разразившийся ругательствами директор пролил свет на загадку того, что же произошло. Когда Пит снова посмотрел на голограмму, Фьюри там не было, вместо него обнаружился матерящийся и очень курчавый Кузен Оно. Впрочем, в отличие от милого волосатика из Семейки Аддамс, данный экземпляр был больше похож на большой черноволосый шар по два метра ростом. [Ага, скорее в диаметре!] — Дэдпул! Что ты натворил?! — возмутился Питер, хотя его менее ответственной части хотелось заржать в голос. — Да ничего такого! Ему очень даже идёт, — заверил парня джинн, не стесняющийся при этом похихикивать. — Я лишь пожелал, чтобы у него росли волосы! — И так вот ты себе это представлял, да? — рассерженно уточнил парень, указывая рукой на директора, умудрившегося вытащить наружу руки и теперь пытающегося найти своё лицо. — Ну, я представлял типичное афро, но я уже говорил — мои способности не работают тут как нужно! — возразил мужчина. — Верни всё как было! — Не надо! — донеслось из коммуникатора. — Если он сотворил ЭТО, пожелав «афро», то я не хочу знать, что получится, если он попробует это убрать. Мне ещё понадобится моя голова, Паркер. А если тебе дорога твоя, то ты найдёшь Стрэнджа как можно быстрее и сделаешь две вещи: избавишься от этой джинноподобной катастрофы и приведёшь ко мне мага, предыдущее дело всё ещё требует его внимания. Директор, найдя наконец все свои конечности, отключил связь. Питер опечаленно посмотрел на коммуникатор и попытался представить, где находится Тибет. Воображаемый маршрут парню не понравился. Как и не порадовало отсутствие загранпаспорта и визы, которая, по логике, должна быть необходима для такого путешествия. — Спорим, он просто не захотел снова расставаться с волосами? — хмыкнул Дэдпул. — А что за предыдущее дело? Зачем вам Стрэндж? Питер не стал отвечать, а просто открыл ноутбук и нашёл нужное видео. Джинн сначала непонимающе молчал, но вскоре снова ухахатывался в голос. На видео был памятник Линкольну, тот самый, что из Вашингтона. Памятник горестно вздыхал, окидывал своё окружение взглядом и время от времени высказывал вслух свои размышления. Причём высказывал кому-нибудь из суетящихся вокруг агентов. «Знаете, — говорил мраморный президент, поймав одного агента и усадив на свои каменные колени, будто исхудавший и выбеленный Санта Клаус. — Когда я отращивал бороду, я говорил себе — Эйб, старина, ты в любой момент сможешь её сбрить или сменить на бакенбарды! А что выходит? Если мне придёт в голову навестить цирюльника, он должен будет быть скульптором? А если мне не понравится новый стиль?» На протяжении всей речи агент старательно пытался вырваться из хватки Линкольна, но тот будто бы и не замечал трепыханий человека. После размышления о бороде президент решил размять ноги. Когда он вставал, съемка прекратилась, так как Человек-Паук рванулся ловить летящего с колен президента агента. — Хах, и почему я не видел этого в интернете? — еле успокоившись, задался вопросом Дэдпул. — Это должно было стать бомбой на Ютьюбе! — Мы закрыли монумент, так что никто из гражданских этого не видел. — Да? А как тогда об этом узнал Щ.И.Т.? — Ну… — Питер побледнел. — Но мне сказали, что никто не знает! — Либо у них есть та классная штуковина из «Людей в чёрном», либо они нашли способ заставить туристов замолчать, — рассудил джинн. [О! О! Я знаю пару десятков неплохих способов! Можно просто отрезать всем свидетелям языки!] (Ага, и руки, чтобы не смогли написать о том, что видели!) — Не, ребят, вы радикально мыслите. Их наверняка просто напугали до полусмерти или шантажируют! — ответил голосам мужчина. — С кем ты разговариваешь? — герой уже не мог притворяться, что не замечает этой странности. — А? О… — замялся джинн. (Ну молодец, теперь он побоится держать сумасшедшего джинна вне бутылки, и мы до конца дней своих просидим в этой темнице!) [Зато там магия правильно работает…] (Что является слабым утешением.) — Я бы всё же хотел услышать ответ, — настаивал юноша. — Это — голоса в мой голове, — признался нехотя мужчина. — И они советуют тебе совершать… всякие нехорошие поступки? — с опаской уже уточнил парень. Только психа ему и не хватало! Конечно, сразу было видно, что джинн неадекватный, никто ведь в здравом уме не будет расхаживать в красном костюме с маской везде и всегда. Ну да, только вот не Питеру было возникать по поводу масок. Однако поведение в целом должно было натолкнуть молодого человека на вывод о невменяемости Дэдпула. Но мужчина казался забавным, хоть и странным, и, Пит в этом никогда не признается, вносил приятное разнообразие в его наполненную проблемами и злодеями жизнь. — Нет, нет, — запротестовал джинн. — Сейчас они просто предполагали, что могло случиться с туристами! — Чёрт, — действительно сумасшедший. — Слушай, мне сейчас нужно сбегать к одному… э-э-э… знакомому, решить вопрос с Тибетом. Ты тут посиди. И не дав джинну ничего ответить, парень вместе со своим костюмом сбежал в ванную. Дэдпул сначала подумал, что мальчишка от него решил спрятаться, но, когда из ванной комнаты вышел Человек-Паук, он забыл, о чём думал. Опомнился джинн, уже когда герой выпрыгивал из окна. (Сбежал.) Возразить было нечего. Радовало мужчину только одно — перед уходом парень не заставил его возвращаться в бутыль. Будущее представлялось, тем не менее, весьма мрачным, но вскоре джинн пришёл к выводу, что юный герой не мог покинуть собственный дом навсегда, а значит, рано или поздно вернётся. Дабы показать себя и с хорошей стороны, мужчина решил сделать что-нибудь хорошее, чтобы расположить к себе Питера и убедить в своих добрых намерениях. Что сделать, он придумал, когда включил телевизор. В новостях рассказывали про сиротский приют, который принимает любые пожертвования — еда приоритетна. «Бинго! Устрою детям дождь из конфет! Дети любят конфеты, а Паучок сразу поймёт, что это моя работа», — решил джинн. (Это плохая идея.) [Очень плохая! Наша магия ведёт себя как капризная стерва!] — Бросьте, самое плохое, что может случиться, так это конфеты будут без фантиков, или их будет слишком много. Это никому не навредит, — не согласился с голосами Дэдпул и щёлкнул пальцами. Вообще-то щёлкать было не обязательно, достаточно было пожелать, но джинну нравилось иметь хоть какой-то демонстративный жест. Через полчаса в квартирку влетел Человек-Паук. Во всяком случае, скорее всего, это был Человек-Паук. Больше прибывший был похож на плод любви Железного Человека и Человека-Паука. — Твою ж мать! — свалившись от неожиданности с дивана, заключил мужчина. — Дэдпул! — проорал костюм, из которого вскоре появился Человек-Паук. — Это ты натворил? — Судя по тону — да, но ты всё же уточни, что я натворил? — Гигантский, мать его, M&Mʼs, размером с чёртов грузовик, снёс полкрыла детского приюта! Твоё счастье, что в том крыле никого не было! — Упс… — Нет-нет-нет! Никаких «Упс»! С этого момента ты должен мне пообещать, что будешь магичить только в том случае, если я дам на то разрешение. Ясно? — Да, сэр! — Джинн изобразил, будто отдаёт честь. — Хватит кривляться и полезай в бутылку, — скомандовал Человек-Паук. — Что?! Да ладно тебе, никто ведь не пострадал! — как обиженный подросток заканючил Дэдпул. — Это тут при чём? — А за что ещё ты меня наказываешь? Я же извинился за пиво! А Фьюри вообще мне спасибо сказать должен, — проворчал мужчина. — Я тебя не наказываю. Но мы должны как-то добраться на другой конец страны, и я не собираюсь нести тебя на руках. Так что полезай в бутыль, пока я действительно не придумал тебе наказание за разрушенный приют! В бутылку, считай, это моё желание, — терпение Паркера таяло, как эскимо в жаркий летний день. — Слушаю и повинуюсь, мой господин, — наигранно глубоким голосом проговорил джинн, после чего усосался в ненавистную бутылку. [Ну, по крайней мере, судя по тому, как трясутся наши хоромы, нас действительно взяли с собой.] (А-а-а! Выпустите меня отсюда! У меня клаустрофобия!) [Какая, к чертям, клаустрофобия, мы здесь можем хоть бассейн, хоть зимний сад наколдовать!] (А-а-а! Что?! Я тебя не слышу, у меня паническая атака! И не можем мы бассейн наколдовать, с такой тряской нас затопит. А-а-а! Помогите, мне нечем дышать!) [О. Мой. Бог.] У джинна начинала болеть голова.