Червовое счастье

      Как любила говорить королева пик, последние годы в чёртовом червовом королевстве установилась отвратительно хорошая погода. Казалось, счастье создало для всех отдельную страну. Для каждого на всей планете было очевидно, что королю червей безмерно повезло. Валет, любимый им безумно, со слов бубновой прессы, был рядом каждый день, возможно даже миг. Ни от кого не скрылся факт, как процветало королевство, народ жил сыто, казна не пустовала, и даже безработица не стоила внимания. А самым главным стало избавленье от прошлого короля, оно и принесло на земли благословенье. Так гласили бубновые газеты.       Король червей, Людвиг, никак не мог признать правдивости разных светских сплетен. Да, государство процветало, но не волею судьбы, а лишь благодаря труду народа. Он лично каждый божий день без выходных трудился словно проклятый, но, впрочем, рад был своей работе. Большей потерей для него стала утрата брата. Того изгнал народ, или министры, или Господь Бог, это было непонятно. Король не понимал за что, ведь старший, Гилберт Бальдшмидт, был лучшим государем. Во многом нынешний успех страны заслуга его годов правленья. Сейчас он стал шутом, пропал из виду, и это только больше разрывало душу королю червей.       Не самым лучшим образом сложились отношенья с дамой и валетом. Хотя, чего лукавить, проблемы с дамой были у его соседа, что доставляло Людвигу немного беспокойства. Кику Хонда был в своей должности на месте. Он знал прекрасно тонкости работы, ещё и помогал всенепременно нерадивому валету. В один момент, созревший только телом, молодой пиковый король решил, что должен сердцем Кику завладеть. Игра всегда велась им до тех пор, пока цель не была достигнута, потом червовой даме отвели роль одного из многих. Не то, чтобы Кику затаил обиду, но знал, однажды он возьмёт своё.       Валет, Феличиано Варгас, был ветренен, любил кутить, со своей должностью справлялся слабо. Газеты правы были в том, что король любил его безумно, прощал любые прегрешенья, но подобраться ближе к объекту всех своих мечтаний сил не находил.       На пороге важного решенья король червей решил, раз падать в омут так уж с головой и, подготовив все бумаги для заключения большого договора с пиками, позвал к себе Феличиано.       — Король, король, — валет всегда врывался, словно подгоняемый сотней бесов, — ты слышал, к нам на праздник едет король треф! Это его первое появление! Говорят, он вроде бы болел серьезно, но чувствует себя сейчас прекрасно!       — Откуда такие новости? — нахмурился Людвиг. — Опять бубновые журналисты?       Валет протянул задумчиво “Веее”, затем продолжил:       — Какие журналисты? Я не читаю газет! Дедушка всегда считал, что пресса способствует появлению морщин. Не хочу морщины!       — Тогда откуда ты знаешь?!       — Пришёл официальный ответ…       — Чей? — с недоумением поинтересовался Людвиг.       — Трефового короля! Он ответил сам, что приедет к нам на праздник.       — Праздник… Феличиано, хоть он и завтра, подписать я должен все сегодня до семи часов, иначе договор не вступит в силу. Пусть пики говорят, что это просто для защиты, я чувствую, что всё измениться, и не могу просчитать, в какую сторону.       Опять послышалось неуверенное “Ве”, и Варгас произнёс:       — Король, я не понимаю…       Людвиг решительно вздохнул:       — Сядь.       Варгас последовал приказу.       — Я буду откровенен. Феличиано, ты — легкомысленный, ленивый, безответственный, одним словом: бесполезный. Твои обязанности часто выполняет Кику.       От каждого слова валет всё больше зажимался:       — Ве…       — Подожди, я не закончил. В рабочее время тебя волнует всё что угодно: девушки, сон, еда, но только не твой долг перед страной.       — Король, ты хочешь меня выгнать? — поинтересовался Варгас.       — Нет. Мне нужен твой совет.       — А? Я не очень понимаю. Я думал, ты недоволен мной.       Замешкавшись, Людвиг потёр шею:       — Ты — невозможен, но иногда ты будто бы угадываешь, что будет дальше. Скажи, Феличиано, мне подписать договор? Я не представляю, что сказал бы Гилберт. Он так долго строил наше будущее, а я дарю всё это за защиту. Мне кажется, я предаю народ, себя, тебя. Мне больше не к кому идти, только к тебе.       — Мой король, — валет поднялся. — Вы удивитесь, как всё может обернуться, — он подошёл к Людвигу. — Ваш брат всё передал вам, потому что был уверен в вашей рассудительности, — Варгас поднял руку и опасливо прикоснулся к лицу короля. — Мы с дамой всегда на вашей стороне. Я… — он осмелел, когда его руку накрыли сверху чужой. — Вот вам мой совет, подпишите договор. Быть большой войне, и пусть лучше наше прежнее государство восстанет в своих исконных границах.       — Но столица…       — Мы будем столицей. Мы же черви, за нами любовь.       — Феличиано…       — Да?       — Я люблю тебя.       За дверью кто-то пискнул, валет раскрыв обычно сощуренные глаза, начал пятиться. Когда до двери осталась пара метров, Варгас сорвался с места, дернул на себя ручку, раскрыв стоящего за ней Кику.       — Ты это слышал? — спросил Феличиано. — Мне не показалось?       Людвиг мог лишь угадать, как дама что-то отвечает, но Варгас вскрикнул:       — Нет, я должен срочно рассказать всё братику! Король, я скоро вернусь, — и убежал.       Король червей пытался осознать увиденное им:       — Скажи мне Кику, так выглядит взаимность?       — Да, мой король, мы же черви за нами счастье. И счастье это сеть из радостных, неловких, красочных моментов.              Король червей встречал вельмож от всех мастей. На большом празднике по случаю подписанного договора должны были присутствовать те, кто желал заручиться благосклонностью страны и её нового союзника. С обычным опозданием на час явились трефы, король и преданный ему валет.       Народ ждал пик. На время всех отвлек своим выздоровлением Иван, но не настолько чтоб понять, привычно пунктуальный виновник торжества сегодня заставлял ждать.       Спустя еще, наверное, с четверть часа по залу поползли чёрные сплетни. Графиня из бубей уверяла, дескать, видела, как ещё весной король треф рухнул в обморок, беседуя с пиковой королевой. И как с тех пор в бубновой прессе новую силу обрёл раскол, который разделил тех, кто видел в отношения треф с пиками борьбу, и тех, кто сложную, но дружбу.       Барон из пик согласно закивал, высказывая предположение, что трефы долго замышляли отомстить, или пойти войной, если их король умрёт. Тот вроде бы мешал тем, что отказывался вступить в договор стран четырёх мастей.       — Ах, эти трефы, вечно все в себе, “за ними Бог”, подумаешь, какие цацы! — воскликнул герцог из червей.       — А сами-то, “за вами ж вроде счастье”, не слишком много для одной страны? — в ответ змеёй ответил баронет бубей.       — Послушать только, и это говорят те, за кем должны быть деньги, — хихикнул старый генерал из треф. — Ведётесь на враньё тех, за кем всегда стоит лишь сила.       Король треф наслаждался обществом Людвига и Феличиано. И наконец, вздохнули все, явились пики, только вместо короля, приехал один валет, Ван Яо. И понеслась по всей толпе волна из сплетен. “Королева пик мертва, нет, при смерти, нет, больна, а заболела в день, когда король треф вернулся из своего затворничества.”       — Быть войне, — боязливо предрёк трефовый баронет.