Крик Баньши

На рассвете Всадники Охоты должны были сорваться с привала в холодное, едва начавшее светлеть небо. Но этого не случилось. Сквозь сон, прижавшись к Кирану под тёплым одеялом, Марк слышал шум. К Гвину прибыл посланник из Неблагого Двора. Марк почувствовал чары беззвучия и очень сильные — Гвин не хотел, чтобы кто-то услышал его разговор с прибывшим. Марк приподнял голову и посмотрел. Истинный облик фейри был скрыт мощными чарами иллюзии, но Марк увидел сквозь них: узловатые ветви вместо волос на безобразной голове, кожа, покрытая, покрытая мхом, а местами и плесенью, и растрескавшаяся, подобно древесной коре. Фейри резко повернулся и взглянул в их сторону. Марк вздрогнул всем телом — недобрый блеск жёлтых глаз не предвещал ничего хорошего. — Спи, милый, — шепнул Киран и ещё крепче прижал его к себе. И Марк услышал тревогу в его тихом, родном голосе. Киран тоже почувствовал чужака, почувствовал перемены, которые он принес в Охоту, недобрые перемены. Когда совсем рассвело, Гвин позвал их к себе. Беззвучно, только Лидер Дикой Охоты мог так позвать своих Всадников. И ни один из них не смог бы противиться такому зову. Они вскочили и привычно быстро натянули на себя одежду. — Марк, — прошептал Киран, пристально глядя на него своими разноцветными, нечеловечески прекрасными глазами. И Марк, не говоря ни слова, обнял его. Киран прильнул к его губам, сухим и тёплым после сна. Марк прижимался к нему и отвечал на его поцелуй, торопливый, сладкий, отчаянный. Гвин, всё ещё в обществе странного фейри, всё ещё скрытый чарами беззвучия, не торопил их. — Что бы ни случилось, Марк Блэкторн, — сказал Киран ему в губы и Марк почувствовал его жаркое дыхание, — что бы ни случилось, обещай, что вернёшься ко мне! — Но… я никуда не ухожу, — возразил Марк и… понял, что врёт. Он потянулся к губам Кирана за ещё одним поцелуем, но фейри увернулся. — Обещай, — повторил он, и металл зазвенел в его голосе, но за этим металлом Марк услышал… страх, страх одиночества, страх разбитого сердца. — Обещаю, Кир, — твёрдо сказал он, и зачем-то повторил, — что бы ни случилось. И Киран снова позволил ему целовать себя… Так сладко… Так отчаянно… Словно в последний раз… Они услышали речь Гвина. Они держались за руки, до боли сжимая друг-другу ладони. Боль и радость смешались в душе Марка: он сможет увидеть свою семью, он так мечтал вернуться к ним! Он повторял их имена, глядя в ночное небо, каждую ночь… все эти бесконечные годы, проведенные в Охоте. Он… расстанется с Кираном! «Что бы не случилось», — услышал он беззвучный бархатный шепот своего принца. «Что бы не случилось», — повторил он и ещё сильнее сжал изящную бледную руку своего любимого. Несколько раз Марк искоса смотрел на прибывшегофейри. Предчувствие чего-то дурного стальной хваткой сжимало его сердце. — Иарлаф будет сопровождать вас, Марк Блэкторн, — строго сказал Гвин, как-будто и не замечавший его взглядов, его руки, судорожно сжимавшей руку Кирана. — Дела Охоты не позволят мне отправиться вместе с вами, дети мои, — сказал Гвин, и обнял их обоих, крепко, по-отечески. Иарлаф ехидно усмехнулся. — Запомни хорошенько, Марк Блэкторн, ты не имеешь права заговорить со своими родными, пока я не позволю тебе, — сказал он. Марк напрягся. В высокомерных словах фейри были неприкрытые оскорбления. — Будь благоразумен, Марк Блэкторн, — голос Гвина звучал обманчиво мягко, так он говорил с Марком, когда отдавал приказы, которые Сумеречному Охотнику особенно трудно было выполнить — ведь они были слишком жестоки по меркам его мира. — Не говори с ними, пока не заключат сделку. Не выдавай тайн Охоты, помни о своих клятвах. — Я буду помнить, — пообещал Марк, пристально глядя в глаза Лидера. И он не спросил, что же будет, если они все-таки не заключат сделку. Марку принесли плащ путника, тёмный, будто вбиравший в себя свет только что наступившего дня. — Нам пора, — Киран разжал пальцы и отпустил его руку, холод кристальными льдинками звенел в его голосе — эти слова были адресованы Иарлафу. Марк твёрдо уверился: однажды его принц убьёт этого высокомерного фейри. Марк облачился в плащ и с лёгкостью привычно запрыгнул на спину своего призрачного коня. Скрытые магией Охоты от глаз простых смертных, верхом на волшебных скакунах, взлетели они в холодное утреннее небо. Горизонт посветлел и вскоре суша закончилась. Далеко внизу, под копытами их быстрых коней, шумел Океан, певший свою бесконечную, печальную и древнюю песню. Марк и Киран скакали рядом, Иарлаф держался чуть поодаль. Они больше не решались смотреть друг на друга или взяться за руки. Слишком велико было искушение нарушить приказ Гвина и… сбежать, остаться вместе. «Обязательно вернись, Марк Блэкторн», — вновь беззвучно зашептал Кир, пристально вглядываясь в туманный горизонт впереди, — «ты — моя жизнь». «Да, любовь моя», — тоже беззвучно ответил ему Марк, тоже глядя только на горизонт. — Эти убийства, эта сделка с Сумеречными — необыкновенная удача для тебя, Блэкторн, — громко сказал Иарлаф. Марк ничего не ответил.