Something Good

«Привет. Да, спустя два года я решился тебе написать. Как ты? Хотя зачем я спрашиваю, ты успешный певец и актер. В каком-то смысле ты успешнее, чем мы, поэтому дела у тебя по факту не могут идти плохо. Прости.» — прочитал вслух Лухан. Это письмо ему доставили буквально пять минут назад, вот только-только он закрыл дверь за почтальоном. «Знакомый одеколон.» — пронеслось у него в голове, когда он распечатал конверт и достал оттуда свернутый втрое листок. Будучи слишком заинтересованным, Лу опустился на пол и, как только он развернул письмо, в глаза сразу же бросились слишком аккуратные иероглифы и, тем не менее, коряво построенные предложения. «Возможно, ты меня забыл давно. А может и не забывал, я не знаю… Я долго уговаривал себя не писать это письмо. Говорил же вроде, два года уговаривал. А точно, сверху написано, прости. Не хочется как-то омрачать тебе рабочие будни. Мне плохо. Плохо без тебя. Ох, прости, дал же уговор, что не буду омрачать тебе жизнь. Забудь. Знаешь, как бы мы первые месяцы не были в обиде на тебя, Ифаня и Тао, мы все равно вас поддерживали и поддерживаем до сих пор. Мы счастливы, что у вас все хорошо. На гневные комментарии даже не обращайте внимания, просто они… эгоистичны? Да, скорее всего. Они пишут их, только потому, что вы сделали не так, как надо им. Им плевать на ваше здоровье и прочее, но нам нет. Мы рады, что ты теперь успешен, Крис развивается в актерской сфере, да и Тао больше не болеет, наконец-то он смог полностью выздороветь. Мы счастливы, если счастливы вы. Я счастлив, если счастлив ты, Хань. Каждый день я наблюдаю за тобой. Ну как, не прям через окно или еще как-то (хотя я был бы не против), а через интернет: через твой инстаграм, твой Weibo. А, забыл сказать, я очень часто пересматриваю твои клипы, мне очень нравятся твои песни, но менеджер запрещает ставить самую любимую на звонок. Я так устал от этого… Я так устал от того, что не могу оставить комментарий в инстаграм, как это делает СынХен-сонсеним. Прости, что ною. Ты заметно повзрослел, олененок. Хён, ты и правда изменился, но все же…» Вдумчиво перечитывая эту часть письма, парень убрал волосы со лба и закрепил их резинкой, которую снял с тонкого, точно фарфорового, запястья. Отчего-то на его глаза навернулись слезы, но он продолжил читать, подперев подбородок ладонью. Конечно, он догадывался, кто это написал и чей это был запах, но Лу даже не думал, что этот кто-то подучит китайский и без чьей-либо помощи напишет письмо. «У меня, кстати, до сих пор остался твой номер мобильного, хотя наш стафф „удалил“ его после твоего ухода. Но я снова его вбил в контакты, правда. Не знаю зачем и почему, ведь у тебя уже давным давно другой. Мы скучаем и очень часто бессонными ночами, лежа в наших кроватях, мы вспоминаем самые лучшие моменты. Наши первые дни после дебюта, совместные выступления. Наши совместные клипы… Кстати, я все равно танцую лучше, чем ты. Ты помнишь, когда мы только начали тренироваться, уже после дебюта, как мы поддерживали друг друга? А помнишь видео-концепты? Помнишь, когда мы снимали короткометражку о наших сверхспособностях? Я помню, как мы смеялись, когда были неудачные кадры… Помню, как плакали, когда получали награды и статуэтки… » — Сехун… — Дрожащим, срывающимся голосом сказал Лухан, нервно кусая пальцы, а второй рукой поспешно вытирая горячие капли с щек, которые все равно умудрялись успеть упасть на листок бумаги, который и так пропитан слезами, только другого человека. «Прости, прости, что некоторые слова размыты, в глаз что-то попало, извини. » — Врешь и не краснеешь, дурак, — нервно рассмеялся парень, но потом глубоко вдохнул и задержал дыхание, пытаясь унять истерику и сглотнуть застрявший в горле ком. «Мы. Я… Это так сложно сказать, когда не знаешь, нужен ли ты человеку еще или нет… Открой дверь. Я…» — Открыть дверь? Открыть дверь… Открыть дверь, да, точно, открыть дверь. А зачем? - прошептал Лу, медленно вставая с пола. Он глубоко вздохнул и протер лицо подолом своей безразмерной футболки. Его сердце колотилось как у напуганного зайчишки, глаза снова защипало. Он коснулся холодного металла и отворил замок. Ручка легко поддалась нажатию, дверь медленно без скрипа начала открываться. Лу несколько испугался, когда увидел стоящего человека. Черные кроссовки, черные спортивные штаны с кучей всевозможных заклепок. Знакомая толстовка. Точно, в такую же он кутался, когда был частью EXO. Ночами в общежитии было холодно и Сехун всегда предлагал Лу эту самую толстовку, а потом ложился к нему, хоть места и было мало. Когда он, Лухан, поднял заплаканные глаза, то увидел искренне улыбающееся лицо блондина. Карие блестящие глаза смотрели с любовью и интересом, а улыбка. А что улыбка, именно в нее Хань и влюбился, когда первый раз увидел О Сехуна. — Я люблю тебя, ЛуЛу, — тихо сказал блондин. — Сехун… — Будто не веря своим глазам, произнес Лу.- Сехун. — Глаза опять защипало, но теперь в разы сильнее. Через секунду щеки обжигали горячие слезы, которые, скатываясь, падали на пол, кап-кап. — Эээй, — точно испугавшись, Сехун быстро подбежал к парню, прижимая того к своей груди. — ЛуЛу, я здесь, — прошептал О Сех, закрывая за собой дверь, а потом крепко-крепко обнимая вздрагивающее от плача тело. Он целовал вспотевшую макушку парня, потом взял его маленькое личико в свои ладони, большими пальцами вытирая слезы. — Малыш, я здесь, с тобой. Как же я скучал, — шептал Сехун, целуя каждый миллиметр родного лица. Он целовал всё: глаза, лоб, нос, щеки, а когда пришло время целовать губы, он немного замялся. — Плевать, — сам себе сказал блондин, впиваясь горячими губами в красные сладкие губы Лухана, чьи руки уже снимали толстовку с Сехуна. Они неохотно оторвались и, быстро сняв ненужную вещь, снова прильнули друг к другу. Сехун подхватил парня за ягодицы, приподнимая его над землей и заставляя ногами обнять его бедра. Хан крепко обнял о Сеха за шею, целуя блондина то в шею, то в ухо, что-то шепча на китайском, изредка переходя на корейский. Они зашли в не освещенную комнату и, когда Сехун ногами уперся в край кровати, мягко и аккуратно положил Лу на нее. Сняв с него футболку, Сехун, как оголодавший волк, набросился на тонкое, изящное, будто фарфоровое тело парня. Он целовал его, проводил язычком мокрые дорожки, покусывал нежную кожу, оставляя иногда ярко-красные, а иногда и багровые следы. Лу выгибался, еще больше подставляя свое тело приятному натиску со стороны любимого человека. — Сехууун, — шептал Лу, все больше возбуждаясь. Он низко простонал, когда властные руки коснулись бугорка, который виднелся в серых трениках, а когда он почувствовал горячее дыхание на нем, то перед его глазами заплясали маленькие звездочки и искорки. О Сех губами водил по бугорку и с наслаждением слушал тихие стоны. — Сними их, прошу, — проскулил Лу, запрокидывая голову назад. — Твое слово для меня — закон, — улыбнулся Сехун и стянул с парня штаны, сразу же языком проводя по всей длине члена. Кончиком он коснулся головки, слизывая сочившуюся смазку. Когда же член Лухана окутал горячий влажный рот О Сеха, парень совсем потерялся в пространстве. Он извивался, стонал и скулил, ворочая голову из стороны в сторону. Костяшки пальцев побелели от напряжения и силы, с которой он сжимал простыни. Когда Сехун выпустил изо рта уже отвердевший член парня, тот почти заплакал. В темноте раздался тихий шорох падающих с худых бедер черных треников. Следом два раза щелкнула крышка какого-то пузырька. — Тише…- шепнул О Сех, поднимая и закидывая себе на плечи ноги парня. Сехун целовал лодыжки, туда-сюда водил носиком, пытаясь хоть как-то отвлечь от главного действия. И у него это получилось. Почти без всяких проблем парень вошел в неразработанный проход любимого и медленно, очень-очень медленно и аккуратно начал двигаться в нем, все так же покрывая худые ноги поцелуями. — Поцелуй меня, — казалось бы пропел Лу прерывающимся на стоны голосом. — Как скажешь, — только и сказал Сехун, — разводя ноги Лухана по бокам от себя и нависая над парнем. О Сех с восхищением смотрел на раскрасневшегося Лухана, на его приоткрытый рот, из которого вырвались невольные стоны наслаждения. — Я люблю. Тебя, — сказал Сехун, мягко касаясь губами губ парня. Его язычок проник в горячий рот Лухана, исследуя десна и считая белые ровные зубки. О Сех начал наращивать темп, каждые пару толчков меняя угол проникновения и, когда он нашел наконец ту точку, от прикосновения к которой Лухан будто бы каждый раз взрывался на мелкие кусочки, стал пытаться касаться только ее, чтобы доставить как можно больше наслаждения. Рука Сехуна накрыла член Лу, беря его в тугое кольцо тонких пальцев, которое двигалось в такт движениям бедер Сехуна. Чувствуя приближающийся с каждым толчком оргазм, Сехун еще быстрее стал вбиваться в желанное тело. — Я… Уже, — простонал Лу, громко вскрикивая, кончая себе на живот. Следом кончил и Сехун, наполняя Лу горячей спермой. О Сех, закрыв глаза и аккуратно выйдя, свалился на бок рядом с ним. Через пару мгновений, когда он открыл глаза, то увидел улыбающееся лицо Лухана, от чего сам улыбнулся, поцеловав ЛуЛу в щеку. — Ложись спать, — сказал парень, дыша в унисон с любимым. — О Сехун. — Позвал Лу, поворачивая голову в сторону блондина. — М? — Я люблю тебя, О Сехун, — сказал парень и повернулся на бок, кладя руку блондину на талию, уткнувшись носом ему в грудь. — И я тебя люблю, олененок. — Счастливо прошептал О Сех, накрывая их одеялом. Притягивая Лу ближе к себе, он еще раз повторил: — И я тебя люблю.