Песни менестреля

Пряжи времени саван белый звëзды поймает сетью. Был мой век иссечëн медью, как я когда-то наивно смелый, без страха свои раскрывал объятья и от злых глаз укрывал ими, а в забытьи лишь твоë имя шептал я трепетно, как заклятье. Один твой взгляд мне дороже злата, земли и славы, священных гимнов, но так сложилось героев мифов за благоденствие ждëт расплата. И вот он я от тебя оторван, разбит на части о скалы Сциллы. Но твоë имя я, как сигиллы, черчу и режу на коже снова, и эта магия злее жизни, беснуясь бурей, течëт по крови. Я знаю спутаны нити жизней и мир безумен в своей основе, но смерть я своим не назначу делом, хоть видел я, как горела Троя, и как Ахилл над Патрокла телом склонялся, плача, рыдая, воя, но я троянца не отнял жизни, за что меня ждëт тюрьма ли плаха, но я не смог, ведь я тоже видел - над мужем плакала Андромаха. Пылает город, и свищут стрелы, грохочет небо от колесниц, плывут на гибель рабов галеры. В веретена вращенье и в стуке спиц плетëтся время. Бежит Эней, бежит из Трои родитель Рима, и я бегу, ведь я помню точно, храню в сердце твоë имя. Челнок меж нитей волной игривой в чьих-то чужих руках. Мир разлетается гарью, пылью, грозя обратить нас в прах. Все заветы отцов лживы, истины нет в вине и рыдает на бычьей крутой спине украденная Европа, но ждëт и знает - надежда вечна, ткëт полотно Пенелопа. А я слышу твои лишь песни, злые на зло судьбе. И пусть дорога идëт сквозь тени, лишь бы вела к тебе. И от богов гнева, молний их и огня, знаю, ты лишь меня укроешь, ты защитишь меня. А пока ты ждëшь и сплетаешь чары, зная, несу беду, но покуда веришь в меня, то знаю, милый мой, я приду. Пряжи чар твоих полог белый звëзды поймает сетью. Был я весь иссечëн медью, как когда-то наивно смелый. Но буду вновь без страха шептать я имя, падать в бездну глаз. Время проходит царей, империй, а приходит оно для нас.