Одна ночь в Формегиле

      ๖ۣۣۜЭлайя полулежала в купели, опираясь спиной на грудь Сефируса, широко разведя ноги. Одна была даже закинута на бортик, и на полу под ней уже образовалась небольшая лужа. Сефирус одной рукой сжимал её грудь, теребя маленький розовый сосок, второй поглаживал чувствительный бугорок между её ног. Острые когти дракона не позволяли ему ласкать эльфийку внутри, но ей хватало и того, что было снаружи. Из "Искусства страсти" Элайя вычитала, что это - недоразвитый орган, подобный мужскому, не имеющий никакого предназначения, кроме одного - доставлять удовольствие. И вот сейчас эльфийка на практике закрепляла прочитанное. Она дёрнулась, резко сводя колени:       - Хватит, - выдохнула, закинув голову ещё сильнее.       Элайя не была уверена, но кажется Сефирус снова обретал возможность проникать в мысли супруги. По крайней мере он точно знал, когда её "хватит" происходит от переполнения эмоциями и ощущениями, за которыми следует сладостная разрядка, а когда это значит, что ей стало некомфортно.       Он убрал руку, просто обхватив ею талию эльфийки, оставил в покое её сосок и потянулся за кружкой с остывшим квенилассом, отпил сам и поднёс её к губам Элаийи.       - Давай вылезать, melli, - сказал он помогая ей напиться. - Я хочу потискать тебя сухую.       Девушка оттолкнулась от него, села в купели, демонстрируя спину. А Сефирус продолжил:       - Знаешь, когда я узнал тебя первый раз? Там в трактире, когда разоблачил твой маскарад, - она удивлённо оглянулась, но тут же снова повернулась спиной - чародей прошёлся сильными давящими движениями по её опухшим после тренировки мышцам. - Ты отвернулась подобрать свою рубашечку с секретом, а я вдруг понял, что узнаю эту спинку. Хотя тогда сам себе не поверил. А зря...       - А рубашка и впрямь особенная была, - отозвалась Элайя. - Я её ткала - накладывала чары защитные. Вот она меня и защищала, как могла...       Она едва слышно вздохнула - от рубахи остались лишь лоскуты, осквернения Тёмным магом и пещеру она почти не пережила. Но даже когда гномы выдали эльфийке гору красивой одежды, она попросила выстирать то, что осталось от рубахи и вернуть ей.       - Пойдём? - Сефирус помог ей подняться и завернул в полотно.       Служанка, что ждала их в спальне, увидев господина с супругой на руках, только и успела что постелить ещё одно полотенце на подушку, чтобы оно впитало в себя влагу с волос госпожи, да коротко поклониться, смущённо отводя взгляд. Элайе было уже на столько безразлично её присутствие, что даже если любопытная девчонка не покинула спальню, эльфийку это уже не смутило бы.       Сефирус уложил её на живот, лёгким шлепком по бёдрам предложил опереться на колени и подать бёдра к нему. Элайе эта поза показалась несколько унизительной... Под животом оказалась одна подушка, во вторую она практически уткнулась лицом. Дракон поглаживал и массировал спину, она ощутила твёрдость его возбуждения.       - Учись доверять, - тихо произнёс Сефирус. - Ты ведь доверилась мне тогда, сначала в лесу, потом в трактире... Чужому и незнакомому. А теперь боишься показать спину собственному мужу?       Элайя хотела возразить, что не совсем спину, но не успела. Он наклонился к ней и прошептал на ушко:       - А будь на моём месте какой-нибудь рыцарь с определёнными вкусами, в ту же ночь в трактире отодрал бы в такой позе.       "Или будь это Базилеск" - подумал Сефирус, вспоминая, что брат одинаково предпочитает как девушек, так и юношей, но в слух добавлять не стал.       Элайя лишь смущённо-удивлённо хмыкнула. Она знала, что у людей бывают всякие предпочтения, но Светлым эльфам они были не знакомы. Она ощутила толчок и твёрдую плоть, врывающуюся в её тело, и застонала в подушку. Скрипнула дверь - кажется служанка только сейчас соизволила покинуть господскую спальню. Но Элайе было не до неё. Она прислушивалась к ощущениям в теле - так необычно, страстно и глубоко. Эльфийка подала ягодицы назад, от чего стало совсем больно и сладко одновременно.       Подушка чуть заглушала стоны и крики, лишь изредка эльфийка отрывалась от неё - глотнуть воздуха, и снова утыкалась. Пальцы её побелели от напряжения, с которым она стискивала простыню и край подушки. Под закрытыми веками плыли разноцветные полосы, которые взрывались фонтанчиками звёзд. Со стонами и криками было проще переносить эти яркие ощущения, которые разрывали изнутри, которые она не могла выразить никакими словами. Только стонами.       Сефирус намотал на руку зеленоватый кончик её косы, потянул на себя, не сильно, ровно на столько, чтобы эльфийка прогнулась в спине, потом поднялась с подушки, оставшись стоять на коленях и чувствуя спиной его грудь. Свободной рукой чародей ласкал её тело. Элайя закинула голову, подставляя распухшие губы для поцелуя. Сейчас ей уже не хотелось думать о возвращении в Академию.       Эриэль где-то на краю сознания тихонько хихикала, старшая сестра периодически краснела ещё сильнее - уже не от страсти, а от смущения, прогоняя сестру, соизволившую влезть в её голову так не вовремя, и напоминая, что подсматривать и подслушивать неприлично.       "Не ты ли мне при нашей последней встрече говорила, забыть о таких приличиях?" - хохотнула Эриэль.       Сефирус лишь шепнул, что найди её Халлгараф - и всё увиденное сейчас поможет закрепить на практике. Маленькая эльфийка побледнела, на сколько вообще мог побледнеть призрак, и оставила сестру в покое. Лишённая последнего смущающего элемента, Элайя наконец, полностью расслабившись, отдалась сладкой агонии удовольствия.