Туманные Острова

Глава II       Широкие, едва заметные ступени, обнадеживающе вели вверх. Галерея из желтого известняка местами осыпалась кусками породы, создавая нагромождения в проходе. Те кто, прокладывал коридоры, снабдили стены выемками с факелами. Огонь колыхался, и причудливые тени, прыгали за нашими спинами. Редкие плиты на полу поджидали неудачника, готового ступить в западню.       Маша приноровилась обезвреживать ловушки, бросая в них камни. Чаще всего выпрыгивали арбалетные болты, выбивали искры и падали к нашим ногам. — В какую сторону босс? — глядя на разделившийся проход, спросила Маша. — Вообще-то не плохо проверить оба прохода, но сперва тот, что справа, там уклон вверх. — Поняла, босс.       Не обезвреживая препятствия, огибая их словно танцуя, она углубилась в катакомбы и исчезла в тусклом свете. Надеюсь, будет осторожна и не попадет в неприятности. Облокотившись о стену и прикрыв глаза, постарался успокоиться. Замкнутые, узкие и вдобавок темные пространства вызывали внутренние неудобства. Минуты бежали, а Маша всё не возвращалась. Куда так надолго можно пропасть, надо поговорить с Виктором, а то еще и он уйдет.       Оглядываюсь, его и след простыл, стою один. Отлично, давайте все разбежимся. Мрачные мысли понеслись одна за другой, одаривая в глубине холодком. Внутри неприятно сжималось, а затем расползалось по телу, награждая дрожью в руках. Остаться одному, неизвестно где, посреди темноты… — М-да... что-то её долго нет, — слова, идущие снизу из полутьмы, встряхнули. — Фу ты блин, — дернувшись, но заметив встающего Виктора, я успокоился, — не пугай так. — Чё дергаешься! Идет вон вроде, — я обернулся, и заметил, как вдалеке колыхались огоньки, выхватывая хрупкий силуэт. — Испугались? — подходя, спросила Маша, не скрывая бегающей по лицу улыбки. — Просто за тебя переживали, — насупившись, ответил я, отворачивая, взгляд в сторону. — Идемте, там, на карачках, но пролезть можно, — махнула она в темноту. Ступая след в след за проводницей, мы подошли к обвалу. Наша худощавая и низкорослая барышня прошмыгнула в лаз, а нам пришлось лезть, поджав локти, особенно Виктору.       Когда выползли наружу, за обрушенными камнями разведчица, откапывала странную тварь. Под завалом лежал миниатюрный скелет, с длинными кривыми зубами и ртом в полголовы. Обшарив его везучая девчонка разжилась состоянием в пару монет. Забавно подкинув в руках, она закинула серебро в висящий на поясе кожаный мешочек. Удерживаемые пояском штанишки, доходившие до колен, недурственно сидели на ней и притягивали взгляд каждый раз, как тот падал вниз.       Груда крупных валунов справа от прохода, подпирала окованную железом дверь. Наш сорванец постучала кинжалом, прикидывая толщину, и в ответ раздался похожий лязгающий звук. От неожиданности она отшатнулась и посмотрела на нас, словно задавая вопрос, заглянем. — Не стоит, вдруг там, какая-нибудь гадость, — Виктору не хотелось копать, и он кривился от одной мысли о переноске тяжестей. — Какая гадость? Откройте только, и я вам по голове надаю, — возмущенный голос с той стороны грозил карой. — Нас трое, между прочим, — прокричал в ответ гладиатор, стуча по дереву костяшками пальцев. — Отлично копайте в шесть лап или сколько их у вас, и я покажу вам, кто здесь гадость. — Может ну его… — кивая на дверь, предложил Виктор. — Да не, надо откопать ворчуна, — мне казалось правильным узнать, кто там. Если игрок, то усмирим, а если говорливый моб — прибьем.       В итоге все самое тяжелое досталось тому, кто больше всех ворчал и не хотел работать. Когда камни убрали, Виктор схватился за ручку и ,упираясь ногами, медленно потянул на себя. С той стороны на нее тоже налегали, и она со скрипом, но ползла, открывая проход. Маша схватила со стены факел и просунула в брешь, огонь осветил упирающегося плечом морщинистого гнома. — Да не сунься ты, бороду сожжёшь, — карлик отпрянул от двери, закрываясь крепкими, как сучья дуба, руками. Свет отдернули, вновь погружая комнату во тьму. — Эй, эх, — послышался удар, Виктор от толчка упал на пятую точку, и в щель протиснулся топор, а следом наш плечистый невольник. — Где тот глупец, что посмел обозвать, лучшего оружейника, гадостью? — слезившиеся на запыленном лице глаза, сурово осматривали нас, выискивая недруга. — Боюсь, он бежал, мастер, еще когда вы были заперты, — серо-зеленый ник над головой ремесленника гласил Бвалли.       Он оказался одним из жителей города и попал в ловушку, когда наверху началась осада. Прячась от нечисти, он закрылся в хранилище под землей. Для добытчиков известняка мэрия устроила склад. Чтобы не тащить тачки, молотки и кирки наверх, их оставляли на складе. Пока мы болтали, предприимчивая воровка полазила по полкам, складывая в сумку нужные, на её взгляд, вещи.       Наши голоса, разносившиеся эхом по тоннелю, не остались без внимания. Неясные призраки вдалеке, привлеченные звуками, скрежетали и приближались. Слышалось клацанье и чиханье, в свете факелов мелькнули приземистые фигуры, и виденные нами под завалом создания вылетели из полумрака. Вереща, они понеслись на нас, один прыгнул на гладиатора и вцепился пачкой зубов в ногу. Второй — коротышка, — блестя кинжалом в костлявой руке, подлетел к Маше, не долго думая, она пнула несчастное существо подкованным ботинком.       Оно отлетело, забарахталось в пыли, подпрыгнуло и побежало, ничего не видя под капюшоном. Ударилось о стену, вновь упало и оглушительно заверещало. Побарахтавшись на спине, вскочило и принялось метаться по кругу, ничего не видя. Святой огонь, вырвался из моих рук, поражая нежить. Кости осыпались, оставляя грязную накидку и кинжал.       Агрессивный малыш, трепавший ногу Виктора, вцепился не на шутку. Рыча от боли, наш богатырь со всего маха приложился коленом об стену, сшибая вгрызшуюся нежить. Отодрав резвого маньяка, отбросил от себя, и гном рассек мелюзгу надвое.       Самым довольным финалом футбольного матча осталась Маша, и пока я исцелял гладиатора, подобрала кинжал. Отменный клинок бережно оттерли, сменив оружие на поясе, одновременно продемонстрировав большой палец и широкую улыбку. Новое снаряжение дополнило коллекцию метательных ножей, опоясывающих куртку, словно патронташ. «Да чтоб вас всех...» - отирая залеченную мной рану, выругался гладиатор.       Бвалли принял мое приглашение сопроводить его, и нам удалось выпытать у гнома, направление к городу. Маша скакала впереди по камням, прислушиваясь к нам. Ей нравилось все происходящее. Мне оставалось только вздыхать, идя вслед неуемной спутнице, любуясь, как хвостик на её затылке пляшет, войдя в ритм с тенями катакомб. Бегунов больше не наблюдалось, а указанный нам проход расширился, упершись в ветку канализации.       Серая каменная кладка покрывалась тут мхом и странного вида потеками, с овального потолка свисала паутина и остатки обеда летучих мышей. Зажимая нос, Маша шла вдоль канала, разделяющего клоаку на две части. Текущая по центру жидкость неопределенного цвета источала незабываемый аромат и булькала. Готовая упасть в невидимость и подать нам сигнал отступить разведчица всматривалась в темноту.       За ней ступал Виктор и, прикрываясь спиной друга, двигались мы с мастером. Тоннель медленно, но искривлялся, вероятно, повторяя контуры города, за одним из изгибов разведчица махнула рукой, требуя остановиться. За поворотом, раздавались писк и шлепки по воде. — Ждите! — крикнула она и побежала, мы напряглись, не зная, чего ожидать. Пару секунд спустя, раздался возмущенный писк, эхо приближалось.       Вначале в проход влетела стрела, а за ней, матерясь, и хромая, Маша. Стрела, скользнув по ноге, нанесла ей рану. Кинув метку, получил информацию о статусе и исцелил. Боль скользила по округлому лицу, отражаясь в черных глазах, но она собралась и, применив полог невидимости, скрылась.       Пробегаю невидимку, выскочило уродливое существо с вытянутой мордой, громадными глазищами, длинными усами, укутанное в лохмотья. Оно бежало, шлепая голыми лапами по жиже. Не добегая, крысолюд подпрыгнул, ударил древком копья о секиру гладиатора, раздался скрежет, тот отступил, но устоял.       Вслед за первым, вымахнул второй монстр с луком, остановился, вскинул оружие, целя в противника. Маша, вжавшаяся в камень, оттолкнулась. Подскочила и всадила кинжал в спину. Поскользнулась на расплескавшейся жиже и, падая, толкнула крысолюда. Они вместе повалились на каменный пол, завязалась возня. Один клинок остался в спине моба, второй, она втыкала в тело лохматой мерзости, пока то не стихло.       Виктор пропустил выпад копья. Уклонился вправо. Скосил тварь, ударом секиры по ноге. И добил противника, сверху. Всё закончилось хорошо, но несло от Маши знатно, даже для канализации. Оружейник хвалил друга за обращение с топором одновременно, настаивая, что мастерства нужно набираться у гномов. Идя вслед Маше, приятель подначивал девушку мол, запах собьет мобов, и те нападать не будут, а примут как родную. В ответ ему предложили искупаться и даже обещали помочь при случае.       Разведчица углубилась в более освещенный поворот, сверху сквозь решетки пробивались солнечные лучи, зеленая жижа тошнотворно капала сверху, чвакая и разбрызгиваясь по сторонам. Омерзительного вида, белые грибы на длинной ножке, тянулись к влаге, а сквозь камни стены пробивались корни деревьев. Пока рассматривал раздавленные грибницы, истекавшие белым соком, вдалеке послышался шум. Мы замерли, заметив сигнал остановиться и пляшущий хвостик, скрылся за очередным изгибом. Вновь донеслось верещание, и цоканье когтистых лап по каменному полу.       Отвратительные твари вынырнули из темноты туннеля, едва Маша успела исчезнуть. Не заметив, обидчицы, троица бежала на нас, потрясая копьями. Применив заклинание сон, остановил дальних бойцов и те закивали головами. Первый бегун использовал излюбленную тактику, подскочил на прытких лапах и врезался копьем в подставленное оружие. Топор гнома провернулся, закручивая врага и лишая баланса. Крысолюд потерял равновесие и завалился набок, поджав ногу. Виктор, словно ожидая подобного, рассек голову неприятеля, оказавшуюся на уровне колен.       Невидимка, осторожно ступая, дождалась, пока покончат с резвым противником. Мягко отклонилась за спинами спящих созданий и нанесла двойной удар в область шеи. Один из погруженных в сон, так и не очнувшись, повалился замертво. Второй заверещав, отмахнулся острием и, не задев отскочившего обидчика, стал наседать на уклоняющуюся девушку. Гном, подбежавший к дерущимся соперникам, с криком всадил острие топора в спину последней особи. — Мы почти пришли, — сказал Бвалли, махнув головой в сторону перекрестка и скосив голову вниз, посматривая, как наш не назначенный казначей, собирала трофеи. Коридор разрезала еще одна ветка, справа она уходила вниз и больше напоминала катакомбы, где добывали камень. Слева, ступени вели к свету, и когда мы поднимались, в проеме виднелась, крепостная стена. Мастер поблагодарил нас за спасение и предложил Виктору подобрать секиру лучше, тот согласился. Крикнув в вдогонку, что будет ждать в таверне, проводил взглядом друга, скрывшегося за зданиями.       Вокруг царствовала разруха, дома обгорели, у каждого третьего нет крыши, выбиты окна или двери. Ветерок срывал с них дым, щекоча ноздри. Мы шли по безлюдной, выложенной булыжником мостовой, местами усыпанной мусором. Скрип битого кирпича заглушал шаги, и тени от крепостной стены создавали приятную прохладу. Деревья стояли разрозненно, отдав все место постройкам и теплый летний ветер разносил стайки листьев, заставляя блуждать их по узким улочкам.       Стартовой локацией не пахло, где красивые домики, утопающие в садах, куда делись цветущие вишни, где спрятались НПЦ ,раздающие задания. А вот и НПЦ — на дороге появилась старушка: серые засаленные вещи, грязный передник, на голове шерстяная косынка из-под нее торчат седые волосы и кончик носа, на спине вязанка дров. — Бабушка, не подскажите где … — Маша среагировала быстро, не добегая до женщины, выпалила часть вопроса, но видя, что он проигнорирован, остановилась. Больше всего её беспокоил запах исходивший от нас, и она пыталась узнать, где можно помыться.       Старушка, не останавливаясь, припустила на другую сторону дороги, и провожаемая нашими взглядами, скрылась за домами. Её серое имя над головой гласило Пелагея, что наводило на мысль об НПЦ, но почему нас игнорировали, осталось загадкой. Как часть меню она неактивна и потому молчит? — О, давайте к колонне, скорее всего, там центр! — сказала Маша, указывая направление рукой и выводя меня из ступора после появления местной жизни. Хотел сказать, что с таким запашком она отпугнет кого угодно, но не стал раздражать еще больше. Радостного вокруг мало, но чем ближе к центру, тем целее становились дома, попадались неповрежденные строения с нарядной, темно-красной черепицей крыш. Запах гари в воздухе развеялся, дышать стало легче.       Посмотрев на нас и отвернувшись, около пристройки разливал молоко по глиняным крынкам старик с серым именем Жора. Пара подростков перебежала дорогу, но на окрик женщины из окна быстро забежала в дом. Люди стали мелькать чаще, но наше желание поговорить игнорировали.       Кто мы для них? Чужеземцы. Они нас не знают, необходимо заработать статус в городке, тогда можно получать задания от жителей. Но как заработать, если видеть тебя не желают. С такими мыслями мы подошли к площади с колонной, а толпами игроков если и пахло, то запах давно выветрился.       Одинокий НПЦ с серо-зеленым именем Михалыч, мел площадь и дымил сигаркой. Вот почему у всех дворников такие имена. У нас во дворе тоже Михалыч постоянно пьяный. Любил вечно вспоминать бурную молодость, когда работал бурильщиком в тайге, говорил о себе: «Вечно пьяный, вечно злой ходит мастер буровой». С тех пор не просох, стоянку зимой мел, так на ней узоры после уборки оставались, причем то кругами, то зигзагами. Тетки на лавочке шептались, мол, сигналы в космос подает, прилетят братья по разуму, заберут. — Добрый день, — проявил я инициативу, заметив, серо-зеленый ник над головой. — Ну, здорово, — сказал дворник, вынимая изо рта папироску. — Подскажите, пожалуйста, где находится таверна? — Машка скосила на меня недовольный взгляд, говорящий кто о чем, а мужики — о еде. — А вона «У мельника» таверна, - Михалыч махнул цигаркой в сторону домов позади себя, — самое то, ежели деньги есть, — пепел от резкого взмаха опал и, закружившись, осыпался на заношенные сапоги с заправленными в них штанами. — А помыться у Вас где-то можно? — выступая из-за спины, спросила Маша. — Можно, конечно, от чего нельзя? — ответил Михалыч, облизнув обветренные губы и вытерев усы на испещренном морщинами лице.       Глядя на нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу Машу, он вновь затянулся и выпустил сизые клубы дыма. Они закружились, разбились о фартук и улетели, подхваченные ветерком. — Вы прошли мыльню, вона она, — битва двух взглядов продолжалась недолго, старик смилостивился и ответил, кивнув назад: — Мы посмотрели в указанную сторону, на домах висело пару вывесок, но что написано — не видно. — Спасибо вам, — поблагодарил я, стирающего с лица пыль и сверкающего молодыми глазами, дядьку. Он махнул на прощанье и продолжил мести площадь.       Баня встретила нас суетливым пареньком по имени Степан. Он необычайно радовался, что подменяет отца, и бегал вокруг нас, предлагая венички и мыло. Маша поймала юлу за руку, показала вещи и попросила купить похожие. Степан натаскал из чана воды в оба банных помещения — мужское и женское — и побежал исполнять просьбу.       Я помылся к тому времени, когда прибежал банщик, держа в руках сверток. Время текло медленно, Маша застряла, казалось, навечно, плескаясь от души. Пока ждали, скучающий юноша рассказывал смешные, на его взгляд истории, а я размышлял о будущем, и радостным оно не виделось, сыгранность команды нулевая.       В ММО сыгранная группа — это обычно несколько игроков, которые выполняют каждый свою роль и проводят часть времени с группой. Как мала не была бы роль, вы должны знать, как поведет себя напарник, как вы, сможете поддержать его в конкретной ситуации. Понимать, кому можно доверить действовать самому, а кого нельзя отпускать без поддержки и присмотра. Бежать всем скопом, сломя голову, не заботясь об остальных, не оглядываясь на товарищей, может стать фатальным забегом для всей партии. Хотелось уверенности, что однажды не останусь с врагом один на один. Это потребует от нас длительных тренировок, умений и навыков, особенно способности идти на компромисс.       Нарушая течение мыслей, из парильни, шлепая мокрыми ногами, вышла закутанная в полотенца Маша, схватила сверток и ушла в предбанник. Вновь, появившись спустя пару минут, вручила ворох одежды Степану и, широко улыбаясь, просила их постирать. От ощущения, что желудок приклеивается к стенке, я становился нервным и нетерпеливым. Всучив пареньку монеты за купание и стирку, потащил чистюлю на ужин.       Когда вышли, солнце начало скрываться за домами. Старательно убранная площадь лишилась кучек мусора, и только одинокий столб привлекал внимание. Подойдя ближе прочли: «Город Боммин, 392 жителя — 37 героев». Герои — это выходим мы, а игровые персонажи — значит жители. Маловато нас, хотя для начальной локации, естественно, никто не станет задерживаться надолго.       Таверна, как гласило название «У мельника», встретила звоном колокольчика и парой глаз, взглянувших и потерявших интерес. Внутри пахло выпечкой, с кухни тянуло ароматом тушеного мяса. Пошарив взглядом по грубо сколоченным столам, отыскали Виктора. Заметив нас, он замахал рукой и, поднявшись, подтащил пару стульев.       За столом, не считая Виктора, сидело четверо молодых людей. Один из них немного полноватый, поднялся первым и, перегибаясь через стоящие блюда, протянул руку. — Артур, — представился он, хотя я видел зеленый ник над его лысоватой головой. — Марк, — сказал я на автомате. Сидящие рядом парни тоже представились, а мелкая девчонка с другого края стола, помахала рукой и неслышно пропищала, вероятно, имя. — Сразу отвечу на твой вопрос, — присаживаясь, сказал Артур, — у нас у всех меню неактивно.       Новость меня не обрадовала, но разбираться с проблемами лучше на полный желудок. Помахав рукой, привлек внимание официантки — девушки знатных форм. На голове яркий платок, щечки помидорки, руки в боки и грудь такая, что не каждый охватит. Дочка мельника, не иначе. Сделали заказ, и порыв ветра унес пышные формы. — Твой друг уже рассказал, что вы все пропустили, — грызя куриную ножку, сказал Артур. — Могу заметить, вам круто повезло, — на его замечание Маша скептически хмыкнула, но промолчала. — Ты, наверно, не знаешь, но в городе во время боя нет таких зон, где можно просто отсидеться, — нашего говорливого друга не смущал полный рот, и он только успевал смахивать жирок, стекающий с пухлых губ. — Вы здесь всего пару дней, а мы вторую неделю торчим, тут. И когда все завертелось, единственно, где можно выжить, был центр. Так что вам повезло, — он улыбнулся, обнажая желтоватые зубы и морщинки побежали от черных глаз по лицу.       Сзади заскрипели доски, перекрывая и без того тихую музыку. В углу мужичок, играя на лютне, исполнял грустную мелодию. Перед нами поставили разносы с заказом и, выполнив ветреный разворот, удалились. — Перед осадой тут было человек семьдесят, сейчас осталось не больше тридцати. Можешь на гежи посмотреть, — нам помахали обглоданной костью на дверь. — Гежи — это что? — спросила Маша, перемешивая сметану с гречкой. — Гежи — это колонна на площади. Там еще табличка есть, сколько жителей, сколько героев, — пояснил паренек, сидящий справа от Артура, пока тот не мог оторваться от пива. — Хорошо бы Вы план накидали, как пройти к месту появления. А то, сколько я здесь, ни разу не слыхал, чтобы кто-то снизу пришел, — он обернулся к маленькой девушке и защелкал жирными пальцами. Она среагировала на движение и, поковырявшись в сумке, достала пару листов и карандаш. — Безопасное место всегда пригодится, — сказал старый жук, подсовывая мне бумагу под тарелку. — Угу, — промычал я, интенсивно жуя. — Кстати, целителей осталось мало, — потрясывая в мою сторону кружкой, сказал Артур, — их убивали на осаде, в первую очередь. — У тебя есть обезболивание и исцеление критических ран? — спросил он, пристально глядя на меня. — Нет, в наборе их не было, — ответил я, облизнув ложку и взглянув на иконку справа от ника собеседника. На ней изображался щит и меч, значит он страж. На моей, как мне говорили, нарисован посох и крест. — Очень советую первым делом взять их, — сказал Артур, потирая пальцами щетину под носом, — иначе ты никого не спасешь. — Потому что здесь умер герой. Бац! На следующий день появился житель, — я улыбнулся, мне нравилось его умение пошутить. — Да не смейся. Я реально говорю, у нас двоих волки загрызли в первый день. Так на следующий они яблочками торговали в роли НПЦ. — Да ну, может, они у вас в лес бегали, яблочки собирали, — сказала Маша, поднимаясь и не дожидаясь ответа, направилась в сторону кухни. — Нет я сам видел, как их рвали и как таяли их тела, — покачав головой, произнес Артур. — И на следующий день они никого не узнавали. — Хм.. а может их из игры выкинуло ? А то что вы видели, просто НПЦ? — спросил навостривший уши Виктор. — Умри — узнаешь!       Такое положение дел многое меняло. Мы тоже наблюдали, как пропали тела друзей, но тогда решили, что они воскреснут. Маша подошла к стойке, отгораживающей кухню и, привстав на цыпочки, что-то нашептывала официантке. — Советую первым делом прикупить исцеление крит ран, и тогда у тебя будет, ну, секунд десять, чтобы вытащить друга, — сказал толстячок, прикладываясь к пиву. Пиво было темное и густое, я еще никогда не пил напиток, с таким удивительным вкусом. Виктор тоже восхищался умельцем, способным передать вкус, настолько ярко.       Маша вернулась, неся тарелку с булочками, и, судя по темно-красному цвету ягод, чашкой клубничного варенья. Что тут скажешь, сладкоежка отрывается, пока не видит строгая бабушка. Проболтав еще час с лишним о местных тонкостях, и расспросив, где, что находится, засобирались уходить. Артур сказал, что искать ночлег нет смысла, лучше устроиться у Пелагеи. Оказалось, он имел в виду краснощекую официантку. Для нас нашлись комнаты на втором этаже. Леди отдельно, мужчины вместе. Мы распрощались с группой Артура и пошли отдыхать после насыщенного дня.       Виктор завалился спать и шумно сопел, едва упав на кровать. А меня не оставляли посетившие в бане мысли. Усугубленные рассказом Артура о превращении игроков в НПЦ, они бурлили внутри, не давая покоя. Как возможно из живых людей создать неживых персонажей? Неужели существует возможность подменять людскую память? Помню, один мудрец прошлого сказал: «Есть слово „трудно“, слово „сложно“, но нет слов, „не могу“ и „невозможно“».