Плохая идея

Такао знал точно — всё это плохая идея. Самая плохая из всех идей, придуманных не им. Ноги, кажется, были абсолютно с ним согласны, потому что колени тряслись, как проклятые. Дрожащей рукой он медленно коснулся ручки и повернул её, открывая дверь в спортзал. Мидорима, разумеется, уже была здесь, как, впрочем, и вся остальная команда. Ну вот скажите, кто тянул его за язык? Как вообще можно было случайно обмолвиться о том, что он видел Мидориму без очков? И самый главный вопрос на повестке дня. Почему теперь, когда команда изъявила желание тоже увидеть эту умилительную картинку, именно он должен стянуть очки с носа Мидоримы? Они что, думают, что Мидорима Шинтаро сжалится над ним? Бровь Такао нервно дернулась, когда он представил, как разозлится его одноклассница. Он резко выдохнул и сделал, наконец, шаг вперед. Такао честно пытался отговорить своих однокурсников от этой безумной идеи, но когда к ним присоединились семпаи, у него просто-напросто не осталось никаких шансов на отказ. И более того, ему заявили, что с его стороны было большой наглостью скрывать подобный факт от своих уважаемых сокомандников. Сопротивляться больше не было смысла, а значит, теперь нужно было только дождаться подходящего момента. И вот, когда этот момент настал, Такао отчетливо понял, что морально не готов к такой жертве во имя баскетбольного клуба Шутоку. Но нужно было действовать, и он решился. Мидорима, забросив очередной невероятный бросок, небрежно взмахнула волосами и, поправив очки, подошла за новым мячом. За мгновение, которое Мидорима потратила на то, чтобы наклониться за мячом, Такао успел растянуть губы в самой широкой улыбке, на которую был способен, и быстрым точным движением снял с неё очки.  — Шин-чан, а ты сможешь попасть в кольцо без очков? Я хотел бы посмотреть на это, — Такао глупо рассмеялся, стараясь шире улыбаться и не представлять подробности кровавой расправы над ним. — Такао! — Мидорима широко раскрыла глаза и гневно нахмурилась. А потом весь зал имел удовольствие выслушать невероятную, полную всевозможных оскорблений речь в адрес Такао. Кажется, она даже упомянула, что его дурачества не помогут им победить Куроко и Кагами и уж точно когда-нибудь доведут её до убийства. Учитывая, что коронная фразочка Мидоримы «Умри, Такао!» звучала весьма устрашающе, сомневаться в последних словах не приходилось. И теперь сжавшись перед грозно нависшей Мидоримой, он неловко заводил руку с заветными очками за спину, продолжал давить из себя улыбку, лепетал что-то несуразное в ответ и старательно отсчитывал секунды, которые ему нужно было продержаться по условиям договора, заключенного в мужской раздевалке. Пожалуй, у него была только одна проблема — Такао не мог оторвать цепкий взгляд от лица Мидоримы. Не мог, потому что отчетливо видел, как в её зелёных глазах искрится что-то напоминающее веселье, а уголки губ подрагивают, стремясь сотворить с привычно строгим лицом что-то невообразимое. Почему все это выглядит так, как будто она вот-вот рассмеется? Находясь в абсолютно рассеянном состоянии, Такао не заметил, как прошло обговоренное время и поэтому, не задумываясь, отдал очки Мидориме, когда она закончила его отчитывать. Девушка немедленно водрузила их на нос, изящно поправила перебинтованным указательным пальцем и, взмахнув волосами, удалилась из зала, всем своим видом показывая насколько она зла. — Шин-чан, подожди, — Такао тут же очнулся и бросился за Мидоримой из зала. Вслед ему донесся злобный голос Киеши: — Эти первогодки совсем обнаглели! Такао усмехнулся и ускорился. Нельзя было упустить Мидориму, иначе она завтра будет молчать весь день и игнорировать его. И это — совсем не то, чего ему хочется по отношению к этой, самой странной в его жизни, девушке. Она нашлась быстро, и Такао даже не успел запыхаться, но все равно опустил руки на колени и сделал вид, что пытается отдышаться. Он так и замер в этом положении, когда услышал, что она ему сказала: — Знаешь, я никогда раньше не обращала внимания, но оказывается, в женской раздевалке очень хорошо слышно всё, что происходит в мужской… Такао замер и, вскинув голову, встретился с откровенно насмешливым взглядом Мидоримы. А потом она рассмеялась. Тихо, прикрывая рот ладошкой, прямо на его глазах смеялась Мидорима Шинтаро. И Такао смеялся тоже, потому что необъяснимо прекрасное чувство внутри делало его таким счастливым, что этим счастьем хотелось делиться. Трудно было сказать, сколько времени они провели рядом, смеясь над ничего не значащей случайностью — кто бы мог подумать, что Мидорима услышит, как мужская часть команды подбивает его на сумасбродную попытку остаться в живых после похищения очков прямо с её носа, но когда они возвращались в зал, в её глазах еще искрилась улыбка, а Такао и вовсе не ограничился глазами. Пожалуй, в этот раз он останется наглым настолько, что никому и никогда не расскажет, что видел Мидориму Шинтаро смеющейся…