Право на любовь

I *** Все испортил звонок мобильного телефона, который вернул в реальность двух влюбленных. А утро ведь начиналось так хорошо... Максим открыл глаза и, повернувшись на бок, посмотрел на ещё спящую Полину. Во сне она улыбалась и была похожа на ангела, снизошедшего до простых смертных. Макаров тихонько, чтобы не потревожить её хрупкий сон, вылез из кровати и направился на кухню готовить завтрак для самой любимой женщины на свете. Когда он вернулся в спальню, Полина уже проснулась. - Доброе утро, любимая... - Доброе утро, милый... Максим поставил поднос на прикроватный столик, и они с удовольствием приступили к завтраку. - Очень вкусно. Спасибо тебе, - её губ коснулась легкая улыбка. - Мне приятно делать тебе приятное, потому что я очень тебя люблю. - Я тоже тебя люблю... Он приблизился к ней, чтобы поцеловать... Вот именно в этот момент в их волшебный мир, предназначенный только для двоих, бесцеремонно ворвался телефонный звонок. - Это твой..., - прошептала Полина, - возьми... - Не хочу... - Вдруг что-то важное? - Сейчас самое важное для меня – это ты..., - Макаров наклонил голову на бок и внимательно посмотрел в её глаза. - Максим, - Полина смущенно улыбнулась, - я же серьезно. Возьми трубку, пожалуйста... Нехотя Макаров слез с кровати, достал трубку из кармана кофты, висящей на стуле, и ответил на звонок. - Да... - Максим, позволь узнать, где ты пропадаешь? – послышался на другом конце голос Ларисы Сергеевны. - Привет, мам, - без особого энтузиазма отозвался Макаров, - я же тебе говорил, что пойду в клуб и пробуду там всю ночь. - А ты не заметил, что уже утро? - возмутилась Лариса, - Надеюсь, через час увидеть тебя дома. - Хорошо, - послушно согласился Макаров, решив, что с мамой спорить бесполезно. В трубке раздались короткие гудки. Он убрал телефон обратно и повернулся к Полине: она уже стояла у окна спиной к Максиму... Лучи солнца путались в её волосах и придавали им золотистый оттенок... Макаров подошел к ней и попытался обнять, но она ловко вывернулась из его объятий и немного отстранилась. - Что с тобой? - встревожено спросил Максим. - Я устала от того, что нам приходится всем постоянно врать... - Поль... - Я все понимаю, - она покачала головой и устало улыбнулась, - собирайся. Тебя мама дома ждет. Максим ушел, а Полина ещё какое-то время стояла у окна, глядя, как небо, на котором несколько минут назад ярко сияло солнце, начали затягивать серые тучи, затем задернула шторы и, усевшись на диван, включила телевизор. Ей хотелось просто отвлечься от грустных мыслей, поэтому что смотреть было все равно. По одному из каналов шло какое-то женское ток-шоу. Полина никогда не увлекалась подобными программами, более того, считала их глупыми и неинтересными, но сейчас почему-то задержалась именно на этом канале. Ведущая, тощая блондинка больше похожая на куклу «Барби», чем на человека, объявила тему программы: «Разница в возрасте между влюбленными: абсурд или истинное чувство»... В кресле, которое находилось в центре студии, сидела женщина лет тридцати пяти с черными длинными волосами и неброским макияжем. Она вкратце рассказала свою историю о том, как вот уже почти три года встречается с мужчиной, который на десять лет младше её, но родные и друзья осуждают такие отношения... Начали высказываться зрители в зале, в основном тетки в возрасте за пятьдесят: - Да как вы можете! Взрослая женщина и совращает молодого парня! - И куда катится наш мир... - Да о какой любви тут вообще может идти речь?! Наверняка ей, чтобы не чувствовать, что стареет, хочется поразвлечься с молоденьким... - Точно, и денег наверняка полно, вот он на неё и клюнул... - Развратница... Полина быстро выключила телевизор, отбросила пульт в сторону и, закрыв лицо ладонями, заплакала. Больше всего она боялась такого же отношения со стороны окружающих к ним с Максимом. Вдруг все отвернутся от них?.. Вдруг, когда они всем расскажут о своей любви, то наткнутся на ледяную стену непонимания?.. Естественно, пока Максим учится в училище, рассказывать об их отношениях никому было нельзя, так как последствия могли бы оказаться плачевными для обоих... Но учиться Максиму осталось всего год... И что будет потом?.. Полина убрала руки от лица и, взглянув на потолок, сквозь слезы прошептала: - Я не хочу его потерять... *** «А город плакал, прощаясь с летом...» Сначала на землю упало всего несколько капель, но уже в следующее мгновение начался настоящий ливень. Люди, которых дождь застал на улице, бросились бежать к ближайшим навесам или магазинам, пытаясь прикрыть голову кофтами, сумками, пакетами или чем-либо ещё, что могло бы подойти для этой цели. Некоторые достали бесформенные плащи, сделанные из полиэтилена, в которых все люди выглядели почти одинаково, отличаясь лишь цветом. Максим брел по аллее, не обращая внимания на дождь. Даже шаг не ускорил. Прохожие, пробегая мимо, удивленно косились на парня, искренне недоумевая, почему тот ничего не пытается предпринять, чтобы спрятаться от непогоды. Максим не смотрел на них и не замечал их взглядов. Он был полностью погружен в свои мысли... Последний день лета... Уже завтра придется снова идти в училище и жить по его правилам... правилам, которые подчас так ненавидел Максим. Встречи с Полиной станут намного реже. Хотя в стенах Суворовского Училища видеться они будут довольно часто, но от этого только тяжелее... Им придется изображать безразличие и сухо кивать друг другу при случайной встрече в коридоре. Вновь играть чужие роли и всем лгать... «Я устала...» - Максиму вспомнились слова Полины, произнесенные ею утром. Он тоже ужасно устал от лжи... Ведь иногда так хочется просто поделиться с друзьями своим счастьем... Не то чтобы он не доверял им. Нет, наоборот, в своих друзьях Максим был абсолютно уверен, но, тем не менее, рассказывать правду было нельзя... Макаров сам не заметил, как оказался у своего дома. Он вошел в квартиру, бросил ключи на тумбочку у зеркала и стянул кроссовки. В коридоре появилась Лариса Сергеевна и, облокотившись о косяк двери, ведущей на кухню, устало посмотрела на сына. - Наконец-то ты пришел... Есть будешь? - Нет, мам, спасибо, но что-то не хочется. - Максим, что с тобой происходит? - Ничего, - Макаров почувствовал, что сейчас начнется серьезный разговор, и предпочел ретироваться с опасной территории, - просто спать хочется. Ты не против, если я вздремну пару часиков? - Не против, - покачала головой Лариса. Максим улыбнулся и направился в свою комнату. Закрыв дверь, он вздохнул с облегчением. Мама уже не раз пыталась поговорить с сыном о его ночных прогулках, но пока ему удавалось избежать этого разговора весьма удачно. С папой дело обстояло проще: он, как правило, начинал читать лекцию о том, насколько опасно и вредно посещать ночные клубы. Макаров разделся, забрался в кровать, укрывшись не слишком теплым, но очень уютным одеялом, и повернулся к окну. По стеклу стекали широкие струи дождя... *** Василюк вошел в класс, где уже собрался весь третий взвод. Подполковник обвел ребят взглядом полным гордости. Прошло всего два года с тех пор как они поступили в Суворовское училище и за это время успели из глупых и несмышленых мальчишек превратиться в настоящих мужчин... Во всяком случае, Василюку безумно хотелось в это верить. Ребята, чувствуя торжественность момента, молча стояли и смотрели на своего офицер-воспитателя. Тот понял, что пауза затянулась, взглянул на Соболева и чуть заметно кивнул. - Третий взвод к учебе готов. Отсутствующих нет. Докладывает вице-сержант Соболев, - отрапортовал Кирилл. - Садитесь, - улыбнулся Василюк и, дождавшись, пока все сядут на свои места, продолжил, - поздравляю вас с новым учебным годом. Последним для вас учебным годом в стенах этого училища. Надеюсь, вы отнесетесь к этому со всей серьезностью, сразу возьметесь за ум и начнете учиться. Помните, что примерно к марту вы должны будете уже определиться, куда пойдете учиться дальше. Ещё хочу обратить ваше внимание, что вы теперь старший курс в Суворовском и обязаны быть образцом поведения для младших. Понятно, Трофимов? - А че сразу Трофимов? - возмутился Саша. - Не «а че», а так точно, - поправил его Василюк и покачал головой. Похоже, с выводами о взрослении своих подопечных он поторопился. Они ещё какое-то время обсуждали, кто как провел лето, а затем отправились на обед. *** Вот уже несколько минут Полина пыталась открыть дверь в свой кабинет, но папки, которые она держала в руках, существенно мешали этому процессу. - Позвольте вам помочь? – раздался рядом мужской голос. Полина вздрогнула и резко повернулась. Перед ней стоял Сергей Викторович, учитель информатики в Суворовском училище, и улыбался. Рубашка из светлой джинсы и такого же цвета штаны придавали учителю некоторую современность, что казалось довольно уместным для преподавателя информатики. - Так вам помочь, Полина Сергеевна? - повторил вопрос Сергей, выжидающе глядя на неё. - Если не трудно, - немного смутилась Ольховская. - Не трудно. Полина протянула Сергею папки, затем с легкостью открыла дверь и вошла в кабинет. За ней проследовал Сергей. - Куда положить папки? - спросил он. - На первую парту, - ответила Полина и, когда папки оказались на парте, добавила, - спасибо. - Не за что. Уходить Сергей явно не торопился. Он стоял на том же месте, откровенно разглядывая Ольховскую. Полине стало не по себе от его взгляда. Откровенно говоря, она никогда не испытывала особой симпатии к этому человеку. Молчание затянулось. - Вы что-то хотели? - наконец выдавила из себя Полина. - Скажите, что вы делаете сегодня вечером? – спросил Сергей, всем своим видом показывая, что не сомневается ни на секунду в том, что Полина с радостью согласится провести с ним вечер, а, возможно, и останется на ночь... - Сегодня я занята, - поспешно ответила Полина. На лице Сергея отразилось недоумение. - А завтра? - Тоже. И, вообще, Сергей Викторович, я вам очень благодарна за помощь, но мне надо работать. - Хорошо. До свидания, - процедил Сергей и направился к выходу. - До свидания, Сергей Викторович. Дождавшись, когда дверь закроется, Полина громко рассмеялась. Она даже представить не могла, что этот самоуверенный человек может выглядеть таким растерянным. *** Весь вечер ребята посвятили обсуждению летних каникул. Трофимов долго и подробно рассказывал о своем путешествии в Испанию. Оказывается, он ездил туда один. Днем нежился на пляже, а ночью веселился в клубах. Естественно, все это происходило в компании очаровательных девушек, которые толпами ходили за ним и сами вешались ему на шею. Ребята слушали его с иронической усмешкой на лицах, ведь ни для кого из них не было секретом, что в Испанию Трофимов ездил с родителями, которые вряд ли выпускали сына из вида хотя бы на мгновение. Сухомлин с Олей ездили на море, откуда привезли кучу прекрасных фотографий и целую коробку самых разнообразных ракушек. Илья каждому из друзей подарил по одной, а две самые большие отложил в сторону, чтобы потом их подарить Василюку и Кантемирову. Перепечко провел лето в деревне. Судя по его впечатлениям, особой радости ему это не принесло. Отец заставлял почти весь день копаться в огороде, а мама готовила сыну такое количество еды, что даже Степа, который любил хорошо и вкусно поесть, постоянно объедался. Соболев с родителями ездил в Москву к родственникам. Синицын был в Лондоне. Сам город его не очень впечатлил, но тот факт, что он увидел своими глазами, как живет его Ксюша, и познакомился с её друзьями, безумно радовал. Сырников этим летом остался в городе и активно помогал Наташе заботиться об Уле. Это его вовсе не огорчало, так как возиться с сестрой ему доставляло удовольствие. Макаров сидел на своей кровати, подтянув ноги к груди, и внимательно слушал друзей. Рассказывать о своем лете он, может быть, и хотел, но не мог, ведь почти каждый день у него был связан с Полиной. Надежда на то, что про него забудут, и никто не осведомится, как он провел лето, не оправдалась. - Макар, а ты где был? - спросил Сухомлин, и все с интересом уставились на Максима. - Дома, - лениво отозвался тот, - у нас трубу прорвало. Из квартиры было не выйти, и пришлось всей семьей дома сидеть, а воздухом через форточку дышать. - Чего, правда? - округлил глаза Степа. - Естественно, - с серьезным видом ответил Максим. - Макар, а на самом деле, где ты был? - повторил вопрос Сухомлина Синицын. - Так я же говорю, трубу про... - Не хочешь – не говори, - сердито поджал губы Трофимов, - не больно-то и надо выслушивать, что ты там летом делал. - Ребят, но..., - Максим обвел взглядом друзей. - Макар, ты реально достал уже своими приколами, - перебил его Сухомлин, - ты нам давно ничего не рассказываешь, а тупо отшучиваешься. Жаль, что ты нам не доверяешь... Илья, сам того не зная, ударил по самому больному. Макаров, стараясь ни на кого не смотреть, выбежал из казармы. II *** Для большинства людей подъем в семь утра – это настоящая пытка. Кому-то хочется подольше поспать, кому-то просто понежиться в уютной кровати под теплым одеялом, - как бы там ни было, но вылезать из постели никому не хочется. Конечно, есть люди, которые встают с удовольствием и без будильника, но их настолько мало, что можно заносить в «Красную Книгу». Но, если до этого в течение почти трех месяцев была возможность спать столько, сколько хочется, то вставать в семь утра особенно трудно. А разбудить таких людей практически невозможно. Сейчас Кантемиров ощущал это как никто другой. Вот уже минут пять он пытался заставить третий взвод покинуть свои кровати, одеться и построиться. Получалось довольно скверно. Несколько раз Трофимов приоткрывал глаза, видимо, желая увидеть нарушителя его спокойствия, но тут же снова закрывал и, недовольно причмокивая, поворачивался на другой бок. Попытку проснуться сделал Сухомлин, судя по всему, с той же целью, что и Трофимов: обнаружить источник помех для сна и, по возможности, обезвредить. Макаров, не просыпаясь, махнул рукой в сторону прапорщика. Кантемиров тяжело вздохнул, почесал затылок и в который раз громко сказал: - Третий взвод, подъем!!! Синицын сел на кровати и, прищурившись, посмотрел на Кантемирова. Тот тут же ухватился за представившуюся возможность разбудить взвод и, сделав несколько шагов в сторону спального места Ильи, крикнул в три раза громче: - Суворовец Синицын, подъем! - Уже? – зевая, пробормотал Илья, но в следующую секунду, осознав с кем разговаривает, исправился, - извините, товарищ прапорщик. Так точно. Прилагая огромную силу воли, Синицын встал. - Суворовец Синицын, разбудите взвод. Через пять минут все должны быть на построении. - Так точно, - откликнулся Илья. Кантемиров удовлетворенно кивнул и вышел из казармы. Справиться за пять минут, конечно, не получилось, но через четверть часа третий взвод в полном составе уже стоял в коридоре, а офицер-воспитатель медленно прохаживался мимо своих подопечных, угрюмо поглядывая на них. Наконец он остановился. - То, что произошло сегодня, - считаю недопустимым. Вы вообще не забыли, где находитесь?! Третий курс, а ведете себя... Или решили, что уже очень взрослые, что вам все позволено?! Не слышу? - Никак нет, - хором ответили суворовцы. - Никак нет, - передразнил их Василюк, посмотрел на ребят и сказал, - сейчас вы все отправляетесь на уборку территории. Приказ поняли? - Так точно, - ответил за всех Соболев. Василюк, больше ничего не говоря, развернулся и ушел. *** Утро выдалось чудесным. Правда, было немного прохладно, но в сентябре всегда так бывает: по утрам холодно, а ближе к полудню становится жарко. Полина шла по улице и напевала про себя какую-то детскую песенку. На работу она не опаздывала, так как специально вышла из дома пораньше, чтобы спокойно прогуляться и насладиться сентябрьским утром. Полина подошла к воротам училища, возле которых стоял Сергей Викторович с красной розой в руках. - Доброе утро, Полина Сергеевна, - поздоровался он и, почему-то смущенно улыбнувшись, сказал, - а я вас жду. - Здравствуйте, - Полина окинула его взглядом, - и зачем же вы меня ждете? - Это вам, - он протянул ей розу. - Спасибо. Неожиданно, но очень приятно, - она улыбнулась. - А вы свободны сегодня вечером? – с надеждой в голосе спросил Сергей. - Нет, всю неделю буду занята. Спасибо за розу. Извините, но мне пора, - на одном дыхании выпалила Полина и быстро зашагала к зданию училища. *** Макаров застыл с метлой в руках, внимательно глядя в сторону ворот. Он не понимал, что происходит... мозг отказывался работать, а воображение с бешеной скоростью рисовало картинки, где одна хуже другой... Хотелось броситься к воротам, но ноги почему-то слушаться не желали... Так он и стоял в растерянности... голова немного кружилась... и казалось, что вокруг все двигаются в два раза быстрее, чем должны... все, кроме его, Полины и Сергея Викторовича... Что это все может значить? К чему эта роза?.. Когда Максим увидел, что Полина быстрыми шагами направляется к училищу, стало легче... но лишь отчасти, ведь розу-то она все ещё держала в руке... - Макаров, ты сегодня работать будешь? Макаров, я с тобой разговариваю, - откуда-то издалека до сознания Максима донеслись слова произнесенные голосом Кантемирова. Почувствовав легкий толчок в руку от кого-то из друзей, Максим смог окончательно прийти в себя... Рядом стоял прапорщик и грозно взирал на него. - Так что, Макаров, работать будешь? - Буду, - быстро откликнулся Максим, - но можно мне... быстро сходить... мне срочно в туалет нужно... - Срочно?.., - с сомнением переспросил Кантемиров. - Очень... - У тебя три минуты. Бегом марш. Макаров тут же бросился к зданию. *** Сергей ходил по своему кабинету взад-вперед. С каждой минутой скорость шагов увеличивалась, но легче от этого ему не становилось... Его переполняли злость и раздражение, только вот он не знал, куда выплеснуть эти эмоции. Как же так?.. Ведь всю жизнь, ещё со школы, все девушки были его, стоило их лишь поманить пальцем, а некоторые и сами бегали за ним. И что теперь? Полина, которая ничего особенного собой не представляет, строит из себя недотрогу... Зачем? Цену себе набивает, что ли?.. Бред какой-то. Сергей вспомнил вчерашний разговор с другом за кружкой пива в баре. - Слушай, а зачем тебе вообще эта Полина? - поинтересовался Игорь. - Неужели не понимаешь? - Сергей поднял на него удивленный взгляд, - это теперь дело принципа. Ненавижу, когда не получаю то, чего хочу. - А ты не думал, что у неё есть человек, которого она любит?.. - Да не смеши меня, какая, к черту, любовь?! А если у неё есть тот, с кем она спит, так это не страшно... Попользуюсь ею и верну. - Ты тактику сменить не пробовал? - В смысле? - не понял Сергей. - Ну попробуй за ней поухаживать: цветочки, шоколадки, мягкие игрушки и все такое... Женщины это любят, - Игорь сделал глоток пива. - Интересная идея, - Сергей задумчиво кивнул, - спасибо за совет, друг. - Да не за что. Только знаешь, ты своими принципами можешь сломать жизнь двум людям. Помни об этом все время... Звонок, который оповещал о начале урока, заставил Сергея очнуться. Она все равно станет его, что бы ему это не стоило – теперь он знал это точно. *** Макаров ворвался в кабинет Ольховской – урока у неё сейчас не было, а она, сидя за столом, читала какую-то книгу. Роза стояла на подоконнике в старой темно-синей вазе. Полина оторвалась от книги и удивленно взглянула на Макарова. - Что все это значит? – угрюмо спросил тот. - Ты о чем? - А ты не понимаешь?! – Максим сложил руки на груди, - откуда эта роза? - Ты об этом..., - вздохнула Полина. Поднялась и подошла к Макарову. - Да, об этом, - Максим повысил голос, - С чего это вдруг тебе наш информатик розочки дарит, а? А ты ему в ответ улыбаешься? И часто он это делает? Может, я что-то пропустил? Может, дело не только розочками ограничивается?! - Не смей так говорить, - сквозь зубы процедила Ольховская, - и не кричи на меня. Я перед тобой ни в чем не виновата. Просто Сергей Викторович подарил мне эту розу, я поблагодарила его и улыбнулась, потому что мне было приятно. - Значит, тебе было приятно?.. - Максим, хватит... что за глупая ревность? - Мужчина женщине просто так цветы не дарит... тем более, ты этот подарок приняла... Полина резко развернулась, быстро подошла к окну, схватила розу и, оторвав лепестки и сломав её пополам, выкинула в мусорное ведро. Затем вернулась к Макарову. - Теперь ты доволен? Максим, пойми, да, он подарил мне этот цветок. Естественно, как и любой женщине, мне было приятно, но для меня это ничего не значит. Ты – мой парень, и я очень тебя люблю. - Повтори ещё раз последнее предложение... Я что-то не расслышал, - уголками губ улыбнулся Макаров. - Я люблю тебя, - громче повторила она. - Правда? – он взглянул ей в глаза. - Конечно... - Извини меня за то, что я тут устроил... Просто я тоже очень тебя люблю и боюсь потерять. Полина обняла его за шею и коснулась своими губами его губ... Максим прижал к себе Полину... вот бы этот поцелуй никогда не заканчивался... *** Ротмистров медленно прохаживался по коридору. Его взвод сейчас был на уроке – он уже заглянул к ним и проверил все ли нормально. Поэтому заняться подполковнику было нечем. Вот он и бродил по коридорам училища. Дверь в кабинет Ольховской была приоткрыта, и Ротмистров решил заглянуть туда. Зачем он и сам не знал... Просто перекинуться парой слов с красивой девушкой, если у неё сейчас тоже «окно», а то бродить молча одному уже надоело... Он тихонько зашел в кабинет и застыл... Полина и Максим стояли очень близко друг к другу и разговаривали... Ротмистров слышал каждое слово. Конечно, он знал, что подслушивать нехорошо, но это не тот случай... - Я люблю тебя, - громко сказала Полина. - Правда? – Максим взглянул ей в глаза. - Конечно... - Извини меня за то, что я тут устроил... Просто я тоже очень тебя люблю и боюсь потерять. А потом они поцеловались. Ротмистров так же тихо покинул кабинет и остановился в коридоре, чтобы перевести дух. Чего-чего, а такого он точно не ожидал... Теперь Вадим знал, чем заняться. Развернувшись, быстро направился к кабинету Ноздрева. III *** К глубочайшему разочарованию Ротмистрова полковника на месте не оказалось. Конечно, можно было его дождаться, наверняка, он где-то в училище и скоро вернется в свой кабинет. Но ждать Ротмистров не хотел. Развернувшись, он направился к Василюку. В конце концов, Макаров из его взвода, а, следовательно, ему и разбираться с развратным поведением своего суворовца. А чтобы добрый Павел Павлович, который до безумия любит своих подопечных, не замял проблему, и информация о случившемся дошла до Матвеева, уж Ротмистров-то проследит лично. На этот раз ему повезло – Василюк был у себя. Вадим зашел в кабинет. - Добрый день, Пал Палыч, - с нарочито показной вежливостью сказал он, - не возражаете, если я зайду? - Вы уже зашли, - вздохнул Василюк и устало посмотрел на подполковника, - и что же привело вас ко мне? - Важный разговор, - многозначительно произнес Ротмистров и, не дожидаясь приглашения, уселся за стол напротив ненавистного ему офицер-воспитателя, - ты хоть знаешь, что у тебя во взводе делается? – замолчал и после короткой паузы продолжил, - Да куда тебе, сидишь тут, в четырех стенах, и не ведаешь, что у тебя перед носом творится. Василюк сдавленно кашлянул. - Ты о чем? - Вернее, о ком, - поправил его Вадим, - о Макарове... Где это видано, чтобы суворовцы так себя вели... - Да что он натворил-то? - И, кстати, не только он. А ты мог бы быть и повнимательнее к своему взводу. Я сейчас заглянул в кабинет Ольховской, - мне спросить у неё кое-что надо было, - так вот, заглянул я туда и увидел жуткую картину: твой Макаров и Полина Сергеевна целовались... Да они же любовники, а ты ни сном, ни духом. Василюк тут же изменился в лице: взгляд стал угрюмым, брови сдвинулись, скулы напряглись. Скрестив пальцы, он положил руки на стол. - Хм... это очень серьезное обвинение, Вадим Юрьевич. У вас есть доказательства, подтверждающие ваши слова? - Какие ещё доказательства тебе нужны? – сквозь зубы процедил Ротмистров. - Доказательства того, что между Полиной Сергеевной и Макаровым, - Василюк на мгновение запнулся, подбирая слова, - есть какие-либо более близкие отношения, чем «учитель-ученик»... - Ну, ты даешь, Василюк, - Ротмистров поднялся со стула и подался немного вперед, нависая над Павлом огромной скалой и глядя на него сверху вниз, - это же недопустимое нарушение... да что там, это просто аморально. Хотя, я не удивлюсь, если узнаю, что ты, Василюк, их покрываешь. - Значит так, Вадим Юрьевич, - хозяин кабинета тоже поднялся и отступил на полшага назад, - я никого не покрываю, как вы изволили выразиться. А то, что вы сейчас мне рассказали, действительно серьезно и грозит отчислением для Макарова и увольнением для Полины Сергеевны. И, честно говоря, у меня нет оснований вам верить. А сейчас я вас попрошу покинуть мой кабинет, мне нужно работать. - Ты об этом ещё пожалеешь, - проворчал себе под нос Ротмистров и вышел в коридор. Его переполняла злоба и желание немедленно направиться к Ноздреву, обо всем рассказать и ещё втянуть в эту историю Василюка, чтобы наказание коснулось и его. Но неожиданно Вадима посетила мысль, которая показалась весьма интересной. Зачем сразу сообщать обо всем Ноздреву, если можно выгодно использовать имеющуюся информацию? С довольной ухмылкой на лице Ротмистров направился к кабинету Ольховской. *** Естественно, в три минуты, которые отвел прапорщик, Макаров не уложился, и когда выбежал во двор училища, Кантемиров, разозленный неподчинением подопечного, уже собирался послать за ним Трофимова. Но, увидев Максима, показал Саше жестом, чтобы тот продолжал работать, а сам сложил руки на груди и хмуро посмотрел на заблудшего суворовца. Остальные суворовцы, которые в этот момент должны усердно мести асфальт и не отвлекаться ни на минуту, оставили сие увлекательное занятие и с интересом уставились на происходящее. - Макаров, ты ещё дольше ходить не мог? – недовольно поинтересовался Кантемиров, - что можно делать в туалете почти двадцать минут? - Вам подробно описать весь процесс? – хитро прищурившись, спросил Максим. Все громко заржали, но, заметив грозный взгляд прапорщика, замолчали. - Так, все, отставить балаган, - строго приказал Кантемиров, - Макаров, наряд вне очереди. - Есть наряд вне очереди, - весело ответил Максим. Теперь, после того, как он все выяснил и помирился с Полиной, ничего не могло испортить настроение. Во всяком случае, ему так казалось... Подошел Василюк и, перекинувшись парой слов с Кантемировым, направился к Макарову. - Максим, - Павел Павлович старался говорить тише, чтобы остальные не слышали, - у меня к тебе есть серьезный разговор. Идем ко мне в кабинет. *** После ухода Максима Полина ещё какое-то время просто сидела за столом и улыбалась, а затем вернулась к чтению книги. Но погрузиться в мир выдуманных событий и насладиться этим процессом ей не дали. Сначала в дверь громко постучали, потом она резко открылась, и вошел Ротмистров. - Добрый день, Вадим Юрьевич, - немного удивленно произнесла Ольховская. Подполковник усмехнулся, прошел к первым партам и, повернувшись, стал откровенно разглядывать Полину, как разглядывают соседскую собаку, которая всю жизнь вела себя примерно, а внезапно натворила что-то ужасное. От такого взгляда хотелось спрятаться далеко-далеко, вот только такой возможности, к сожалению, не было. Раз этот человек пришел сюда, значит, предстоит серьезный разговор. Ольховская поднялась со своего места, встала за стул, и крепко вцепилась пальцами в его спинку. - Полина Сергеевна, - Ротмистров попытался улыбнуться, вместо улыбки у него получился оскал, отчего Полине стало действительно страшно, - а у меня к вам одно предложение, которое будет выгодно мне и вам. - Какое предложение? - Вы понимаете, Полина Сергеевна, у моего сына, Леши Сырникова, по вашему предмету оценки, мягко говоря, не очень. - Это так, - подтвердила Ольховская, до сих пор не понимающая, куда он клонит, - на моем уроке Леша совершенно не старается, хотя мог бы учиться на «отлично». - Что он там может – меня мало волнует. На оценках в журнале это никак не отражается. Во всяком случае, в прошлом году не отразилось. Но раз вы считаете моего сына способным, то выполнить мою просьбу вам не составит никакого труда. Я хочу, чтобы вы ставили Леше только пятерки. - Я не совсем понимаю вас. На каком основании я должна ставить Алексею пятерки? - А на том..., - Ротмистров противно заржал, затем серьезно посмотрел на Ольховскую, - я знаю про вас кое-что такое, что следовало бы немедленно доложить Матвееву. И для вас в лучшем случае это закончится увольнением из училища. - О чем вы? – выдавила из себя Ольховская, чувствуя, как внутри все трясется. - О вашем романе с суворовцем третьего курса... Полина ощутила, как земля уходит из-под ног. Голова закружилась... что-то надо говорить, как-то защитить себя, опровергнуть слова Ротмистрова... Но ничего не получалось... - Честно говоря, Полина Сергеевна, не ожидал от вас, - тем временем продолжал подполковник, - с виду ведь приличная женщина, а такими делами занимаетесь. Кстати, никогда не слышали про статью о совращении несовершеннолетних? - Слышала... Полина чувствовала, что на глаза наворачиваются слезы, а справиться с ними слишком трудно. Нет, сейчас нельзя плакать... Только не сейчас... не при нем... Все-таки не выдержала и заплакала... Ротмистров самодовольно улыбался, глядя на слезы девушки, и наслаждался «победой». - Но если вы выполните просьбочку по поводу сына моего, то никто ни о чем не узнает. Я умею хранить тайны, если за это получаю то, что хочу. Так, вы согласны? Полина кивнула. - Я знал, что мы договоримся. Кстати, надеюсь, вы понимаете, что о нашем уговоре не должен никто знать, особенно Макаров. Вы ведь не хотите, чтобы у мальчика проблемы начались. Не забывайте, найти причину для отчисления не так уж сложно. Вы это понимаете? Полина снова кивнула... молча... что-либо говорить просто не было сил... - Отлично. От всего сердца желаю вам хорошего дня и прекрасного настроения. Ротмистров развернулся и быстрыми шагами покинул кабинет. *** Василюк сел за стол на свое место и внимательно посмотрел на воспитанника. Почему-то он не решался начать разговор. Максиму это совершенно не нравилось. Он лихорадочно перебирал в голове события последних дней, пытаясь сообразить что же такого натворил. В голову ничего не приходило... Учебный год только начался, и ничего плохого, впрочем, как и хорошего, Макс сделать ещё не успел. Вот только проспали утром. Так это все, да и наказаны они уже за это. Тогда больше ничего нет, если только... – Максим похолодел, - Василюк узнал об их отношениях с Полиной. Нет, этого не может быть, просто потому что этого не может быть никогда... - Садись, Максим, - подполковник указал на стул, стоящий справа от стола. - Да я постою, спасибо, - неуверенно откликнулся Макаров. - Садись, говорю, - вздохнул Василюк, - разговор предстоит действительно серьезный. Максим послушно сел. - Хочу сразу сказать, что надеюсь на честность с твоей стороны. Не бойся сейчас говорить правду. Договорились? - Договорились. - Скажи, Максим, а как зовут твою девушку? - Мою девушку?.. – растерялся Макаров. Неужели последнее предположение оказалось верным? Нет, он решительно был не готов к такому повороту событий. - Да, твою девушку, - спокойно повторил Павел, - надеюсь, ты помнишь, что обещал говорить правду. - Помню, - Макаров уставился на гладкую бежевую поверхность стола. Встречаться взглядом с подполковником сейчас было страшно и почему-то стыдно... Василюк терпеливо ждал, пока Максим соберется с мыслями, но молчание затянулось. - Так, как же зовут твою девушку? - осторожно повторил вопрос Павел. - Вы все знаете, да? – Макаров наконец решился поднять взгляд на своего офицер-воспитателя, и когда увидел его выражение лица, стало легче... В нем не было осуждения или непонимания. Никто не собирается его, Максима, обвинять в чем-то... - Пока не могу сказать чего-то определенного. Это зависит от твоего ответа на мой вопрос. Да и какая разница? Я все равно хочу услышать это от тебя. Ещё раз повторяю, не бойся сказать правду. Наш с тобой разговор не выйдет за пределы этого кабинета и не будет иметь никаких последствий... Во всяком случае, я обещаю тебе сделать для этого все возможное. - Её зовут Полина..., - очень тихо, будто опасаясь, что услышит кто-нибудь ещё, проговорил Максим, помолчал, затем уточнил, - Полина Сергеевна Ольховская... Василюк поднялся и подошел к окну. - Значит, это правда..., - пробормотал он, затем развернулся и, приблизившись к Макарову, сел рядом с ним, - ты и Полина Сергеевна... в общем, у вас роман... - Скажите, Пал Палыч, а откуда вы узнали об этом? - Вот мы и подошли к самому главному, - нахмурился Василюк, - собственно для этого я и завел этот разговор. О вашем романе мне сообщил один человек, который случайно увидел, как вы целуетесь в её кабинете... - Кто?.. - Подполковник Ротмистров. - Ротмистров?! - не поверил Макаров. Почему из всего училища их с Полиной «засек» именно он. Ведь такие просто так не успокаиваются. - В том-то и дело. А если эта информация дойдет до Матвеева или до Ноздрева, то... даже не хочу об этом думать. Максим, сам понимаешь, что от меня о вашем романе никто не узнает, но вот Ротмистров... - А можно что-нибудь сделать?.. - У меня есть только один вариант. У Ротмистрова нет никаких доказательств, поэтому вы все должны будете отрицать. Хорошо, если ты найдешь человека, который мог бы подтвердить, что в кабинете Ольховской тебя не было. Ты же зачем-то отпрашивался у Кантемирова? - В туалет... а значит, меня мог бы видеть Трофимов, он сегодня в «наряде». Думаю, я смогу с ним договориться об этом. - Вот и замечательно. Ротмистров ничего не сможет доказать в этом случае, - с некоторым облегчением вздохнул Василюк, - но впредь дверь хотя бы запирайте, если в кабинете вдвоем. И вообще, будьте сейчас предельно осторожными. - Спасибо вам, Пал Палыч, - благодарно улыбнулся Максим, - вы нас спасли... - Пока не спас, но на пути, - улыбнулся Василюк. - Можно вас ещё попросить, чтобы вы Полине ничего о Ротмистрове не говорили. Она же расстроится, будет переживать, а я этого не хочу. Лучше все уладить без неё... - Слова настоящего мужчины, - подполковник одобрительно кивнул, - я учту, что она ничего не знает. Но если дело дойдет до Матвеева, ей придется все рассказать. Хотя, я надеюсь, что все обойдется. А теперь иди, тебя уже Кантемиров заждался. - Ещё раз спасибо вам... огромное-огромное..., - Максим быстро обнял Василюка и направился к двери. Только на пороге обернулся и сказал, - я её очень сильно люблю... - По глазам вижу, - усмехнулся Василюк, - все иди и убирай территорию, а то мы с тобой тут трепимся, а остальные работают. Дверь кабинета захлопнулась, и Макаров побежал во двор училища. IV *** Макаров зашел в умывальник и остановился, задумчиво глядя на Трофимова, который в это время усердно натирал пол шваброй с влажной тряпкой. Надо поговорить с Сашкой, чтобы в случае чего тот подтвердил алиби. Естественно, он не откажет, - в этом Максим даже не сомневался, но вот только такая просьба неизбежно вызовет вопросы... - Макар, ты чего? - удивился Трофимов, когда понял, что Макаров заговаривать сам не собирается. - Слушай, - решился, все равно это необходимо сделать... в первую очередь ради Полины, - у тебя сейчас есть минутка? Поговорить нужно. - Есть, конечно, - Трофимов с радостью отбросил швабру в сторону и выжидающе посмотрел на Максима. - Понимаешь... В общем, тут такое дело. Мне твоя помощь нужна. - Помощь?! - удивился Саша, - А что конкретно я должен сделать? - Ничего сложного, - пожал плечами Максим, - просто можешь, если что, подтвердить, что сегодня утром, когда весь взвод был на уборке территории, я приходил в казарму, в туалет, и провел там минут двадцать? - Могу, конечно, - несколько растерялся Трофимов, - но зачем? И что значит «если что»? - Так надо... - Да ладно, Макар, хватит темнить. Ты что-то натворил в этот промежуток времени и теперь тебе нужно алиби? - Ну... можно и так сказать, - уклончиво ответил Максим и замолчал. - Расскажешь, что конкретно? Макаров внимательно посмотрел на Сашу. Наверное, он имеет право быть в курсе дела, тем более, что если Ротмистров даст продолжение этой истории и доложит обо всем Ноздреву или Матвееву, то Саша все равно узнает правду. - Только пообещай, что никому ничего не скажешь, даже намеком не обмолвишься, - Максим нервно закусил губу. - Обещаю, - Трофимов немного оторопел, - неужели все так серьезно? - На самом деле, да, - Макаров глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. Сердце стучало с бешеной скоростью, - понимаешь, есть одна девушка... я её очень люблю... - У тебя есть девушка?! - ошарашено воскликнул Саша. - Не кричи, пожалуйста, - взмолился Максим, - да, есть... - Но почему ты нам её не представишь? – Трофимов послушно понизил голос, - И она никогда не приходит к тебе на дискотеки? - Ну... на это есть свои причины, - неопределенно ответил Максим, - так вот, сегодня эти двадцать минут я провел с ней. А Ротмистров случайно увидел, как мы целуемся... - И что? - Я боюсь, что он так просто это дело не оставит, а доложит полковнику. Но если ты подтвердишь, что я был в это время здесь, то он ничего доказать не сможет. - Подожди, а почему он должен об этом докладывать? - не понял Саша, - насколько я знаю, девушкам разрешено приходить на КПП и в том, что вы там поцеловались, нет ничего страшного. - Дело в том, что она не приходила ко мне на КПП..., - осторожно произнес Максим. - В смысле ты в самоволку ушел, что ли? - Нет... - Тогда я не понимаю, - сдался Трофимов, - как ты с ней пересекся-то? У нас в училище, вроде, нет девчонок, только преподы женского пола имеются... - Правильно. Саш, мою любимую девушку зовут Ольховская Полина Сергеевна, - признался Максим. Все внутри у него похолодело: он и не думал, что это будет так трудно. Трофимов, нахмурившись, смотрел на Макарова, видимо, пытаясь осознать услышанное. - Кто? – наконец вымолвил он, - Этикетка? - Попрошу тебя не называть её так в моем присутствии, ладно? - Ты чего, меня разыгрываешь? Знаешь, я тебе не верю. Она – взрослая женщина, к тому же учитель, а ты – её ученик... Это же бред, - хохотнул Саша, но тут же улыбка сошла с его лица, - Макар, ты чего серьезно, что ли? - Трофим, между прочим, ты сам настоял, чтобы я тебе все рассказал, - огрызнулся Макаров. - Макс, успокойся, - примирительно произнес Саша, - извини, просто это как-то невероятно... - Да я понимаю, - махнул рукой Максим, - только ты главное никому не говори, ведь если об этом станет известно, то последствия могут быть весьма плачевны. - Тебя из училища выгонят, - кивнул Саша. - Это-то ерунда, меня больше волнует, что с Полиной будет. - Не переживай: никто ничего не узнает, - успокоил Трофимов, - и этот гад, Ротмистров, ни фига не докажет. - Спасибо, Саш, - Макаров похлопал друга по плечу и вышел из умывальника. На душе стало намного легче, ведь он так давно хотел с кем-нибудь поделиться своей тайной, и теперь об этом знает Трофимов. *** Уже начинало темнеть, когда Полина собралась домой. В первый день оказалось очень много работы, ведь, помимо занятий с суворовцами, надо привести в порядок кабинет, разложить все учебные материалы по полкам. Конечно, этим можно было заняться в конце августа, но тогда делать этого не хотелось совершенно. Ольховская вышла за ворота училища, но, услышав за спиной знакомый голос, окликающий её, остановилась и обернулась. К ней подбежал Сергей. - Вам понравилась роза? – он внимательно посмотрел ей в глаза. - Да..., - она неоднозначно пожала плечами, - вы меня только за этим догнали? - Нет, конечно, - его губы растянулись в улыбке, - просто я подумал, что нехорошо позволять красивой девушке так поздно ходить по городу одной. Позвольте вас подвезти. - Не стоит, Сергей Викторович. - Но почему? Уверяю вас, мне это не составит труда. Зато я буду спокоен, что вы в целости и сохранности доставлены домой. Полина Сергеевна, вы меня что, боитесь? - Нет, конечно, Сергей Викторович, - она покачала головой. - Тогда поехали? Ну, соглашайтесь?.. А почему, собственно говоря, и нет? Что такого в том, что один коллега подвезет другого коллегу до дома? Ничего... Тем более, ужасно хотелось домой и болели ноги: по неосторожности Полина, ещё не успев разносить, надела новые туфли. - Ну так, что, Полина Сергеевна? Наконец она сдалась. - Ладно, поехали. Они сели в машину, и Ольховская сразу же объяснила, как быстрее добраться до того места, где она живет. Далее они ехали в тишине. - Кстати, почему ваш ухажер вас не встречает? – поинтересовался Сергей, нарушив затянувшееся молчание. - Какой ухажер? - слегка испугалась Ольховская. - Полиночка, я ни за что не поверю, что у такой привлекательной девушки нет ухажера. Ведь есть, правда? Это же из-за него вы мне все время отказываете? - По-моему, вас эта информация не касается, - строго сказала Полина и отвернулась к окну. - Извините, Полина, я не хотел вас обидеть. - Ничего страшного, - не отрывая взгляд от проносившегося мимо пейзажа, ответила Ольховская. - Вы не против, если я включу музыку? - Не против. Сергей нажал на кнопку на встроенном проигрывателе, и салон заполнила приятная музыка. Полина удивленно посмотрела на сидящего рядом мужчину. - Вам нравятся песни Джо Дассена? - Да, конечно, - кивнул Сергей, - а вам? - Это мой любимый исполнитель. - И какая песня ваша любимая? - «Et si tu n'existais pas...» Сергей несколько раз нажал на кнопку на проигрывателе, и заиграла новая песня. Полина благодарно улыбнулась и откинулась на спинку сиденья, наслаждаясь чудесной мелодией. Et si tu n'existais pas, Dis-moi pourquoi j'existerais. Pour traîner dans un monde sans toi, Sans espoir et sans regrets. Et si tu n'existais pas, J'essaierais d'inventer l'amour, Comme un peintre qui voit sous ses doigts Naître les couleurs du jour. Et qui n'en revient pas. *** Вот и подошел к концу первый учебный день, который оказался не менее трудным, чем утренний подъем. Все-таки отдых очень расхолаживает, и потом влиться в нужный ритм весьма сложно: к хорошему организм быстро привыкает. За окном уже стемнело. В казарме горел свет и царила суета: суворовцы готовились ко сну. - Слушай, Макар, чего тебя сегодня Василюк вызывал-то? – Сухомлин, возвращаясь из умывальника, остановился с полотенцем в руках и внимательно посмотрел на друга. Перепечко, Соболев, Синицын и Сырников тут же замолчали в ожидании ответа. Лишь Трофимов так и продолжал лежать на кровати, не проявляя никакого интереса к разговору. - Василюк? – переспросил Максим, лихорадочно соображая, что можно придумать более или менее правдоподобное. Как обычно бывает в таких случаях все мысли, которые могли бы быть отнесены в ранг разумных, испарились, предоставив место такой тупости, что если бы Макарову такое пришло в голову в другой ситуации, он бы долго и громко хохотал... - Ну да, - кивнул Илья и, швырнув полотенце в тумбочку, уселся на кровать, - он тебя ещё с уборки территории забрал. - Да так, ерунда, - отмахнулся Максим, надеясь, что на этом расспросы прекратятся, ведь достойной отговорки у него до сих пор не было. - Ерунда? - недоверчиво вздернул брови Сухомлин. - Кстати, - вспомнил Кирилл, - а где ты реально был те двадцать минут, которые якобы провел в туалете? Приплыли... Один вопрос круче другого. Макаров обвел тоскливым взглядом друзей. Ну, и что теперь отвечать? - В туалете, я же говорил. - Про это будешь прапорщику и офицер-вопитателю рассказывать сказки, - усмехнулся Сухомлин. - Макар, а реально, где ты был? - Перепечко счел своим долгом тоже поучаствовать в беседе. - Да в туалете он был, - Трофимов сел и обвел взглядом ребят, - а потом мы с ним потрепались немного... - Да?... – с сомнением произнес Сухомлин, - Слушай, а твое отсутствие и то, что тебя Василюк вызывал, ведь как-то связаны, да? - Чего вы докопались-то до меня?! - не выдержал Макаров, - все им интересно знать: куда я ходил, что делал, зачем меня вызывал Василюк. Может, мне личного секретаря завести, который будет докладывать вам о каждом моем шаге? Дожидаться ответа Максим не стал, а быстро вскочил с кровати и выбежал в умывальник. Теперь ребята наверняка обидятся на него и будут правы. Не хотел он им грубить, но нервы не выдержали... да и ответов на заданные ими вопросы не было. Правду говорить нельзя, а врать... они все равно это почувствуют, да и, откровенно говоря, не хочется. *** Когда Максим скрылся в коридоре, ребята растерянно переглянулись и молча уставились на дверь. Первым не выдержал Сухомлин: - Слушайте, а чего это было? Чего он психанул-то? - Может, у него чего-то случилось? - Степа немного испуганно посмотрел на друзей. - Да точно что-то случилось, - кивнул Соболев, - и давно уже. - Я только не понимаю, почему он не поделится с нами... - с недоумением сказал Леша, - мы же его друзья и можем помочь. - За последние полгода он очень изменился, стал таким скрытным, - пожал плечами Синицын, - честно говоря, я волнуюсь, не вляпался ли он в какую-нибудь нехорошую историю. Надо с ним нормально поговорить. - А толку-то, - горько усмехнулся Кирилл. - Так надо, чтобы он не убегал сразу и не переходил на другую тему, - объяснил Илья, - сначала позлиться, покричит на нас, а потом расколется. - Слушайте, парни, а это идея, - поддержал Сухомлин. - Чего вы к нему привязались-то? - проворчал Саша, - раз не хочет говорить, значит, нам знать не надо. - Трофим, вообще-то он наш друг, - сердито изрек Кирилл, - а вдруг там что-то действительно серьезное и его надо спасать. Но тебе, видимо, плевать на это... - Просто я не привык совать нос в чужие дела. Саша снова завалился на кровать и отвернулся от остальных. - Вот так и проявляются друзья, - заключил Леша, - ну что, пойдем и прямо сейчас с ним поговорим? V *** Максим сделал ладони лодочкой, набрал немного холодной воды и ополоснул лицо. Дышать тут же стало легче, но облегчения это почти не принесло. Если сейчас вернуться в казарму, то продолжения разговора не избежать, а значит, надо дождаться пока все уснут и тогда идти обратно. Но, как это зачастую бывает в жизни, все получилось не так, как Макаров предполагал. Вскоре он услышал шаги, доносящиеся из коридора, и уже в следующее мгновение в умывальнике появились ребята. Догадаться, зачем они пришли было нетрудно... - Макар, - начал Синицын, - нам надо с тобой серьезно поговорить. - Слушаю, - без энтузиазма откликнулся Максим. Конечно, можно было бы попробовать сбежать, но вряд ли удалось бы... разговора все равно не миновать. - Что с тобой происходит? - Ничего..., - покачал головой Макаров, стараясь не смотреть на друзей. - Как это ничего? - возмущенно воскликнул Сухомлин, - ты очень изменился, только вот мы не можем понять причины этого. - В чем я изменился? - Максим бросил быстрый взгляд на мальчишек и снова уставился на стенку. - Почему ты нам все время врешь? - спросил Кирилл. - Я не вру ни..., - начал Макаров, но, почувствовав на себе пристальные взгляды друзей, понял, как глупо звучат эти слова, и замолчал, опустив голову. - Мы действительно очень волнуемся за тебя, - спокойно сказал Синицын, - и хотим помочь. Ты вляпался в какую-то историю, да? - Да ни во что я не вляпался, - неожиданно даже для самого себя вспылил Макаров, - у меня все замечательно просто, а вы отстаньте от меня... и не лезьте туда, куда вас лезть не просят!!! - Ну в таком случае, мы не будем «лезть туда, куда нас не просят», - сквозь зубы процедил Соболев. - Извини, что хотели помочь, - таким же тоном произнес Синицын. - И извини, что навязываемся тебе в друзья, - рассердился Сухомлин. Сырников и Перепечко, продолжая молчать, зло смотрели на, видимо, теперь уже бывшего, друга. Максима передернуло от этих взглядов. Он хотел что-то сказать в свое оправдание, но не стал... - Пойдемте отсюда, парни, - вздохнул Сухомлин, - нас здесь не хотят видеть... И мальчишки вышли из умывальника, оставив Макарова наедине с мрачными мыслями. В казарму идти совершенно не хотелось... вряд ли ребята так сразу уснут после того, что произошло. Максим уселся на пол и закрыл лицо ладонями. В эту ночь он впервые заплакал по-настоящему. *** На следующий день по расписанию первым стоял урок этики и эстетики. В течение всего занятия взвод вел себя необычайно тихо, все слушали преподавателя с каменными лицами, и на попытки Ольховской расшевелить их совершенно не реагировали. Макаров поймал озадаченный и несколько расстроенный взгляд Полины. Похоже, она решила, что сама их чем-то обидела, и они объявили ей бойкот. Максим ободряюще улыбнулся, но, видимо, получилось совсем скверно, потому что теперь в её взгляде читалась ещё и тревога. Наконец прозвенел звонок, и суворовцы, записав домашнее задание, также тихо стали покидать класс. - Суворовец Макаров, задержитесь, пожалуйста, - попросила Полина, хотя это было лишним, ведь уходить он и так никуда не собирался. Когда суворовцы вышли, Ольховская плотно закрыла дверь и села за парту рядом с Максимом. - Что случилось? - тихо спросила она, - ваш взвод сегодня просто не узнать. - Знаю, - кивнул Максим. Почему-то ему стыдно было смотреть на Полину, однако причину этого он и сам толком понять не мог. - Хотя больше меня волнует твое состояние, - продолжала Ольховская, внимательно глядя на него, - у меня такое ощущение, что ты не спал всю ночь. - Что, так заметно? - горько усмехнулся Максим. - Для меня – да. Может быть, ты мне все-таки объяснишь, что происходит, а то я уже не знаю, что и думать. Не хотел Макаров ничего рассказывать, ведь Полина сама переживает из-за постоянной лжи, а тут ещё она узнает, что из-за этого Максим поссорился с друзьями. Но молчать тоже нельзя... - То, что сегодня происходило на уроке, было из-за меня. - Как это? - Помнишь, я к тебе вчера утром забегал... Так вот, потом ребята стали у меня расспрашивать, где я вчера находился целых двадцать минут и, конечно, не поверили, что я был в туалете. Потом они стали упрекать меня, что я все время вру им и что-то скрываю. А я... не знаю даже, что на меня нашло, но я им нагрубил... не хотел я говорить то, что сказал. Они, естественно, на меня разозлились... Полина накрыла его ладонь своей ладошкой, и Максим почувствовал, что на сердце стало легче. Он впервые за весь разговор посмотрел на неё. - Давай им все расскажем, - вдруг предложила Полина, - тогда они поймут, почему ты молчал. Хочешь, я сама это сделаю? - Ты что? - воскликнул Макаров, - это слишком опасно. - Но видеть тебя в таком состоянии – невыносимо. Максим... - Поля, - перебил он её, - не надо никому ничего говорить. Я сам разберусь с этим. - Как скажешь, - пожала плечами Ольховская. Максим сделал над собой усилие и улыбнулся. Ей больно видеть его подавленным, а значит, он не должен показывать при ней свои чувства к этой ссоре. - Мне пора идти на следующий урок..., - Максим поцеловал Полину в губы, поднялся и направился к двери. Уже взялся за ручку, но тут обернулся и произнес со всей нежностью, на которую только был способен: - Поль, я тебя люблю... - Я тоже тебя люблю... Услышав от неё эти слова, он улыбнулся и вышел. *** В этот вечер Сергей вновь вызвался подвезти Полину, и на этот раз она согласилась сразу. Почему бы и нет? Это действительно удобно и получается намного быстрее, чем добираться на общественном транспорте или идти пешком. Тем более Сергей оказался весьма интересным собеседником, да и увлечения у них кое в чем совпадали. Машина затормозила у самого подъезда дома, в котором жила Ольховская. - Полина, - Сергей повернулся к ней, - может быть, вы не откажетесь завтра со мной поужинать? - Кажется, я вам уже говорила, что занята... - Да, но..., - Сергей запнулся, подбирая слова, - я подумал, что вы немного изменили ко мне свое отношение, и теперь согласитесь провести со мной вечер... по-дружески. - По-дружески? - переспросила Полина, искоса взглянув на него. - Естественно. Не волнуйтесь, ни на что большее я не претендую, ведь прекрасно понимаю, что не интересую вас как мужчина. Но друзьями-то мы быть можем, ведь так?.. - Так..., - неуверенно согласилась Полина. - Значит, вы согласны? - Ну... почему бы и нет, - её губ коснулась улыбка. - Отлично, - обрадовался Сергей, - я знаю одно милое место. Уверен, вам там очень понравится. - До завтра, - улыбнулась на прощание Полина и вышла из машины. Весь вечер она думала о том, насколько правильно поступила, дав согласие на ужин, и стоит ли рассказывать об этом Максиму. С одной стороны, врать не хотелось, ведь неизвестно чем это может обернуться. Если он узнает об ужине случайно от кого-то другого, то будет хуже. Но с другой стороны, Максим может не так истолковать её согласие, особенно после того инцидента с розой. Так и не придя ни к какому решению, Полина уснула. *** В буфете Максим расположился за самым дальним столиком у окна и принялся пить совершенно невкусный чай, заедая на удивление мягкой булочкой. Никогда раньше ему не приходилось бывать здесь одному – уж Степа всегда соглашался составить компанию, а теперь даже он не желает общаться. Почему-то Максим всегда думал, что Перепечко злиться по-настоящему вообще не умеет – только изредка для вида сердито поджимает губы и надувает щеки, чтобы окружающие поняли его недовольство ситуацией. Напротив уселся Трофимов и вопросительно посмотрел на Макарова: - Не помешаю? Тот неопределенно пожал плечами. Наверное, хорошо, что Максим успел рассказать Саше всю правду, хотя теперь, несмотря на безусловное доверие другу, он все равно нервничал: а не проболтается ли тот. - Макар, ты как? - Терпимо, - безразлично кивнул Максим, - знаешь, я и представить не мог, что это так трудно находиться постоянно рядом с людьми и знать, что они на тебя обижены. - Их можно понять. Они за тебя очень волнуются и не врубаются, что с тобой происходит. - Да все я понимаю, Трофим, - отчаянно воскликнул Макаров, - но и ты же сам знаешь, что не могу я им рассказать правду. Вот только нагрубил я, конечно, зря... - Может, пойдешь и поговоришь с ними? - Нет... не сейчас. Я не готов к этому разговору, да и нечего мне им пока сказать, кроме «извините». На пороге буфета появилась Полина, скользнула взглядом по присутствующим и направилась к столику, где сидели Саша и Максим. - Здравствуйте, Полина Сергеевна, - поздоровался Трофимов. - Добрый день, суворовец Трофимов, - кивнула она и взглянула на Максима, - суворовец Макаров, мне надо с вами поговорить. - Я оставлю вас, - тут же подскочил Трофимов и устремился к выходу. Ольховская удивленно взглянула ему вслед, но промолчала. Села на то место, где несколько мгновений назад сидел Саша, и посмотрела на Макарова. - И о чем же ты хотела поговорить? Или это был просто предлог, чтобы остаться со мной наедине? - лукаво прищурившись, спросил Максим. Но Полина молчала, растеряно глядя на него, будто решая для себя, а стоит ли вообще заводить разговор. - Поль, что-то случилось? - Нет, Макс, все в полном порядке, - она улыбнулась, - просто хотела немного побыть с тобой. - Ты же хотела что-то сказать..., - неуверенно произнес Макаров, внимательно вглядываясь в черты любимого лица. Она явно что-то не договаривает... или просто кажется... в конце концов, он нормально не спал уже две ночи подряд, а это не может не сказаться на общем состоянии. - В основном, я хотела увидеть твою улыбку и услышать твой голос. Но ещё хотела напомнить, что на следующем уроке вы пишете проверочную. Макс, пожалуйста, подготовься хорошо, а то будет нелепо, если из-за этики с эстетикой тебя не пустят в увольнение. - Так точно, Полина Сергеевна, - развеселился Макаров. Кажется, все действительно в полном порядке и волноваться нет никаких причин, - я вызубрю все. - Замечательно, - усмехнулась Ольховская, - ну а теперь я пойду, ведь скоро начнется урок. Кстати, тебе тоже хорошо бы поторопиться. *** Ресторан, в который Сергей привел Полину, оказался действительно прекрасным. Играла живая музыка, на каждом столике стояла небольшая вазочка с белыми цветами, приглушенный свет разливался по помещению – это все создавало уютную атмосферу и появлялось желание не быстро перекусить и побежать дальше по делам, а спокойно посидеть, не спеша поглощая вкусную – конечно, сама Полина ещё не пробовала, но почему-то была в этом уверена – пищу и беседуя с друзьями на разные темы. Впрочем, данная атмосфера способствовала и тому, чтобы просто посидеть в одиночестве за чашечкой кофе, например, читая книгу или просматривая газету. Когда они уселись за столик, располагающийся в самом углу, к ним подошел официант. - Добрый день, - вежливо улыбнулся он и положил на белую скатерть черную книжечку под названием «Меню», - что будете заказывать? - Пожалуй, я буду вот это и это, - Сергей указал официанту в меню на какие-то блюда. Тот согласно кивнул и вопросительно посмотрел на Ольховскую. Полина взглянула в меню. - Мне салат из свежих овощей и кусочек куриного мяса, - она вернула официанту черную книжечку. - Что будете пить? - Шампанское, - тут же ответил Сергей. - Отлично, - улыбнулся официант, - сейчас все принесу. Заказ принесли быстро: уже через пятнадцать минут все стояло на столе, а Полина и Сергей с аппетитом вкушали свой ужин. Официант открыл шампанское, разлил его по бокалам и после этого оставил гостей. - Давайте выпьем за вашу красоту, Полина, - Сергей пристально посмотрел ей в глаза, - кстати, может быть, мы перейдем на «ты»? Ольховская лишь улыбнулась и подняла бокал. Сергей поднес к нему свой, и раздался приятный звон. - Тебе здесь нравится? - Да, - кивнула Полина, - это довольно милое место. Честно говоря, никогда не была здесь раньше. - Значит, я смог тебя удивить, - обрадовался Сергей. - Можно и так сказать. Во всяком случае, кормят в этом месте действительно потрясающе, - Полина отправила в рот небольшой кусочек помидора, тщательно пережевала и проглотила его. Затем сделала глоток шампанского и спросила, - а почему ты пошел работать именно в Суворовское училище? Ведь мог бы на курсах каких-нибудь преподавать. - Сам не знаю, - неопределенно пожал плечами Сергей, - мой отец был военным, а я отказался пойти по его стопам. Но когда встал вопрос, куда идти работать, решил хоть как-то приобщиться к военному делу. А тебя как судьба забросила в училище? Вот именно судьба... Ведь если бы Полина не пришла туда работать, то никогда не познакомилась бы с Максимом. Вслух она, конечно, сказала совсем другое. - Так получилось... - Исчерпывающий ответ, - усмехнулся Сергей. В этот момент в сумочки Полины раздался тихий звонок мобильного телефона. Она достала трубку, посмотрела на дисплей, улыбнулась и нажала на кнопку «ответить». - Привет... - Приветик, любимая, - раздался на другом конце провода родной голос, - я тебя не отвлекаю? - Нет, конечно. Я очень рада тебя слышать. - Что делаешь? - поинтересовался Максим. - Я..., - Полина огляделась по сторонам. Раз уж не решилась сказать про этот ужин сегодня в буфете, то и сейчас говорить не стоит, - я уже собираюсь спать ложиться. Краем глаза Полина уловила довольную ухмылку Сергея, который делал вид, что увлечен едой, и на телефонный разговор не обращает никакого внимания. - Так рано? - удивился Максим и обеспокоенно спросил, - с тобой все в порядке? Ты не заболела? - Все в порядке. Просто устала. Не волнуйся. - Я тебя люблю, Поля, - она по голосу поняла, что он улыбается, - завтра на перемене забегу к тебе. - Буду очень ждать. - Спокойной ночи, любимая. Не буду тебе мешать. Лучше ложись спать и отдыхай. - Ты мне никогда не мешаешь... - Спокойной ночи. - Пока. Полина услышала короткие гудки, отключилась и убрала телефон в сумку. Затем смущенно посмотрела на собеседника. - Извини... - Ничего, - махнул рукой Сергей, - это ведь был твой жених, так? - Да, - она удивленно взглянула на него, - а что? - Просто, - он печально вздохнул, - ты с такой нежностью и любовью говорила с ним. Полина улыбнулась, но промолчала, опустив взгляд в тарелку. Ей было стыдно, что она соврала Максиму, да ещё это все слышал Сергей. Собрав всю силу волю, Полина заставила себя не думать об этом больше сегодня, а наслаждаться приятным вечером. *** На следующем занятии третий взвод писал проверочную работу, и сразу после урока Ольховская стала проверять то, что суворовцы успели настрочить за сорок пять минут. Первой лежала тетрадка Макарова. Открыв её на нужной странице, Полина улыбнулась: ответы на все пять вопросов были написаны четко и верно, а в конце, как обычно, небольшая приписка со словами признания любви и забавным рисунком медвежонка, держащего в лапках сердце. Когда Полина впервые увидела подобный рисунок, то очень удивилась умению любимого так прекрасно рисовать. Ольховская поставила на полях красную «пятерку», обвела её в кружочек и достала мобильный телефон. Быстро зашла в меню в раздел «создать сообщение» и набрала: «СПАСИБО, ЛЮБИМЫЙ!!! ТЫ САМЫЙ ЛУЧШИЙ. ЗА КОНТРОЛЬНУЮ У ТЕБЯ 5. РАДА, ЧТО ТЫ ВСЕ ВЫУЧИЛ». Отчет о получении смски был доставлен незамедлительно, а спустя минуту пришел ответ: «ВСЕ ДЛЯ ТЕБЯ, ЛЮБИМАЯ!!!» Следующие несколько тетрадей Полина проверяла с улыбкой на устах и в прекрасном настроении, поэтому не обращала внимания на некоторые погрешности в работах и ставила «пять с минусом», ну или «четыре», если работа была совсем слабая. Но вот Полина положила перед собой тетрадь, на титульном листе которой, корявым почерком было нацарапано: «Сырников Алексей». В памяти возник разговор с подполковником Ротмистровым, состоявшийся почти две недели назад. Внутри сразу все перевернулось, а от хорошего настроения не осталось и следа. Ещё хуже оно стало, когда Полина открыла тетрадь. Прочитав ответы на вопросы, она поняла, что здесь можно лишь с трудом натянуть на «три», а о пятерки тут и речи быть не может... Но нарушать обещание, данное Ротмистрову, было чревато печальными последствиями. Глубоко вздохнув, Полина нарисовала на полях «пять», быстро закрыла тетрадь и засунула в середину стопки, чтобы не маячила перед глазами. VI *** Полина закончила пришивать к кителю Максима пуговицу, которая с утра болталась на одной нитке, вот-вот собираясь оторваться, и повесила на спинку стула. Макаров сидел на подоконнике и наблюдал за отражением Полины в стекле. Вот уже несколько дней подряд его мучил вопрос, который он никак не решался задать ей. Может, не было подходящего случая – впрочем, в этом скорее пытался убедить себя сам Максим, а может, он просто боялся услышать ответ... Но и молчать дальше было уже невозможно, ведь от природы обладая богатым воображением, за эти дни он умудрился нафантазировать столько небылиц, что любой сказочник бы позавидовал. - Максим, ты будешь чай? - Ольховская вопросительно взглянула на него, остановившись посредине комнаты в ожидании ответа. - Почему ты меня обманула? - наконец выдавил из себя Макаров. - Когда... я... обманула тебя?.. - дрожащим голосом переспросила Полина. Максим повернул голову к ней и быстро спрыгнул с подоконника. - Помнишь, на прошлой недели я тебе позвонил вечером узнать, как твои дела, а ты сказала, что ложишься спать. Но ведь я отчетливо слышал, что на фоне играла музыка... живая музыка. Тогда я решил об этом не спрашивать, но теперь понимаю, что должен. Мне это не дает покоя... - А... ты об этом, - выдохнула Полина и снова опустилась в кресло. Смотреть Максиму в глаза она почему-то избегала, - да, ты прав. Я тебе соврала тогда... прости меня, пожалуйста. Действительно, я была не дома, а в ресторане... - Но почему ты мне не сказала об этом? С кем ты там была? - С подругой, - поспешно ответила Полина, продолжая не смотреть на Макарова, - просто я подумала, что ты расстроишься... Ты ведь должен по вечерам в казарме находиться, а я тут по ресторанам хожу... - Поль, - тихонько позвал её Максим, и она подняла на него взгляд. - Прости меня, любимый. Он присел рядом с ней на краешек кресла и обнял её. - Никогда больше так не делай, Поля. Как меня может расстроить то, что ты идешь в ресторан с подругой? Я наоборот переживаю, что тебе приходится сидеть из-за меня дома... А вот твой обман меня действительно расстраивает и обижает. - Я больше так никогда не буду..., - прошептала Полина и уткнулась Максиму в плечо. Он нежно провел рукой по её спине... Вот, все как просто оказалось: она ходила в ресторан с подругой. Надо было сразу поговорить, а не мучиться столько времени. Но почему она не смотрела в глаза, когда говорила?.. Макаров поспешил отогнать от себя эту мысль. - Кажется, ты предлагала выпить чаю, или я что-то путаю? - Нет, - Полина с улыбкой посмотрела на него, - идем на кухню. Я специально к выходным купила твое любимое печенье. *** Через несколько минут должен был начаться урок этики и эстетики в третьем взводе, поэтому все суворовцы уже были в классе. - Лех, а ты чего такой грустный-то? - поинтересовался Соболев, усаживаясь на свое место рядом с Сырниковым. - Контрольную помнишь на том уроке писали? - По этике? - уточнил Кирилл и, не дожидаясь ответа, сказал, - конечно, помню. И чего? - Я ужасно написал её..., - вздохнул Сырников, - будет чудо, если Этикетка мне за неё три нарисует. А значит, увольнение в эти выходные мне не видать. - Да ладно, - попытался утешить друга Соболев, - может ещё все обойдется, а ты просто преувеличиваешь? Тем более, до выходных ещё есть время, а Этикетка – нормальная, она разрешит тебе исправить. - Надеюсь, - слабо улыбнулся Леша. Прозвенел звонок. Дверь открылась, и в класс вошла Ольховская. Суворовцы тут же встали рядом со своими местами, выпрямив спину и вытянувшись по струнке, а Соболев громко и четко доложил: - Третий взвод к уроку этики и эстетики готов. Отсутствующих нет. Докладывает вице-сержант Соболев. - Хорошо, Кирилл, - кивнула Полина и посмотрела на ребят, - садитесь, пожалуйста. Ваши контрольные я проверила, и сейчас вы получите тетради со своими оценками. Суворовец Синицын, раздайте, пожалуйста. Илья быстро вскочил с места и взял из рук преподавателя стопку тетрадей. Через минуту работа была сделана, и в классе на некоторое время поднялся гул обсуждения оценок. - Лех, чего у тебя? - тихонько спросил Соболев. - Пять..., - обалдело прошептал Сырников и поднял руку. - Все вопросы после урока, - взглянув на Лешу, сказала Полина, - а сейчас успокаивайтесь, и мы начнем урок. *** Окончания урока Полина ждала с ужасом. Ведь Леша обязательно подойдет и спросит, почему ему поставили пять. А что можно на это ответить? Ничего, ведь не говорить же правду... Прозвенел звонок. Максим взглянул Полине в глаза, но та еле заметно качнула головой, давая понять, что сегодня подходить не стоит. Он кивнул и покинул кабинет. Дождавшись, когда все выйдут в коридор, Сырников поднялся со своего места и подошел к учительскому столу. В руках у него была тетрадь. - Полина Сергеевна, - откашлявшись, начал он, - я бы хотел узнать, а почему вы поставили мне пятерку? Работа же написана плохо. - Знаю, - согласилась Ольховская. К этому моменту в её голове уже начал созревать план того, что можно сказать. - Тогда почему же?.. - Леш, эта работа действительно слабая, но я знаю, что ты можешь лучше заниматься. Ты же умный парень, да и способности у тебя есть, просто, почему-то, ты не хочешь их применять. Я поставила тебе «пять», так как надеюсь, что тебе это даст стимул к дальнейшему освоению моего предмета. Я верю в тебя. - Вы... это серьезно? - Сырников посмотрел учителю в глаза. - Конечно. - Полина Сергеевна, а можно я к следующему разу выучу материал сегодняшней контрольной и вам отвечу устно? - Откровенно говоря, я и надеялась на такой ответ, - улыбнулась Ольховская, - а теперь иди и готовься к следующему уроку. Алексей, радостно кивнув, буквально вылетел из кабинета. Полина посмотрела на закрывшуюся дверь и расхохоталась. Все вышло намного лучше, чем можно было бы предположить. Теперь Сырников ещё и в учебе подтянется... *** - Добрый день, Полина Сергеевна. Ольховская вздрогнула и, повернувшись, увидела рядом с собой Ротмистрова. Переборов неприязнь к этому человеку, она заставила себя улыбнуться и вежливо произнесла. - Добрый день, Вадим Юрьевич. - Расписание изучаете? - полюбопытствовал Ротмистров. Полина зачем-то кинула взгляд на огромное табло с расписанием, возле которого стояла, затем снова посмотрела на подполковника. - Да, изучаю. - Понятненько, - слащаво улыбнулся тот, - а как дела у моего сына? Полина повернулась к табло и, не глядя на Ротмистрова, бросила: - Замечательно. За последнюю контрольную работу пятерка. - Славно, - ухмыльнулся Вадим, - я вижу, Полина Сергеевна, мы с вами поняли друг друга и наше сотрудничество пройдет весьма благотворно. Как вы считаете? Впрочем, как оказалось, вопрос был риторическим, и, не дожидаясь ответа, Ротмистров направился вперед по коридору, к своему кабинету. Как только подполковник скрылся из виду, то к Полине тут же подлетел Макаров. - Что он от тебя хотел? - Кто? - не сразу сообразила Полина. - Ротмистров... Я видел, что ты с ним только что разговаривала. - Да ничего особенного, - пожала плечами Ольховская, - поинтересовался, как дела с моим предметом у его сына. - Ясно, - махнул рукой Максим и, кажется, вздохнул с облегчением. - Ты так и не помирился с друзьями? - Полина взглянула на него, но он тут же отвел взгляд. - Нет, не помирился, - она чувствовала, что Максим изо всех сил старается ответить бодро, будто его это не волнует. У Полины сжалось сердце: любимому плохо, а она ничего сделать не может. Может, на самом деле, поговорить с его друзьями... Хотя, с другой стороны, сейчас этого делать нельзя. Слишком опасно. *** Сергей сидел в баре и в компании Игоря попивал пиво из огромной кружки. - Ну и как там твоя Полина? - Замечательно, - расплылся в улыбке Сергей и сделал глоток, - ты был прав: у неё кто-то есть, но в моем присутствии она о нем забывает. Просто я подобрался к ней с другой стороны. Каждый день подвожу её домой на машине, пару раз мы ходили в ресторан ужинать. Когда мы были там впервые, то она даже соврала своему любовнику, что дома и ложится спать. - Неплохо, - протянул Игорь, - а что дальше? - Дальше посмотрю по обстоятельствам, но я чувствую, что скоро у меня появится возможность затащить её в постель. - Тогда удачи тебе в этом, - ухмыльнулся Игорь, - видимо, она действительно ничего, раз ты потратил на неё столько времени. - Знаешь, вот мне интересно, кто этот её любовник? - задумчиво произнес Сергей, глядя на друга - В смысле? - не понял тот, - какая разница? - Понимаешь, он никогда не встречает её после уроков в Суворовском. Да и по вечерам, когда я звоню ей, то она всегда одна и подолгу болтает со мной по телефону. - Ты с ней болтаешь по телефону? О чем? - Да о пустяках всяких... говорит в основном она, а я лишь поддакиваю и иногда задаю какие-то глупые вопросы. Так вот, согласись, что она не стала бы так болтать со мной, если бы рядом был её любовник. - Соглашусь. Не стала бы. Слушай, а может, она его придумала? - Зачем? - Просто так... женщин иногда понять трудно. - Возможно. Или она по какой-то причине не хочет, чтобы окружающие знали, кто он. А он не может бывать у неё... Только вот почему? Надо бы выяснить это... *** Вечер пятницы Полина особенно любила, ведь выходные ещё не наступили, но их предвкушение уже кружило голову. Завтра придет Максим, и они вместе смогут провести целых два дня. Полина брела по улице, наслаждаясь вечерним воздухом. Сергей задержался на работе, поэтому подвезти её до дома не смог. Правда, предлагал подождать всего полчаса, но Полина не стала. Она всегда любила ходить пешком и, учитывая, что к завтрашнему дню не надо проверять никаких контрольных работ или готовиться к урокам, можно позволить себе прогулку. Внезапно Полина почувствовала, что кто-то идет сзади. Она слегка повернула голову и, заметив чью-то тень, ускорила шаг. Судя по звукам тот, кто шел сзади, тоже стал идти быстрее. В следующую секунду Полину схватили за руку и резко развернули к себе. Перед ней стоял высокий в оборванной одежде и небритый мужик с ножом в руках. - Гони сумку, иначе прирежу, - прохрипел он. Полина растерянно смотрела на нож, не до конца осознавая, что ей говорят. В следующую секунду мужик сорвал с её шеи цепочку и уже потянулся к ушам, чтобы то же самое проделать и с сережками, но в этот момент его кто-то с силой оттолкнул... VII *** Мужик не сумел устоять на ногах и, покачнувшись, упал... Полина повернула голову и увидела рядом с собой Сергея. Тот тут же схватил её за руку и потянул за собой к машине. Полина почти не понимала, что происходит, только теперь чувствовала себя в безопасности. - С тобой все в порядке? - заботливо спросил Сергей, когда они сели в машину. Полина неуверенно кивнула и прижала сумку к груди ещё сильнее. Дороги в этот час были почти пусты, поэтому ехали довольно быстро, и уже через десять минут оказались у подъезда дома Ольховской. - Давай я поднимусь с тобой, - предложил Сергей, - меня что-то беспокоит твое состояние. Как только они вошли в квартиру, то Полина тут же поплелась в комнату и уселась на кровать. Сумку она продолжала прижимать к себе, вцепившись в мягкую ткань мертвой хваткой. Все происходящее казалось ей сном... ужасным, кошмарным сном, от которого так хотелось проснуться. Перед ней на корточки опустился Сергей, осторожно взял за руку и заглянул в глаза. - Поля, все хорошо. Ты в безопасности. - Мне... страшно... – прошептала она и почувствовала, что слезы обожгли глаза. В следующую секунду она уже плакала... громко, навзрыд. Сергей сел рядом с ней и крепко прижал к себе, легко поглаживая по спине, но Полина не успокаивалась. Рыдания становились все сильнее и сильнее, она задыхалась в своих слезах. Глубоко вздохнув, Сергей поднялся. - Нет... не уходи... – прошептала Полина, инстинктивно пытаясь ухватить его за руку. - Сейчас вернусь, - Сергей довольно улыбнулся. На кухне он нашел то, что искал, а именно бутылку коньяка, которая была ещё почти полная, достал из шкафчика первый попавшийся стакан и вернулся в комнату. Налив немного, Сергей снова опустился на кровать рядом с все ещё рыдающей Полиной и обнял одной рукой. - Вот, выпей. Тебе станет легче. Она проглотила коньяк залпом и почувствовала, как на душе становится теплее... Сергей тут же налил ещё и подал ей второй стакан. Полина начала понемногу успокаиваться. Сергей протягивал ей стакан ещё несколько раз. Она не отказывалась, ведь с каждым глотком ей становилось спокойнее. Сергей подвинулся к ней ближе, а она положила голову ему на плечо и, забравшись на постель с ногами, прижалась ещё сильнее. Почувствовав прикосновение его ладони к своей щеке, она подняла на него затуманенный взгляд... Он чуть наклонился вперед и поцеловал её. Сначала она пыталась слабо сопротивляться, но потом перестала, отдавшись полностью во власть Сергея... Сейчас ей просто хотелось почувствовать, что рядом кто-то есть, и поверить, что случившееся на улице никогда больше не повторится... *** Все суворовцы обожали утро субботы, вернее сказать, почти все, потому что те, кому не удалось получить увольнительную, не очень-то радовались, представляя, что им придется целый день провести за учебниками в то время, когда их товарищи радуются жизни вне стен училища. Зато остальные вставали с утра в прекрасном расположении духа. Обычно увольнительные выдавались примерно с двух, но Макаров так долго ждать не хотел. В казарме ему решительно было нечего делать эти несколько часов, разве что опять сидеть одному... но это становилось невыносимо. Неужели никогда уже не будет все по-старому... Сразу после завтрака Макаров направился в кабинет своего офицера-воспитателя. Громко постучал, затем открыл дверь. - Можно, товарищ подполковник? - Заходи, Максим, - кивнул Василюк, - зачем пожаловал? Макаров прошел к столу. - Я бы хотел получить увольнительную уже сейчас, если это возможно? - Не терпится? - усмехнулся подполковник. - Просто хочу сделать Полине сюрприз, - смущенно улыбнулся Максим, - да к тому же ещё надо успеть к родителям... - Ладно, что с тобой сделаешь?.. – махнул рукой Василюк и подписал заветную бумажку, о которой так мечтает каждый суворовец. *** Проснувшись, Полина перевернулась на другой бок. Осколки воспоминаний о прошедшей ночи внезапно сложились в единую картинку. Она открыла глаза и увидела рядом с собой Сергея, который, глядя на неё, победоносно улыбался. Полину охватил ужас: значит, все произошло на самом деле. - А ты, оказывается, соня, - его улыбка стала ещё шире, - все было потрясающе, не так ли? Сергей коснулся рукой её щеки, но она тут же вскочила с постели и, обернув свое тело одеялом, отступила на несколько шагов. - Ты чего? – наигранно удивился Сергей, - мне показалось, что ночью тебе нравились мои прикосновения... - Нет..., - прошептала Полина и быстро замотала головой, - этого не может быть. Скажи, что между нами ничего не было... - Зачем же я буду тебе врать, мой котеночек?.. - Не называй меня так, - поморщилась Полина. Наверное, ещё никогда в жизни она не испытывала такого отвращения к себе. - Хорошо, не буду... мой котеночек. Кстати, ты не возражаешь, если я накину твой халатик?.. И не дожидаясь её ответа, он схватил со стула белый махровый халат, вылез из кровати и надел его. Полина прислонилась спиной к стене и зажмурила глаза. Как бы ей хотелось открыть их и понять, что это всего лишь сон... все-таки сон... дурной сон... Открыла глаза, но ничего не изменилось. Сергей по-прежнему стоял перед ней в её халате. Взгляд случайно упал на часы, стрелки которых подбирались к двенадцати. Через два с половиной часа придет Максим, и Сергея необходимо выпроводить из квартиры до этого времени. Ведь если Максим обо всем узнает... нет, об этом лучше сейчас не думать... Но, видимо, сам Сергей уходить пока не собирался. - Может быть, ты приготовишь что-нибудь поесть, - снова улыбнулся, - хотя я и сам могу. Ты что любишь на завтрак? Он уже хотел отправиться на кухню, но его остановил звонок в дверь. У Полины все похолодело внутри. Кто бы это мог быть? Друзья и знакомые обычно звонят, если собираются заглянуть в гости. А для Максима ещё рано, у него увольнительная только с двух часов. Может быть, соседка... Оставалось только надеяться, что это кто-то из соседей. - Я открою, - уверенно сказала Полина и отправилась в коридор, напрочь забыв, что на ней, кроме одеяла, ничего нет. Даже не взглянув в «глазок», она повернула ключ в замке и открыла дверь. Самые страшные предположения оказались правдой: на пороге стоял Максим. - Привет, любимая, - ласково улыбнулся он... и в душе Полины все перевернулась...- я уговорил Пал Палыча выдать мне увольнение пораньше, и он согласился. Я хотел сделать тебе приятный сюрприз. Надеюсь, у меня получилось? Полина растерянно кивнула. И что теперь делать? Ведь Максим сейчас увидит Сергея. И тогда все... - Поля, с тобой все в порядке? Что-то случилось? Ты не рада меня видеть? – обеспокоенно спросил Макаров. - Рада, - натянуто улыбнулась Ольховская и отошла от двери, - проходи. Максим вошел в коридор. - А ты ещё только встала? - глядя на неё, спросил он, - я тебя разбудил? - Не так давно проснулась... Полина понимала, что судьбоносной встречи не избежать. Вот-вот все произойдет... понимала, а сделать ничего не могла. И эта беспомощность убивала. Ей казалось, что минуты тянутся невыносимо долго. Сердце колотилось с бешеной скоростью. - Полечка, кто там пришел? - раздалось из комнаты. На пороге появился Сергей в махровом халате... *** - Парни, а где Макар? - спросил Трофимов, входя в казарму. На кроватях сидели Перепечко, Сухомлин, Сырников и Соболев и готовились к увольнению: обсуждали планы на субботу. - Не знаем, - бросил Сухомлин. - Мы с ним не общаемся, - добавил Сырников. - Видимо, вы его и не видите, - уныло кивнул Трофимов, - для вас он теперь невидимка. - Он уже ушел, - сказал Степа, - я видел, что он ходил к Василюку, чтобы взять увольнение и уйти чуть раньше. Внезапно все замолчали. Он ведь ушел раньше из-за них... потому что все лучшие друзья его стали игнорировать. Им стало стыдно, но признаться в этом боялся каждый. Первым не выдержал Соболев. - Слушайте, что мы делаем? Он же наш друг! Он им и остался! А мы, как кучка идиотов. Не рассказал он нам, видите ли... ну и что?! Раз не рассказал, значит, были на то причины. А если у него случилось что-то, то мы должны помочь, а не игнорировать его. - Я согласен с Соболем, - голос Сухомлина прозвучал немного хрипло, - мы просто эгоисты. - Я тоже... так думаю..., - подал голос Перепечко. - Рад, что вы пришли к такому выводу, - облегченно вздохнул Трофимов и посмотрел на Сырникова, - а ты что думаешь? - Мы должны помириться с Макаром, - стыдливо опустив взгляд, ответил Леша. Все-таки трудно признавать свою неправоту. - Тогда мы сегодня же помиримся с ним, - весело заявил Степа. - Надо ещё Синицыну сказать... но думаю, он будет с нами, - улыбнулся Сухомлин. - Конечно, - кивнул Трофимов. - Вот, - ещё больше обрадовался Перепечко, - теперь я могу и булочку съесть, а то в последнее время аппетита совсем не было. Все дружно рассмеялись. *** На пороге появился Сергей в махровом халате... Полина закусила нижнюю губу и потупила взгляд. Смотреть на Сергея ей было противно, а на Максима – стыдно. Она понимала, что сейчас делает любимому человеку очень больно, но исправить уже ничего нельзя. Будущее, которое ей всегда казалось таким светлым и красивым, в одну секунду померкло и превратилось в одно огромное черное пятно. - Суворовец Макаров? - в голосе Сергея послышалось удивление, - а что вы здесь делаете? - Я? Что вы здесь делаете? - ледяным тоном спросил Максим, - хотя, что вы здесь делаете, я и без вашего объяснения вижу... Полина... Она почувствовала на себе его взгляд... и внутри все сжалось. - Что вы себе позволяете, суворовец? Он молчал, испытующе глядя на неё, а она это чувствовала, но не знала, что ей делать. Собрав все силы, Полина подняла взгляд и встретилась глазами с Максимом. Таких глаз у него она ещё не видела... казалось, вся боль, обида, отчаянье, ненависть... все смешалось воедино и теперь смотрело на мир через глаза семнадцатилетнего парня. - Максим, прости... - Это все, что ты можешь сказать? - сдержанно ответил он, что было хуже всего... лучше бы он кричал, разбил что-нибудь... но не эта холодная сдержанность. Полина даже представить не могла, что Максим может быть таким... будто его подменили... - Нет, но... - она внезапно почувствовала на своих щеках слезы. Интересно, давно она плачет?.. - Ясно, - кивок головой, - я все понял. Мне не нужно лишний раз что-либо объяснять. Извините, что помешал. Приятного дня, Полина Сергеевна. До свидания, Сергей Викторович. С этими словами, Макаров развернулся и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. - Максим, не уходи... пожалуйста... Она кинулась к закрытой двери и прижалась к ней. На лестнице были слышны его удаляющиеся шаги. - Поля, а что это было? - осторожно спросил Сергей, но уже в следующую секунду его тон изменился, - подожди, так это он твой любовник?! Раздался громкий хохот. Полина повернулась и пристально посмотрела на Сергея. - Ольховская, ты меня убиваешь... ну не ожидал, - сквозь смех говорил тот, - ты спишь с мелким пацаном... Неужели так было интересно, какими могут быть в постели несовершеннолетние? И как? Он поразил тебя чем-то... изысканным?.. - Заткнись, - сквозь зуба прошипела Полина. - Видимо, нет, - покачал головой Сергей, - ведь со мной ты тоже легла в постель. Значит, чего-то не хватало... - Быстро одевайся и убирайся из моего дома, - Полина повысила голос, - я не желаю больше тебя видеть. - А ты мне тоже больше не нужна, - пожал плечами Сергей, - то, чего хотел, я получил. Хотя было хорошо, и я с удовольствием бы повторил. - Убирайся, - Полина уже почти кричала. - Хорошо-хорошо, мой котеночек. Сергей скрылся в комнате. Полина прислонилась спиной к стене. Максим её никогда не простит. А как без него жить?.. Неужели один глупый поступок, совершенный из-за того, что она выпила лишнего, может испортить всю жизнь?.. Примерно через десять минут Сергей оделся и вышел в коридор. - До встречи, мой котеночек..., - приторно-сладким голосом прошептал он и покинул квартиру. Дверь снова закрылась с громким хлопком. VIII *** Весь день Максим бесцельно бродил по городу. Ему было все равно куда идти, главное – идти. Не останавливаться. Ведь если он остановится, то боль будет ощущаться во сто крат сильнее... Хотелось сбежать из этого города, находиться в котором стало невыносимо. Дома теперь казались невероятно высокими и давили со страшной силой, не давая возможности даже дышать. Он сам не заметил, как вышел на ту улицу, где находилось Суворовское училище. Огромное желтое здание за забором выглядело чужим и холодным. Засунув руку в карман, Максим нащупал там увольнительную – пропуск в другой мир, где все живут совершенно по иным правилам. Может это и к лучшему. Уже завтра с утра Кантемиров загоняет свой взвод на зарядке, и у Максима просто не останется сил думать о... Он решительно направился к воротам. До конца увольнительной был ещё целый час, поэтому в казарме никого не было. Максим лег на кровать, уткнулся в подушку и сжал зубы... только бы не заплакать. Весь день ему удавалось немного отстраниться от этой невыносимой боли и не плакать. И теперь не заплачет. Тем более скоро придут остальные суворовцы из его взвода... В казарму кто-то вошел. Скорее всего, несколько человек... Поворачиваться Максим не стал, а только закрыл глаза. Почувствовал, что те, кто вошли, расположились вокруг. - Макар, - тихонько позвал Сухомлин и осторожно добавил, - мы поговорить с тобой хотим. Максим повернулся, сел и обвел взглядом ребят. - Парни, послушайте... – начал Макаров, но Соболев его перебил. - Не, Макс, это ты нас послушай. Мы не имели права так вести себя с тобой. Это называется эгоизм. Если ты нам что-то не хочешь говорить, значит, так надо. Ты наш друг. И мы очень хотим, чтобы наши отношения стали прежними. Извини нас, что мы от тебя отвернулись... Максим не верил своим ушам. Как же долго он мечтал о том, что услышит эти слова. И это произошло именно сегодня, когда он так в этом нуждался. - Вы меня тоже извините, - смущенно ответил Макаров, - я не должен был тогда на вас кричать. Сам не знаю, что на меня нашло. - Отлично, - улыбнулся Синицын, - вот и простили друг друга. - Мы, кстати, сегодня все вместе в кино ходили, - начал Сухомлин, - каждый купил себе по большой коробке попкорна. Так Печка быстро схомячил свой и принялся у нас таскать... - Ага, - подхватил Сырников, - самое веселое было, когда он тянулся за попкорном Соболя через весь ряд. - И ведь дотянулся, - кивнул Кирилл. - Да ладно вам, - наигранно обиделся Перепечко, - я же только попробовать хотел... - Конечно, попробовать, - хохотнул Трофимов, - думаешь, нам попкорн с разными вкусами дали? Все дружно расхохотались. И Максим тоже. На душе стало немного легче и спокойнее. Теперь ему не придется оставаться наедине с мрачными мыслями, ведь наверняка веселых историй, которые можно рассказать, у его друзей ещё очень много. И самое главное – теперь они снова его друзья. *** Друзья вновь расположились в их любимом баре за столиком в углу. Не спеша потягивая пиво, они обсуждали последние события. Сергей с нескрываемым удовольствием рассказывал об очередной победе. - Все оказалось не так уж и трудно, - улыбнулся Игорь, - надо было просто изменить стратегию. - Н-да, это точно. Спасибо за подсказку, друг. - Да не за что. Если что, всегда обращайся. - Обязательно. Кстати, я ведь узнал, кто был этим таинственным любовником Полины, которого она так тщательно скрывала. И теперь понятно почему. - И почему же? - заинтересовался Игорь. - Она спала со своим учеником, который сейчас на третьем курсе училища. Несовершеннолетний парень. - Да ладно... вот это да. А если об этом узнают в училище? - Думаю, его выгонят, а её уволят... это как минимум. Да и скандал будет, потому что этот самый суворовец является сыном мэра нашего города. - А эта Полина – девушка не промах. Охмурила такого пацана, потом женит на себе. - Не, - Сергей покачал головой, - боюсь, теперь у неё не получится. Он пришел к ней домой, а я ещё не успел уйти после проведенной с ней ночи. К тому же мы были не совсем одеты. Сомневаюсь, что он её теперь простит. Но полагаю, что сама Полина приложит к этому все усилия. - Ты теперь хранитель этой тайны. Не собираешься этим каким-нибудь образом воспользоваться? - Да ну, зачем мне это? - безразлично махнул рукой Сергей, - я и не собираюсь больше никому рассказывать. А завтра уже и забуду. Ладно, хватит об этом. Лучше расскажи, как у тебя дела? Они заказали ещё пива и продолжили беседу, но уже на другие темы. *** - Макар, чего случилось? - поинтересовался Трофимов, когда они остались наедине. А такая возможность у них выдалась только на следующий день. - С чего ты взял, что что-то случилось? - не понял Максим. - Вижу... Слушай, не, если ты не хочешь, то не рассказывай. Просто что-то в тебе неуловимо изменилось. Это как-то связано с Полиной? Максим внимательно посмотрел на Сашу. Про то, что случилось, он не хотел никому говорить, желая все удержать в себе и справиться с этим сам. Но было слишком тяжело... а Трофимов уже знает о Полине, значит, можно рассказать ему... но только часть. - Связано. Мы с ней больше не вместе. И больше вместе никогда не будем. - Почему? - оторопел Трофимов, - ты же её любишь... - А она нет, - вздохнул Максим. Теперь, когда он услышал свой голос, произносящий эти страшные слова, стало как-то не по себе. - Но... Это она тебе сама сказала? - Нет... И давай закроем эту тему. Трофимов кивнул и не стал больше лезть с расспросами. Максим был благодарен ему за это. Обо всем говорить не хотелось, да и какая разница, что произошло. Главное ведь Максим сказал – они больше не вместе, и на душе стало свободнее. Теперь он точно переживет эту боль, справится. Со временем, конечно... Время лечит не всегда, но в его случае это именно то лекарство, которое нужно. - Ладно, пошли к ребятам, - Максим похлопал Сашку по плечу, - а то там наши уже в футбол, наверное, вовсю играют. Трофимов с удовольствием принял предложение друга, и они направились вниз, во двор Суворовского училища. *** Через два дня они столкнулись в коридоре. Максим хотел быстро пройти мимо и сделать вид, что не заметил её, но не вышло. - Суворовец Макаров, - Полина окликнула его. В другой ситуации Максим не обратил внимания бы. Он не хотел ни видеть её и ни говорить с ней. Но по коридору шел один из офицеров-воспитателей, поэтому проигнорировать слова учителя было бы просто невежливо. Максим остановился и, повернувшись к Полине, произнес: - Добрый день, Полина Сергеевна. Вы что-то хотели? - Мне нужно с тобой поговорить... пожалуйста, - казалось, на её глазах блестят слезы, - хотя бы выслушай... - Не думаю, что это хорошая идея. Да и времени у меня сейчас нет, надо к контрольной по физике готовиться. - Максим... прошу тебя... Он согласился. Они вошли в её кабинет и сели за первую парту друг напротив друга. У Максима защемило сердце: раньше он заходил сюда с радостью и ощущением абсолютного счастья, которое переполняло его. А теперь все исчезло... жизнь разделилась на две части – сейчас он понимал это очень отчетливо. - Слушаю... - Максим, я очень виновата перед тобой. То, что я сделала... это отвратительно, но я сама не понимала, что делаю... - Как это не понимала? - Сейчас я все объясню. Расскажу абсолютно все. С самого начала. И она стала рассказывать. Про то, как Сергей пытался ухаживать, а она его отвергала, про то, как они стали общаться... про походы в ресторан и про то, что Сергей подвозил её домой. Но это ничего не значило... она считала Сергея другом. Потом рассказала про тот страшный вечер, про бандита с ножом и про спасение... про то, что дома Сергей дал ей немного выпить и стал успокаивать. Потом воспоминания смутные... он стал целовать, она сопротивлялась... а потом уже не было сил сопротивляться... Полина рассказывала медленно, не упуская ни одной детали, проговаривая при этом, что в какой момент она чувствовала. Максим слушал молча, за весь рассказ ни разу не перебил. И все смотрел ей в глаза... не отрываясь. Она закончила говорить. И наступила тишина... слишком тягостная. - Максим, я очень тебя люблю... - Никогда уже ничего не будет по-прежнему, - тихо произнес он, будто боясь звука собственного голоса. - Знаю..., - по её щеке скатилась слеза, но она быстро смахнула её рукой, - но ведь у нас ещё может быть все хорошо... Ведь может? Взглянула в глаза Максиму... с надеждой... последней надеждой на счастье, которое она сама растоптала... - Не знаю..., - честно ответил Максим, - не знаю, может ли у нас что-то теперь быть. - Ты меня не прощаешь? - Нет... не могу. Сейчас не могу... возможно, со временем. А пока нам лучше видеться реже, - он поднялся со стула, - в любом случае, я рад, что ты мне рассказала правду... Максим направился к выходу. На пороге остановился и обернулся. - Может быть, и хорошо, что именно так все сложилось. Пусть это станет для нас проверкой. Полина кивнула, и он, улыбнувшись, покинул кабинет, плотно закрыв за собой дверь. *** Максим ушел, а Полина ещё долго сидела неподвижно, чувствуя, как по её щекам текут слезы. Он не может простить сейчас. А сможет ли потом? Вряд ли... Больше он не будет забегать на переменах, чтобы просто перекинуться парой слов. И выходные они уже не будут проводить вместе. Как раньше она их ждала, специально покупала продукты, которые любит Максим, и готовила его любимые блюда. Все это в прошлом... прекрасном прошлом, о котором теперь остались лишь воспоминания. Видеться они будут редко – только на уроках, и это станет невыносимо для них обоих. Полина решительно поднялась из-за парты, подошла к столу, достала бумагу с ручкой и быстро написала заявление об уходе. Так будет лучше и для него, и для неё. Работать здесь, в этом училище, она больше не сможет. Взяв лист со стола, Полина направилась к кабинету полковника Ноздрева. Шла она осторожно, потому что меньше всего ей сейчас хотелось случайно столкнуться с Сергеем – ещё одной причиной для ухода из училища. Полковник Ноздрев оказался на месте, увидев Полину, приветливо улыбнулся и предложил ей присесть. Она заняла одно из мест за столом и положила свое заявление перед полковником. Тот некоторое время внимательно изучал документ, затем поднял на Полину изумленный взгляд и спросил: - Полина Сергеевна, что это? - Мое заявление об уходе. - Это я вижу, но не совсем понимаю... Почему вы решили уволиться? Полина глубоко вздохнула и посмотрела на Ноздрева. - Так складываются обстоятельства. - У вас что-то случилось? - заботливо поинтересовался тот, - может быть, я могу вам как-то помочь? - Нет, ничего серьезного. Но я надеюсь, что вы подпишите мое заявление уже сегодня. - Вы уверены? - Да, - её голос прозвучал необычайно твердо. - Полина Сергеевна, но я не могу вас прямо вот так отпустить. Необходимо время, чтобы найти замену. - Мне очень стыдно, что я вас так подвожу, Александр Михайлович. Но ведь можно что-нибудь придумать. Завтра я уже не смогу прийти, - Полина почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы, и постаралась собрать все силы, чтобы не расплакаться здесь, в этом кабинете. Это, конечно, не скрылось от внимательного взгляда Александра Михайловича. - Полина, вы плачете? - Нет. Извините меня, - она встала, - я зайду чуть позже. *** Максим сидел на подоконнике и наблюдал сквозь стекло, как Полина уходит из училища. Выйдя за ворота, она остановилась и взглянула на здание... на мгновение Максиму показалось, что она смотрит прямо на него. Затем Полина развернулась и зашагала прочь. Тогда Максим ещё не знал, что полчаса назад полковник Ноздрев подписал её заявление об уходе, что теперь Полина прощалась с училищем и уходила, чтобы уже не вернуться сюда никогда. *** Полина нервно ерзала на стуле, теребя ручку сумки и постоянно оглядываясь по сторонам. Почему же так медленно? Будто специально тянет время... - О, вот, нашел, - доктор, пожилой мужчина пятидесяти лет, достал результаты анализов и добродушно взглянул на Ольховскую, - не переживайте вы так. - Что там, Борис Владимирович? - Поздравляю вас, - доктор мягко улыбнулся, - вы беременны. Срок семь недель. Полина не спеша шла по осенней улице Твери. Ей казалось, что за спиной выросли небольшие крылышки, которые теперь возносят её к небесам. Солнце светило ярко-ярко и старалось подарить ещё хоть немного тепла городу, который готовился к зиме. Прошло всего два дня с тех пор, как Полина уволилась из училища. Два мучительных дня... которые ей показались целой вечностью. Все разрушилось, и привыкнуть к этому было очень сложно... слишком сложно. Но теперь все будет по-другому. Она беременна от любимого человека, пусть его самого и не будет рядом. У неё есть ради кого продолжать жить... Максиму Полина решила пока ничего не говорить. Это вряд ли поможет ему скорее простить её, но и держаться на расстоянии он не станет, что принесет мучение всем. Вечером Полина позвонила своей подруге Даше, которая уже почти три года жила в Москве. Там у неё был свой небольшой бизнес, и она давно звала Полину работать к себе в фирму. Если предложение ещё в силе, то самое время его принять. Через несколько дней Полина уехала в Москву. *** Прошло четыре года... Многое изменилось в жизни Полины. Теперь у неё была прекрасная высокооплачиваемая работа, большая квартира, доставшаяся в наследство от бабушки по папиной линии, и очаровательный сын, названный в честь отца Максимом. Лишь одно осталось в жизни Полины неизменным – любовь, которую она свято хранила в своем сердце. В тот день светило яркое солнце. Деревья только начали покрываться золотом, и стояла теплая сентябрьская погода. Ребята бежали из школы, весело размахивая портфелями и радуясь окончанию уроков. Полина сидела на деревянной скамеечке рядом с детской площадкой и наблюдала за тем, как её трехлетний карапуз играет в песочнице с другими ребятами. - Полина, - услышала она за спиной, совсем близко, его голос. Неужели не почудилось? Она встала и обернулась. Перед ней стоял он, Максим Макаров. Как же он изменилось за эти четыре года... и в то же время остался прежним. Все те же глаза... глубокий взгляд, но теперь с оттенком печали. - Максим..., - еле слышно проговорила она. - Ты живешь в Москве? - Да. Переехала четыре года назад. А ты? - Тоже. Учусь здесь в МГИМО. Они замолчали. Просто стояли, глядя друг другу в глаза, и молчали. - Я тебя искал... - наконец произнес Максим. - Зачем? - осипшим голосом спросила Полина. - Хотел сказать, что не могу без тебя, что люблю и готов простить все, лишь бы снова быть рядом с тобой. Нельзя допускать, чтобы одна ошибка разрушила всю жизнь... - Значит, ты меня простил? - Да, простил, - он взял её за руку, и на его губах появилась улыбка, - Поля, я до сих пор не верю, что это ты... Тогда я сказал, что пусть это станет проверкой наших чувств... моё чувство прошло эту проверку. Я до сих пор люблю тебя. И даже, если место в твоем сердце уже занял кто-то другой, то я счастлив, что судьба подарила мне возможность сказать тебе о том, что я тебя люблю. Полина смотрела на него... её переполняли эмоции... сердце стучало с бешеной скоростью. Ей хотелось кинуться ему на шею, расцеловать, а потом закричать на весь мир о то, как она счастлива... - Максим, - Полина сжала его руку, - место в моем сердце давным-давно занял один суворовец... и других претендентов не было и никогда не будет. Я люблю тебя... - Значит, мы снова вместе? - не веря своим ушам, уточнил Максим. Его глаза снова светились от счастья... как когда-то... - Вместе... и, Максим, я тебя хочу кое с кем познакомить, - Полина повернулась в сторону площадки, нашла взглядом своего малыша и крикнула, - Макс, подойди, пожалуйста, сюда... Из песочницы вылез смешной малыш, одетый в синие штанишки и синюю с мишкой курточку, и направился к скамейке. - Кто это? - поинтересовался Макаров. - Твой сын... - Сын?.. В этот момент подбежал малыш. - Сто, узе домой пола? - грустно спросил он и громко шмыгнул носом. - Нет, не пора, - Полина легко подхватила ребенка на руки, - Макс, познакомься, это твой папа... - Папа, - малыш радостно захлопал в ладоши. - Сынок..., - Максим поправил его шапочку и взглянул на Полину, - его Максимом зовут? - Да, - та кивнула. - Поль, я самый счастливый в мире человек... Он обнял любимую женщину и сына. Несколько месяцев спустя Полина и Максим поженились, а через пару лет у Максима Максимовича Макарова появилась сестренка... 26 февраля 2008 года