Сама жизнь...

Когда тебе пять лет, в твоих мыслях только игрушки, детские забавы и розовые пони. Твой совсем-совсем маленький мир – детский сад, твоя семья (самые близкие) и друзья, которые почти всё время рядом с тобой. Тогда ты думаешь, что двадцать – это очень далеко, а тридцать – это вообще беспробудная старость.  Ты думаешь, что в десять ты будешь уже совсем большой, а в пятнадцать – совсем взрослой. Когда тебе десять и ты отмечаешь свой первый юбилей, начинаешь понимать, что была не совсем права тогда. Понимаешь, что сейчас ты вроде большая, но не совсем – у тебя всё ещё нет груди, и куклы тебя интересуют по-прежнему больше, чем мальчики. Но ты уже начинаешь смотреть на свои пять лет, как на что-то далекое, то, что было с другим человеком. Начинаешь забывать, каково это – быть маленькой. И начинаешь важничать. Ведь, даже если ты не совсем большая, как когда-то думала, ты и не маленькая уже, и «уже познала жизнь». Ты где-то посередине и не понимаешь, что с тобой происходит. Твой мир растет вместе с тобой: из него уходит детский сад, как что-то ненужное, но добавляется школа – место, где тебя заставляют учиться, что не всегда приятно и интересно, как говорили взрослые. Но там же ты видишься со своими друзьями. Возможно, с кем-то из них ты была знакома раньше, в той, «другой жизни совсем маленькой девочки». Так же в твоём мире появляется парк и кинотеатр, куда мама уже отпускает тебя одну с друзьями. И, кажется, что так будет всегда… В пятнадцать ты не понимаешь даже себя. Ты по-прежнему не ощущаешь себя взрослой, хотя, по идее, вроде должна бы. Начинаешь думать: может это с тобой что-то не так? Но тут же отгоняешь такие мысли: конечно, с тобой всё в порядке, и ты уже совсем взрослая, а ощущение? Ну а кто сказал, что это должно как-то по-другому ощущаться?  Ты начинаешь замечать, как проходит время. Год до экзаменов. Месяц. День. Час. Ты боишься сделать шаг и в то же время очень хочешь, чтобы всё это поскорее закончилось, и ты могла вздохнуть спокойно. В пятнадцать ты начинаешь теряться. Тебе по-прежнему нравятся игрушки, особенно плюшевые мишки. Но и мальчики тебе тоже очень нравятся. Особенно один. Или несколько. И ты очень радуешься, когда два эти твои «нравится» объединяются в одно: твой первый парень подарил тебе мишку. Твой мир разросся до невероятных масштабов: ты уже летала за горизонт, а ещё общаешься с девочкой из другой страны. А ещё есть соц/сети. В пятнадцать ты считаешь, что это отдельный, независимый от реальности мир. И погружаешься в него с головой. Игры, чаты, статьи и постинги. Тебе кажется, что там гораздо лучше, лучше, чем в реальности. И очень злишься, когда родители тебя из него вытаскивают. Вообще ты последнее время часто злишься на родителей и ругаешься с ними. Кажется, раньше было иначе. Приходит мысль, что они наверно слишком постарели и просто не могут понять, что интересует молодёжь сейчас. И даже не пытаешься им что-то объяснить. Зачем? Они же всё равно не поймут. И вместо разговора уходишь в ещё один удивительный мир – музыка. Такая разная. Кажется, ты только сейчас начала осознавать, какой разной она может быть. Под одни мелодии приятно погулять с подругами. Под другие очень легко грустить и жаловаться на несовершенство мира в целом и некоторых личностей отдельно – родители, которые опять запретили выйти в интернет, потому что ты не сделала уроки или не помыла за собой посуду; друзья, что не пошли с тобой погулять, ну и что, что их родители не пустили, всё равно виноваты; твой мальчик, с которым ты опять поругалась из-за какой-то ерунды, и вроде бы ерунда  и ты сама виновата, но он всё равно должен извиниться первым; и вообще, все вокруг плохие, кроме тебя. Под другую музыку так легко представить себя принцессой / певицей / танцовщицей / моделью, идеальной во всём и лучшей для всех. В пятнадцать ты уже не думаешь, что двадцать – это далеко. И тридцать такой уж старостью не считаешь. Вот сорок, это да, это уже почти пенсия. И родители в сорок уже вон какие скучные. Но тебе до этого ещё далеко. В двадцать в тебе просыпается философ. Особенно, когда выпьешь. И ты понимаешь, что ничего не понимаешь. Ты уже считаешь, что жизнь в будущем тебя ничем не удивит. А чем? Этап «первый мальчик» пройден. А вместе с ним пройдены и первый поцелуй, и «первый раз». Ты уже знаешь, что такое похмелье и как ты ведешь себя под градусом. Ты уже прошла почти все стадии обучения. Пройдена школа – спустя несколько лет (матерь божья, сколько лет прошло с окончания школы?!?!) начинаешь по ней скучать и думать о том, как там всё было просто. Окончен колледж/техникум – как следующий уровень сложности в компьютерной игре: сложнее, интереснее, более захватывающе. ВУЗ на заочке – потому что родители не могут оплатить тебе очные занятия, но и его ты скоро закончишь. Ты уже два года работаешь. Как взрослая – пять дней в неделю по восемь часов. Офис, компьютер, личное рабочее место, всё как положено. Личной жизни нет. Ну да и не надо. С учёбой-работой времени свободного, да и настроения не остаётся, тебя всё равно никто бы не стал терпеть. В двадцать ты смеешься над собой пятнадцатилетней. Как же ты любила всё усложнять тогда. Но сейчас ты всё осознала. Ты же взрослая. Или нет? Теперь ты начинаешь сомневаться, а надо ли вообще взрослеть? Неужели хочешь быть как все  - серые, невзрачные, всегда уставшие… Нет. Ты лучше поедешь с друзьями на дачу. Будешь гулять всю ночь, тебе уже можно. А ещё плескаться в воде, валяться в цветах на поле и искать четырехлистный клевер. Потому что всё ещё веришь в волшебство. В двадцать пять лет ты начинаешь ощущать, как от тебя утекает жизнь. Ты закончила ВУЗ, получила повышение на работе и завела семью. Не потому что очень хочется, а потому что пора. И вроде бы любишь его, но это уже не то чувство. У вас появились дети. А у тебя морщины и растяжки. Этот факт особенно напрягает. И вот именно сейчас ты начинаешь замечать, что повзрослела. Не постарела, нет, именно повзрослела. Сейчас, сидя в маршрутке по дороге домой ты вдруг замечаешь, что едешь без наушников, хотя раньше без музыки не могла и шагу ступить на улице. Конечно, когда не с ребенком, там других забот хватает. И можно спокойно смотреть в окно, хотя ты в пробке и там ничего не меняется. Зато есть время подумать. Но не о прекрасном, не о новом фильме, как это было бы раньше, если в пути сел телефон/плеер, нет. Ты думаешь о том, что приготовить на ужин и задержится ли сегодня муж на работе, ты думаешь, какие дать ребенку таблетки, потому что он заболел, а оставить его не с кем. Ты думаешь о работе – о проблемах с заключением нового договора с поставщиком, о том, что он слишком ломит цену. Думаешь о ценах, как они подросли за последнее время. И как дожить при таких тратах до зарплаты. Вот в этот самый момент, глядя в окно маршрутки, ты замечаешь своё отражение. И понимаешь, что что-то утеряно.  Что-то, чего никак не хотелось терять. И впадаешь в уныние – ты стала как все: серая, невзрачная и вечно уставшая уженедевочка… В тридцать ты замечаешь, что жизнь после тридцати есть и всё не так уж и плохо в этой жизни. На работе процесс налажен и ты можешь позволить себе отпуск. Наконец-то. Нет, не так. НАКОНЕЦ-ТО! Вот так лучше. Дети уже подросли и могут сами с собой управиться: погреть себе поесть уже могут, одеваться по погоде тоже. Можно отправить их в деревню к маме, т.е. их бабушке. То-то она обрадуется, второй год их на лето зовет. И свобода. Забавная мысль, раньше от родителей убегала, от их опеки, теперь вот от детей бежишь. Может родители в этом возрасте тоже такие были? Не помнишь. А твои дети? Неужели ты была такой же? Такой активной, шебутной, непослушной? Оказывается была. Думаешь, что нужно будет быть с ними помягче, когда вернуться от бабушки. А пока свобода. И снова можно погулять с друзьями, сходить в клуб. Конечно это уже не тот клуб, что раньше. Туда теперь только малолетки ходят. Неужели ты была такой же в свои пятнадцать? Надо бы вспомнить. И ты снова чувствуешь вкус к жизни. Вот что было тебе нужно, отдых. Как же хорошо. В сорок приходят мысли, что ты пятнадцатилетняя была не права и что это совсем не старость. И тебе по-прежнему хочется веселиться, просто ты делаешь это последовательно и готовишься заранее: долго и весьма придирчиво выбираешь место отдыха, покупаешь заранее путевки на всю семью... Ты вспоминаешь себя тридцатилетнюю и говоришь ей спасибо. Что вспомнила, что такое жизнь, и что есть краски, кроме серого. Что вспомнила себя юную. Смотря на свою пятнадцатилетнюю дочь, ты понимаешь (трижды ха-ха), какая ты была забавная. Помогаешь дочери избежать своих ошибок. И, как ты когда-то, она тоже считает, что она взрослая и самостоятельная и сама знает, как ей поступать. Твоему сыну уже четырнадцать и совсем недавно ты поймала его за просмотром видео 18+. Нужно сказать мужу, чтобы поговорил с ним по-мужски – ты для него уже не авторитет. Наблюдаешь за детьми издали, как когда-то за тобой наблюдала твоя мама. Надо бы навестить её, давно не виделись, всё работа… И вот, у матери в деревне ты замечаешь, что иногда по-прежнему ведешь себя как ребенок, веселишься и даже показываешь своим детям, как это здорово – плескаться в море и ловить бабочек в поле. По возвращению находишь приглашение на 25-тилетие школьного выпуска. И ты думаешь, как 25? Я же… Ну да, сорок уже… Но вот какое дело, ты всё ещё не чувствуешь себя взрослой – тебе по-прежнему хочется гулять после заката, громко слушать музыку и ходить по барам и клубам. А что, если родители были такие же в свои сорок? Ведь наверняка тоже не чувствовали себя взрослыми до конца, просто ответственность больше. Получается, что взрослых нет? А есть постаревшие дети. Именно постаревшие, ведь в молодости так не болит спина. Жаль. К пятидесяти у тебя уже есть внуки. Когда-то это время казалось таким далеким… И пенсия казалась далекой, в чем-то даже счастливой звездой – а то как же, наконец отдохнешь, выспишься… Вот только… что делать, если ты не устала? Не устала жить… Теперь ты начинаешь понимать, что смерть от старости – это не абстрактное понятие, от тебя далёкое. Она здесь, совсем рядом. Тебя навсегда покинул отец… У мужа умерла мама. И ты понимаешь, что она придёт и за тобой. Сколько осталось, двадцать, тридцать лет? Никто тебе не скажет. А между тем, как будто мимо тебя, проходит жизнь. Дочь давно вышла замуж, сын уехал учится в другой город – говорил, так он быстрее повзрослеет. Повзрослел, да. Скоро свадьба, будет жить со своей семьей в другом городе… Дочь иногда звонить, жалуется, что много работы и она совсем не справляется «с этими сорванцами». И ты предлагаешь взять их к себе. Не только потому что любишь и их, и дочь. Не только. У тебя есть свой корыстный интерес. Ведь только с ними ты вновь чувствуешь себя молодой и видишь краски жизни. Как когда-то… Шестьдесят. Здравствуй, пенсия. Вот и я… На работе проводили с почестями, деньгами при увольнении не обидели… Даже вспоминают иногда – по большим праздникам. Муж ушёл туда, откуда не возвращаются. Рак. Так бывает. Ты уже смирилась, уже переболело. Осталась только светлая память, одиночество и ожидание. Ты думаешь, что будешь ждать теперь всегда, всё оставшееся тебе время. Ведь старуха с косой придет и за тобой, верно? И пустота. Пусто дома, пусто на душе, пусто… Надо наверно уехать в деревню, в старый домик матери. Быть может, там станет легче смириться с тем, что жизнь кончилась? Семьдесят. Таки ты была права десять лет назад, оставив квартиру внучке и уехав в деревню. Кто бы только знал, что огород так бодрит. Долой уныние, некогда – весной надо все посадить; всё лето поливать/пропалывать/удобрять; осень – пора заготовок: надо отослать несколько баночек солений и варенья сыну и его семье в другой город, ещё дочери, внукам, о себе не забыть. Зимой, ближе к концу, - рассада. На новогодние праздники уже составлен «график посещения бабушки». Что особенно греет душу, так это то, что приедут все. Поэтому весь декабрь тоже занят. Лишь в середине января есть время немного расслабиться. Подумать о вечном и вспомнить жизнь, которая, как оказалось, никуда не ушла. И ты вспоминаешь.  Вспоминаешь себя десятилетнюю – гладишь по голове и говоришь, что всё ещё впереди и что куклы тебя и в семьдесят будут интересовать больше, чем мальчики; двадцати- и двадцатипятилетнюю – и обзываешь её дурёхой; говоришь себе тридцатилетней «спасибо» за то, что не сдалась… И вот сейчас, сидя в кресле-качалке и смотря на падающие за окном снежные хлопья, укрывшись пледом и попивая горячий час с мятой, ты понимаешь,  что, всё, что прожито, прожито не зря. И чувствуешь себя счастливой.