Одна на двоих жизнь

Глава 1 Дожили! Я будто снова новобранец в учебном центре. Напрягаю мускулы в легком волнении, распускаю и медленно выдыхаю. Сердце бьется ровно и спокойно. Шлем неудобно сидит на голове, поправляю застежку. Готов! Все, отсчет пошел. Стандартная полоса препятствий для «Вепрей». Траншея - перепрыгнуть, растянутая над землей колючая проволока - проползти под ней, пробежать по бревну, перелезть через частокол и снова нырнуть под растяжку «колючки». Фасад дома с двумя отверстиями - гранаты в окна и дальше, дальше… Не совсем я еще старик, в норматив укладываюсь даже в полной амуниции, уже и не вспомнишь, что год назад был полной развалиной и ходил, опираясь на тросточку. В медицинском центре РУ ставят на ноги даже обреченных. Снова ров, чучела, траншея, канава с водой, частокол. Сердце бьется чуть чаще, дыхание не сбивается, движения четкие. Я даже не чувствую дискомфорта от запланированного волнового импульса, не падаю, когда темнеет в глазах. Просто перестаю ощущать себя в теле и где бы то ни было. Исчезаю, растворяюсь, деструктирую… - Закури. Поднимаю веки и осознаю себя лежащим в кресле в темной комнате с множеством мониторов, свет от экранов резко бьет в глаза. С шипением прикрываюсь рукой, вытягиваю из предложенной Рэнделом пачки сигарету, особист - теперь уже майор - услужливо щелкает зажигалкой. Горький дым растекается по глотке, я успокаиваюсь, мускулы расслабляются, исчезает дрожь от перенапряжения. - Ну и что? - спрашиваю я. Рэндел фыркает, пускает голубой дымок. Широкий лоб с глубокими залысинами блестит в лучах мониторов, крючковатый нос наморщен и похож на клюв стервятника. - Сейчас мисс Гарден все покажет и расскажет, у меня… просто нет слов. - Вот дьявол! Тут входит Бэт Гарден - нейрофизиолог управления, дверной проем за ее спиной светится ярким светом, как врата рая. Лица не видно, но голос раздается напряженный: - Дан, ты хорошо себя чувствуешь? - Нормально для подопытного кролика. - Кофе хочешь? Или чего покрепче? - А что, есть повод? - Похоже, что есть, - озадаченно говорит Бэтти Гарден, нажимает кнопку на панели: - Энни, солнышко, принеси нам крепкий кофе с коньяком. Да, всем. Спасибо, душенька. - Она отключается и поворачивается ко мне, - Дан, расскажи о своих ощущениях. Что ты видел? - А что я должен был видеть? - отзываюсь я, сильно озадаченный ее словами. – Смерть с косой? А может, у меня эротические фантазии, об этом тоже рассказывать? - Не дурачься, я серьезно спрашиваю, - хмуро отвечает мисс Гарден. - И я серьезно говорю, что ничего не видел. Ничего не чувствовал. Ничего не знаю. Бэтти вздыхает, она с первого дня нашего знакомства с трудом выносит меня. Как и я ее, впрочем. Не люблю, когда мне так настырно лезут в душу. Энни появляется через минуту, на подносе три чашечки ароматного кофе, девушка ставит чашки на стол и исчезает, не глядя на нас. - Пей, - командует Бэтти, - тебе сейчас надо. - Мисс Гарден, - подает голос майор, давит в пепельнице окурок и берет новую сигарету, - включите запись снова. Может быть, Райт сумеет что-то вспомнить. Бэт нажимает что-то на панели, три экрана дают картинку. На одном я вижу себя, лаборант смачивает мне волосы и помогает надеть шлем. Я выхожу на тренировочный полигон. Второй монитор демонстрирует то же изображение, приближенное настолько, что моя перекошенная физиономия занимает весь экран. Злой, небритый, с резко выделяющимися грубыми шрамами, на висках вздуты вены, по щеке катится капелька физраствора. На третьем идет запись энцефалограммы, сигнал передается со шлема прямо на экран, но в скачущих зигзагах я ничерта не понимаю. - Смотри внимательно, Дан, - говорит мисс Гарден, и я послушно гляжу в мониторы, пытаясь понять, что так напугало их с Рэнделом. Вначале все идет нормально, я прохожу препятствия технично и быстро, любо-дорого посмотреть, таймер внизу экрана показывает хорошее время. Импульс дают после частокола. - Гляди! - как тигрица, рычит Бэтти. Я не упал, продолжил движение, будто и не терял сознания. Это было само по себе странно, потому что с отключенным сознанием человеку положено упасть кулем и спокойненько лежать. Я же с изумлением гляжу, как Дан Райт на экране монитора расстреливает движущиеся мишени, не промазав ни разу. - Обратите внимание на энцефалограмму, майор. Преобладают дельта-волны, характерные для человека, погруженного в глубокий сон, а периодически исчезают и они, обращаясь в прямую линию. - Что это значит? - Это значит, что электрическая деятельность мозга падает почти до нуля. Перевожу остекленевший взгляд на запись энцефалограммы и снова на себя, без малейших затруднений передвигающегося по полосе препятствий. - Вот тут, - снова привлекает внимание мисс Гарден, - неожиданно появляются бета-волны и даже проскальзывают гамма-частоты. Что свидетельствует о повышенной активности лобных долей мозга испытуемого. Конечно, я рассказываю упрощенно, но смысл таков. Никогда прежде на энцефалограммах Райта не было гамма-волн. Рэндел хватает чашку кофе и выливает себе в глотку целиком. Я напряженно вглядываюсь в мониторы, пытаясь понять, вспомнить, что со мной происходило в момент прохождения. Нечто подобное бывало в Нарланде, но тогда все было… иначе. А сейчас я точно ничего не помню с момента отключения. Ни одного проблеска воспоминания, ничегошеньки. Чертовщина какая-то! Выходит, я – лунатик, псих, который ходит во сне и не помнит, что делал. Просто здорово! Теперь мне точно одна дорога – в клинику для душевнобольных. Неприятно засосало под ложечкой, пальцы стали холодными, я схватил чашку горячего кофе и сделал глоток. Горло обожгло, Энни не пожалела коньяка. На записи я подошел к финишу полосы препятствий, последний бастион: макет дома, который надо взять штурмом. Мое лицо в этот миг пугает до глубины души: с горящими неистовой ненавистью глазами, выдвинутым подбородком и приподнятой в лютой злобе верхней губой. Бррр, это точно не я, вернее, не мое сознательное. - Ну и зверюга ты, Райт, - разделяет мои мысли Рэндел, - свирепая, бездушная зверина! - Эротические фантазии, говоришь? - усмехается мисс Гарден. Нехорошим холодком веет от ее слов. - Ничего не помню, - оправдываюсь я, отхлебывая кофе. - Верю, - соглашается Рэндел, - я видел тебя в действии. Ты хорошо действуешь, но это… «Ви» отдыхает. Бэтти выключает мониторы. На миг мы оказываемся в полной темноте, я ничего не вижу, а слышу только стук собственного сердца. Потом вспыхивает яркий свет. - Отвезти тебя? - участливо спрашивает маленький майор. Времена, когда я считал Рэндела врагом, давно забылись. Рагварн привлек к проекту «М» тех, кто имел отношение к моему пребыванию в Нарланде, майор занял почетную должность координатора проекта, а я, собственно, его практически единственного участника. Ну, кроме Веньяра и мисс Гарден, которой приходилось копаться в моих мозгах к нашему взаимному неудовольствию. - Отвези. Танюшка обещала пирог с рыбой. Рэндел щурится. Таня с ее ямочками на щеках и вкусной стряпней ему так нравится, что майор никогда не упускает возможности побывать у меня в гостях. Вот и сейчас напросился. - Поехали, так и быть, - будто делая мне величайшее одолжение, выводит особист и первым покидает комнату. Глава 2 Мобильник зазвонил, как всегда, не вовремя. Толкучка в метро, час пик, все торопятся домой, кто-то двинул мне локтем в бок. - Слушаю. - Дан, звонила Вики, она с детьми уже выехала. Мы с миссис Смит накрываем к шести, - тараторит Танюшка, - не опаздывай! - Хорошо. - А вот я еще хочу спросить… - Таня, я занят, давай потом, - отключаю телефон и гляжу поверх голов. Люди спешат, толкаются, от гомона, смеха, криков голова гудит, как улей. Наконец, заметив в толпе серую ветровку Жана и темно-синюю форму начальника станции и растолкав локтями медлительных, как черепахи, горожан, протискиваюсь к ним. - С ума сошел?! - седенький коренастый начальник станции, подтянутый, похожий на отставного боцмана пышными усами и бородой, кипит от гнева. - Остановить движение! Такого не было за все тридцать лет, что я здесь служу! У меня образцовая станция, идеальная чистота и порядок… - Срать мне на твою чистоту! - орет несдержанный Веньяр, нависая над старичком, - разлетится вдребезги твоя станция, понимаешь, дед?! Из-за тебя разлетится, козла старого! Начальник станции багровеет, усы топорщатся, как у обозленного кота: - А ну как ты сам мне бомбу подбросишь, а? Чем докажешь? Ты вот сейчас уйдешь, а меня на пенсию вышвырнут. - Еби твою мать через колено! Перекрывай станцию, дед, пока не поздно! - Веньяр пыхтит и булькает, как кипящий чайник. - Надо связаться с управлением, - бурчит противный старикашка, - кто знает, кто ты такой, капитан как там тебя… - Я ж тебе показал удостоверение. - Не знаю таких. "Ви" знаю, "Зет" знаю, а про "эМ" не слыхал. Жан скрипит зубами так громко, словно перегрызает железную перекладину турникета. - Жано, пошли, - вмешиваюсь я в спор, - а вы перекройте доступ на станцию и остановите движение. Под ответственность майора Рэндела, поняли? Не оглядываясь, ныряю в толпу, она течет медленно, как загустевший кисель. Веньяр нагоняет меня, все еще пыхтящий и злой. - Вот гад, - ворчит он, пихаясь локтями в стороны, - привязался к удостоверению… Быстрее, шевелитесь! - Хам! - Курица! Я перепрыгиваю через турникет, Жан за мной. Эскалатор ползет вниз, как умирающий питон. - Как думаешь, перекроет? - Куда денется? Перекроет. Но их тут все равно очень много… В динамике прорезается голос Рэндела: - Где вы там, орлы? - На станции, через минуту будем на платформе. - Видите ее? - Пока нет. - Ее засекла вторая камера. Посылаю подстраховку. Мы с Жаном врываемся на платформу. Ну и толчея, как тут можно обнаружить существо, обладающее врожденными способностями к конспирации? - Видишь суморфа? - спрашивает Веньяр. Я отрицательно качаю головой, осторожно оглядываясь. С грохотом к платформе подходит поезд, толпа движется клейкой массой, увлекая по пути даже тех, кто не хочет ехать. - Я вижу ее, - шепчет Веньяр мне на ухо. - Где? Он указывает мне на высокую стройную девушку у самого края платформы. В ярко-красной кожаной куртке и узких джинсах, она грациозно откидывает за плечо прямые распущенные волосы. - Не ошибаешься? Я ничего не чувствую… - Зато я чувствую. - Это точно не феромоны? - сомневаюсь я, уж слишком ярко разряжена девица, и знакомого головокружения от присутствия нелюди не ощущается. Правда, и стоит она довольно далеко. - Если бы у тебя были мозги… - заводит знакомую песню возмущенный Веньяр, но я уже ныряю в толпу. Посадка в поезд напоминает стихийное бедствие, словно кто-то вбил в головы этого стада, что состав последний и привезет своих пассажиров прямо в рай. Ну, или в Дисней-Лэнд. Толпа ломится в открытую дверь вагона, будто струя воды из брандспойта, в салоне расползается в разные стороны, спеша занять сидячие места. Я, как щепка в бурном потоке, влетаю в вагон, дико озираюсь, пытаясь разглядеть в битком набитом поезде красную куртку кровососущей гадины. Позади, как бешеный тур, ломится Жан Веньяр, его могучий голос перекрывает общий гомон. - Чтоб вас… кто придумал такие узкие… так тебе и надо, корова! Прошу прощения, мадмуазель, миль пардон! В глубине вагона замечаю что-то красное. Надеюсь, это она. Пробираюсь по салону, наступая на ноги, расталкивая пассажиров плечами, вслед мне несутся ругань и предложения последовать известным маршрутом, но я не обижаюсь. Вагон гудит, Веньяр за моей спиной тоже не очень-то церемонится. - Пропустите, дорогу, расступитесь, господа и дамы! Простите, извините, дайте пройти! Красное пятно впереди никуда не исчезает. Я рвусь из последних сил, куртка трещит по швам, спина холодеет от мысли, что могу не успеть. Мы все на волоске висим: и здоровенный краснокожий бугай, пихнувший меня коленом, и толстая баба с тележкой, и подросток с торчащим на голове синим хайером. Я, наконец, вижу ее: стоит у окна с отрешенным лицом, взгляд рассеяно скользит по перрону, лицо бледное, хотя скулы умело подкрашены румянами. Подкатываю к ней, вызывая изумленный взгляд, без лишних церемоний кладу руку на талию: - Рита? О, простите, обознался… Думал, мы знакомы. - Мы не знакомы, - сухо отвечает она, отворачиваясь. Я судорожно думаю, что делать дальше. Каким идиотом я буду выглядеть, если ошибся. А если не ошибся, тогда все еще хуже. - Это легко исправить, давайте познакомимся. Вас как зовут? Мирабелла, Лорелея, наверняка, имя такое же красивое, как и вы сами! - Вы сумасшедший? - большие глаза расширились. Сердце захолонуло, перед глазами будто скомкали и тут же расправили прозрачную пленку. - Эй, парень, чего привязался? - тот самый бугай, который пнул меня по колену, теперь напирает грудью, пытается оттереть от девицы, изо рта воняет жареным луком и пивом: - Отойди от девушки, а то в зубы получишь! - Ты ее муж? - вмешивается подоспевший Жан. - Нет? Вот и катись отсюда! В вагоне стоит такой гвалт, что голос дежурного в динамиках едва слышен: - По техническим причинам поезд не пойдет дальше. Просьба сохранять спокойствие. Я чуть не пропустил ее рывок. Невероятной силы бросок едва не сломал мне ребра, если бы было куда падать, точно бы свалился. - Куда же ты, красавица моя? - сквозь зубы цежу я, хватаю ее в объятья, фиксируя руки. - Мы еще даже не познакомились! Жан! Пока Веньяр соображает, в каком кармане у него ампула, мы с морфоидом сдержанно боремся, зажатые до треска костей железными тисками толпы. Тварь хрипит, судорожно разжимая мой захват, на бледном лице горят глаза, в которых уже нет ничего человеческого. И вдруг обмякает в моих руках, глаза жутко закатываются. - Пропустите, человеку плохо! - орет Веньяр, мы снова толкаемся. Толпа вываливается из поезда встрепанная, как стая помойных ворон, так же каркает, ворчит. Я тащу бесчувственную тварь к выходу, Жан спереди расталкивает локтями мешающих пассажиров. На платформе нас уже ждет бригада. Грузим тело на носилки, наши ребята - вспомогательная группа «эМ» - деловито расстегивают одежду, ощупывают, потом проверяют пульс и зрачки. - Не суморф. - Морфоид, пустышка. - Везем к нам? - А куда же еще? Вот сволочи! В час пик. Я устало прижимаюсь к колонне, хочется курить так, что сил нет. - Спасибо, ребята. Зря вас потревожили. - Да чего там, хорошо, что обошлось, - отзывается старший по группе, хмурый парень с побитым оспинами лицом, имени не помню, то ли Сэм, то ли Сид. Да какая разница. - И верно, хорошо, что обошлось.