Надежда на жизнь

Знаете ли вы, сколько плиток на полу в элитной палате, в одной из лучших больниц Нью-Йорка? А я вот знаю, пятьдесят шесть. А сколько пластин имеют жалюзи на моём окне? Верно, сорок восемь. А на потолке находится триста двенадцать пластин и двадцать ламп. Я восемь дней, как переехала на несколько этажей выше, в отдельное крыло. Можно сказать, что я сейчас в личном крыле Старков. В этом нелегко признаться, но я иногда примеряю к себе эту фамилию. Но я оправдываю себя скукой. Невероятной скукой. Палата элитная, а сломанный телевизор уже второй день не могут починить. И как это называется? Чем я должна заниматься, если книг мне не приносят, а на улицу не пускают. Играть в змейку на моём старом телефоне уже порядком осточертело. Мне даже начало казаться, что я жажду общения. Вот же бред, правда? Компания любителей моего папочки пару раз захаживали, но не дольше чем на десять минут. Так, чисто для галочки. Наташа пока била все рекорды: она могла просидеть со мной восемнадцать минут. Больше всего я ждала её прихода и Капитана. Первую я ждала, потому что она единственный адекватный человек, из всех кого я тут знаю. Ну, а Капитан. Согласитесь, как можно не ждать мужчину из другого времени. Он действительно был удивительным и занимательным. Человек, который вмещает в себе несколько личностей: спортсмена, фанатика и ботаника. А что может быть более увлекательным, чем заставить Роджерса покраснеть? Ничего, ведь это элементарная задача. Хоть что-то позитивное во всей этой ситуации. Иногда я размышляю, а что было бы, если бы Старк не отказался от меня? Учил бы он меня читать, ездить на велосипеде, собирать реакторы? Читал бы сказки перед сном и защищал от монстров под кроватью, замазывал бы разбитые коленки, проверял домашние задания и волновался во время моего первого свидания. Была бы я тогда такой как сейчас, или выросла в представителя « Золотой молодежи» с отвратительным характером? Хотя отвратительный характер у меня и сейчас есть, куда уж без него. А самое главное, появился бы Железный Человек, если бы Тони было что терять? Но, как говорится: история не знает сослагательного наклонения, и это всё лишь догадки, больные фантазии. Я была, есть и буду собой: Теа Бейкер — продавщица дешевого магазинчика, без образования и знания этикета, с дурными привычками и двумя вечно обкуренными соседями, с сомнительным прошлым и не менее сомнительным будущим. В дверь палаты постучали. Если это Джессика с новыми витаминами, то я выброшусь в окно. К моему счастью, мне уже начали давать и таблетки, а не ставить постоянно капельницы. Может ещё не поздно спрятаться под кроватью? — Я не помешаю? — В палате раздался не тоненький голосок моей медсестры, а низкий и бархатистый голос Капитана. Я где-то слышала, что около пяти процентов населения от природы имеет приятный голос. Стив непременно входил в это количество. — Нет, о Господи, нет! Если я сейчас не услышу хоть кого-то живого, то свихнусь.- Я сейчас напоминала послушную собачонку, которая встречает хозяина. Разве что не бросалась на него и не облизывала лицо. Только села на колени на своей кровати. Стива позабавила моя реакция на его приход. Издали его нельзя было отличить от обычного американца: голубая футболка, светлые джинсы, коричневая кожанка и бейсболка. Только приблизившись можно было узнать героя Америки, который спас множество задниц, а они даже не догадываются об этом. В руках он держал чёрный пакет. Мужчина прошёлся к креслу, которое стояло слева от моей кровати. — Как ты себя чувствуешь? — Вот, что я и говорила, он сама вежливость и учтивость. Капитан, наверное, первый человек, который так ко мне, да и со мной, обращается. Ему всё равно на мою заурядную внешность, татуировки и пирсинг, плохое происхождение, отвратительное прошлое и сложный характер. — Я постоянно уставшая, мне нельзя выйти из палаты, в которой нет никаких развлечений, даже телевизора, насколько помнишь, — Я рукой указала на черный экран, — а кормят и колят меня лишь тем, что полезно Старку. Чувствую себя свиньей, которую откармливают, чтобы заколоть на Рождество. — Тогда у врачей ещё достаточно времени, чтобы тебя откормить. — Стив добродушно усмехнулся. — Очень смешно. Я и так сейчас больше, чем когда-либо. — Конечно приятно, что грудь налилась, а щеки больше не впалые, но вдобавок появился и мягкий живот. Что не особо радует. — Думаю, ты преувеличиваешь. Нравы за семьдесят лет поменялись, но уловки женщин остаются прежними. Ты прекрасно выглядишь. — Голос Капитана был ровным, поза расслабленной, а глазами он походил на старого профессора избитого жизнью. В такие моменты он больше походит на свой реальный возраст, а не на молодого парня двадцати шести лет. Я бы покраснела от его комплимента, если бы не знала правду. — Мне не нужны комплименты. Не люблю слушать ложь, когда знаю правду. — Показательно осматриваю себя, доказываю прямоту, на что Роджерс усмехается, но не спорит. —Мне надоело есть один салат и курицу на пару. Я хочу ростбиф, конфет, вредной газировки и мармелада. Да я душу продам за бургер и картошку! — От представления этих деликатесов во рту появилась слюна, а глаза закатились от удовольствия. — Это же вредно. — Милое личико Стива брезгливо сморщилось. — Это я еще не вспомнила сигареты. Блять, я же больше месяца не вдыхала дым и не травила легкие. — Не то, чтобы мне сильно хотелось курить, но довести Роджерса-Ботаника — святое дело. — Ты же девушка! — Расширенные зрачки, покрасневшее лицо, плотно стиснутые губы и побелевшие костяшки пальцев. Ручки кресла так и норовят сломаться под нажимом рук Капитана. — Успел проверить, пока я была без сознания? — Лицо расплывается в наглой ухмылке. Это подобно наркотику. Можно получить действительное наслаждение, если знать, когда нужно остановиться. Мой личный наркотик. — Что ты…я бы никогда…- Роджерс подобно рыбе открывал и закрывал рот, не силясь дать ответ. Сегодня он как-то быстро сдался, теперь главное не дать ему уйти и вновь остаться одной. — И даже никогда не хотел? Это обижает женщину во мне. — Я провела пальцами правой руки по линии груди, шеи, а затем перешла на левую руку, следуя линиям татуировок. Точнее, я следовала шрамам на руке, но Стиву они, к счастью, не заметны. С удовольствием замечаю, как мужчина следит за моей рукой, а кончики его ушей краснеют вслед за лицом. Эта умилительная картина заставляет меня засмеяться. — Я же шучу, не нервничай. Что ты мне принёс? — Ты всегда шутишь, нужно быть серьезнее. — Он часто заморгал, словно прогоняя наваждение и посмотрел на меня, как на нашкодившего ребёнка. — Зачем? Твоей серьезности хватит на нас обоих. — Роджерс достал из своего пакета прямоугольный предмет и протянул мне. — Не может быть! — Неверяще провожу рукой по крышке ноутбука и открываю его. Клавиатуру покрывает тонкий слой пыли. Думаю, хозяин долго держал его открытым. Я не брезгливая, поэтому просто сдуваю её и нажимаю на кнопку включения. Стив стыдливо опускает взгляд. Теперь я знаю, кто хозяин этой техники.- Тебе не жалко его оставлять мне? — Я им не пользуюсь.- Роджерс пожал плечами и устремил свой взгляд в стену, демонстрируя мне безупречный профиль. Он единственный человек, чья красота сравнима с красотой его «внутреннего мира». Как только вокруг него ангелочки ещё не летают, вот это действительно вопрос. Программа довольно быстро грузится, подключиться к сети тоже не является проблемой. — Я рад, если это скрасит твоё пребывание здесь и ускорит выздоровление. — Через поисковик быстро нахожу нужный фильм и двигаюсь ближе к краю кровати, оставляя справа достаточно места. Подушка становится неплохой спинкой. — Так ты всего лишь хочешь, чтобы я побыстрее поделилась со Старком кровью? — Открываю фильм во весь экран, а в голосе слышна усмешка. — Нет. В смысле, я хочу выздоровления Тони. Он важен для меня, совсем как член семьи. Но твоего выздоровления я хочу не меньше. — Его слова приятно греют сердце, а лицо расплывается в улыбке. Пусть она у меня не такая идеальная как у Роджерса, но души я в неё вкладываю не меньше. Левой рукой хлопаю, по кровати рядом со мной, призывая его сесть рядом. Стив непонимающе переводит взгляд с моего лица на мою руку, и обратно. — Ты спешишь? — Роджерс отрицательно машет головой и неуверенно встаёт с кресла. — Тогда садись, будем смотреть фильм вместе. — Я пытаюсь сказать это максимально непринужденно, но всё равно получается немного нервно. Стив снимает ботинки и подходит ближе к кровати, одной рукой он отклоняет меня от стены и импровизированной «спинки». На мой непонимающий взгляд ответа не последовало. Он взбивает подушку и полностью укладывает её за мной. Сам же залазит на кровать, прислоняясь спиной к голой стене. К слову, кровать стойко выдержало испытание весом и даже не заскрипела. Я не знаю, кто сейчас может быть довольнее чем я. — Расслабься, Роджерс. Я тебя не покусаю. — Укрываю свои и его ноги одеялом, на которое и ставлю ноутбук. Стив напряжен, как перед расстрелом: спина ровная, лицо бесстрашное, а кулаки крепко сжаты и лежат на его ногах. Беру его правую руку и кладу на мою «спинку», сама же удобно ложусь на его плечо. Это казалось бы невозможным, но Роджерс напрягается ещё сильнее и сглатывает. — Тебе почти сто лет, а ты стесняешься, сидеть рядом с женщиной. До секса ты ко второму столетию дозреешь? — Он даже перестал дышать. Интересно, что мне скажут, если герой всех и вся задохнётся в моей кровати? — Спокойно, — Я улыбаюсь и пару раз хлопаю мужчину по ноге.- На твою честь я пока не посягаю. Ну, пока ты сам этого не захочешь. Это всего лишь Бэтмен. Что может быть невиннее?