Ворвись в это небо — морозом и болью душ. В пустые глазницы войдёт ли твоя беда? Разбавлена кровью души ледяная сушь, И плавится в крике горло, полное льда.
За кромкой небес раскинулся тёплый юг, Забыв, как прилежно за солнцем крадётся ночь. Под снегом замолк печальный сердечный стук, И мышце озябшей способен ли свет помочь, Разрежет ли солнце холод зеркальных глаз? Ответ в королевской сказке теперь искать, Пятная разводами крови пустой рассказ, — На ложе холодном так колко тебе молчать.Ворвись в это небо — морозом и болью душ. В пустые глазницы войдёт ли твоя беда? Разбавлена кровью души ледяная сушь, И плавится в крике горло, полное льда.
Сестра твоя — полночь, чернильный беззвёздный сон И ждёт твоих верных слов в глубине зеркал, Которые ты обратишь в раскалённый стон, Отчаянье стянет улыбку твою в оскал, Желание уберечь закипит в крови, Даруя душе свободу от всех цепей — Так вкладывай эту душу, как дар любви, В последний приказ: «не трогай моих детей!..»Ворвись в это небо — морозом и болью душ. В пустые глазницы войдёт ли твоя беда? Разбавлена кровью души ледяная сушь, И плавится в крике горло, полное льда.