***
Маленький, золотистый львенок недоверчиво жмурился и фыркал, привыкая к солнечному свету. Пушистая рыжая кисточка хвоста металась из стороны в сторону, то ли в замешательстве, то ли заинтересованно. Ступеньки были острые и холодные, то и дело в темноте нога предательски соскальзывала, грозя сорваться в густую ночную пустоту. Внизу оставался еле уловимый гул множества голосов, тихо звучала музыка и где-то далеко смеялось одно из хогвартских привидений. Гарри с первого взгляда их не полюбил, хотя за последние несколько месяцев он постепенно почти свыкся с присутствием этих потусторонних существ рядом с собой. Поежившись, он ускорил шаг и, наконец, остановился на просторной площадки после последней ступени. Астрономическая башня – гордость школы Чародейства и волшебства – обособленно возвышалась высоко над землей, открывая со своей вершины вид, которому отдал бы честь даже самый искушенный зритель. Днем отсюда можно было видеть серпантином вьющиеся дорожки, паутинкой разбегающийся по разным сторонам, темное пятно леса, стайки беспокойных птиц… Сейчас же все это тонуло в непроницаемой пелене декабрьской ночи. Зима надежно прятала свои владения. Мальчик теплее закутался в алый шарф своего факультета, спрятав под плотную ткань ладони, и осторожно подошел к самому краю площадки. Его взгляд был устремлен ввысь, как будто он пытался разглядеть там пролетающую мимо сову, но высматривал в темном безоблачном небе Гарри совсем не птицу. Нечто другое приковало к себе его взор, вынуждая заворожено замереть на месте, забыв даже про холод. - Красивые… Хрипловатый голос откуда-то слева не испугал Поттера. На удивление спокойно, он помолчал пару минут и, в конце концов, тихо повторил в ответ, по-прежнему глядя на россыпь сверкающих огоньков: - красивые… Они просидели там чуть ли не до утра. Оба молчали, даже не пытаясь завести разговор, каждый о своем: в голове Драко неспешными змейками ползали мысли об отце, матери, Дамблдоре и мальчишке со снежком… О чем-то темном и страшном, чему только лишь предстояло войти в его жизнь, но чье неумолимое дыхание уже отчетливо ощущалось где-то поблизости. Гарри же сонно перебирал в сознании воспоминания о прошлых днях Рождества в его жизни, где не было ни радости, ни тепла, ни света, ни даже этих красивых до дрожи звезд в декабрьском небе. И этого щуплого белобрысого слизеринца, с которым им так и не суждено было стать друзьями, которого он презирал и ненавидел с первых минут. Его тоже в жизни Поттера не было. Однако сейчас, в этот самый момент, Драко здесь был, только руку протяни. В какой-то момент гриффиндорец, ведомый секундным порывом, так и сделал: его пальцы робко коснулись темной мантии мальчика, но тут же испуганно отпрянули назад. Малфой медленно перевел взгляд на Гарри, будто вырванный из оцепенения, и на губах его дрогнула уже знакомая ухмылка. - Скажешь кому-нибудь, Поттер, и тебе не жить. Я обещаю. Тихо скользнул подол мантии по холодным камням, ритмично застучали ботинки на бесконечных ступеньках. Змея медленно свернулась в клубок и вновь замерла.***
Зима в этот год выдалась на редкость холодной, и Гарри, на чьи плечи ложился все более тяжкий груз ответственности (шуточное ли дело!) за весь магический мир, был совсем не рад внезапно нагрянувшим холодам. Мерзливо кутаясь в шарф, он выдохнул облачко пара в вечерний воздух. С неба мокрыми хлопьями падал и падал нескончаемый снег. Гриффиндорец-шестикурсник торопливо поднимался по лестнице Астрономической башни, то и дело останавливаясь, чтобы перевести дух. То ли нервы, то ли хроническая усталость давали его организму о себе знать, вынуждая время от времени восстанавливать сбившееся дыхание. Была ночь, канун Рождества, в Большом зале еще светлее горели восковые свечи под потолком и еще веселее был оживленный гул голосов, смеющихся, переливающихся, смешивающихся в один единый поток. Он почти не слышал их, полностью погруженный в свои мысли, на этот раз совсем не о Темном лорде и не о войне, и даже не о верных ему до конца друзьях, за чью судьбу он был в ответе. Все ближе приближаясь к вершине, он знал, кого найдет там сегодня. Драко несколько часов сидел прямо на холодном полу, обхватив колени руками. Его взгляд был прикован к разлившемуся над верхушкой башни небу, за которое цеплялись такие же яркие, как и пять лет назад, трескучие звезды. Они подмигивали ему и дразнили, перескакивая с места на место, будто стремясь еще сильнее запутать и без того туго завернувшийся клубок мыслей слизеринца. Голоса Люциуса, Нарциисы, Снейпа и даже Дамблдора – все они наперебой звучали в воспаленном разуме уставшего от всей этой бесконечной суеты Малфоя, который, черт побери, должен быть Малфоем! Он бессильно выдохнул и уронил голову между колен, сжав ими ее по бокам. Голоса немного успокоились и приглушились, но теперь он различал другой звук, кажется, не из мира его воображения. Все громче и громче, ближе и ближе, кто-то почти бегом поднимался по лестнице на площадку. И он знал, кто это. - Тебе каждый год так не спится, Поттер? – Он почти выплюнул эти слова, тут же подобравшись и приняв самый отстраненный вид. На гриффиндорца Драко смотреть избегал, хотя знал, что тот в упор глядит на него сквозь полумрак. Глядит и не может оторваться. Гарри не ответил ему. Постояв пару минут, он в конце концов все же подошел к сидящему слизеринцу и осторожно опустился почти вплотную рядом с ним, наконец отведя взгляд и позволив Малфою перевести дух. Молчали. Пока что говорить было рано. Лев, еще не взрослый, но уже молодой и крепкий, осторожно наступил лапой на извивающуюся в бессмысленной агонии змею. В этом жесте не было вражды. И поняв это, чешуйчатая пленница на короткий миг замерла, устремив холодный непроницаемый взгляд на рыжую львиную морду. - Я расскажу тебе притчу… Ты любишь поучительные истории, Поттер? Вряд ли, иначе в тебе появилась бы хоть какая-то жалкая капля разумности, - Драко с горечью усмехнулся, а Гарри молчал. Кажется, он снова смотрел на звезды. Глупая маггловская сказочка, Малфой услышал ее как-то от Паркинсон, мол, чего только эти недоделанные отребья не сочинят. Вздорная Панси заливалась, а весь прочий слизеринский хор вторил ей, смеясь то ли над притчей, то ли над магглами. Но почему-то именно эта история, ненароком врезавшаяся в его память, сейчас отчетливо всплыла в мыслях Драко. - Одна женщина, пойдя в лес, нашла там замершую змею. Почти мертвую, кажется. Женщина эта взяла змею к себе в дом и выходила, обогрела, спасла ей жизнь, можно сказать… - слова шли медленно и неспешно, но Малфой и не хотел торопиться. Зимняя ночь длинна, а горечь и вовсе вечна. – А однажды змея возьми да и укуси эту добрую леди. Просто так, от скуки. Умирая, та возопила: «зачем же ты сделала это? Ведь я спасла тебя!»… Поттер вдруг вздрогнул и посмотрел на него. В зеленых глазах (кажется ли?) проскользнула невидимая тень тревоги, беспокойства. Чертов спаситель, милосердный гриффиндорец, неужели он обо всех беспокоится?! Даже о тех, с кем он… Кого он… - «Послушай, но ты же знала, что я змея» - было ей ответом. Драко умолк и не сдержал вздоха. Еще одно мутное облачко сорвалось с его губ и рассеялось в воздухе. - Ну и что? Он произнес это так естественно, так спокойно, как какую-то вечную истину или даже больше. Хрипловатый голос Гарри, глухой и тихий, отскочил от каменных стен и эхом прозвучал в ушах Драко снова, вынудив его почти изумленно изогнуть бровь и даже растеряться на миг. - Ну и что? - Ну и что… - одними губами повторил он, завороженный этой неожиданной и такой до боли простой мыслью. Действительно, ну и что? Над еще не проснувшимся Хогвартсом постепенно занимался рассвет, первыми лучами холодного зимнего солнца освещая его башни и шпили. На самой высокой из них, прислонившись к стене, вплотную съежились две сутулые фигурки, прижавшиеся друг к другу. Темноволосый паренек в очках и со шрамом на лбу безмятежно спал, а светловолосый рядом с ним только-только провалился в легкую утреннюю дрему. Его ладонь, не по-зимнему теплая, почти горячая, крепко сжимала чужую узкую ладошку. Переливчатым зеленым ожерельем обвилась вокруг шеи льва тонкая змейка, даже не пытаясь сжать свое кольцо или укусить его. И он это знал.