Влияние лифтов на отношения людей

Бокуто никогда не был суеверным человеком. Основными принципами его жизни были умение не зацикливаться на проблемах и смотреть только вперёд, но сегодня явно был не тот день, когда принципы работали. Проблемы одна за другой стали появляться с самого утра: спалил завтрак, пролил кружку чая на форму, опоздал на пары, взорвал колбу на лабораторной по химии, из-за чего был отстранён от уроков на два дня, да ещё в связи с болезнью тренера отменили тренировку. И это за месяц до соревнований! Но самое ужасное было не в этом. Его лучший друг и товарищ по команде Акааши Кейджи, прекраснейший связующий на всём белом свете, отказался от дополнительных тренировок с ним, неповторимым и невероятным Бокуто Котаро, по причине излишней эмоциональности и крикливости некоторых особ. Личности этих особ Бокуто, конечно же, так и не разгадал, но зато понял кое-что другое : день был безвозвратно испорчен. И вот теперь, возвращаясь домой в растрёпанных чувствах, парень размышлял о смысле жизни и о том, чего бы такого съесть, чтобы этот самый смысл не потерять. Стоило заметить, что жил Котаро в большом многоэтажном доме, рядом с которым находилась детская площадка и небольшая рощица, в которой он так любил скрываться от жаркого летнего солнца. И именно в этой рощице Бокуто познакомился с уже известным вам Акааши Кейджи. *** Маленький Акааши был скромным и тихим мальчиком, который не особо любил находиться в центре внимания, зато тишину и спокойствие просто обожал. Именно поэтому он всё своё свободное от учёбы время предпочитал находиться под тенью деревьев с новой книжкой в руках. В один из таких дней он и повстречал Бокуто. Мальчишка свалился с дерева прямо рядом с ним, едва не доведя до сердечного приступа, и, охая и ахая, пытался встать. В его светлых волосах запутались веточки и листья, коленки были содраны, губа разбита, но вот глаза сияли как два солнышка. Растрёпанный мальчик казался Акааши похожим на маленького взъерошенного совёнка, который выпал из гнезда и впервые ощутил вкус полёта. А пока Кейджи рассматривал неожиданно свалившегося незнакомца, тот представился. - Привет. Я- Бокуто Котаро, мне девять лет, и я учусь во втором классе младшей школы Хатараку. Приятно познакомиться! Акааши ещё несколько секунд остолбенело рассматривал протянутую ему руку и приветливую улыбку Бокуто, прежде чем ответить. - Акааши Кейджи, первый класс младшей школы Хатараку. Буду очень благодарен, если вы будете вести себя потише, Бокуто- сан. Но мальчик, будто не слыша его слова, начал тараторить ещё громче. - Ух ты, так мы с тобой в одной школе учимся? Круто! А ты входишь в какой-нибудь клуб? Я вхожу в волейбольный. Это так здорово! Хочешь сходить вместе со мной посмотреть на тренировки? Тебе должно понравиться! А ты что, читаешь? Но зачем? Каникулы же, тебе не скучно? Наверное, ты очень умный! Нам нужны умные в команде. Тренер говорит, что глупым нечего делать на площадке. Ну так что, согласен? Давай дружить? Бокуто говорил это настолько быстро, что Акааши не успевал вставить слово, да ещё и так сильно размахивал руками, что мальчик мысленно молился, как бы его не зашибло. Кейджи настолько задумался, пытаясь разобраться в нескончаемом потоке слов, что пропустил их окончание и наткнулся на вопросительный взгляд совершенно невероятных жёлтых глаз. Переспрашивать было не в его привычках, поэтому он решил использовать один из универсальных ответов. - Ага. Каково же было удивление Акааши, когда Бокуто кинулся на него с объятиями и начал радостно покрикивать прямо ему в ухо. - Ураа! Вот здорово! Теперь мы будем самыми лучшими друзьями в мире! Ух ты, ещё никто не соглашался быть моим лучшим другом!! - Интересно, почему? - обречённо прошептал Кейджи, понимая, что теперь не отвяжется от этого чудика. *** Вот так и произошла первая встреча наших героев. Акааши постепенно привыкал к крикливости Бокуто, его эмоциональности, постоянным перепадам настроения, излишней простоте и просто невероятной энергичности, которая выводила из себя даже его крепкую психику и железные нервы. А ещё эта извечная тяга всё преувеличивать! Как-то раз Акааши поранил коленку, неудачно упав, так Бокуто сделал из этого целую трагедию, причитая о том, что Кейджи ещё рано умирать, ведь он так молод, совсем пожить не успел, при этом растирая слёзы и сопли по лицу и бормоча, что всё равно будет помнить его как лучшего человека в своей жизни. К этому действительно было трудно привыкнуть, но Кейджи справился. Со временем он даже начинал скучать по Бокуто, когда того долго не было рядом. Кто же знал, что они действительно смогут стать лучшими друзьями, несмотря на огромное различие в характерах: спокойный, уравновешенный Акааши и неуправляемый простофиля Бокуто. Видимо, то была воля судьбы. Много лет прошло с тех памятных событий, и Бокуто, никогда особо не верящий в судьбу, сейчас стоял в лифте и размышлял именно о ней. Что было бы, не полезь он на дерево, пытаясь поймать цветастую бабочку? Что было бы, если бы ветка вдруг не проломилась? Что было бы, если бы они просто не встретились друг с другом? Никогда... От грустных мыслей Бокуто отвлёк окрик. - Придержите дверь, пожалуйста! В кабинку лифта забежал запыхавшийся Кейджи. Тёмные волосы были растрёпанны, щёки раскраснелись от быстрого бега, а губы приоткрыты в попытке вдохнуть как можно больше воздуха. И Котаро вдруг показалось, что его друг необычайно красив, но он попытался откинуть подобную мысль в сторону, обозвав себя дураком. - Привет, Акааши! Куда спешишь? -Здравствуй, Бокуто-сан. Да вот, мама забыла утюг выключить, вот и спешу, так ведь и до пожара не далеко. - Аа, ясно. Ответ немного удивил Кейджи, обычно друг более шумный и сейчас представлял бы себе, как они вдвоём будут тушить квартиру, но, видимо, он всё ёще обижался из-за отказа от дополнительной тренировки с ним. Ну и ладно, так даже лучше, нервы крепче. Лифт медленно поднимался вверх, а друзья так и не проронили ни слова. "Десять, одиннадцать, двенадцать",- считал про себя Бокуто, как вдруг кабинка покачнулась. - Ой-ей,- прошептал Котаро, заметно бледнея. - Не волнуйся, Бокуто-сан, наверное, это была случайность. Но это было не так. Кабинка качнулась ещё раз, но уже сильнее. Усложнило ситуацию и то, что свет вдруг погас, мигнув несколько раз на прощание. - Мамочкиии. Мы умрём, спасиите нас! Акааши, мы умрём! Акааши никогда бы не подумал, что друг может издавать подобные писки, но, если сейчас не наладить ситуацию и не успокоить Бокуто, станет совсем худо уже ему. - Всё будет хорошо, Бокуто-сан. Скоро приедут спасатели и вытащат нас. Не стоит так переживать. - Легко тебе говорить,- послышалось сдавленное бормотание и, возможно, тихий всхлип. В кабинке было так темно, что Кейджи пришлось на ощупь подойти к Котаро и обнять, успокаивающе гладя по волосам. - Ну-ну, всё будет хорошо, вот увидишь, Бокуто-сан, не стоит так переживать,- приговаривал Кейджи, чувствуя, что сильные руки обнимают его в ответ.- Когда нас вытащат отсюда, я, так и быть, покидаю тебе мяч. - Правда? - Конечно, правда. Разве я когда-нибудь врал? - Нет,- тихо ответил Бокуто, постепенно успокаиваясь и расслабляясь в объятьях друга. - Вот и хорошо. Тихое и размеренное дыхание Акааши умиротворяло Котаро, а от лёгких, почти невесомых поглаживаний хотелось замурчать. Как много времени уже прошло с того момента, как Кейджи вот так вот обнимал его? Два, три года? Или больше? Как так получилось, что они перестали ходить друг к другу с ночёвками, смотреть ужастики на ночь, а затем засыпать, прижимаясь и дрожа от страха? Нет, они по-прежнему ходят друг к другу в гости, вместе уходят в школу, на тренировку и обратно, вместе ходят на праздники и дни рождения общих друзей, вместе делают уроки, но... Что-то изменилось, и Бокуто только сейчас особенно остро почувствовал это. Ему вдруг захотелось сильнее обнять Акааши, прижимая к себе, погладить по напряжённой спине, провести по мягким чёрным вихрам, поцеловать в кончик носа, а затем... Уфф, ну что за дурацкие мысли! Щёки Бокуто вспыхнули ярким румянцем. Хорошо, что в темноте ничего не видно, хотя глаза начинают постепенно привыкать. Вдруг кабинку качнуло, и лифт резко опустился вниз на пару этажей. Сердце Бокуто забилось от страха так быстро, что перед глазами заплясали чёрные точки, и он рефлекторно прижался к Акааши со всей силы, чтобы не упасть. - Хэй, Бокуто-сан, с тобой всё в порядке? - Нет. Такое ощущение, что я сейчас в обморок грохнусь. -О нет, не стоит делать этого здесь. Давай присядем. У Кейджи уже был опыт по вытягиванию Котаро из обмороков. Специально для таких случаев в его сумке лежали нашатырный спирт, бутылка с водой и валерьянка, но она уже не для Бокуто, а для него самого. Но кто же знал, что это произойдёт именно сегодня, когда он вообще не планировал встретиться с Котаро?! Приходилось экспериментировать. Постелив лёгкую куртку на не очень чистый пол, Акааши осторожно посадил шатающегося Бокуто и сам присел рядом. - Чёрт, Бокуто-сан, что же мне с тобой делать? - спросил Кейджи у навалившегося на него Котаро. Похоже, ему совсем плохо. Вот за что ему, Акааши, это? Сидел бы сейчас дома и читал в тишине, так нет ведь! Дёрнуло его попросить придержать двери лифта, добежал бы по лестнице и не сломался. А теперь сиди тут и приводи в чувство этого чуди...кхм, неординарного человека. Но... страшно представить, что бы сейчас делал Бокуто, не будь Кейджи рядом. Окочурился бы от страха, наверное. Только после нескольких минут размышлений Акааши заметил, что его друг не подаёт признаков жизни. Сказать, что он испугался - ничего не сказать. На его памяти это был первый раз, когда Бокуто действительно терял сознание. Обычно до такого не доходило. Спустя пять минут, Кейджи уже и сам готов был впасть в истерику. Ничего не помогало, Бокуто не приходил в себя. Что он только ни делал: тёр уши, бил по щекам, расстегнул рубашку, на которой почему-то было пятно от чая, чтобы было легче дышать, и даже уговаривал открыть глаза, но всё бестолку. Почувствовав, что скоро расплачется от безысходности, Акааши решил сделать единственное, что теперь приходило ему в голову. Искусственное дыхание. Положив голову Бокуто к себе на колени, Кейджи зажал ему нос, раскрыл рот и... застыл. Даже в темноте была видна неестественная бледность лица, сейчас, как ни странно, спокойного и умиротворённого, тени от длинных ресниц на скулах, пухлые губы, длинная шея с выпирающим кадыком, твёрдая, мерно вздымающаяся грудь, крепкие, натренированные мышцы пресса, не скрываемые тканью рубашки... Всё это вдруг стало так значимо, и Кейджи не мог сдержать желания погладить ладонью лицо, смахивая невидимые пылинки, слегка надавить на шею, сжать сильные плечи, с нажимом провести по торсу, очерчивая кубики пресса, и дальше, по тонкой светлой дорожке волос, уткнувшись кончиками пальцев в железную пряжку ремня. Холод металла слегка отрезвил Акааши, но не настолько, чтобы тот прекратил своё занятие, он лишь провёл рукой вверх, возвращаясь к лицу: очертил скулы, обвёл контур губ кончиком пальца, склонил голову и ... Губы Бокуто были не такими, как их представлял Кейджи : сухими и твёрдыми, нет, они были мягкими и упругими, как у девушки, слегка обветренные или покусанные от постоянного волнения, и, безусловно, манящими. Акааши хотелось касаться их, трогать их, целовать и сделать ещё много того, о чём стыдно было даже думать. Кейджи раньше целовался с девчонками и даже один раз с парнем, не по своей воле, конечно же, но сейчас всё было абсолютно по-другому: в голове стало пусто, сердце затрепетало в груди, ладони вспотели, и вообще было такое ощущение, будто он скоро взорвётся от переполнявших его эмоций. Но это не могло продлиться долго. Вдруг что-то затрещало и зашумело, послышались голоса, включился свет, и мир встал на свои места. Только сейчас до Акааши стала доходить вся бредовость ситуации. Он, Акааши Кейджи, только что целовал своего лучшего друга, при всём при том, что тот самый друг валялся без сознания. Так ладно это, ну поцеловал, с кем не бывает, так он ещё и облапал его! Ну всё, это уже ни в какие ворота не лезет! Быстро приведя себя в порядок и попытавшись согнать предательский румянец с лица, Кейджи стал толкать Бокуто, и тот, как ни странно, пришёл в себя почти сразу. - Охх, Акааши, сколько я уже так валяюсь? - спросил Котаро, рассеянно обводя взглядом кабинку. - Минут десять, Бокуто-сан, - тяжело вздохнув, ответил Кейджи, вставая на ноги и помогая встать другу. - А чего это у меня рубашка расстёгнута?- глянул на Акааши Бокуто.- Захотелось посмотреть на своего семпая, да, Акааши? - Конечно же нет! Я расстегнул её для того, чтобы тебе было легче дышать. Как бы Акааши ни старался не покраснеть, видимо, ничего не вышло, потому что Бокуто заливисто рассмеялся и похлопал его по плечу. - Да ладно тебе, не злись. Я же пошутил! В этот момент лифт качнулся и плавно поехал вверх. Мысленно Кейджи очень обрадовался этому, мечтая поскорее вернуться домой и забыть о случившемся, как о страшном сне, но не тут-то было. - Акааши, я, пожалуй, зайду к тебе. А то мало ли, вдруг и правда пожар, что же ты без меня делать будешь? Обречённо вздохнув, Кейджи ничего не оставалось делать, как согласиться. Пусть всё будет так, как того хочет судьба. Уже поворачивая ключ и открывая дверь, Акааши заметил, что Бокуто ведёт себя очень тихо, что ему совсем не свойственно. Может быть, последствия обморока? Кто ж знает... Оказалось, мама все таки выключила утюг, и Кейджи волновался зря. Он уже повернулся, чтобы сказать Котаро, что всё хорошо и тот может спокойно идти домой, но наткнулся на тяжёлый, пронзительный взгляд жёлтых глаз. Такой взгляд Акааши видел у Бокуто только несколько раз, когда их команда была на грани проигрыша. Все ребята уже почти сдались, а он собрался и начал играть чуть ли не за всю команду, буквально вырывая победу из рук противника. Такой взгляд говорил о том, что Котаро ни за что не сдастся и будет идти до конца, чего бы это ни стоило. Кейджи боялся этого взгляда, он пугал его. И вот сейчас Бокуто стоит и смотрит на него неотрывно, словно сканируя душу и читая мысли. По телу Акааши прошла дрожь, и он невольно отступил на шаг. - Что-то не так, Бокуто-сан?- тихо спросил Кейджи, пытаясь подавить неуверенность в голосе.- Всё в порядке, ты можешь возвращаться домой. -Акааши,- протянул Котаро, намеренно растягивая его имя и делая несколько шагов вперёд. Кейджи ощутил, как спина упёрлась в стену, даже не заметив, что сделал несколько шагов назад.- Акааши, расскажи мне, что ты чувствовал, когда касался меня? Что ты чувствовал,когда целовал меня? Что ты чувствовал? Ответь мне, Акааши... В голове у Кейджи будто бомба взорвалась. Как он узнал, если был без сознания? И был ли? Тогда почему ничего не сказал, не остановил? Что вообще всё это значит? - О чём ты, Бокуто-сан? Я не понимаю тебя,- сказал Акааши, заметно бледнея по мере приближения к нему Котаро. -Да неужели? Ты же никогда не врал мне, так почему же сейчас? Почему ты просто не скажешь этого? Почему ты просто не скажешь, что влюблён в меня? К концу фразы Котаро стоял уже вплотную к нему, упираясь одной рукой в стену на уровне его глаз, а другой придерживал Кейджи за плечо, видимо, чтобы не сбежал. Последние слова Бокуто разозлили Акааши. Как он посмел так разговаривать с ним? Влюблён? Вот уж нет. Это был просто эксперимент, да, эксперимент. Кажется, последние слова он произнес вслух, так как глаза Бокуто сверкнули, и он ещё сильнее прижал Кейджи к стене. Ему были очевидны чувства Акааши, он помнил, как тот смотрел на него тогда, в лифте, так восхищённо и завороженно, что Котаро боялся пошевелиться и спугнуть прекрасный момент. А уж когда тот поцеловал его... Один Бог знает, сколько приложил усилий Бокуто, чтобы не зашевелиться, ответить на поцелуй, прижать к себе крепче... Но он не решился, струсил, испугался, что Кейджи отпрянет, посмотрит своим уничтожающим взглядом, оттолкнёт, снова наденет непрошибаемую ледяную маску на лицо, теперь уже навсегда. Но сейчас Котаро видит, что Акааши не все равно, что он тоже испытывает что-то к нему, Бокуто, иначе бы давно оттолкнул и вежливо попросил не появляться в его жизни. Поэтому он решил идти до конца. Будь что будет. По крайней мере, если Кейджи потом откажется от него, Котаро будет знать, что сделал всё возможное, и не будет жалеть об упущенном шансе. Решившись, Бокуто оставил лёгкий поцелуй на шее Акааши, поднялся выше, лизнул мочку уха, пресекая все слабые попытки Кейджи вырваться. Дотронулся свободной рукой до скулы, обвёл кончиком языка контур верхней губы и поцеловал. У Акааши в голове будто фейерверки взорвались. Этот поцелуй был совсем не такой, как в лифте, когда он сам целовал неподвижные губы. Теперь целовали его глубоко, горячо и страстно. Бокуто провёл кончиком языка по губам, будто прося разрешение, и Кейджи сдался: сдался в плен горячему языку и сильным рукам, забравшимся под футболку и вызвавшим приятные мурашки по всему телу. В голове стало так пусто, как бывает после трудного экзамена, руки, до этого упиравшиеся в грудь, уже сами потянулись к Котаро, обняли за шею, зарываясь пальцами в мягкие волосы, притягивая ещё ближе, будто пытаясь срастись с телом партнёра. Казалось, что воздух вокруг нагрелся так, что стало трудно дышать, и, видимо, казалось так не только ему. Бокуто, на секунду оторвавшись от его губ и посмотрев в полузакрытые глаза Кейджи пылающим взглядом, переключился на шею, покусывая и всасывая, оставляя красные метки. От этих действий у Акааши потемнело в глазах, а ноги вдруг ослабели, отказываясь держать, и если бы не руки друга, крепко державшие его, то свалился бы. Забывшись в странных и волнующих ощущениях, Кейджи не заметил, как они повалились на кровать, но был даже рад этому, так как последние крохи здравого смысла давно помахали ему ручкой и смылись в неопределённом направлении. - Если ты сейчас не остановишь меня, Акааши, то потом будет поздно,- сказал Бокуто хриплым от возбуждения голосом, расстёгивая на нём рубашку. От такого голоса друга у Кейджи окончательно снесло крышу, и телом стали управлять инстинкты. - Делай, что хочешь,- со стоном прохрипел Акааши, выгибаясь из-за жгучих прикосновений к голой коже. От этого хриплого звука, крышу сносило уже у Бокуто. Он снова поцеловал его шею, обвёл языком тонкие ключицы, спустился ниже, прикусил розовый сосок, тут же всасывая его. Из-за таких действий Котаро, тело Кейджи прошила ослепительная вспышка наслаждения, начиная с груди, спиралью спускавшаяся к низу живота и свернувшаяся там напряжённым клубком желания. Тяжёлый, протяжный стон сорвался с его губ, спина выгнулась дугой, прижимаясь к груди партнёра, кожа к коже, напряжённые пальцы с силой вцепились в покрывало, комкая и сжимая. -Ох, Акааши, кажется, я нашёл твоё слабое место,- с ухмылкой сказал Бокуто, повторяя свои действия уже с другим соском. Время для Кейджи потеряло всякое значение, и вообще всё потеряло для него значения, кроме невыносимых, пылающих жёлтых глаз, смотрящих прямо в душу, сильных рук, трогающих, гладящих и щупавших всё, до чего только могли дотянуться, горячих губ и юркого языка, вытворявших с его телом немыслимые вещи. Все эти ощущения были такими яркими и острыми, что Акааши не мог сдержать постыдных звуков, вырывавшихся из его рта, как бы ни пытался. А Бокуто это только больше распаляло. Они уже давно сбросили одежду , хотя, кажется, никто из них не заметил этого. Котаро же перешёл к ещё более решительным действиям. Провёл языком по прессу, обвёл пупок, спустился ниже, облизнул по всей длине член, подул на головку, вызывая судорожный хриплый стон, и… отстранился. Кейджи из-под ресниц мутными от возбуждения глазами наблюдал, как Бокуто тянется к его тумбочке, открывает верхний ящик, что-то ища там. И только спустя минуту, до него доходит что. Крем для рук и презерватив. Лицо залилось ярким румянцем, а руки сами потянулись, чтобы прикрыть его. - Шшш, не волнуйся, я постараюсь быть аккуратнее,- прошептал Котаро, отнимая руки Акааши от лица и утягивая в поцелуй. Тем временем, уже смазав себе пальцы и колечко мышц Кейджи, Бокуто осторожно протолкнул один, стараясь причинить как можно меньше неудобств. Акааши не мог сказать, что это было больно, нет, скорее неприятно, дискомфортно. В попытке успокоиться и расслабиться, он глубоко вздохнул и закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на второй руке Котаро, которая поглаживала его член, посылая волну приятных ощущений. Немного привыкнув, Кейджи даже начал получать от этого удовольствие, особенно когда Бокуто задел какую-то точку внутри, заставившую Акааши выгнуться от острого наслаждения. Он уже даже не ощущал пальцев внутри. Сколько их было: два, три? Это не имело значения сейчас, когда кожа стала такой чувствительной, как оголённый нерв, и каждое прикосновение отдавало болезненным возбуждением в паху. За исчезновением пальцев, последовал недовольный стон, вырвавшийся против воли, но тут же Кейджи подавился воздухом, когда почувствовал нечто большее, чем три пальца рядом с входом. - Просто расслабься, Акааши, будет немного больно, но тебе придётся потерпеть,- прошипел Бокуто, еле сдерживая желание войти с размаху. - Откуда ты, блин, это знаешь?- пытаясь расслабиться, спросил Кейджи. -Ну, кхм... читал... и смотрел, немного...- виновато пробормотал Котаро. - О, Боже мой, на что я подписался? - Сам виноват, так что терпи теперь... - Ну, ну, конеч...Ааах… Не успев договорить, Акааши вскрикнул. Заметив, что Кейджи отвлёкся на разговор, Бокуто воспользовался возможностью и вошёл, правда, не до конца, а только на треть, останавливаясь и давая время партнёру привыкнуть. А вот это было уже больно. Не смертельно, конечно, но ощутимо. От болезненной растянутости на глазах у Акааши выступили слёзы, которые Котаро тут же слизал и погладил по голове, в попытке успокоить. Видя, что Кейджи немного успокоился и снова расслабился, Бокуто двинулся ещё, в этот раз заходя до конца. Снова послышался тихий всхлип, и из глаз друга полились слёзы. - Шшш, прости, прости, Акааши, сейчас станет легче. Потерпи немного, - прошипел Котаро, успокаивающе поглаживая Кейджи. На самом деле, Бокуто было ужасно трудно сдерживать свои инстинкты. Ему хотелось двигаться: жестко, размашисто и быстро, но он не мог не понимать, что такими действиями только причинит другу ещё большую боль. Он хотел слышать его стоны, приносить удовольствие, получать ответную реакцию, он хотел, чтобы Акааши было хорошо, желал этого. Поэтому сейчас он старался двигаться осторожно и очень медленно. Сказать, что Кейджи было больно, ничего не сказать. Ему казалось, что он вот - вот разорвётся или потеряет сознание, так как перед глазами уже появились чёрные точки. Он попытался дышать глубоко и размеренно, предельно расслабляя мышцы, и, как ни странно, стало легче. Бокуто же, немного сменив угол проникновения, заставил Кейджи обнять его ногами за поясницу и старался задеть заветную точку внутри. Когда у него это вышло, тело Акааши прошила острая волна наслаждения смешанного с болью. Кейджи чувствовал, что может взорваться от ощущений, переполнявших его. Особенно сильно это казалось, когда Котаро перестал сдерживаться и набрал бешенный темп. Акааши буквально подбрасывало на кровати от разрядов наслаждения, и даже боль почти не ощущалась. Он притянул Бокуто ближе, обнимая за шею и сплетаясь в жарких объятиях. От избытка эмоций Кейджи укусил партнёра в плёчо, тут же целуя и опаляя своим дыханием разгорячённую кожу, но Котаро, кажется, даже не обратил на это внимания, сдерживая рык и притягивая друга ещё ближе, будто пытаясь срастись с ним в одно целое. Котаро приник губами к шее в том месте, где билась тоненькая жилка. Он лизнул её, а затем приник всем ртом к нежной коже, оставляя жгучие следы своего обладания. Яркие красные пятна, подобно цветочным бутонам, расцветали на коже Акааши везде, где её касались жаркие губы. Шея, ключицы, грудь, живот... Кейджи уже давно забыл кто он, что он, полностью растворившись в своём партнёре. Тонкие и сильные пальцы связующего зарылись в светлые волосы Бокуто. И Котаро жадно приник губами к его губам, врываясь языком в рот. Акааши задыхается, он чувствует, что заполнен до отказа и это чувство просто ослепительно во всём своём проявлении. - Ещё! Да, не останавливайся! Кейджи не узнаёт свой голос, хриплый и умоляющий, он был ему не знаком. Искренное, яркое и острое наслаждение, не смешанное больше с другими эмоциями, внезапно захлёстывает оглушающей волной, словно цунами, врываясь в их души, тела, заставляя содрогаться в конвульсиях и тяжело дышать. *** Просыпается Акааши уже вечером, чувствуя, что ему ужасно жарко и душно. В комнате всё еще витает тяжелый аромат секса, а рядом спит Бокуто, крепко обнимая его и пуская слюни на любимую подушку. Вставать совершенно не хотелось, но Кейджи помнил, что мама должна прийти через несколько часов, а к тому времени надо было уничтожить все улики случившегося ранее. Да и ему нужно было подумать, разобраться в своих чувствах. Эхх, кто же знал, что всё так выйдет? Верно, никто. Акааши и представить себе не мог, что когда-нибудь переспит со своим лучшим другом. За своими размышлениями он не заметил, как на него уставились немигающим взглядом жёлтые глаза. А когда заметил, было уже поздно отступать. - Акааши?- тихо позвал друга Бокуто - Что?- спокойным и ровным голосом спросил Кейджи. - Ты сильно злишься на меня? Мы... мы же не перестанем общаться, правда?- робко спросил Котаро, стараясь не смотреть в глаза связующему. - Очень. Я очень злюсь на тебя, Бокуто-сан-, при этих грозных словах Бокуто сжался в комок и, казалось, скоро расплачется.- Но не за то, о чём ты, наверное, подумал, а зато, что ты думаешь, будто я оставлю такого балбеса, как ты, одного. И дня без меня ведь не проживёшь. После сказанного, глаза Котаро расширились в удивлении и засияли восторгом. - Так ты не злишься на меня, Акааши? Правда, не злишься?- с надеждой в глазах спросил Бокуто. -Глупый совень. Сказал же, что нет,- с восторженным писком Котаро бросился обниматься.- Но ты за это поможешь мне с уборкой. - Всё, что пожелаешь, Акааши. Конец.