Искреннее желание

Ютаки нашелся в своей комнате, и Даг постучал. — Входите, — ровно сказал азиат, ожидая увидеть Нури и собираясь похвастаться своими покупками, которые, для успокоения нервов, расставил вокруг себя на кровати. Даг увидел Ютаки в окружении баночек, в воздухе пахло легкой цветочной смесью и морской свежестью. — Добычу рассматриваешь? — Да, осталось выпросить у Касыма денег на то, что я успел заприметить, но не смог купить, — Ютаки улыбнулся. — Давай я куплю, — Даг подошел ближе и стал обнюхивать баночки, уделив больше всего внимания бризу. — Вот это классная штука, тоже хочу. Это скраб? — Да, — удивление проскользнуло в голосе юноши. — Я люблю все эти штуки, но предпочитаю выбирать сам. Просто мне и выбирать нравится. Тем более в лавке такой парень милый есть. Он мне встречаться предложил, — Ютаки улыбнулся, вспоминая Рона. Даг прищурился, отметив укол ревности. — Да? И какой он? — Милый, непосредственный и очень прямой! А еще у него красивые каре-зеленые глаза и мягкие темно-русые волосы. И отличный вкус в парнях, — Ютаки улыбался довольно. — И когда свидание? — закусил нижнюю губу Даг. Глаза невольно вспыхнули желтым. — Боюсь, его папы меня убьют, если я пойду с ним на свидание, — фыркнул Ютаки. — Рон очень юн, ему на вид лет семь-восемь. Даг облегченно рассмеялся. — Ты покорил сердце маленького угодника! — Не я, а мои волосы! — улыбнулся Ютаки. — Но все же было приятно. Милый молодой человек. А почему ты Тамира одного оставил? — Хотел с тобой время провести, я с утра уже не знал, на какую стену лезть. Без тебя скучно было, — вздохнул Даг. — К тому же Тамир одну интересную мысль высказал. Говорит, ты меня ревнуешь. Ютаки дернулся, отсел подальше и с вызовом нарочито грубо спросил: — Даже если это так, какая разница? — А мне понравилась такая мысль, — Даг лег на кровать головой к Ютаки, гусеницей подползая к нему. — Только причин для нее нет, я весь твой. Азиат замер, не отодвигаясь, просто растерянно остался сидеть. — И чем мысль понравилась? — Почувствовал себя нужным, а то мне кажется, я тебе только мешаю, как довесок какой-то. Даг выпростал руки и медленно прикоснулся к большому пальчику на ноге. Ютаки заворожено за этим наблюдал, напряженно ожидая последующих действий: боли и возможности разочароваться. Даг погладил ноготок и коварно пощекотал мизинец. — Ай! — Ютаки подобрал ногу, пряча под собой. — Я боюсь щекотки! — возмутился он. — Угу, — улыбнулся Даг и погладил пальчик на другой ноге, заскользил пальцами по щиколотке. Ютаки замер, не отрывая взгляда от руки мужчины: большой, способной обхватить щиколотку, достаточно сильной, чтобы сжать до синяков. Даг касался нежно и невесомо, гладя одними пальцами, медленно подбираясь ближе и в итоге коснулся губами ступни, целуя, глядя снизу вверх в глаза Ютаки. Азиат шумно вздохнул, удивленно смотря на Дага, не смея шевельнуться, теряясь от ощущений, странных, непривычных и приятных. Целуя одну ступню, Даг положил ладонь Ютаки на колено, поглаживая его сквозь ткань кимоно. — Что ты делаешь? — не выдержал Ютаки и рукой остановил ладонь на своем колене, опасаясь, что мужчина двинется выше. Даг убрал руку. — Прости, я думал тебе приятно, — смущенно признал мужчина. — Приятно, — тихо сказал Ютаки, пряча взгляд. — Просто много и быстро. — Давай медленно и не выше коленей? — внес встречное предложение Даг и вновь вернулся с поцелуями к щиколотке. — А давай на этом сейчас остановимся? — нервно и неуверенно предложил Ютаки, теряясь. Даг со вздохом уткнулся лицом в покрывало, замирая. Азиат минуту сидел, не шевелясь, а затем погладил оборотня по волосам, не смело прикоснулся к ладони, погладил по запястью. — Неужели я такой страшный? — задушено произнес Даг. — Похож на насильника? Ты серьезно считаешь, что я наброшусь на тебя или ударю? Даг щекой прижался к руке. — Насильники, по-твоему, на кого похожи? Они похожи на отца семейства, на добродушного соседа, на учителя школьного, — Ютаки говорил спокойно и отстранено. — Я много раз думал, что очередной клиент безопасен, слишком добр, слишком стеснителен. И да, я боюсь. Боюсь и тебя, и Касыма, даже Нури. — Может, тогда ты меня еще погладишь? — после некоторых раздумий, предложил Даг. — Своими камнями, к примеру. — Если хочешь, только мне нужно их сначала погреть, — радостно отозвался Ютаки, довольно улыбаясь. — Меня папа такой технике учил, он массажем на жизнь зарабатывал и иглоукалыванием. Второму папе именно этот нравился. — Только без игл мне, — улыбнулся Даг и скинул рубашку, распластался на кровати, нетерпеливо елозя. Ютаки рассмеялся и пошел разжигать камин, выкладывая камни на полотенце рядом с огнем. — Рано снял, — улыбнулся юноша, искоса, щурясь, рассматривая Дага. — Ничего, я вообще свободно раздеваюсь, хоть и не стайный, но с ребятами Ульфа и с ним самим весь лес обежал не по разу, — подгреб под себя подушку Даг. — А насколько плохо ты видишь? — С такого расстояния я, не щурясь, не увижу, сколько пальцев ты мне покажешь, — признал Ютаки. — Но это удобно, я не вижу, как смотрят на меня. — И не интересно? По мимике ведь не только вожделение заметно, но и любопытство, искренность, радушие. Лица бывают добрые и открытые, хмурые и серьезные, — перечислял Даг. — Я понимаю, но есть вещи, которые я видеть не хочу, — пожал плечами юноша. — Камни прогрелись. — Ты такой упрямый, а еще консервативный, — приспустил штаны Даг. — А мне совсем раздеться? — Нет, не нужно ничего больше снимать! — поспешно сказал азиат. — Я не консервативный, просто страхуюсь. — Ты же не увидишь, буду голым шастать, — стянул штаны Даг, обнажив ягодицы до половины. — Перестраховщик маленький. — Я же близко подойду, а не камнями в тебя швыряться буду! — возмутился Ютаки и принес камни прямо на полотенце. Он неспешно расставлял их по спине Дага. — О, приятно обжигает, — расслабился Даг. — Расскажи еще о своей семье. Только ты в морском деле? — Да, второй отец держал парфюмерную лавку, старшие сестры были: швеей, ювелиром, кондитером, прачкой, гончаром, одна расписывала шелк, еще одна учитель, ну и одна сидела дома. А у тебя кто родители? — Исследователи, они путешествуют по миру и пишут книги об увиденном. Иногда это животные, иногда города, часто обычаи других народов и стран, — ответил Даг. — А камни будут только лежать? Что потом? — Интересная у них профессия и опасная, — Ютаки сел на край кровати. — Нет, просто лежать будут только те камни, что на тебе. Юноша взял еще два и быстро обмазал их маслом и принялся водить ими по спине, слегка нажимая. — Скользко, — прислушался к ощущениям Даг. — Дави сильней, а то как мухи ползают. — А так? — Ютаки приподнялся и нажал своим весом. — О, вот это лучше! — обрадовался Даг. — Сильнее давай. — Сильнее не выйдет, — растерянно сказал азиат. — Я и так всем весом давлю... прости.... — Не извиняйся, пустяк же такой, — рассмеялся Даг. — Давай, родной, я весь в твоей власти, делай, что хочешь. — Замечательное предложение, но вспомни, что я сделал с рогами и подумай еще раз! Тем более, ты мне хвост должен, — Ютаки рассмеялся и вспомнил все, что ему говорил папа и начал водить, словно по невидимым линиям, заставляя мышцы расслабляться под горячими камнями. Даг со стоном выдохнул. — Я чувствую себя кусочком теста, только ты пользуешься камнями, а не скалкой. Сегодня полнолуние, сходим ночью на озеро? — Тут есть озеро? — удивился Ютаки. — Давай сходим! Азиат явно оживился. — Постараюсь устроить тебе приятный вечер, — улыбнулся Даг, предвкушая прогулку. — Только двинемся на Вороне, ему в темноте легче передвигаться, чем твоему щенку. — Вот я и не сомневался, что твой Ворон в темноте отлично видит, — хмыкнул Ютаки, провел камнями по пояснице и верху ягодиц. — Оу, — Даг застонал громче. — Кажется, ты у меня там особую точку открыл. Нажмешь еще? — Сейчас, — отозвался азиат и повторил несколько раз это движение и замер испуганным истуканом, цепляясь в камни до боли в пальцах: от Дага пахло возбуждением. Разомлевший оборотень царапнул простыню, но движения прекратились, зато в воздухе повис запах страха. Даг подтянул штаны, медленно повернулся к парню. — Ютаки, не волнуйся, я себя полностью контролирую, хотя мне все даже слишком понравилось... — Даг нагнулся к парню и коснулся щекой напряженной ладони. — Котенок, не вздрагивай. Ютаки встряхнул головой, словно прогонял сон. — Все нормально, Даг, я просто... На меня запах возбуждения всегда так действует. Юноша обнял свои колени, устраиваясь на краю постели. Подумав мгновение, он протянул руку и, ухватив оборотня за запястье, потянул к себе, обнимая себя его руками. — Ютаки, — удивился Даг, стараясь не наседать. — Я польщен. — Чем? — удивился Ютаки и положил подбородок на плечо оборотня. — Ты смелый, и ты меня обнял, — погладил по спине Даг. — Словно подарок на день рождения. — А у тебя день рождения? — растерялся Ютаки и чуть насмешливо сказал. — Ну, вообще-то, это ты меня обнимаешь. — Мог бы быть и сегодня, — Даг повернул голову и поцеловал Ютаки в щеку. Азиат отвернулся, пряча лицо так, чтобы до него было не достать. — Ну да, вы же и Новый год празднуете. Даг спокойно и нежно гладил Ютаки по волосам и спине. — А у тебя когда день рождения? — Весной где-то, — тихо сказал он, чуть отодвигаясь. — Я точно не знаю. Пошли на озеро? — Ночью пойдем, через пару часов. Успеешь вымыться, а я вздремнуть. А почему не знаешь? — удивился Даг, выпуская Ютаки из объятий и садясь напротив, скрестив ноги. — Не помню толком, мы не отмечали, — пожал плечами Ютаки. — А почему ночью? Мне-то все равно, ночью я вижу так же, как днем. — Полнолуние, красиво будет, всю воду усыплет серебром, будто снегом, — мечтательно улыбнулся Даг и, расставив руки в стороны, плюхнулся на спину, распластался на кровати. Ютаки рассмеялся, покачал головой и встал, отошел к ящику и достал узкий ошейник, не спеша надел его на себя. — А ты романтик! — Со мной бывает. Ошейник тебе зачем? Или это бархотка? — пригляделся Даг. — Он магический, не дает перекидываться. Мой кот до жути любит лягушек. Без ошейника ты будешь наблюдать, как белый их ловит и жрет в неимоверных количествах! — рассмеялся Ютаки. — Звучит просто потрясающе! — рассмеялся Даг, обнимая подушку. — О, она тобой пахнет. Оборотень вжался в нее лицом. — Ну, я же на ней спал... — тихо сказал Ютаки. — Хочешь забрать? Юноша окончательно растерялся, слишком странно было смотреть, как кто-то дышит его запахом. — Тогда со временем выветрится, — приглушенно отозвался оборотень. — Я лучше заглядывать буду. А ты иди-иди. Даг на секунду поднял лицо, и Ютаки увидел горящие глаза. Азиат замер, принюхиваясь, пытаясь понять: — У тебя глаза горят? Почему? — Потому, — повернулся спиной Даг, закапываясь еще и в одеяло, окружая себя запахом. Даг потерся щекой о подушку, стараясь вобрать в себя больше запаха, тепла, потерся об одеяло, комкая. Он, сумасшедше улыбаясь, закрутился в гнездо, подмяв еще и простыню. Так он и заснул. Ютаки вышел из ванны часа через два и на минуту застыл в дверях, затем бесшумно, крадучись, подошел ближе. Щурясь, он рассматривал Дага. — Даг... — тихо позвал он. — Ютаки, — улыбнулся мужчина, не желая просыпаться до конца. — Он самый, — сказал азиат и несмело сжал плечо Дага. Чудесного запаха стало больше, ведь рядом стоял источник, и Даг повернулся к нему, улыбаясь, мягко обхватил ладонь Ютаки своими и поцеловал пальчики. Азиат замер на месте, думая, что ему-то делать. — Даг, ты знаешь, что от тебя пахнет мною? — неуверенно спросил Ютаки. — Да, я старался, — отпустив руку, Даг поднырнул под ладонь, ластясь. Ютаки растерянно погладил по волосам и щеке. — А зачем ты старался пахнуть мной? Уже ночь, поехали на озеро? Даг встряхнул головой и, кивнув, оделся, и принюхался к Ютаки. — Хорошие средства, теперь ты еще приятней пахнешь. Идем к конюшне. — Идем, — отступил азиат. — Ты понимаешь, что пахнешь так, словно мы спали вместе? Это странно. Обычно метят объект внимания, а не себя. Даг замер. — Ой, я об этом не подумал, просто запах понравился. Считай, что ты меня пометил, — улыбнулся мужчина. — Буду объектом твоего внимания. Ютаки рассмеялся, покачал головой и пошел к конюшне. — Глупо. Не думаю, что тебе будет приятно считаться объектом внимания шлюхи. Даг поравнялся с парнем и серьезно заметил: — Знаешь, шлюхой тебя здесь считаешь только ты сам. Возьми меня за руку, я тебе докажу, — Даг протянул ладонь. — Ты увидишь удивленные и радостные взгляды. — Ну, тогда для начала дай свои капли, а то я удивление от презрения не отличу, — решился Ютаки.