Только месть?

      Элиас с трудом разлепил глаза. Он лежал на боку, на холодном кафельном полу собственной кухни. На неосторожное движение голова отозвалась тупой болью. Перед глазами все плыло. Мужчина попытался подняться. Куда там, руки и ноги оказались связаны. Старания вспомнить хоть что-то особым успехом не увенчались. Уокер был дома один и последнее, что мог припомнить, как получил мощный удар по голове. Потом все. Звон. Пустота.       — Прости, перестарался с ударом, — послышалось сзади. Этот голос. Грубый, с хрипотцой, до сих пор снившийся Элиасу ночами. Сейчас он говорил с усмешкой, без доли сожаления, будто случайно наступил на ногу, а не вмазал прикладом по затылку.       — Ты всегда все делал от души, — попытался ответить сарказмом мужчина. Он слегка отодвинулся, успев заметить кровавые разводы на том месте, где минуту назад находилась его голова, и перекатился на спину. Ушибленный затылок возмущенно заныл, соприкоснувшись с кафелем. Призрак поморщился от боли. Шаги приблизились и остановились где-то у левого плеча. Скэркроу не открывал глаз. Он знал КТО посетил его и боялся того, что может увидеть. Прошлое, которое он старательно блокировал в памяти все эти годы и старался выкинуть из головы, само заявилось к нему при полном параде.       — Элиас, — произнес, наконец, голос.       Прошлое требовало ответа. Мужчина сглотнул.       — Рорк, — он открыл глаза.        Гэбриел почти не изменился. Внешностью — едва ли; добавились лишь шрамы и морщины, но душа… Что теперь таят её черные глубины? Что ему пришлось пережить в плену Федерации? Что сделали с ним эти мрази? С его Рорком. Оба молчали, глядя друг на друга. Гэбриел, воинственно возвышаясь над распластавшимся на полу товарищем. Тот, всматриваясь в некогда горячо любимые черты лица. Молчание затягивалось.       Сколько раз Рорк представлял себе их встречу. Как хотел отомстить за предательство, мечтал до смерти избивать бывшего друга, чтобы он испытал хоть каплю той боли, что чувствовал тогда Рорк. Но Элиас и так чувствовал. Его душевные раны, ежеминутно напоминавшие о том, что он сделал, терзали его на протяжении всех этих лет.       — Как поживаешь? — начал мужчина, опускаясь на корточки рядом с Уокером и ехидно улыбаясь. — Помнишь мое лицо?       — Гейб, — прошептал Скэркроу. Рорк неожиданно схватил его за ворот, рывком потянув на себя и заставив сесть. Многострадальную голову тряхнуло нехило, и с губ Элиаса сорвался стон.       — Ох, извини, — фальшиво раскаялся Гэбриел, собственное имя, произнесенное с таким трепетом, пробудило лишь жестокость, — похоже, я и впрямь перестарался для первого удара. Это был только разогрев. Он заехал кулаком в живот товарища, так, что тот согнулся пополам, а едва успев придти в себя, получил локтем в челюсть. Мужчина сплюнул кровь, но все же вновь поднял взгляд на противника.       — Думаешь, это правильно? — с вызовом спросил он. — Справедливость восторжествует? Рорк снисходительно улыбнулся и покачал головой.       — Плевать я хотел на справедливость. Я больше не призрак, благодаря вам. А если не я — то никто. Я ведь лучше всех вас. Сильнее. Выносливее. — Рорк нуждался в подтверждении своих слов. Он снова встряхнул Элиаса. — Что молчишь?!       — Ты прав, — ответил Уокер, болезненно скривившись и выдержав паузу, позволяющую приди в себя, — … Ты был лучшим, но был одержим навязчивыми идеями. И все же я любил тебя. — добавил он тише.       — Любил? — усмехнулся мужчина. — Да, возможно. Между нами была страсть, я бы сказал так. Мы были ближе, чем братья! И тем больнее твое предательство!       — Я не…       — Ты, видимо, буквально понял смысл одного пафосного высказывания: «если любишь — отпусти» и решил отпустить меня С ВЕРТОЛЁТА?!       — А как бы ты поступил на моем месте?! — не выдержал Элиас.       — Сделал бы все возможное, чтобы спасти друга.       — Даже если был абсолютно уверен, что он мертв?!       — Уверен?! Ты видел труп? Сам закрыл мне глаза?! Раз уж признал, что я лучший, почему тогда я, а не ты?       — Потому, что не стоял выбор кто!!! — уже выкрикнул Скэркроу. — Выбор был небольшим: все или один!       — И ты сделал выбор, — прошипел Рорк.       — Пришлось, — отрезал Уокер, плечом стерев стекающую кровь с уголка рта. Он не собирался оправдываться, ибо проклинал себя сам все это время. Даже зная, что оторвавшаяся железная арматура потащила Рорка за собой, и держи они хоть все — не смогли бы ничего сделать, он винил только себя.       Их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, но раздражение и гнев били через край. Гейб готов был вцепиться зубами в человека, которого любил, так давно, будто в прошлой жизни. Но все же старался сохранить самообладание.       — Я бы никогда с тобой так не поступил, — серьезно заметил он.       — Ты не знаешь, о чем говоришь!       — О, я знаю. Я все доводил до конца. Я бы, в первую очередь, не отпустил твоей руки. Ты был мне нужен.       — Рорк, вертолёт бы упал! — словно разговаривая с не соображающим о чем он говорит ребёнком, простонал Элиас. — Все бы погибли!       — Нет, Эл, я понял это! — мужчина оттолкнул ни в какую не желавшего слушать его Уокера и поднялся. — Это ты не можешь!.. — он на секунду замолчал. — Я не отпустил бы, слышишь! И я знаю, что говорю. Пусть бы рухнул этот чертов вертолёт! Пусть бы все погибли и я в том числе! Я не смог бы решить чью-то судьбу. Тем более твою.       — Но ты жив, — внезапно тихо произнёс Скэркроу, с трудом снова усаживаясь.       — Да, — с ехидной улыбкой пожал плечами Гэбриел. — Но вас удовлетворила версия, что я подох. Будь у меня шанс связаться с призраками, вы пришли бы на помощь?       — Конечно! — горячо воскликнул Элиас.       — Ложь! Я думаю иначе. Вы бы не рискнули так ради одного человека.       — История с Аяксом тебе ни о чем не говорит? — поинтересовался Уокер.       — Это Аякс, а не Рорк.       — Знаешь, что! — вспылил мужчина. — Я бы в одиночку отправился на поиски, зная, что ты жив! И единственное, что остановило бы меня это пуля в голову! Оба замолчали. Оба горели желанием хорошенько врезать друг другу. Оба мечтали коснуться столь желанных губ поцелуем. Уокер не мог сделать ни того ни другого. Гейб мог все. За исключением…       — Я не могу простить тебе это, — произнёс Рорк, отвернувшись. — Слишком сильно любил. А любовь обратилась в ненависть.       — Я не сказал, что заслуживаю твоего прощения, — с нажимом ответил Эл, будто пропустив признание мимо ушей.       — Ты заслуживаешь смерти. — подтвердил Гэбриел. — Жалеешь, что я выжил?       — То, что ты пережил в плену, ужасно. Смерть была бы милосердней. — осторожно начал Скэркроу. — Да, я пожелал бы, чтобы ты умер, а не терпел пытки.       — Я верю тебе, но это ничего не значит. Видишь ли, они сломали меня.       — Но ты здесь, а они нет. Такого больше не повторится.       — Я больше не могу довериться тебе. Слишком долго я ждал этого, Эл. Наше время вышло, — он сделал шаг по направлению к Уокеру. — Сегодня всё закончится.       — Убьешь меня? — сощурился Элиас, чуть отодвигаясь.       — Ага, — прошептал Гэбриел, вновь нависая над ним. — Прости. Мы никогда не понимали друг друга до конца. Скэркроу ничего не ответил. Он знал, что Рорк доберётся до него как только услышал о его возвращении. Тайно он желал этой встречи, которая разрешит все вопросы. Но, как бы не хотел радоваться его «чудесному спасению», сейчас предпочел, чтобы все осталось по-старому. Но в идеале, вернул бы те времена, когда они с Гэбриелом были вместе. Хотел крепко обнять его, как когда-то давно. Все забыть и простить друг другу.       — Скажи мне, просто интересно, что ты чувствовал в тот момент? И потом. Всё это время. — спросил мужчина.       — Ничего, — тихо ответил Элиас; любимые карие глаза теперь смотрели спокойно. Рорк зло хмыкнул. Но тот, помолчав, продолжил.       — Ничего больше не было. Лишь пустота. Пустота в душе, пустота рядом. Там, где всегда был ты.       Гэбриел горячо выдохнул, потом опустил ладонь на колено товарища и жадно прильнул к его губам, чувствуя вкус солоноватой крови. Уокер нетерпеливо ответил. Рорк придвинулся ближе, скользя руками по груди любимого и опуская их на мощные плечи мужчины.       А Элиас вспоминал. В последние минуты своей жизни, принимая грубые поцелуи некогда Живой Легенды, он вспоминал их команду. Кигана, Аякса, Кика, Меррика, Рорка. Другого Рорка, которого ему так не хватало, даже тогда, когда он ещё был с ними. Было мало тщательно спланированных заранее встреч, в тайне от других; робких прикосновений при всех, затем страстных поцелуев наедине; горячих тел, так редко согревавших друг друга ночами. Бесконечно не хватало капитана Гэбриела Рорка. Они очень дорожили временем проведенным вместе. Как нежен был Рорк в первый раз, ловя сладкие стоны с губ Элиаса. Как в последующие разы Уокер прятал от сослуживцев засосы и синяки, за которые Рорк постоянно просил прощения.       Гэбриел на какое-то время убрал ладонь с шеи Уокера, чтобы достать из кобуры пистолет. Щелкнул затвор, предупреждая о том, что скоро прольётся кровь. Однако Скэркроу никак не отреагировал на этот звук. Он наслаждался последними мгновениями жизни в объятиях и жарких умелых поцелуях Убийцы Призраков. Рорк неохотно оторвался от его губ, тяжело дыша, но продолжая соприкасаться лбами и не открывая глаз. Его ладонь легла на затылок Элиаса, неосознанно задев нанесенную им же рану; пленник болезненно стиснул зубы. Дуло пистолета обожгло холодной сталью висок.       Вдох. Выдох. Палец лежал на спусковом крючке. Уокер был готов принять смерть.       Рорк всегда считал Элиаса совершенным. Собственная внешность его едва ли устраивала, но Гэбриел восполнял этот, как ему казалось — изъян, сумасшедшей самоотдачей, жертвенностью, самодисциплиной, готовностью придти на помощь, и, в то же время, простым характером. Он не спорил по пустякам, умел отвечать за свои поступки и действия своей команды. Не бросил бы их в беде. А теперь представьте его потрясение, когда единственным спасением для призрака была рука Уокера; когда Рорк слышал за его спиной крики товарищей: «Придется бросить его!», «Отпусти!»; когда видел во взгляде Элиаса решение своей судьбы. И плевать, что потом они неделями искали его. Они предали. Все предали. Самые близкие.       «Всё кончено». — пронеслось в голове Гэбриела. Однако, он ловил себя на мысли, что в этот раз все сложнее. Что это не сон, не мечта. Сделать одно лишь движение пальцем и цель, к которой он шёл все эти годы, будет достигнута. Но как, чёрт возьми, тяжело. Рука немела от нетерпения, сдерживаемого невесть откуда взявшимися противоречиями. Ненависть и любовь сошлись в решающей схватке; но исход был предрешен.       — Прости меня, — прошептал он в губы Элиаса, и коснулся их своими в последний раз. Потом слегка отодвинулся, закрыл глаза и отвернулся. Рука с оружием не дрогнула.       Тёплая ладонь коснулась его живота. «Как он освободил руки»?!       — Я не отпустил, Рорк, — услышал он тихое признание; последнее, что сказал Элиас, — я просто не удержал.       Прогремел выстрел.       До лица Гэбриела долетели кровавые брызги. Тело Элиаса Уокера упало на пол. Мужчина не посмотрел на картину содеянного. Скоро он вновь встретится с любимым. Рорк молча поднялся с колен и, едва держась на ногах, ступая по кафельному полу; не помня себя, вышел из кухни. Дверь закрылась.       Оглушающую тишину пронзил ещё один выстрел.