Герой нашего времени

…Возможно, некоторые удивлены, как Соник и Чак недолюбливают друг друга. Старший все время упрекает, а младший – ожидает от того этого. Но это не просто так, как говорится - всему есть причина. И эту причину я вам сейчас открою… …Солнце оранжевым шаром постепенно опускалось за горизонт. Сумерки. В окнах домов по очереди стал гаснуть свет, но в некоторых зданиях он все еще желал остаться подольше. Одним из них было и кафе-закусочное «Дядя Чак». Там все еще кипела работа, хотя точнее сказать будет: завершалась. Владелец заведения, зрелый, усатый еж, под сиянием одной лампы чательно протирал стойку, а его личный помощник, Соник, стоя на вымытом до блеска полу, смотрел телевизор. В нем показывались местные новости, а точнее, комментарии на счет нового героя. Парень светился от счастья: глаза сияли и улыбка тянулась от уха до уха - он был рад не столько за себя, сколько как им восхищаются. И, конечно, это не скрылось от дяди: - Чего лыбишься, будто тебя нахваливают, - усмехнулся он, не откладывая свое дело. Племянник тут же прекратил улыбаться и удрученно взглянул на него, но ничего не ответил. А тот продолжил: - Я тебе разве не говорил идти домой полчаса назад? - упрекнул его Чак, но так и не взглянул на родственничка. - Говорил, но я уже не маленький и уйду, когда захочу, - заявил подросток и, сложив руки на груди, самодовольно улыбнулся. - Не маленький? - усмехнулся Чак. - Мне почти шестнадцать, - констатировал тот уверенным, мелодичным голосом, будто это что-то меняет. - Ну вот и будешь говорить это полицаем, когда они тебя поймают за нарушение комендантского часа, и будут пытаться дозвониться мне, а я нарочно не буду отвечать им, - на его лице появилась издевательская улыбка. Парень фыркнул, мигом растеряв внешне уверенность, и взглянул на настенные часы. На них было показано без десяти одиннадцать, а это значило, что тот самый час скоро наступит. Он цокнул языком, и, не найдя больше аргументов, ушел из заведения. Чак, наконец, посмотрев на него, провел ежа взглядом, пока тот не скрылся с поля зрения, и тихо произнес: «то-то же». Затем владелец кафе, завершив работу над столешницей, на которой так долго не оттирался соус чили, собрал все моющие средства и отправился в санитарную комнату. Там, в процессе переодевания резиновых перчаток на обычные, тканевые, уши усатого уловили нежное переливание ветреных колокольчиков. - Разве с внешней стороны не написано «закрыто»? – недовольно спросил Чак, но он не злился на припозднившегося посетителя, а на Соника, который, наверное, случайно или нарочно забыл повешать табличку. - Оу, Чак, разве так встречают старых друзей? - поинтересовался чей-то больно знакомый голос. Дядя Соника поспешно вышел в коридор и, слегка приглянувшись, удивился… - Амадеус? Некто, тяжело стуча каблуками сапог, прошелся вдоль всей залы и уселся за стойку. Единственная лампа осветила его и Чак смог убедиться, что это действительно тот, кого назвал умный лис, в своем привычном синем мундире. - Сколько лет, сколько зим! – спохватился еж и протянул тому руку. - Не знаю, сколько зим, но лет так точно достаточно, - лис с хлопком пожал ему руку и они оба душевно засмеялись – на острове Ангелов никогда не было зимы. Отсмеявшись, владелец заинтересованно спросил: - А ты чего под ночь пришел? Своего подручного раба я уже отпустил. - Раба? – с усмешкой удивился Амадеус, - Ты так и невзлюбил Соника, - скорее утверждал, чем спрашивал лис. - Конечно! А за что его любить-то, такой же уверенный и упертый, как его отец, - прокомментировал Чак так, будто это было очевидно. - Ну, а разве это плохо? - А чего здесь хорошего? Лис утих. Он неопределенно наклонил голову и пожал плечами – Амадеус редко встречает А.Ж., предпочитая сидеть дома за чертежами, не то, чтобы с такими характеристиками. Молчание затянулось, и еж решил напомнить другу: - Так чего ты пришел-то? Тот немного напрягся и после того, как скрытно оглядел все витрины, окружающие всю обеденную залу, тихо ответил: - Не думаю, что это то место, где можно об этом поговорить. Дядя Соника сразу просек что-то неладное и, сделав подобный взгляд, приблизился лицом, облокотившись на столешницу, на том же тоне спросил. - А что, есть что скрывать? Посетитель глубоко вздохнул: ему не очень легко, это было видно - он, так же, как и свой приятель, немного приблизился и начал тихо, чуть ли не шепча, говорить: - Ты прекрасно понимаешь, что происходит в последнее время, Чак. Какой-то старикашка дважды нападает на наш город ,и он дважды обезврежен не с моей помощью, а помощью какого-то проходимца! – он выключил телевизор, рядом лежавшим пультом, по которому все так же шли вести, и, положив обратно, умеренным вздохом перевел дух. - Я регулирую всеми военными базами и мне не простительны такие промахи, ты ведь это понимаешь? - Понимаю, - еж прикрыл глаза и еле заметно кивнул, соглашаясь, - Но чем я могу помочь? - Мы знакомы очень долгое время и мы вместе уничтожили вражеский корабль этого же типа десять лет назад, – медленно и нарицательно, проговаривая каждое слово, ответил Амедиус. - Да, но тогда были другие обстоятельства… - Конечно, - мягко перебил посетитель хозяина, - Но давай подставим эти обстоятельства и что-нибудь придумаем, как мы умеем, - мужчина подставил перед собой руки домиком, - поэтому я и пришел сюда, чтобы пригласить тебя на разговор завтра, часа в четыре, у меня дома. - Твой сын будет присутствовать? - поинтересовался еж, подумав некоторое время. - Нет, Майлз не будет знать об этом, как и все остальные, и тебя я прошу никому не рассказывать, это конфиденциальная информация, о ней лучше вообще никому не знать. - Как жаль, а я так надеялся снова попробовать горелую курицу Розмари, - Чак так хорошо изобразил печаль, что его уголки губ опустились дальше некуда. И лис решил ему подыграть. - Ох, ну ты не печалься – еще попробуешь, - и они оба на это усмехнулись. - Ну тогда, до встречи, - стал прощаться еж. - До завтра, - уточнил тот и опять же пожал ему ладонь, да вот только все лисы с хитринкой. - Оуч, - возмутился Чак и отдернул руку, этот военный еще тот проказник, чуть пальцы ему не сломал! - М-да уж, хиленький ты стал, друг мой древнейший, - прокомментировал это Амедиус, вставая и неодобрительно крутя головой. - Не такой уж я и древний, скажу тебе, ты меня младше-то всего - ничего! - Но признай – я лучше тебя выгляжу, - отметил тот, подняв указательный палец, - смотри, а то все невесты разбегутся, - и он издал короткий смешок. - Не волнуйся, невеста есть, - осадил того друг. - Чего? - Это конфиденциальная информация, о ней лучше вообще никому не знать, - процитировал Чак, недавно сказанное высказывание, тем самым, насмехаясь над другом. - Ну ладно, - интриговано ответил лис и, повернувшись к ежу спиной, направился до выхода, кинув напоследок, - До свидания! - Прости, но я предпочитаю женщин! – крикнул ему вдогонку дядя Соника, а отец Майлза на это посмеялся, однако его смех затерялся в переливании ветреных колокольчиков. И Чак оказался снова один в этом простодушном кафе. Он тряс руку, хотя боль уже утихала. Неожиданно владелец заметил свое отражение на, до блеска протертой, стеклянной столешнице. Он уперся на нее руками и приглянулся. Ооо, как же он постарел: морщинки, седина… сейчас его любят именно таким, считают добрым и хорошим, он счастлив! Но когда-то было все совсем иначе… Абсолютно. Он был красив и силен, даже властен! Однако… это не дало ему радости. Еж, как будто вошел в транс перед своим отражением, и не заметил, как постепенно впал во вспоминания… …Пред большим, увитого замысловатыми узорами, зеркалом стоял парень, статный такой, в дорогом черном пиджаке с шелковым шарфиком на шее и в лакированных туфлях темного цвета. Сам он выглядел прям как Соник, только с густыми бровями и тяжелым взглядом, чуть припущенными иглами и не зелеными, а голубыми глазами, ну и еще был гораздо шире в плечах, да и больше в общем. Его лицо было каменным, без единой эмоции. Так обычно стоят охранники: не скучно им, но и не весело. Этот еж развернулся и, строго держа спину, вышел из богато устроенной спальни. Он пошел по коридору, уложенного темным камнем, создающие жуткое впечатление, но его не страшили эти стены, его страшило то, к кому он идет, хотя внешне это никак не отражалось. Впрочем, ему некуда было деваться, ведь та, к кому ведет эта дорога, его мать Алина. Пройдя через несколько замысловатых переулков, еж достиг двери и, услышав отклик, вошел внутрь. Внутри перед огромным арочным окном, раскрытого настежь, стояла женщина в дорогом черном платье. Ей было далеко за сорок, но по ней так не скажешь: упругая кожа, здоровый цвет лица, ухоженные руки, - единственное, что могло сдать ее возраст, это прядь седых игл у виска. Она что-то разглядывала, смотря в бинокль, и это "что-то" ей явно не нравилось. - Чарльз, подойди ко мне, - властным, приказным голосом сказала женщина. И тот тут же последовал ее просьбе. - Посмотри, что творят эти чертовы ехидны, - с раздражением и злобой проговорила она, исказив на миг лицо, однако, передав парню бинокль, тихонько погладила себя полбу, где на пару секунд появились морщинки. Еж взглянул через вещь и увидел, как целый клан ехидн, при свете факелов, стоял около мастера изумруда и особо аккуратно их вожак передавал изумруды хаоса тем, кто стоял в черных плащах; их было семеро так же, как и изумрудов, но их фигуры различались и можно было понять, что они все чужеземцы, не из острова. Впрочем между собой они тоже явно не были родней; и, если этому нельзя шокироваться, то удивиться так точно стоило, ведь этот клан так дорожит этими камнями, что лучше бы погибли за них, чем кому-то отдали. - Что они делают? - спросил Чарльз, повернувшись лицом к даме, весьма удивленный происходящим. - Они отдают свои драгоценности, ибо главный изумруд предвещал им ужасные последствия, если они этого не сделают, - она произносила это таким красивым елейным голосом, сопровождая плавными движениями, что уши начало резать, когда женщина начала верещать, - но эти крысы не то, чтобы не поделились с нами камнем, они даже не оповестили нас об этом! – и Алина с силой ударила по подоконнику, однако сразу же сделала глубокий вздох и побарабанила подушечками палец по лицу, разглаживая кожу. - Это логично с их стороны, ведь, если речь идет об нападении, после них второй удар окажется на нас, - предоставил еж свой аргумент. Но, кажется, женщине это жутко не понравилась. Она состряпала ядовитую гримасу, будто она смотрела на подлого врага, и, словно змея, прошипела: - А я разве тебя спрашивала! Где твой братец!? Я сказала вам обоим прийти, но его я здесь не вижу. - Но… - хотел было возразить Чарльз, как тут же его перебили. - Не хочу слышать твои жалкие оправдания! – рявкнула женщина, - Иди и приведи Джулеса, иначе ты знаешь, что будет! – она вновь обернулась к окну и, одной рукой по привычке разглаживая кожу, второй взяла уже на подоконнике лежавший бинокль - возобновила то, что делала до прихода сына. Но парень этого не увидел, он быстро, но учтиво поклонился и, если так можно сказать, удрапал из комнаты, будто у него что-то горело. Замок – это место, состоящее из башенок, но не составляющее одно единое целое, то есть, разрушившись одна башня, с другими ничего не будет. Они соединяются дорогами, однако, с учетом того, что замок не стоит на земле, а парит над океаном, с них легко слететь и упасть в пропасть, поэтому все живущие предпочитают оставаться в своих башнях. Вот и Чарльз, бурча все ругательные слова в адрес несносного брата, стал искать его исключительно в этой башне, собственно он и так знал, где его искать. Послышался задорный разговор, а затем взрыв бурного смеха, но он так же резко стих, как и начался, ведь те, кто произносили эти звуки, неожиданно увидели Ежа, стоящего на самой верхней ступени винтовой лестницы. Кто-то судорожно поклонился, потерянно зыркая глазами, а кто-то остолбенел, не в силах шевельнуться. Единственный, кто остался спокойным лишь немного рассерженным, был еж с ярко синими глазами и странной блондовой челкой. Он был одет так же богато, как и Чарльз, поэтому сомнений нет – это и есть Джулес, брат ежа. - Ты вновь ослушался слов матушки! – без приветствия, стал выплескивать свой гнев старший, его слова эхом отразились в стенах замка. Вся собравшаяся компания резко побледнела при его словах, но тому было наплевать на них, он лишь ненавистно смотрел в глаза брату, тот отвечал ему тем же. - Мне нет никакого дела до ее слов, - уверенно ответил Джулес, скрестив руки на груди. - Да? – усмехнулся Чарльз, начав медленно спускаться вниз, - А сказать ей это в лицо? Слабо? – зыркнул на младшего старший, и тот побледнел прямо на глазах. Парень на лестнице хохотнул и двинулся дальше. - Просто я не понимаю. Зачем мне все это знать, если корону в следующий раз наденешь ты? - Хм, ты все еще не понял? – хищно улыбнулся Чарльз, - Ты – моя замена! – он расхохотался, - Вот и все объяснение, - парень развел руками, завершив спуск. Но тут его лицо посерьезнело, и он порывисто в упор приблизился к братцу. - Короче, мне не важно: наденешь ты корону или нет. Но ты сейчас же возьмешь ноги в руки и отправишься в покои матушки! Иначе она меня накажет, однако взамен я накажу тебя! - еж в точности скопировал шипение Алины и вдруг неожиданно посмотрел на других, - А вы чего пялитесь? – грубо спросил он, - Валите отсюда! И все, как ошарашенные, побежали по ущельям. - Бернадетт! – вновь крикнул старший, но затем, немного откашлявшись, мягко сказал, - вас я попрошу остаться. Девушка опешила и, судорожно обернувшись, со страхом покосилась на ежа, тот ей мягко улыбнулся. Джулес же с негодованием взглянул на брата, но тому было, что сказать: - Ты все еще здесь? И младший, запыхаясь от возмущения и сжимая кулаки, все- таки начал подъем вверх, и Чарльз проводил его взглядом, пока тот не скрылся за проемом. - Извините, за столь грубость, - извинился еж после того, как подошел, и нежно поцеловал ее руку – удивлению Бернаетт не было предела, - Не проведете ли вы со мной пару часов вашего драгоценного времени? – он с легкой улыбкой посмотрел на нее, как на предмет обожания, а та в свою очередь застыла, широко распахнув глаза - вот от кого как, но от него она точно такого не ожидала - однако, очнувшись, тут же закивала головой. Чарльз еще шире улыбнулся и, предложив девушке руку, за которую она, немного колебнувшись, схватилась, легкой походкой пошел по коридору, обычно ведущей в раскидистый, цветущий сад. За всей этой картиной внимательно следил Джулес. Он гневно сощурил глаза до маленьких щелочек, однако, зная, что все равно ничего не сможет сделать, психованно ушел туда, куда его отправили. *** После этого инцидента прошло полгода. Чарльз и Бернадетт все чаще стали видеться, хотя девушка этого не желала, иногда даже пряталась, но ничего не могла с этим поделать. Ежа это раздражало и злило: он так хотел с ней хоть как-нибудь сблизиться, однако та больше предпочитала его брата! Когда старший их видел вместе, они тут же разбегались, словно тараканы, а он терпеливо на это смотрел. По этой причине Чарльз начал отправлять Джулеса на мелкие задания, занимавшие целые дни, а сам ходил к девушке, но и это не помогло! Впрочем, ход событий изменил один щекотливый случай. В один из самых обычных дней, Чарльз решил, как всегда, заскочить на кухню к Бернадетт (ее мать кухарка), но тут, идя по финишной прямой, из-за угла вышел Джулес и перегородил ему дорогу. - Мне надо с тобой поговорить, - заявил младший брат, с вызовом смотря на ежа. Старший посмотрел на того скептическим взглядом снизу вверх – ведь он был попросту выше – и, произнося фразу «мне некогда, давай позже», решил пойти дальше, однако другой ему этого не дал. - Здесь и сейчас, - возразил юноша, он был настроен решительно. - Ладно, говори, - после некоторого раздумья, произнес Чарльз и сложил руки на груди – он был весь во внимание. - Прекрати преследовать Бернадетт, ей это не нравится. Старший посмотрел вперед, где стоял вход в кухню, раздумывая ответ. Сердясь, его выражения лица изменилось, стало каким-то напряженным, да и сам он стал чаще дышать, ему вовсе не нравилось, что брат ему говорит такое, вдруг он врет? - Я не отстану от нее, пока она мне этого сама не скажет, - он вновь посмотрел на брата, схмурив тяжелые брови, однако, тот не хотел отставать от него. - Хорошо, тогда скажу по-другому: ты ей совсем не нравишься, понял? Ей нравлюсь Я. Мы с ней пара, хоть и не официально, и ты здесь вообще не вписываешься! – Джулес перешел на более высокий тон, дыша глубже, и, видимо, стал злиться. - Да даже, если так, то что? – заинтересованно спросил брат, склонившись к нему, - Я в будущем Король! И смогу выбрать жену, какую захочу в этом Замке. И твоя запасная персона ничего не сможет сделать с этим! – и он выпрямился. - Ты этого не сделаешь, - обеспокоено прошептал юноша, немного растерявшись. - О, еще как сделаю, ты мне поверь, - усмехнулся голубоглазый. И младший, словно, потерялся. Его глаза рассеянно смотрели на брата, но тут его охватила ярость. Он стал глубоко дышать и с каждым разом вздох становился все больше и больше, пока еж не взял всю свою злость в кулак и не ударил с размаху брата по носу. Тот охнул и опрокинул голову от удара, но с места не сдвинулся. Он аккуратно поддел пальцами подступившую кровь и медленно растер ее между ними, и тут его будто что-то щелкнуло. Удар, и Джулес, охнув, упал сплошмя на пол, тут же послышался чей-то «Ах!». Чарльз посмотрел вперед и остолбенел: в проеме двери шокировано стояла Бернадетт, прикрыв ладонями рот. И вот тут пришла очередь растеряться Чарльзу. Девушка обеспокоено подбежала к упавшему и стала звать его. Старший же не знал, куда себя деть и что ему сказать. «Он первый начал»? Как ребенок что ли? А тем временем та парочка начала медленно вставать и идти на кухню: брат держался за левую бровь, а Бернадетт что-то нашептывала ему, какие-то ласковые слова. Она осудительно и одновременно страхово посмотрела на Чарльза через плечо, а синеглазый победно оскалился и они оба скрылись из виду. Сзади послышался чей-то топот. - Господин Чарльз, - запыхавшись, позвала служанка и тот взревел. - Чего еще?! – он уже не мог сдерживаться, а женщина подскочила, схватившись за сердце, но тут же оправилась. - В-вас ждет Королева Алина в тронном зале, - и она тут же скрылась за кухней. Еж стал рыскать глазами, дабы найти что-нибудь увесистое, но увы ничего не нашел и с таким не выплеснутым гневом, тяжело шагая, отправился в названное место… … - Аха-ха-ха, - это Королева вовсю хохотала над только что прибывшими сыновьями, сидя на троне, - О, Хаос, это вы что ли друг друга разукрасили? – и она не выдержала от очередного взрыва смеха. Те и правду стояли на двух ступенях ниже, не в лучшем виде: у Чарльза нос лишь немного припух, а вот у Джулеса бровь разрослась до таких масштабов, что прикрывало пол глаза, да еще была такая синяя-синяя, синее шерсти, и с кровоподтёками – вот это было действительно ужасно. Но вот Алина успокоилась, убрав слезинку смеха и немного побарабанив по лицу, и посерьезнела: - Вы меня, конечно, рассмешили, дети мои, но перейдем уже к делу, - она щелкнула пальцами, и ей тип в черном плаще принес шкатулку, оттуда женщина достала письма, - Итак, сегодня я писалась снеке иным, - она посмотрела на отправителя на одном из писем, - Амадеусом Прауэром, о! - по слогам почла она. Братья никак не отреагировали – это имя им было совершенно не знакомо. - Так вот, - продолжила Королева, - он хочет поговорить о, как он сказал, свободном месте, с которым мы воюем с ехиднами уже столько лет. - О чем он конкретно хочет поговорить? – поинтересовался Чарльз. - Не знаю, но он очень скоро прибудет, чтобы как раз- таки поговорить . А теперь идите и умойтесь, - она махнула им кистью, - не позорьте меня, - и те ушли. В следующий момент они уже стояли по бокам от трона, в качестве свиты. Тот же тип в черном, склонившись, таинственным голом оповестил, что гость уже прибыл и сейчас зайдет, Алина кивнула и в тот же момент открылись огромные двустворчатые двери, пропуская посетителя. Гость шагнул внутрь и, простите за выражение, увидел дохренища стражей. Можно было подумать, что собрали всех А.Ж., однако это было одна десятая только военно -служителей Замка, а пришедший был всего лишь… один. Чарльз даже удивился: «ничего себе, бесстрашный» - и решил вовсю разглядеть его. Высокий лис в синем мундире с кожаными коричневыми сапогами, совсем не вызывавший никаких подозрений. Он прошелся вдоль залы и поздоровался: - Здравствуйте, Королева Алина, - и он учтиво поклонился. - Здравствуй, - она, прищурившись, посмотрела на письмо, - Ам-ма-адеус Прауэр, фух, ну и имечко, - чуть тише добавила она, - Что заставило тебя прийти в мой замок? – спросила женщина строгим приказным голосом. - Земельный вопрос, Королева. Я и мой народ прибыли снизу, где происходят ужасные вещи. Но нам это надоело и мы решили переселиться сюда. - Так вы уже все решили?! – нахмурилась она, повысив голос. - Нет-нет, что вы! – сразу же запротестовал лис, махая руками, - Мы подумали, что, если мы переселимся на эти земли, то война между ехиднами и Замком прекратится, ведь наше население будет жирным ограждением для вас друг от друга, но нахально заселиться мы не могли, поэтому я здесь. И я хочу спросить: разрешаете ли вы нам заселяться? Клан ехидн ответил согласием. Алина помрачнела до такой степени, что ей было плевать, что все ее морщинки были видны. Какое право он имеет даже думать о переселении?! Ехидны и Замок столько лет воюют, дабы захватить эти земли, а эти хамы просто пришли и хотят взять все себе! Да и Замок спрашивают последними, типа, «их все равно легко уговорить», что ли? Женщина встала - только молнии и грозы дополнили бы ее образ – и со всем, что у нее творилось в душе, произнесла: - А я говорю – Нет! – и, указав на гостя рукой, дополнила, - Убить!!! Десятки лучников сразу натянули свои черные острые стрелы – при виде это у лиса сердце в пятки ушло - и вот уже готовы были стрелять, как вот… - Стоять! Все обратили встревоженные взоры на предмет восклицания – им был Чарльз с поднятой рукой. Лучники не знали, куда себя деть: вроде бы надо слушать Королеву, но ее старший сын ведь претендент на престол. - Что за самовольство?! – рявкнула женщина, скрепя зубами. Чарльз опустил руку и попросил сесть ее обратно и та, к удивлению ,повиновалась. После этого парень, склонившись, прошептал: - Ехидны не глупый народ и просто так земли не будут отдавать, согласись. А значит, им опять их главный камень что-то предвещал. Камень никогда не врал, поэтому мы должны согласиться с выдвинутыми условиями. В любом случае, мы не проиграем, ведь сможем напасть на них и намного легче отвоевать земли, а ехидны потом ничего не смогут нам сделать. Алина оценивающе посмотрела на старшего сына, увидев в нем настоящего стратега, и, кивнув ему, они оба выпрямились, а женщина сказала: - Хорошо, можете переселяться хоть сегодня. А теперь иди с глаз долой, да побыстрей, - и она устало облокотилась на подлокотник и начала барабанить лицо. Лис, не веря своему счастья, стал благодарить Королеву, а затем, находясь на чеку, вышел из Замка. На этом день, пожалуй, и закончился. *** Прошло еще несколько лет. Чарльзу уже двадцать пять, и он прекрасно может выбрать себе жену, ну и, конечно, взойти на трон. С первым все хорошо понятно – еж давным-давно выбрал себе в жены Бернадетт, хоть та об этом даже не догадывается. Она и брат хорошо сплотились за это время - свидания, вечерние прогулки, бегство ради ужина наедине – и старшего это не напрягало: насильно или нет, она все равно будет его женой. А вот со вторым… эх, Чарльз никак не хотел стать Королем с этими передачами поручений, властью… он так привык уже быть шестеркой Алины, что не знал, как ЕМУ править. А ведь он хотел лишь одного: быть обычным жителем. Но этому не быть, ведь, если он откажется от титула, его попросту изгонят из Замка, таковы правила… И что же теперь ему делать? Плыть по течению или сломать все правила и проломать свой собственный путь? Он не знал… впрочем, еж задумался об этом, гуляя по башне, пока не услышал чьи-то препирательства. Чарльз, одетый в темный плащ без капюшона, высокие сапоги и бархатные белые перчатки, зашел в тронный зал, откуда шли восклицания, и увидел, как мать с братом грызлись друг с другом, как кошка с собакой, а по правую руку от трона стоял тип в черном – еж никогда не знал его имени и как он выглядит и задавался вопросом: знал ли это вообще кто-нибудь? - но тогда не было времени, чтоб об этом думать. - Что здесь происходит?! – громко произнес виц-Король так, что те сразу же угомонились: Алина вальяжно села на свое место, закинув ногу на ногу и гордо подняв подбородок, а Джулес скрючился, сложив руки на груди, и отвел взгляд. - А вот спроси у своего братца, - кивком показав, сказала Королева. Чарльз взглянул на названного, однако тот все так же стоял, скрюченный и безмолвный. Тем не менее, к удивлению, за него слово взял тот самый тип: - Принц Джулес пришел просить благословление для женитьбы к Королеве Алине, - прошелестел его голос, - Но госпожа ответила отказом, что привело к такому переполоху, - еж не видел, но услышал, как тот усмехнулся. Но помимо того, он услышал тихий всхлип в далеком плохо освещенном углу. Эта была Бернадетт, и она была несчастна. Чарльзу стало вмиг жалко девушку, беззвучно рыдавшую и слегка подрагивавшую плечами, ведь ей отказали в замужестве с любимым, а что будет, если ее насильно заставят быть с другим? Еж задумался. Нет, он не мог видеть ее такой, ведь глубоко в душе любил ее, хоть не признавался, но свое счастье она видела лишь в лице его брата, Джулеса. Парень выдохнул – с болью в сердце он признал: Джулес и Бернадетт должны быть вместе. Но как же быть ему? Даже если те будут жить в самой далекой башне, он не сможет так жить, попросту потому что они счастливые где-то рядом. В тот момент в голову Чарльза влетела гениальная идея, опасная для него самого, но для счастья девушки он мог и попытаться. Еж оживился, скрыв это под маской серьезности, и, вновь взглянув на брата, позвал его. Тот, под вопросом «Что?», встретил ежа затравленным взглядом. - Ты будешь жениться, - заявил старший и с усмешкой стал смотреть реакцию. Тот изумленно раскрыл глаза: - Здесь есть подвох? – опешил он, но потом быстро сообразил, - То есть ты разрешишь нам повенчаться и отпустишь нас? - Э, нет, - осадил его Чарльз, - это ты сам себе разрешишь. Теперь все, кроме того типа, изумленно покосились на него и тот поспешил объясниться: - Королева Алина, я прошу, нет, требую написать письмо об уходе! Зависла тишина, холодная и мерзкая, Чарльз покрылся мурашками от этого, и от взгляда матери, размышляющего, проникающего в самую душу. И после такого минутного молчания она спросила: - Ты в этом уверен? - Абсолютно. - Ну, что ж, - вздохнула она, вновь некоторое время промолчав, - Любая другая стала бы уговаривать, но… я уважаю тебя, а значит, и твое решение. Женщина щелкнула пальцами, тип сразу же отреагировал и, обведя старшего, пошел по коридору, еж последовал за ним. Пройдя по привычному пути, они столкнулись с дверью, которую сразу же открыли, и зашли внутрь. Комната была рабочим местом Алины, с маленькой уютной библиотекой и богатым широким столом, из которого тип в плаще вытащил скрюченный лист, чернила и перо. В процессе письма, рукав чудака слегка сдвинулся, и еж решил посмотреть, чем он покрыт – шерстью, кожей или чешуйками – но тот быстро сдернул рукав и продолжи писать. Чарльз задал ему давно интересующий вопрос: - А ты вообще кто? Откуда прибыл? Зачем? - Хм, - усмехнулся тот, на миг перестав писать, - я слуга твоей матери, прибыл из комнаты этой башни, чтобы выполнять ее приказы, - прохрипел его голос. - Я не это имел в виду… - хотел объясниться еж, но дверь неожиданно отварилась. В комнату величаво шагнула Алина, сзади нее толпились Джулес и Бернадетт, испуганные и державшиеся за руки, будто холодно. Чарльз посмотрел на типа, но того уже не было на месте, то есть… его вообще не было! Воспользовавшись отвлеченностью сына, Королева усадила старшего на стул и, тыкнув на свободное место, сказала: - Если ты не одумался и не изменил решения, ты вынужден подписаться тут. Еж с некоторым колебанием прочитал то, что только что написал тип в черном. И оказывается, что ему можно взять будет из вещей только то, в чем он сейчас находится! Бац, и сейчас появилось ощущение, будто его окатили ледяной водой. Страх пробрался холодом до костей и заставил дрожать. Это получается что? То, что его без средств существования отправят восвояси? Нет, Чарльз не мог такого допустить. И вот он уже хотел отказаться от своих слов, как заметил, что та парочка просто блещут страхом, они, словно две замершие птички, терлись друг об друга, пытаясь согреться. Парень понял: пред тем, как зайти, Алина провела с ними профилактическую беседу, а значит, нужно добиться об их неприкосновенности, и этого можно добиться одним способом. Еж развернулся и твердой рукой подписал листок. Пара заметно успокоилась, а Королева, злостно выдохнув, прошипела: «вам просто повезло». После этого она выхватила листок и кое-что уточнила: - Тебе дается последний ужин, и после того, как попрощаешься со всеми, ты уйдешь, - после этих слов она скрылась за дверью, как и все остальные… … За столом долгое время длилось молчание. Вся «семья», попивая красное вино явно долгой издержки, под светом восковых свечей поедала только приготовленное овощное рогу, от которого исходил тонкой нитью пар. Чарльз смотрел на свою тарелку, но есть совершенно не хотел. «Однако, если не сейчас, то когда?» - подумал еж и, взяв столовые приборы, принялся за трапезу. За арочными окнами громыхнула молния, полился штурмующий дождь, вмиг убрав видимость. «Отлично!» - невесело усмехнулся старший брат, отпив немного из бокала. - А ты… куда пойдешь? – поинтересовался Джулес. Неужто проснулись братские чувства? - Не твое дело. - Ну, а серьезно, - встряла в разговор матушка, - Куда ты пойдешь? – она изящно приподняла бровь. А, если задуматься, правда, куда? - Я не знаю, - со вздохом признался Чарльз и взглянул в окно, за которым продолжала бушевать стихия. Алина недовольно цокнула. - М-да уж, я думала, сын мой, ты умней, - заявила она, - теряешь свое счастливое будущее и из-за кого? Из-за кухарки! Джулес порывисто встал. - Да, лучше быть кухаркой, чем злобной змеей с короной на бошке! - Я подарила тебе жизнь, я могу ее отнять так же, как и у моих слуг! – прошипев, осадила его Королева со злобной гримасой на лице. Младший понял, к чему она клонит, поэтому, сердито покривившись, сел и усмирился. Чарльз не следил за их перепалкой. Он, так же смотря в окно, продумывал свой нелегкий путь, но безуспешно. Это был единственный случай, когда у него не было плана. После обеда старший решил напоследок заглянуть в свою комнату, чтобы тайно кое-что взять оттуда, однако, догнав сзади, Джулес схватил его за руку. - Спасибо, - с чувством поблагодарил того брат. Но бывший претендент отдернул руку. - Я это сделал не для тебя, - прошептал он и, задержав на секунду взгляд на родственнике, тенью ушел… … Ну вот пришел этот самый момент. Ливень. Под такую ужасную погоду по каменному мосту, ведущему к вратам, уверенной походкой шел еж. В сапоге тихо шуршал лист, а точнее схема его незаконченного изобретения, который остался пылиться в его личной тайной комнате. За его уходом следили буквально все: обычные жители, служители, враги. Они не радовались, но и не грустили. Дойдя до ворот, Чарльз обернулся. В центральной башне на самом верху стояли троя: плачущая Бернадетт, подавленный Джулес и Алина. Королева вовсе не выглядела скорбящей матерью, она так же, расправив плечи, надменно смотрела на сына, неодобрительно мотая головой. Обида больно кольнула его, но еж твердо кивнул - им здесь никто не дорожит, а значит, и оставаться тут бессмысленно. За спиной закрылись врата и впереди оставался каменный, однако хрупкий мост, длиною с километр. Он был узок, максимум, кто мог по нему пройтись – это лошадь, и то какая. Страх того, что уже все необратимо, охватил его, но он взял себя в руки и твердым шагом пошел на встречу к неизвестному. Проходя все дальше и дальше, дождь утихомиривался, пока, дойдя до конца, совсем не начал моросить. Еж шагнул на твердую землю легендарного острова, но за место тропических джунглей увидел целый город! Мужчина пошел по узким улочкам, следя за домами, архитектуру которых можно было назвать так: просто, но со вкусом – сделанных из красного кирпича и отделанных железными узорами для прочности, а особенность в том, что у каждого индивидуальный цвет крыши! Сейчас была ночь, впрочем, в некоторых окнах все еще находился свет, причем льющийся не от свечей, а от лампочек! Еж оглядывался заворожено, для него это все было в диковину, и, пройдя мимо одного из таких «не спящий домов», услышал отклик: - Господин Чарльз?! Названый обернулся, и его глаза от удивления распахнулись. - Амадеус!? Да, это был тот самый лис, который просил разрешения на поселение. Его обличие совсем не изменилось, разве что мундир был расстегнут на двух верхних пуговицах. Из-за проема за его спиной трусливо выглядывала девушка, тоже лисица – и это все, что можно было о ней сказать. - Вы что тут делаете?! – шокировано поинтересовался Амадеус. - Эм, это… это очень долгая история… очень, - это единственное, что еж смог придумать, но того это естественно не удовлетворило. - У нас много времени, заходите в дом, - пригласил лис Чарльза, немного отодвинувшись. А тот, немного колебнувшись, пожал плечами: все равно ему некуда идти, а переночевать где-то надо – и зашел в дом. По пути в гостиную Амадеус познакомил ежа с девушкой – ее зовут Розмари и она, оказывается, его жена. Немного похлопотав с посудой, девушка налила чай и уселась на табуретку рядом с мужем. Дом был маленьким и простеньким, однако это не мешало быть ему уютным, чего бы еж никогда не сказал даже о своей комнате! - Итак, Господин Чарльз, начинайте, - позволил лис, сделав пальцы домиком. Глубоко вздохнув, названный, поняв, что ему все-равно никуда не деться, начал свое повествование… … - … Ну а теперь я здесь, - а вот и завершение. Слушатели застыли в изумлении. Розмари хотела отпить чая, как заметила, что кружка у нее пуста. - Какая занимательная история… - начал было лис, как его перебила жена. - Так это значит, что вы лишились короны, дабы Бернадетт была счастлива? О, Хаос, вот это я понимаю – настоящая любовь! – она мечтательно сложила ладони на груди и затуманенным взглядом посмотрела куда-то вдаль. А вот муж недовольно на нее покосился, мол, а между нами что? - Ладно, - перевел он дух, - Раз уж все так сложилось, я позволю вам прожить у меня, пока у вас не появится собственное место жительства. Но вам нужно найти работу. В чем вы хороши? И Чарльз, сложив руки на столе, задумался: действительно, в чем он хорош? - Ну, я некоторое время занимался механикой, правда, - он замялся, оглядываясь, - знания мои далеки от ваших, - и мужчина, устыдившись, запихнул схему глубже в сапог – со стороны казалось, что он чесал ногу. Все как-то утихли, пока еж не учуял что-то странное. - Чем это пахнет? – спросил он. И тут Розмари аж икнула, прикрывшись ладошкой. - Курица!!! – крикнула она и, спохватившись, убежала. Чарльз завертел головой, словно дикий, в поисках какой-нибудь курицы. Амадеус тоже ничего не понял, но, когда они увидели, как из кухни повалил черный дым, переглянувшись, удрапали туда. - Эх! – девушка достала противень с, чуть ли действительно не горящей, курицей и кинула на стол, - Нет, все испорчено!.. – застонала она, сильно расстроившись. - Нет-нет, - запротестовал Чарльз, - еще можно все исправить, смотри, - он взял несколько специй и начал «колдовать», - я часто сидел на кухне и видел, как кухарки исправляли некоторые свои ошибки, - пояснил еж, не отвлекаясь. Через несколько минул, на тарелке лежала расчлененная курица, и гарью от нее совсем не пахло, а дым уже проветрился. Розмари, следившая за всем процессом, взяла кусочек и попробовала. - Ммм! А ведь совсем не испортилась! – оценила она. А ее муж задумался. - Кажется, я нашел тебе работёнку. - заявил он. Чарльз не понял, он проследил за взглядом лиса, нацеленный на курицу, и до него дошло. - Кухар?! – недоуменно спросил он. А Амадеус, улыбнувшись, будто ему больно, развел руками, выражая мысль: а у тебя разве есть выбор… … На таком не очень приятном моменте зазвонил телефон. Чак оторвался от лицезрения своей физиономии и, взяв источник звука, посмотрел на дисплей – «Упырь». Еж с раздражением ответил: - Чего тебе, уродец? - Яблоко от яблони недалеко падает, не так ли? – лукавый голос принадлежал Сонику, - С учетом того, что до моего рождения уродцем был исключительно ты. - Так, блэт! – оборвал того еж, - Чего тебе надо?! - А ты на часы посмотри. И Чарльз мигом последовал его совету. - Два часа… - удивился он. - Да-да, - согласился племянник, - а ты еще не рассказал мне сказку и не чмокнул меня в лобик, я же маленький, - последнюю фразу он сказал преувеличено детско. - Ах, да! Ты же малой, поэтому, если я приду, а ты не будешь спать, я заставлю тебя делать в следующий раз генеральную одному! – пригрозил дядя, а Соник никак не уймется: - Это использование детского труда! Закон запрещает!.. - *тык* и всю оставшуюся тираду парень проговорил гудкам. Чарльз, то есть Чак быстро собрался, найдя где-то ключи, и через несколько минут потух последний огонь заведения…