Последствия

Иногда Джейну казалось, что ему стоило застрелить Мэла в тот день, в ту грёбаную минуту, когда они встретились. Тогда у него был бы шанс выпутаться из этого дерьма чистым. Увы, комната и прибавка к зарплате показались ему отличной перспективкой. О том, что прилагается к комнате и прибавке к зарплате, он даже не думал. Ещё чего. От своих людей Мэл хотел совсем немного — всего лишь капельку абсолютной преданности, до самых потрохов, и, чёрт возьми, Джейн старался. Разумеется, предан он был только капитану, на всех остальных его бы просто не хватило. Хрен знает, когда всё это началось, просто однажды он поймал себя на мысли о том, что у Мэла красивые глаза. Красивые, мать их, глаза. Да Джейн о бабах никогда так не думал, хотя у баб, в отличие от капитана, было много других достоинств, на которые стоило обратить внимания. Как-то раз они вместе сходили в душ в какой-то паршивой гостинице на каком-то не менее паршивом астероиде, и Джейну захотелось посмотреть. В конце концов, что такого в том, чтобы просто посмотреть? Посмотреть на то, как Мэл жмурится под потоками горячей воды, как струи стекают по его плечам, как начинают виться волосы на груди… Когда чёртова вода достигла того, чем Мэла щедро наградил Боженька, если, конечно, существовал, Джейн закрыл глаза, но было уже поздно. У него встал. На мужика. И ладно, если бы просто на мужика — на капитана. С тех пор каждую ночь Джейн сначала разбирал Веру и смазывал каждую её деталь так, словно это была чёртова задница Мэла, возникающая перед его внутренним взором, потом собирал свою драгоценную винтовку, выдыхая при звуке стыковки, а потом дрочил, долго и отчаянно, представляя себе капитана, стоящего перед ним на четвереньках. Да, это было омерзительно, но, вашу мать, представлять себе можно кого угодно? Его дружки из предыдущей банды иногда дрочили на актрисок из старых фильмов, которым сейчас было бы под семьдесят, но это же не делало их извращенцами? Джейн мог мечтать о куче бабла и домике на Персефоне и не быть при этом богачом, а мог мечтать о том, как трахает своего капитана, и не быть при этом пидорасом. В этом не было ничего страшного. Иногда Джейну казалось, что Мэл догадывается. Хрен с ним — доказать бы никто ничего не смог, разве что Вера протрепалась бы, а винтовки, как известно, трепаться не умеют, именно поэтому Джейн делил постель именно с ней. На Ариэле, в шлюзе, он точно понял — Мэл, мать его, знает. «Ты предал не их. Ты предал меня». От этих слов захотелось завыть — он никогда не причинил бы Мэлу вреда, и сукин сын знал это, знал как свои пять пальцев, и выкручивал Джейну яйца, зная всё. Что ж, в итоге все выжили, но Джейн всё чаще ловил на себе взгляды капитана. Он притащил им эти чёртовы яблоки, смотрел на то, как Мэл слизывает с ножа яблочный сок и хотел… Так хотел. Лучше бы он пристрелил Мэла в день их встречи. Но, в любом случае, Джейн был рад тому, что у него была отдельная комната.