Мне хотя бы раз прожить с тобой всю жизнь…

Ира спала, прижавшись к нему, и Глухарев боялся пошевелиться. Ему не хотелось будить ее. Ведь если проснется то, наверняка, уйдет. Ира редко оставалась на всю ночь. У нее постоянно находилась масса причин для того, чтобы уйти. Горел ночник, и Глухарев мог полюбоваться ей. Рыжие, немного растрепанные волосы, аккуратный носик, чуть приоткрытые губы. Он осторожно погладил ее по волосам. «Красивая», - подумал Глухарев и улыбнулся. «Ирка, ты моя женщина… Что хочешь говори, думай... Ты – моя». Неожиданно Ира встрепенулась. - Тихо, тихо, тихо… - он обнял ее. - Я чего, уснула что ли? - сонно спросила она. - Угу, - Глухарев кивнул и поцеловал ее. - А который час? Подожди, подожди… - она чуть освободилась из его объятий и взглянула на часы. - Одиннадцать… Слушай, мне ж уже домой пора. - Нет, - с какой-то горечью и безнадежностью прошептал Сергей. - Не-не-не, правда. Че это я заснула-то? – Ира резко села на кровати. - Останься, - негромко попросил Сергей, в его голосе прозвучала то ли мольба, то ли надежда. - Я не могу, - она вскочила и побежала к стулу, на котором оставила свои вещи. «Тебе слишком хорошо с ним. Уходи. Зимина, ты и так влипла больше некуда. Еще немного и будете жить как муж и жена. Зачем это? Он моложе. Он тебе не один раз изменял. И это было больно. Очень больно. - Ира судорожно натягивала юбку. - Для чего это? Ну, встретились и разбежались. Тебя же это устраивает? Ведь он уйдет. Встретит кого-нибудь помоложе и уйдет. Господи, да одна только эта мысль с ума сводит… Так стоит ли все еще больше усложнять?» - Мысли проносились у нее в голове со скоростью света. - Останься, - снова попросил он, но уже с какой-то досадой, раздраженностью, обидой, безысходностью. «Не уходи, Ир… Не уходи… Ты всегда все решаешь. Уйти, остаться. Встретиться, не встретиться. Но как же я хочу быть с тобой, Ирка! А ты бежишь от меня. И это невыносимо...» - Ну, я, правда, не могу, - она продолжала одеваться. – Мне Сашку в школу надо собирать, - попыталась оправдаться Ира. - Понимаешь? Ну, не обижайся. - Да чего обижаться? Я привык… - Сергей положил руку под голову и уставился в потолок. - Тяжко это… жить одному… - Я понимаю, - вздохнула Ира. - Ты не понимаешь… Не понимаешь, - он покачал головой. - Ты никогда не была одна. У тебя есть сын. Маленькие детки – маленькие бедки. Они же заполняют всю нашу жизнь. Это хорошо. «Это хорошо…» Ира быстро подошла к нему. - Сереж, ну что хорошего? Вот побыл бы ты на моем месте, - нарочито укоризненным тоном произнесла она. - Я бы с удовольствием побыл бы на твоем месте, - смотря на Ирину, ответил Глухарев. - Я думаю, со мной ничего бы не случилось. - И он отвернулся. Ира смущенно и виновато смотрела на него. «Я мучаю его. Мучаю». Быстро чмокнув Сергея в щеку, она пошла к выходу. - Вот если бы ты на моем месте побывала… - продолжил он, но Зимина уже его не слышала. Хлопнула входная дверь. В его глазах заблестели слезы. *** Ира сидела в машине, пальцы сжимали руль. «Ты не понимаешь… Ты никогда не была одна», - его слова зазвучали в голове. - А ты никогда не разводился. Не проходил круги этого ада. Тебе не выносили напрочь мозг. Не пытались отобрать ребенка! - вслух проговорила она, слезы потекли по щекам, и Ира всхлипнула. «Я не хочу, Глухарев, понимаешь, не хочу, чтобы мне опять было также больно…» Посидев еще немного, она нажала на газ, и машина неторопливо тронулась с места. «Сережа, ты же знаешь, что я люблю тебя. Ведь знаешь? - Ира продолжила свой воображаемый диалог. - Но я не могу до конца отпустить себя. Да и характер такой, все сама да сама. Ты же знаешь… Но, не подпуская тебя совсем близко, я в то же время боюсь оттолкнуть тебя навсегда. Очень боюсь». На светофоре загорелся красный свет, и Зимина остановилась. Уставившись вперед, она снова задумалась. А знает ли он, что она его любит? Каждый раз она срывалась: убегала то к сыну, то к маме, то еще куда-нибудь. Постоянная занятость на работе, нервы на пределе. Периодически Сергею влетало от нее, и иногда он плохо скрывал недовольство и обиду. Не всегда Ира была права в своих нападках на него, она это понимала. Но она начальница ОВД! И отвечает за все, что происходит в их отделе! Она же беспокоится за него! За него больше, чем за себя! Неужели он не понимает?! Ира сделала глубокий вдох. «Ты же любишь его. Тогда что же ты творишь?» - обратилась она сама к себе. Надо что-то решать. Это их отношения, чувства, их жизнь. Сколько можно так маяться? Либо нужно рвать отношения, либо выводить их на новый уровень. Глухарев прав… Неожиданно вокруг начали гудеть машины, и Ира опомнилась. На светофоре уже горел зеленый свет, и она мешала движению. Ира проехала вперед до ближайшего перекрестка, где можно было развернуться. *** Сергей сидел на диване, обхватив руками голову. Зачем она его отталкивает? Он не понимал этого. Может быть, просто не любит? Черт! Глухарев мотнул головой. Добравшись до кухни, он налил себе немного коньяка. Неожиданно вспомнились Ирины слова: «Нравятся мне наши с тобой отношения. Ничего серьезного. Никаких обещаний, никаких последствий. Ты ко мне серьезно не относишься, и я к тебе тоже». Она сказала это давно, когда их отношения только начинались. Но уже тогда это ранило его. Сергей влюбился в Иру очень быстро, хотел серьезных отношений, но Зимина, которая на тот момент переживала развод, не хотела обязательств. И Глухареву пришлось смириться. «Но мы вместе уже почти три года! И до сих пор непонятно, что она хочет! Неужели… Неужели так и не полюбила?!» Лицо его исказилось от отчаяния и тревоги, и, посмотрев на стакан коньяка, Глухарев вдруг пихнул его ребром ладони. Стакан, проехав по столу, упал в раковину. Сергей стал ходить из угла в угол как загнанный зверь, не находя себе места. Его стали посещать мысли, что, вероятно, Зимина просто издевается над ним. Ей никогда не были нужны серьезные отношения с ним. Ни тогда, ни сейчас! Как удобно, когда никто никому ничего не должен… - Да, я сам не ангел! Но что делать-то, если она постоянно держит дистанцию?! - вслух спросил Глухарев. Неожиданно вспомнилась Аня. Он хотел жениться на ней. Он любил ее. Так он сказал Ире. Чем, конечно же, причинил ей боль. Намеренно? Сергей нахмурился и закрыл глаза. Даже сейчас он не хотел думать об этом… Любил ли он Аню? «Не любил… Хотел любить. Заставлял себя думать, что люблю, но… Чувства, конечно, какие-то были, но это все не то… Ощущение, что ты нужен, что ты не один. Но это не любовь». - Глухарев потянулся за пачкой сигарет, которая лежала на кухонном столе, и выудил одну. «Хорошая девочка, - закурив, продолжил он размышления. - Но не моя. Я же Ирке мстил. Что уж… Сейчас можно признать. Она отказалась выйти за меня. И я как сумасшедший стал. Хотел семью. Домашний уют… Думал, что Аня сможет мне это дать… - Он стукнул пальцем по сигарете, и пепел полетел в пепельницу. - Но всего этого я хотел с Иркой. Только с ней… Рыжая моя… Я люблю тебя, Зимина… Очень люблю…» - На глаза снова навернулись слезы, и он разозлился на себя. Или на нее? Взгляд упал на видеокамеру, которую он недавно купил. Включив, и настроив ее, он нажал на REC. - Ирка ушла домой. И так всегда. 80% случаев. Вернее, 75, если уж быть точным. Я расстроен? Нет. Мне грустно? Нет. И это, сука, страшно. Почему я не расстроен? Я ведь раньше расстраивался. Грустил, - он произносил свою речь резко, четко, безапелляционно, словно сам себя хотел убедить в правдивости своих слов. За окном раздался звук сирены, и Глухарев обернулся. Повернувшись обратно к камере, он затянулся сигаретой, и, с некоторой издевкой, изрек: - Скорая поехала, наверное, сдох кто-то. Чуть помолчав, он опять начал развивать свою мысль. - Я вот раньше жениться хотел. Не на Ирке, нет…Тогда… Думал найти себе девку с двумя основными качествами: не слишком умную и не слишком красивую. А лучше вообще глупую. Слепить из нее то, что хочется, - Глухарев усмехнулся. - И внушить себе мысль, что ты ее сильно любишь. А теперь вообще ничего не хочется. Пусть будет, как будет. - Он замолчал, сдерживая нахлынувшие эмоции. - В окно, что ли, выйти? - Слезы выступили на глазах, Сергей оскалился. - А ну на фиг! Холодно! – Нервный смех смешался с плачем, и он закрыл лицо рукой. *** Неожиданно раздавшийся звонок привел его в себя. Быстро вытерев лицо и выключив камеру, он пошел к двери. Глухарев посмотрел в глазок. «Не может быть…» Он распахнул дверь и уставился на нее. «Ира…» Ему хотелось сгрести ее в охапку, обнять, поцеловать… Но… - Ты? – словно не веря, спросил Сергей, с нежностью глядя на нее. Ира зашла в квартиру, и, повернувшись к Сергею, посмотрела ему в глаза. - Ты чего? – тихо спросил он. - Да вот прошла, полдороги и подумала, дай вернусь. Мама и без меня Сашу в школу соберет. Ничего не случится, - нервничая, ответила она. - Ты прям так и останешься? – осторожно поинтересовался Глухарев, и на его лице появилась улыбка. - Прям вот так и останусь,- серьезно ответила Ира. - Круто. Ты знаешь, если в этой жизни меня еще хоть кто-то может удивить, так это только ты, Зимина, - улыбался Глухарев. - Ну что, товарищ майор, несите меня в спальню! – Ира улыбнулась в ответ. - Есть! Сергей обнял Иру, уткнулся ей в шею и закрыл за ними дверь. - Почему ты вернулась? – прошептал Сергей, не выпуская Иру из объятий. - Сереж, - она посмотрела на него, - мы вместе уже довольно долго… Я… Ты прав… - она подбирала слова. - Надо что-то менять… Точнее, мне пересмотреть свой взгляд на наши отношения… - Пересмотрела? – спросил Глухарев, не дав ей закончить предложение. - Да, - прошептала она. – Разве ты не понял? Глухарев улыбнулся. Осторожно обхватив ее лицо руками, он нежно поцеловал ее. - Родная моя… - Сереж, - Ира в который раз за этот вечер почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы, эмоции переполняли ее. - Я люблю тебя, - она взглянула на него. - Я очень сильно тебя люблю. - И я люблю тебя, Ир. Всегда любил. Она крепко прижалась к нему. Сергей гладил ее шелковистые волосы, осторожно пропуская их сквозь пальцы. Тревога и тоска, не дававшие ему последнее время покоя, постепенно уходили. Глухарев улыбнулся. Его счастье у него в руках. Все что ему действительно нужно, это она, ее любовь. Все остальное второстепенно… - Ир, помнишь песню? Там такие слова есть… Дай мне руку, слово для меня скажи, Ты моя надежда и награда. Мне хотя бы раз прожить с тобой всю жизнь, И, клянусь, мне большего не надо. (*) - Клянусь, мне действительно большего не надо… - Сережка… (*) – «Мне твердят…» Юрий Визбор