Emmanuelle

День не задался с самого утра. Вместо того, чтобы собирать сумку и ехать в интернат, Эмма обессиленно лежала на заправленной постели, глядя в потолок, и наотрез отказывалась делать что-либо. Спустя сутки до неё наконец-то дошло, что она окончательно его потеряла и вряд ли сможет восстановить их отношения. Но может, всё же, есть шанс? Она раздумывала над тем, каким образом извиниться перед ним и как объяснить её глупое поведение. Она не могла заявить со сто процентной уверенностью, что она жалела о сказанном, но терять такого друга, как он, ей явно не хотелось - слишком много событий произошло с ними, чтобы просто взять и забыть этого человека... Безнадежно вздохнув, она перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку, решая, стоит ли сделать роковой звонок. Она вздрогнула, когда в дверь ее спальни неожиданно постучали. Кто бы это мог быть? Подняв голову, она повернула ее на бок и посмотрела на дверь через плечо, вопросительно приподняв правую бровь. Золоченая ручка повернулась, и на пороге комнаты возникла несуразно-высокая и худощавая фигура. Узкие мелкие плечи, очень длинные ноги и короткое туловище, редкие, зализанные на косой пробор седеющие каштановые волосы, длинный с острым кончиком нос, маленькие, бегающие по пространству глаза, тонкие губы, пушистые усы - она сразу узнала этого человека. В комнату вошел Стивен, один из "шестерок" ее отца. Не понимая, что ему здесь нужно, она слегка нахмурилась и, развернувшись, приняла сидячее положение, недоуменно уставившись на незваного гостя. — Чего тебе? – с долей недовольства спросила она, скрестив руки на груди. — Арнольд приказал отвезти тебя в школу, тебе на занятия завтра утром. – ответил тот, поправляя завернутые до локтей рукава светло-голубой джинсовой рубашки. – Машина ждет у входа в особняк. — Я не хочу никуда ехать. – словно самой себе буркнула она, отведя глаза в сторону, после чего чуть громче добавила: – Скажи ему, что я приболела и намереваюсь провести эту неделю дома. — Никакой недели дома ты проводить не будешь, не заставляй отца расстраиваться еще и из-за твоего поведения. – отрезал мужчина. – У него своих дел по горло, твоя же задача всего лишь нормально учиться, а ты и с этим справиться не в состоянии. — Пошел вон! – обидевшись на услышанные в свой адрес слова, она схватила подушку и запустила ею в собеседника, который опешил от такой выходки. – Сейчас я спущусь! Поймав подушку, Стивен положил ее на стул, стоящий рядом с туалетным столиком, после чего без слов удалился, решив не устраивать конфликт с этой разбалованной чертовкой (хотя бы в стенах этого дома). Какой смысл что-то говорить, если ее папочка на всё закрывает глаза? Ему, по большому счету, плевать на все, что делает она по отношению к другим людям, но стоит хоть кому-то открыть рот в её сторону, как он сразу же впадает в истерику и жестоко наказывает обидчиков любимой, единственной дочурки. Разве это справедливо? Шагая по коридору огромного дома, он скрипел зубами, думая над разбалованyостью этой "золотой" девочки. Эммануэль обессиленно выдохнула, обиженно надув губы. Она понимала, что неправильно поступила по отношению к Стивену: он не был виноват в ее проблемах. Но, увы, ничего сделать с собой не могла. Депрессия из-за пережитого стресса поглотила ее и растворила в себе так быстро, как сахар растворяется в горячем чае, не оставив от нее ни следа. Что она теперь может сделать? Отец всегда говорил ей, что прежде, чем что-то делать, нужно думать, а она таки не научилась это делать. В общем-то, она не видела ошибки в своих словах: она считала, что сказала всё правильно. Другая же проблема была в том, что он ее неправильно понял. Она же сказала ему, что хочет остаться друзьями, что он действительно важен для нее... Он же мгновенно сжег все мосты, позабыв три года, что крепко их связывали. Нехотя поднявшись с постели, она вытащила из-под кровати небольшой чемодан и, положив его на поверхность, открыла. Пора собираться и возвращаться в тот учебный дурдом, в который ей возвращаться никак не хотелось. Отворив дверь широкого шифоньера, она беспорядочно вытащила оттуда пару-тройку вешалок с одеждой и, небрежно свернув их, засунула в него, после начав скидывать туда же учебные тетради, которые она брала с собой домой, надеясь подготовиться. Интересно, Том уже приехал? Она надеялась, что сможет увидеть друга сегодня и немного отвлечься от проблем, которые она сама себе "добросовестно" создала. Возможно, они могли бы зайти к Шейле, чтобы немного отдохнуть... Она облизнула губы, укладывая в чемодан какие-то учебники, на название которых ей даже не хотелось смотреть. Нужно ехать... Упаковав чемодан, она поставила его на пол и посмотрела на себя в зеркало, стараясь объективно оценить то, что она видит. Заплетенные в косу длинные прямые волосы, большие, красные от недосыпания и слез глаза и огромные синяки под ними, розовые опухшие щеки, сухие, трескающиеся губы. Смотря на себя, она не понимала, что он в ней нашел: осматривая собственную фигуру, скрытую за синими обтягивающими джинсами и футболкой, что была больше нее на пару размеров, она не видела абсолютно ничего привлекательного, что могло бы настолько сильно будоражить его сознание. Она даже не была кудрявой! А ведь это был один из его любимых фетишей... Взяв с туалетного столика Мотороллу, она отворила дверь и покинула свою спальню, уверенным шагом направившись к лестнице. Интересно, где сейчас папа? Спускаясь по крутым ступеням, она попутно оглядывала беглым взглядом этажи и прислушивалась, отмечая, на котором из них во всю кипит жизнь. Весь третий этаж, на котором, собственно, одиноко располагалась ее спальня, был полностью во мраке и больше напоминал типичный домик из фильма ужасов. Множество дверей гостевых спален и кабинетов были заперты, из-за отсутствия окон в коридоре всегда царила темень, которую разбавляли лишь настенные небольшие светильники, вся помпезность которых всё равно сохраняла интимную приглушенность освещения в пространстве. Иногда обстановка этого этажа напоминала ей интим-салон или, грубо говоря, гостевой этаж публичного дома, потому что темно-бордовые обои с золотым узором, темной древесиной и приглушенным светом смотрелись уж чересчур вульгарно. Второй этаж своей обстановкой больше напоминал ей рабочий офис. Стены были строго выкрашены матовой краской того же бордового цвета, что правил третьим этажом, но никакого узора не было. Белый столик, на котором располагался стационарный телефон, ваза с пышными розами, которые меняли каждые три дня, стоял возле одной из стен, прямо напротив лестницы. Все двери на этаже также были чистейшего белого цвета, а ручки, не изменяя традициям, оставались золочеными. Обилие света, лившегося от постоянно включенной люстры и встроенных светильников, создавало особенную атмосферу некой "избранности" этого этажа, что было естественно, ибо это пространство полностью принадлежало О'Дэйлу... Как она и ожидала, дом был полностью пуст. На втором этаже было также тихо, как и на третьем, а первый этаж и вовсе показался ей мертвой зоной. Огромная гостиная и несколько кабинетов, располагавшихся друг за другом, вообще не подавали признаков жизни. Посуда на кухне была вымыта и расставлена по шкафчикам, свежая бизнес-пресса, которую так любил каждое утро читать ее папочка, на данный момент отсутствовала на журнальном столике перед широким угловым диваном, возле входной двери не висело ни одной связки ключей от автомобилей или апартаментов, что означало, что мужчина, вместе с полным кортежем, покинул свою резиденцию, в очередной раз отправившись в деловую поездку. Он ведь даже ничего ей не сказал... Что за чертовщина здесь происходит? Сняв с крючка кремовый пуловер, она завернулась в него, словно в одеяло, и покинула особняк, быстрым шагом направившись к ожидавшему ее черному роллс-ройсу. Погода на улице ничуть не отличалась от настроения, царившего в ее душе: мелкий, неприятно моросящий дождь, темно-серые тучи, затянувшие небо, опадающая листва багряно-золотого цвета, пронизывающий до костей ветер. Природа не гнушалась усугубить ее моральное состояние и подпитывала его собственными слезами и увяданием, что навеивало девушке мрачные мысли о том, что, похоже, и мать природу когда-то также предал мужчина. Хотя, о чем это она? Главным предателем, всё же, оставалась она сама. Открыв дверцу, она села в машину и пригладила рукой растрепанные за счет ветра волосы. Интересно, позвонит ли он ей первым? Или, может, он сможет простить ее и приехать, чтобы повидаться? Или она должна позвонить ему и попросить прощения хотя бы у автоответчика? Что он там себе успел напридумывать за те двое суток, что они провели раздельно? Она снова и снова проматывала в голове сцену их расставания, стараясь осознать, чего бы ей говорить не следовало, и каждый раз приходила лишь к единственному выводу - ей вообще стоило молчать. Она, кажется, убила его. Но что было бы, не скажи она всего этого? Если бы она не повела себя подобным образом по отношению к нему, то дело в то утро закончилось бы в постели, точно также, как и все предыдущие разы. Этот магнетизм и напряжение, царившие между ними, не оставляли им выбора - либо они получат то, чего так сильно хотят, воплотив свои тайные желания в жизнь, либо они разойдутся по разные стороны, предпочтя одиночество. Она прекрасно понимала, что он использует её и бросит, и, хорошенько об этом поразмыслив, она решила, что ей это не нужно. О каких чувствах может идти речь? Ему тридцать с небольшим, ей шестнадцать. Он в два раза старше неё. Жизнь задумала поиздеваться над ними?! Ему просто хотелось свежей крови, экзотики, кого-то, кого ещё никто прежде не трогал. А ей просто "хотелось", чему причиной были гормоны и переходный возраст. Стоила ли игра свеч? Определенно нет. В машине было достаточно холодно. Думая о своём, она и не заметила, как Стивен выскользнул из автомобиля, чтобы сходить за её вещами в дом. На самом деле, он был достаточно милым мужчиной, но уж больно требовательным: если отец отдавал ему какой-то приказ, он всегда выполнял его беспрекословно, будто бы от этого зависела его жизнь. Он учитывал все мелочи и абсолютно всегда находил вариант для воплощения плана О'Дэйла в жизнь, несмотря на возможные трудности. У него будто хранился небольшой, но мощный компьютер в голове: он определенно был гением, и для неё до сих пор оставалась загадкой, почему он ходил в преданных шестерках, а не выстраивал свою империю. Непривлекательная наружность отталкивала от него, но знания и умения, которыми он обладал, заставляли людей преклоняются перед ним, в надежде набраться столь нужного в работе опыта у этого Мастера. Наверное, из-за его гениальности Арнольд так доверял этому человеку. Первый советник, начальник службы безопасности, менеджер. Эдакая "правая рука", верный пёс, который всегда с ним. Разве это не могло не вызвать доверия? Эмма помнила его с самого детства и, с одной стороны, ей было его жалко. Из-за постоянной работы на её отца он не имел собственного дома и семьи, у него совсем не было родственников или знакомых, друзей. Только О'Дэйл. В коллективе против него время от времени строили козни: парни органически не переносили этого зануду и всеми силами старались от него избавиться, но он был непобедим. Будучи "фаворитом" бизнесмена, он имел такие привелегии, какие никому из этих остолопов даже не снились, а суммы на его счетах превышали астрономические размеры. Он был любимчиком. Наверное, для отца он стоял на той же ступени, что и сама Эми. Сильно озябнув в неотапливаемом салоне автомобиля, она решила включить обогреватель, чтобы хоть немного согреться. И почему он не врубил его сам? Потянувшись вперёд, она пролезла между передних сидений и осмотрела приборную панель управления, ища взглядом значок кондиционера. "Черт, где же он..." - думала она, напряженным взглядом изучая кнопки. Неужели в Роллсе нет кондёра? Быть не может! Наконец-то завидя, как ей показалось, нужную кнопку, она нажала на неё и уже, было, приготовилась согреться, как вместо ожидаемого тепла она вдруг увидела открывшийся бардачок, содержимое которого не ошеломило. В боковом бардачке переднего пассажирского сидения были небрежно накиданы пачки наличных среди которых лежал небольшой пакет с содержимым белого цвета и отполированный пистолет. Что это? Подтянувшись ещё немного вперёд, она осмотрелась по сторонам, проверяя местность на наличие Стива, после чего, убедившись, что его нет, вытащила пакетик из бардачка. Что в нем? Осматривая белый порошок на свету, она так и не решилась его попробовать. Судя по тому, где и рядом с чем он располагался, это какой-то наркотик, причём, вряд ли синтетический. Кокаин? Или героин? Она отмахнулась от этих предположений, неприязненно сведя брови вместе. Отец никогда в жизни бы не стал прятать сильнодействующие наркотики в машине, вот так открыто. Первая же проверка документов закончилась бы для него и его ребят тюрьмой. А оружие? Деньги? Пересчитав пальцем количество пачек, она подозрительно фыркнула. В бардачке было спрятано около десяти тысяч долларов. Зачем ему такие деньги здесь? Он ведь всегда расплачивался только картой... Блестящая сталь пистолета привлекла её внимание также сильно, как обычно ворон привлекают сверкающие на свету бусины. Забыв об осторожности, она вытащила его и стала изучать взглядом, сжимая в одной руке пушку, а во второй пакетик с неизвестным ей веществом. В этот момент она почувствовала себя гангстером. Впав в детство, она направила пистолет через лобовое стекло на огромное дерево и "выстрелила", захихикав от собственной дурости. Да, такие игрушки определено вызывают уважение. Ей оставалось только найти шляпу и включить песню Smooth Criminal, чтобы полностью перенестись в атмосферу заказных убийств, групповых перестрелок и грязных денег. Она так заигралась, что даже не заметила приближающегося к автомобилю водителя. Когда багажник неожиданно открылся, она чуть не выронила оружие из рук, испугавшись разоблачения. Забывшись, она резко закрыла бардачок и сунула пистолет за пояс джинс, скрыв его длинным пуловером, после чего спрятала порошок в карман, откинувшись на спинку сидения и стараясь выглядеть как можно более непринуждённо. Когда дверь открылась, и мужчина сел за руль, она вдруг осознала, что должна была положить эти вещи на место, но... Но как бы она успела это сделать? Черт подери! Понимая, что нарвалась на новые неприятности, она облизнула губы и уставилась в окно, изображая невозмутимость. В конце концов, она может попытаться подложить оружие на место во время остановки на ближайшей заправке, когда он выйдет, чтобы расплатиться. — Ты не замёрзла? – обратился к ней Стивен, заводя автомобиль. — Немного. – честно призналась она. – Не мог бы ты включить обогреватель? — Конечно. Повернув руль, он нажал кнопку, что находилась слева от той, что недавно нажала Эмма, и в сидениях сразу же включился подогрев. Воздух постепенно стал заполняться теплом, конденсат появился на окнах, начав стекать по запотевшему тонированному стеклу, словно слезы по щекам, а дождь, умилившись, стучал по крыше. Интересно, на бульваре Санта-Моника сейчас также пасмурно? Обняв саму себя за плечи, она уставилась пустым взглядом в окно и погрузилась глубоко в свои мысли. Подобная атмосфера навеивала на неё воспоминания о прошлом, которые сейчас отзывалась саднящей болью в душе. И почему осень такая жестокая? Стивен то и дело поглядывал на неё через зеркало заднего вида и о чем-то напряжённо думал, постоянно почесывая кончик носа указательным пальцем. Он прекрасно понимал, что происходит с этой девочкой. Её поведение на празднике было красноречивее любых слов, а побег оттуда под предлогом плохого самочувствия и вовсе расставил пустые кусочки пазла по местам. То, как этот чёрный бросился за ней вслед... Он явно был испуган, и она наверняка тоже. Интересно, как долго они вместе? И знает ли Эмма, сколько у него таких же, как она? В очередной раз поймав на себе взгляд маленьких хитрых глаз, девушка вопросительно приподняла бровь: — Чего ты на меня так смотришь? — Пытаюсь понять, что заставляет тебя грустить и вгоняет в депрессию. – невозмутимо ответил он, продолжая управлять автомобилем. — Твоё любопытство и скука. – отозвалась она, отведя взгляд в сторону. – Включи музыку, здесь слишком тихо. Он проигнорировал её просьбу. — А я думал, что причина в твоём ночном кавалере. – с долей ехидства произнёс он. – Что, поматросил и бросил? Её брови изумленно поползли вверх. ЧТО ОН ТОЛЬКО ЧТО СКАЗАЛ? Ночной кавалер??? Он знает о том, что произошло позапрошлой ночью?! Да этого быть не может! Паника моментально обуяла её, хоть она и старалась сохранить внешнюю невозмутимость. Нет, невозможно. Он не мог узнать. Когда они развлекались, весь дом уже спал, включая и этого тощего имбецила. Он. Не. Мог. Узнать. Она несколько секунд убеждала себя в этом, не решаясь сказать что-либо в ответ. Что ещё он мог иметь в виду? Мужчина внимательно проследил за реакцией девушки через зеркало заднего вида. Стоило ему произнести словосочетание "ночной кавалер", как она резко побледнела и облилась ледяным потом, уставившись в одну точку, словно на неё ушат холодной воды вылили. Ещё бы! Он ведь попал в самое яблочко, выбрав столь ироничную и морозящую рассудок фразочку в адрес этого чернокожего Казановы. Ха, и как она теперь будет отнекиваться? Эта ситуация его забавляла и внешне походила на цирк, либо театр одного актёра. Поглядывая на неё своими хитрющими глазами, охранник продолжал рулить и ждать её ответа, который определенно обещал его позабавить. Наконец, придя в себя от шока, она недоуменно приподняла бровь и равнодушно произнесла, закинув ногу на ногу: — Понятия не имею, о чем ты говоришь. Будто в насмешку над её словами мужчина включил магнитолу, ничего ей не ответив и лишь иронично улыбнувшись. Салон моментально заполнился громкими яркими звуками и басами песни In the closet, которую этот старый козел, похоже, подобрал заранее. Вот же ублюдок! Отец и его свита не интересовались музыкой Майкла Джексона, поэтому случайно этот трек появиться в плейлисте просто не мог. Смотря в окно, она слушала стоны певца и нервно дергала ножкой, стараясь не обращать на них никакого внимания. Стивен компрометировал её. Он делал это намеренно! Но зачем? А, главное, за что?! Она же ничего плохого ему не сделала! Чем больше она слушала этот трепетный и такой вульгарный тонкий голосок из колонок, тем больше ей хотелось просто исчезнуть сию же секунду на месте или провалиться сквозь землю. Стивен определенно всё знал. Он что-то бубнил себе под нос, напевая слова играющего трека, и все также поглядывал на неё через зеркало заднего вида, не переставая ехидно улыбаться. Власть над ней в этой ситуации определенно доставляла ему удовольствие. Интересно, какое удовольствие способен доставить этот нигер, если она так из-за него трясётся? Судя по видео, он тот ещё скорострел. Всё то время, что они были в дороге, в машине играл Джексон. За In the closet включилась She drives me wild, после Remember the time, Dirty Diana, Dangerous - одним словом, все те песни, которые он написал о какой-либо женщине. Она, кажется, окончательно возненавидела за это время и себя, и певца. И Стивена. И День Рождения папы. И ту ночь, что она провела с этим мужчиной. И весь мир сразу. Все те четыре часа, что они ехали, она была вынуждена слушать композиции человека, с которым, вероятнее всего, больше никогда не встретится, но даже осознание этого меркло перед мыслью о том, что этот усатый, похоже, все знал. Стив действительно знал ВСЁ. Она понятия не имела, каким образом он это сделал, но по подлому выражению его безобразного лица это читалось легко. Он гордился полученной им информацией и наверняка что-то хотел получить за неё, но она понятия не имела, что. Деньги? Отец и так платит ему достаточно. Чего ещё он мог от неё желать? Помощи в каком-либо деле? Она - ребёнок, он не мог на неё положиться. Нет, его замысел определенно состоял в чем-то другом, и её раздражало то, что она никак не могла этого разгадать, а он более ничего не говорил. Она украдкой косилась на него и до синевы сжимала собственные запястья, чувствуя себя будто узница в клетке со львом. Единственное, что её волновало, так это осведомлённость отца о произошедшем инциденте. Успел ли этот верный козел доложить узнанное О'Дэйлу? Что он ему рассказал? И куда уехал с полным кортежем папа?... От ужасающего предположения у неё потемнело в глазах. Нет, только не это... — А... А где папа? – дрожащим голосом спросила она, с опаской глядя на его заместителя. – Куда он уехал? — Ну, пока что, к сожалению, не на похороны твоего благоверного. – с сарказмом ответил тот. – У него дела в Сиэтле. У неё будто камень в души упал. Папа пока ничего не знал. Слава Богу! Она была готова отдать этому убдюдку всё, что у неё есть, лишь бы только он сохранил её грязную тайну от отца и сохранил жизнь Джексона. Арнольд ведь от него и мокрого места не оставит, если узнает, что тот спал с его дочерью... Она была уверена: папа убьет его сразу же, как только узнает о том, чем она с ним занималась в её спальне, а ей этого категорически не хотелось. Она не могла допустить того, чтобы ему навредили из-за неё... Что угодно, но только не это. Когда Роллс-Ройс остановился возле входа в учебное общежитие, она не спешила покидать его. Упершись руками в верхушки спинок передних сидений, она наклонилась к водителю и жестким, требовательным тоном задала вопрос, как обычно это делал её отец: — Чего ты хочешь? Он ничего не ответил. Вместо ответа он, как ни в чем не бывало, расстегнул ремень безопасности и вышел из машины, захлопнув дверцу. Она была в бешенстве. Он её игнорировал! Он не собирался выставлять свои требования и просто портил ей нервы, покалывая всем своим видом, что скоро о её прохождениях узнает и отец! Каков же придурок... Теперь она понимала, почему в коллективе его никто не любил, и по какой причине от него все время старались избавиться. Он просто подсиживал своих конкурентов и делал все, чтобы остаться фаворитом хозяина! Выйдя из машины, она закрыла дверцу заднего пассажирского сидения и пошагала в общагу, избегая этого старого идиота. Нет, теперь возвращать оружие она не собиралась точно. Она его пристрелит, если он посмеет дать Арнольду хотя бы намёк на то, что между ней и Джексоном что-то было! Да как он вообще смеет ее шантажировать своим игнорированием?! Петух! Жалкая преданная шавка! Поднимаясь по ступеням учебного общежития, она оглядывалась по сторонам в поисках Тома или хотя бы кого-то из парней, что состояли в компании Шейлы. Один из этих бугаев вполне мог помочь ей выбить из этого провокатора нужную информацию и разрулить конфликт, который грозил вот-вот развернуться в её комнате. Но, как назло, никого из знакомых здесь не было, что её очень расстроило. Ей определенно нужна была помощь. Что она будет с ним делать? Сейчас он занесёт вещи в спальню и уйдёт, а после позвонит отцу и доложит о том, что его дочь спит с гребанным Майклом Джексоном. Шикарное завершение выходного дня! Добравшись до своей жилой комнаты, она вставила ключи в дверной замок и несколько раз провернула их, открывая дверь. Стивен шел прямо за ней по пятам, не без интереса наблюдая за внешней скованностью девушки. Его определенно забавляла её напряженность, а то, что он целиком и полностью контролировал ситуацию, доставляло огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Зайдя вслед за ней в небольшую спальню, он ногой толкнул дверь назад, заставляя её с хлопком закрыться, и сделал несколько шагов вперёд, намереваясь поставить чемодан возле шкафа. Она вздрогнула от неожиданного хлопка. Оставшись с ним в комнате один на один, ей стало не по себе: кто знает, что творится у него в голове? Не понимая, что делать со всем этим дерьмом, она тихо сказала, глядя себе под ноги: — Мы можем попытаться договориться. Скорее всего, эта фраза должна была прозвучать вопросительно, но больше она была похоже на утверждение, смешанное с мольбой. Она признала своё поражение и бессилие перед ним. Он ликовал! Эта девчонка за всю свою жизнь доставила ему столько неприятностей и хлопот, что эта возможность оторваться на ней радовала его больше, чем что бы то ни было другое. Приподняв брови, он провёл пальцем по пушистым усам и утвердительно произнёс, глянув на неё полным искр взглядом: — Можем. — Чего ты хочешь? – спросила повторно она, подняв на него полные разочарования синие глаза. — Тебя. – ответил он, слегка облизнув губы. Она не поверила в услышанное. — Что?? – в её голосе слышалось недоумение, смешанное с шоком и злобой. – Что ты имеешь в виду?! Прежде чем ответить, он подошёл к ней в плотную и, нагнувшись к её ушку, коснулся усами мочки, начав тихо говорить: — Мы можем попытаться договориться, милая, – его дряблые старые руки скользнули вдоль ее юного тела от груди вниз, цепляясь за край футболки, – но если мы этого не сделаем, видеозапись с твоими ночными похождениями попадёт прямо на стол твоего отца также быстро, как этот Нигер схлопочет пулю в голову... Ее передернуло. Губы этого старого пид****а (простите автора за его лексикон) нежно впились в её тонкую шейку, усы защекотали кожу; одной рукой он крепко сжимал её талию, а второй плавно забирался всё глубже под футболку, приближаясь к груди. Ширинка Стива уже давно топорщилась, а сейчас бугор упирался прямо в её ножку, едва заметно о неё потираясь. Этот ублюдок хотел от неё секса... Секса, блять! Ей казалось, она была готова сблевать от одного осознания того, что член этого старого скупердяя войдёт в неё! Не-е-ет, ни за что.... НИ ЗА ЧТО! Она не позволит этому случиться! Не понимая, что она делает, она незаметно завела свою руку за спину и вытащила из-за пояса джинс пистолет, который случайно прихватила в машине, когда он там отсутствовал. Также незаметно просунув ладонь между его ног, она сделала вид, что пытается расстегнуть ширинку на его брюках, как вдруг приставила ствол к его яйцам, процедив сквозь зубы: — Либо ты сейчас же отойдёшь, либо я отстрелю тебе яйца. Он в изумлении замер, прервав свои ласки. Откуда у неё пушка?! — Дай мне три дня на размышления. – продолжала она, все сильнее давя стволом на его ширинку. – Ровно через три дня я скажу тебе, готова ли я на такую договорённость с тобой. — Сутки. – прошептал он, после чего медленно отстранится и направился к выходу. — Ты не можешь так со мной поступить! – крикнула она, всплеснув руками в порыве обиды и злобы. – Ты ведь единственный человек, которому доверяет мой отец! Ты меня вырастил! — Именно поэтому мучить тебя доставляет мне огромное удовольствие. – с долей иронии отозвался он, отворяя дверь. – Завтра я приеду. Я надеюсь, ты понимаешь, что будет, если ты пожалуешься своему ненаглядному? — Ублюдок! – проорала она, схватив подушку и кинув со злобы её в него. – Да как ты смеешь так со мной обходиться! Не обратив внимания на её агрессию, он покинул спальню, бросив напоследок лишь одну фразу: — Пистолет не заряжен. Дверь захлопнулась. В ужасе схватившись за голову, она опустилась на колени, сев на полу. Черт подери, во что она вляпалась... Она была готова услышать что угодно, но только не это! Не помня себя, она наощупь нашла на постели телефон и набрала по памяти цифры, составляющие номер его личного мобильного телефона. Нет, он должен знать. Он должен бежать отсюда как можно быстрее и дальше! Она понятия не имела, чего ожидать от усатого, поэтому была обязана подстраховаться. Короткие гудки раздавались каждый раз, как она пыталась ему позвонить. Он что, заблокировал её номер? Придурок! Да она же жизнь ему спасти пытается! Нецензурно выругавшись, она на память набрала номер его домашнего телефона, что располагался в главном особняке Неверленда. Хоть бы он ответил... Она молилась, слушая длинные гудки, но трубку, увы, так никто и не взял. Услышав голос автоответчика, уведомившего её, что хозяин дома, вероятнее всего, отсутствует, она скрипнула зубами и напряженным голосом произнесла в динамик, оставляя для него сообщение: — Майкл, у нас проблемы. Перезвони мне сразу же, как будешь дома. Это важно. Сбросив звонок, она кинула телефон на постель и расплакалась, так и продолжая сидеть на холодном крашенном полу.