Яд

Боги умирают там же, где и появились. Мне кажется, я так и не появился до конца, но умираю. Люди забыли мое имя, а, значит, мое время пришло к концу. И это время было странным. Его было мало и одновременно много. Оно бежало, летело, текло, приходило и уходило. Я прожигал столетия и жил каждой секундой. Бесконечность - это утомительно и банально. Красота в мимолетности. Когда заходит солнце, когда заходится сердце, когда стучит-стучит в голове мысль. Не мысль даже. Отголосок её. На связные мысли пока не хватает терпения. Называть это желанием странно, не неправильно, просто странно. Это одна из тех вещей, с которыми рождаешься, идешь по жизни. Её совершаешь не задумываясь, словно вдох. А затем выдох. Это нечто очевидное, то, что ты делаешь постоянно, не спрашивая и не оправдываясь ни перед кем. Ведь это твоя сущность. Я - бог войны, моя сущность - убивать, проливать кровь воинов и слезы их жен. Меня создали таким, а теперь попробуйте объяснить мне, насколько больше у какого-нибудь человека прав дышать, чем у меня убивать. В моем взгляде на мир есть место красоте и любви. Я люблю убивать, я наслаждаюсь красотой. Красотой воина, взмахнувшего мечом, красотой юноши, чьи черты исказила ненависть. Впервые. Да, лики жестокости меня всегда завораживали. Но больше всего я любил это выражение на лице Ято. Олицетворение беспощадности. Бог Ято. Яд моих мыслей. Его усмешка, не знающая жалости, заставляла мою кровь кипеть, туманила разум. Я всегда знал, что однажды он меня убьет, не потому что испытывает ко мне ненависть. Нет. Просто потому что сможет. Ведь бездна в его глазах затягивает меня, и я как идиот, как смертный, как черт знает вообще кто, не cмогу отвести взгляд, когда он убивает. Даже если я сам стану жертвой. Эмоции на лице, у кого-то они яркие, у кого-то настоящие, у него красивые. Ято. Бог. Когда он в гневе, то даже сейчас похож на себя прежнего, но я же знаю, что это просто мимика. Он сильно изменился. Всё меняется. Сегодня вот я жив, а завтра уже нет. Все, кто не могут измениться и приспособиться, должны исчезнуть. Когда заходит солнце, когда льет дождь, закат не заметен, ведь всё в тучах. Жаль, что сегодня дождь. Порочная, жестокая улыбка, Ято, всё та же. Сколько ни меняйся, а сущность не убить. Интересно, известно ли богу жестокости, что нам не дано любить, как умеют люди? Этой девчонке, что бегает за ним хвостиком, точно нет. Мы же боги, а не люди. Ну, представьте, как было бы глупо, если бы мы могли совсем как смертные отдаваться этому чувству полностью, забывать себя, забывать весь мир из-за любви! Полный бред. А сколько проблем это принесло бы, если бы боги, которых так трудно убить, вдруг начали бы рубиться насмерть за право разделить ложе с кем-нибудь. Когда заходит солнце, когда воздух становится чище и прозрачней, когда каждый вдох глубже предыдущего, все равно не надышишься впрок, сколько ни старайся. Я бы хотел увидеть его фигуру на фоне заката. Хотя, зачем мне это снова видеть, ведь нашу первую встречу я и так помню, как ничто другое. Солнце в тот день еле ползло по небу, а к вечеру так вообще будто перестало двигаться. Закат разлился по горизонту целым морем крови. Таким обширным и ярким, что даже я позавидовал. День, полный жестоких убийств, чавкающей крови под ногами, вывалившихся наружу внутренностей, полный криков отчаяния, предсмертных хрипов, хруста костей, близился к концу. На фоне замершего солнца я остановился стряхнуть кровь с меча. Оглядевшись, я увидел фигуру. Воин почувствовал мой взгляд и обернулся. Холодная, стальная синева его глаз заставила сердце сжаться. Мы не умеем жить, как люди. И чувствовать, как они, не умеем. И это хорошо. Я бы не хотел, чтобы это чувство бесконечного восхищения, поклонения, отчаяния и ужаса, бьющее по голове, выбивающее все остальные мысли, чтобы оно было еще сильнее. Это же страшно - так чувствовать. Я дрался с ним. Мы бились, как могут только боги. Бесстрашно, бесконечно, бессмысленно. Безумие битвы нас объединяло лучше любых других чувств. Я трахался с ним. Когда мы наконец сложили оружие, было уже далеко за полночь. Ято предложил найти где-нибудь водоем и освежиться. Вместе. Озеро мы нашли быстро. Если бы меня попросили описать, что произошло, я бы не смог. Между нами не было нежности. Мы же не вкладываем чувства в секс. Но я не был и груб с ним, не смог. Хотел оставить синяки и отметины на идеальной коже, но не получалось. Каждый раз, когда я пытался надавить сильнее, сделать больнее, он поднимал свой взгляд на меня. В эти моменты казалось, что реальность проваливается у меня под ногами, и я лечу сквозь вечность. И время свистит в ушах. Спасение от этого было только одно - сделать ему приятно. Когда Ято хорошо, он прячет свои глаза. Яд души моей. Всё было как танец. Красиво, слаженно, ритмично, завораживающе. Потом мы еще какое-то время разговаривали на какие-то отвлеченные темы. Рядом с Ято я вечно вел себя странно, много болтал, много чувствовал и бесконечно много смотрел на него. Это произошло еще пару раз, и жестокий бог отвернулся от меня, найдя себе новую игрушку. Я всегда знал, что Ято не разделяет мое неестественное болезненное восхищение им. Было бы странно, если бы он вдруг начал это делать. С его появлением во мне образовалась какая-то неправильность, какой-то сбой. Я умер еще пятьсот с лишним лет назад. Когда встретил его взгляд впервые. А вернулся просто подраться. Бог Ято видит это в моих глазах, я мысленно транслирую ему всё, что так мучило меня с момента нашей первой встречи. Он удивлен, слегка растерян, но рука его тверда. Я знал, что так будет. Если бы в моей душе возникло хоть одно сомнение насчет его сил, я бы не переваливал на него весь этот груз, но Ято - истинный бог. Это я фальшивка. Эй, Ято, жаль, что сегодня дождь. Жаль, что не видно закат. Жаль, что боги не умеют любить, я бы выбрал тебя. Бог Ято.