Антиутопия

You will never know I will never show What I feel What I need from you

Хогвартс-экспресс ехал быстро, выдувая пар и перестукивая колесами. Погода стояла отличная: солнце слепило глаза и жарило кожу, а через стекла поезда, как через призму, грело еще сильнее. Школьники весело переговаривались, предвкушая каникулы. Для кого-то это было началом новой жизни, взрослой и самостоятельной. Для кого-то, умопомрачительным заключением начала чего-то грандиозного. Для Маркуса Флинта это было ознаменованием конца. Он не мог отделаться от мысли, что это окончание его маленького извращенного счастья. Счастья просто смотреть. Наслаждаться его красотой, искренностью, тягой к жизни и игре в квиддич. Смотреть на радость в его глазах при полете и рассеянность на уроках. Еще одной извращенной усладой было спорить с ним. Заставляя обращать на себя внимание, вкушать его взгляд, направленный прямо в глаза. Оливер порой так мог разгорячиться, что и до драки доходило, и это было приятнее всего. Делать захват, но тем самым обнимать его, прижимать к себе крепче, быть настолько близко, что голова шла кругом. А потом вечерами мечтать о большем и скулить в подушку от невозможности и несбыточности таких мыслей. Маркусу всегда нравились симпатичные мальчики. Он не задумывался про их характер, поведение и статус. Просто ему нравилось красивое тело и лицо. Он всегда подмечал округлившиеся полушария четверокурсников и более широкие плечи шестикурсников вначале нового учебного года. У него не было своего идеала, ему нравились и платиновые блондины, вроде Драко Малфоя, и рыжие бестии, вроде Билла Уизли, и жгучие брюнеты, вроде Эдриана Пьюси. Более того, в своих снах и мыслях во время онанизма, Маркус не представлял кого-то конкретного. Просто размытый силуэт парня, который ласкает его там, где он хочет, и так, как он хочет. Даже когда Флинт осознал свою повышенную тягу к Вуду, в отличии от остальных красивых ребят, он не стал представлять его в своих фантазиях. Помимо этого, он скорее стыдился таких действий, думая, что порочит этим образ шатена. Он так и не признался Оливеру в своих чувствах. И сейчас его пожирала досада и жалость к себе. Но Марк продолжал понимать, что никогда бы этого и не сделал. Такая связь не принята в магическом сообществе, но даже не это пугало больше всего, и не то, что над ним могут посмеяться. Нет, Оливер бы никогда так не сделал. Он же благородный гриффиндорец, он скорее почувствует неловкость от признания и жалость от отсутствия взаимности, чем выставит чужую искренность напоказ. У Флинта леденели руки и подкашивались колени от страха отказа. Он не думал и не надеялся на ответные чувства. Он прекрасно знал, что Вуду нравятся девушки, хотя тот до последнего не показывал этого и не проявлял повышенного внимания к ним. Но на последнем курсе, у шатена появилась девушка. Милая шестикурсница с Когтеврана, умная, как и все когтевранцы, и красивая, как все дети смешанных родителей. Вуд не зажимался с ней на людях и даже приветствовал довольно скромным поцелуем в щеку, но все просто знали, что они вместе, и Марк в том числе. Его раздирала гнетущая ревность, заставляющая крушить все в спальне, срываться на младшекурсниках и сильнее и чаще задевать гриффиндорца. А в голове, по-прежнему, крутилась одна мысль: «Ты никогда не узнаешь. Я никогда не покажу, что я чувствую». И вот сейчас Марк упивался своей скорбью об окончании того прекрасного времени, когда он мог просто смотреть на Оливера, просто вступать в перепалки и обмениваться заклинаниями на дуэлях, просто оставлять отметины на его теле в виде синяков от кулаков, просто быть рядом. Он больше не увидит эти карие оленьи глаза, больше не услышит в свой адрес уже полюбившегося «тролль» и не ощутит радость от забитого квофла в так старательно охраняемые кольца. Его уже ждет невеста, выбранная родителями, для поддержания чистоты крови. Ничем не примечательная ирландка, старше его на пару лет. Он приедет домой и женится на ней, сопровождаемый мучительной мыслью о несбывшейся истории и отсутствии в его жизни того единственного.