.Мы всегда влюбляемся...

Наверное, я неправильный. Хотя... Как сказать. Кто придумал чёткое определение "верного" и "неверного"? Вообще-то мы сами. У каждого свои рамки, в которых каждый из нас тихо загибается. Я такой же. Не как все, но человеческое в нас - людях - едино. Все всегда, влюбившись, стремятся быть лучше, показать себя с красивой стороны, изображают хреновых расфуфыренных павлинов, "дай я покрасуюсь, ты только влюбись!". Ну и? Срабатывает ведь. По крайней мере я не встречал: "Оу, ты воруешь у матери, избиваешь отца, гнобишь соседа-ботаника, ширяешься, бухаешь, принимаешь душ раз в месяц? Да ты мой идеал!" Смешно? Нет! Мы все стремимся к лучшему. Все хранят свою верность для того, кто ещё, по сути, не стал их. Обычно те, у кого нет интимного опыта, хотят его "с тем самым которым", мол, первый раз, мол, это важно. Мол, это значимо для тела и души. Возможно. Ну, важно, наверное. Я решил иначе. Влюбился (а с кем не бывает?), как идиот (тоже нормально), и понял, что не хочу, раздевшись, оставшись с ним наедине, бояться того, что дальше (стрёмно же, во всех смыслах). Не хочу задыхаться сомнениями и противоречиями личных загонов, ожидая соития, мучаясь вопросами: "Больно или нет? А так правильно? А так верно? Чёрт, как подступиться-то?". Я решил сам для себя, что хочу знать полноценно возможности своего тела и номинально его. Хочу выглядеть в его глазах искушённым, а не неудачником в пубертат (благо, глобальная прыщавость и вечная стоячность за спиной). Глупо наверное, но я считаю, что это правильно. А он такой красивый. Такой хороший. Такой особенный (сопли-сопли-сопли! Но куда же без них? Романтику души никто не отменял и привет, сломанное мировоззрение). Он улыбается глазами, смеётся душой, помогает сердцем. Простой и ненавязчивый. Обычный и неповторимый. Он рядом. Слишком часто, слишком больно - невыносимо. Сидеть в тусовке на даче, на одном бревне, пить что-то из алкоголя (да какая разница что? Всё равно не бьёт по мозгам. Их выстёгивает он - невозможность касаться). Слишком трудно видеть, как Стас внимательно слушает бабский трёп и что-то советует. Как Стас танцует "такт в такт" - неидеально, но красиво, потому что чувствует музыку. А я чувствую Его - каждой клеточкой, каждым волоском на теле - только его. Слишком, когда он обнимается с парнями - вроде по-дружески, но... Или он "в теме" или просто я хочу видеть то, чего нет. И это тоже - слишком. Не знать, не быть уверенным, не... Господи, сколько в жизни этих долбанных "не"! И я часто подбираюсь ближе, тишком, осторожно, будто невзначай, и мне перепадает - доля заботы и внимания. Нет, сердце не замирает и в душе не щемит. Нет раздрая ироничной реальности и глупого восторжения его образом. Есть понимание: он - мой человек. Тот, за кого можно умереть, ради кого можно пожертвовать всем, к кому можно прийти на помощь, даже если в этот момент помощь нужна тебе самому. Просто стойкая уверенность - любовь. Я его люблю полноценно. Всем собой. Без мурашек, зато с бессонными ночами. Без хрипов в подушку, зато зная, - нужен! Без глупостей, только так, словно это первый и последний раз. Без "навечно", зато с реализмом. Но этого мало. Его мало. Мне. А в универе сидим почти рядом в аудитории и обедаем за одним столом, и это острый ад, потому что он один - ни с кем не встречается, пылко смотрит по сторонам, улыбается скромно и словно чего-то ждёт. Подмигивает, картинно сдувает чёлку с глаз и кусает, кусает, кусает свои пухлые губы в какой-то физически ощутимой задумчивости, а я смотрю на него, впитываю в себя, а я подыхаю минута за минутой, а я хочу быть для него всем. Мир сошёл с ума. Я тоже. Пятница - моральный прессинг. Я её люблю и ненавижу одновременно. Потому что каждую пятницу, каждую чёртову пятницу, Стас приходит в своей ебучей рубашке - белой, тонкой-тонкой, кричаще-вульгарной, но между тем чересчур простой. Пиар-ход "обратите на меня внимание". И да, обращают, ещё как, заходясь писком и капая на пол слюной. А Стас гордый, он выше всего этого, Стас не замечает, просто улыбается, смеётся - заставляя хотеть. Почти сдвиг по фазе, до ладоней, ногтями разодранных в кровь. Чтобы не сорваться, не подойти, не отметить его губы своим поцелуем, не выцарапать глаза всем дурам, что кокетками по пятам, чтобы продолжать делать вид "чувак, всё отлично" и так позорно про себя страдать. Потому что невыносимо, больно, тяжело. Для кого всё это? Для чего? Где бы найти ответы, я бы за них заплатил! И когда ставят очередного "лебедя", Стас рядом, чтобы хрипло каркнуть "забей!". Когда в кафе при универе очередная косоногая-криворукая тварь проливает на меня чай\кофе (уже несмешно!), он рядом, чтобы одолжить рубашку\футболку и поржать над очередным красным пятном на коже, что от его взгляда выступает мурашками. Когда бью в злости стену кулаком, потому что препод - мудак, Стас рядом, чтобы подставить ладонь "не калечь себя, оно того не стоит". Когда в маршрутке проебал кошелёк, Стас для двоих ходит к кофе-автомату. Когда на улице дождь (потому что "А прогноз погоды на сегодня: синоптики обещают солнце!"), Стас рядом, чтобы, смеясь, одолжить свой журнал "Загадки истории", под которым буду идти только я и подло скрываться от едких капель кислотного, а Стас будет идти рядом (на одной остановке садимся) с гордо поднятой головой и будет мокнуть (потому что смотрел тот же прогноз), но не возьмёт другое издание, ибо ему впадлу прятаться под очередной статейкой "Почему вымерли динозавры" (сука, время пришло!). Когда... Этих "когда" тоже много. Вечеринка. Ночь. И мы танцуем. Это не потому, что приняли на душу перебор. Нет. Нет! Ведь просто так не потянет! Я уверен. И это вселяет надежду (ножи безумства точит вера). Но бесят, так чертовски бесят: моя скромность, страх опустить ладони чуть ниже, немного сильнее прижать и уже, блять, в конце концов-то поцеловать Его. Ведь губы чешутся. Губы жаждут. Его губы тоже хотят? Вон как лижет влажным языком, соскальзывая на белые зубы. Я сам себя извожу, но... Пока рано? Да! Рано. Я сам не алё в вопросе близости. А вдруг всё пойдёт дальше? Вдруг он захочет меня? А я ничего не могу, не знаю, не умею. Вдруг?! Страшно. И сам себя заставляю тормозить. Просто улыбаюсь Стасу, зеркаля его открытость и веселье. И продолжаю танцевать - ненавязчиво и просто, на негнущихся ногах под стаккато сердца. Блять, как трудно-то всё. Это жизнь. Никто и не обещал, что будет просто. Середина недели, драм кружок и очередная пьеса. Переодеваться в нафталиновые шмотки тот ещё ужас, но оно того стоит. Он того стоит. Замерев перед зеркалом, не в силах понять, как-блять-надевать-эту-рубаху, стоя почти полуголым, потому что, сука, и штаны тоже нереально без инструкции надеть. И дрожать зайцем, услышав шаги, испугаться сильнее, видя его, покраснеть от того, как рассматривает меня с улыбкой, отмечая взором\словами, что моё тело выглядит классно, потому что я подкачался (тренажёры нехило отвлекают от пагубных мыслей). Не кончить бы от такого комплимента, ощутив тычок в живот - липкий жар под кожей. Но я не малолетка, я могу держать себя в руках. А Стас "держит меня за яйца" своей строптивостью и осторожностью, невозмутимостью и полутонами. Но ведь не только друзья говорят такое друг другу? Нет, конечно, это ведь было бы глупо. Да? Да! И снова ночь без сна. Снова мысли, страхи, наконец-то решимость. Теперь-то точно пора. Пора дать ему шанс. И себе тоже. Хватит нарезать круги голодной акулой. А в клубе душно, приторно, накурено - самое то для денег и похоти, для развлечения и отчуждения от быта прошедших дней. Всё-таки я видный мальчик. Чужие, но не чуждые зырки в мою сторону мне льстят, но ломаюсь, осматриваюсь, выбираю. Пара коктейлей, пара горьких сигарет, расстёгиваю рубашку, демонстрируя пирсинг в правом соске, отдаюсь ритму, алчным взглядам, развлекаюсь. На танцполе подходит шатен, очень похож на Стаса. Так даже проще, будет легче себя обмануть. Строим глазки, пьём, болтаем, вновь танцуем и едем к нему. Дом, как дом, квартира - чистая, простая, холостяцкая, ничего лишнего и вычурного. Душ, кровать, и это больно. Реально больно лежать под парнем, что пусть нежно и заботливо, но физически мучительно растягивает - я к такому не готов. Кажется, что я рвусь, что кожа лопается под умелыми пальцами, пока отклячиваю задницу и до сведённых судорогой челюстей сжимаю зубами подушку. Терплю, думая о Стасе. От него бы я не сбежал и от... Какая разница, как "этого" зовут? Я тоже не сбегу. Пока "этот" надсадно пыхтит в затылок, оглаживая меня пальцами изнутри, знаю, что ищет простату (читал мат часть, блин!), сам пытаюсь дышать в такт стуку сердца (три удара - вдох, три удара - выдох), дрожу и поскуливаю. "Этому" нравится, "этот" думает, что мне хорошо, он шепчет (галиматью какую-то из восторга в словах), целует плечи, гладит спину и продолжает проникать своими корявыми пальцами (оторвал бы к херам). Но терплю. Просто. Терплю. Ради Стаса. Хочу быть лучше в его глазах. Господи, не жизнь - сплошные жертвы. Шуршит фольга контрацептива, латекс, судя по звукам, обхватывает его член (даже смотреть на это не стану). Замер и тут же толчок, проникает в меня, а я глаза таращу - агония вздутыми венами на шее. Ни вдохнуть, ни выдохнуть - и весь сжимаюсь. "Этот" стонет - утробно так, пошло. Толкается, проникает, качает бёдрами и всё дальше и дальше вонзается в меня. Бёдра дрожат, ощущаю какой-то аномальный жар, и становится чуть-чуть приятно - физически. Тело находит отклик на движения\фрикции, и я расслабляюсь. Отдаюсь "этому", чтобы получить свой чёртов опыт. А внутри уже хорошо, сквозь боль и ужас, и тело тонет в нежности и удовольствии, но не чувствую страсти. Мне просто хорошо. Это просто механика. Просто. Всё равно, что дрочить - не больше. Закрываю глаза и представляю, что на месте "этого" Стас, - становится лучше. Иллюзиям удаётся обмануть реальность, и я сам насаживаюсь, сам стону в голос, сам трепещу под влажным телом, выгибаясь мартовским котом. Хотя по-прежнему неприятно отголосками в разморённом милостью теле. Горячо внутри, пульсация от "его" члена резонирует в мой, напряжение тянет в стороны, и мне хорошо, так хорошо, просто волшебно - главное, не открывать глаза. Нахуй алгию, не до того сейчас - тупо отрицаю! Жмурюсь, сильнее, до кровавых мушек неоном перед глазами, под веками, кусаю губы, ощущая, как распирает, внутри, касаясь долбаного бугорка нервов во мне. Пульс прыгает, кожу опаляет, "этот" снова что-то щебечет в ухо, но я слышу только голос Стаса, только его. Кроет и накрывает, ведёт и душит, я весь одно сплошное исступление, на грани экстаза. Пальцами ведёт по животу, с нажимом, ниже, обхватывая ладонью член так, что вздрагиваю, так, что кричу от наслаждения - в голос, вставая на колени, руками цепляясь за шею, "его" шею, закинув конечности за голову, и увеличиваю темп. Вверх-вниз, быстро-быстро, хриплю сипло, облизываю пересохшие губы и сжимаю его, во мне, сильнее и сильнее, так, что давит пальцами на плоть, мажет пальцем по головке, резко в меня и кусает плечо. Дрожу, брызжу белесым, пульсирую ритмом, изливаясь в ладонь "этого", а он продолжает хрипеть в ухо и дёргаться во мне. Ещё и ещё, толкается и проникает, почти обмякаю, когда "этот" кончает. А у меня в голове лишь одно слово - Стас. Пока "этот" принимает душ, пообещав волшебный кофе и ещё пару заходов, быстро собираюсь и подло сбегаю. Ноги почти не держат, жилы дрожат, и всё так чертовски сильно болит. Но не страшно. Но терпимо. Но теперь я знаю, чего ждать от партнёра и что я могу партнёру дать. Понятно, что я не досконально изучил вопрос взаимосвязи тел, но начало положено. Со Стасом будет иначе, со Стасом будет по-другому, со Стасом - дольше, больше, интимнее, желанно. А это всё меняет, чувства и эмоции играют важную роль. Дома тупо вырубаюсь, потому что устал, потому что мысли не дают покоя, потому что уже извёлся весь, потому что вновь решаюсь. Я должен сделать этот шаг! Утро. Тело, как сломанное, но это фоном, больше, чем терпимо. Кофе, сигарета, быстрый путь. Универ, коридоры, пары. А я весь, как на иголках. Стас, он вновь так улыбается, почти отчаянно, как-то слишком мило и бесится с друзьями. Люблю за ним наблюдать. Напряжение копится внутри, ища выход, душит своим несовершенством моя нервная система, ноги не гнутся, но иду вперёд - к цели. Мы сами вершим свою судьбу. Не могу больше. Не могу. - Стас... - голос не предаёт и не ломается, но сердце в глотке, и это раздражает. Выдавливаю из себя улыбку и смотрю парню в глаза. Прекрасен, как и всегда. - Я люблю тебя, - это, как шаг в пропасть, раз и хорошо обдуманный прыжок. Стас улыбается, хлопает по плечу, кивает и подмигивает - как всегда на позитиве. Мне бы так. - Отлично, бро, - цокает языком. И вновь копошится в своей безразмерной сумке, наверняка вновь потерял свой микро-плеер. Стас любит слушать музыку на скучных лекциях. Сука! Не провал. - В смысле, - показываю руками что-то странное. Но не хватает, ТАК не хватает слов. И меня топит волнение, но всё же с надеждой смотрю на Него, пальцами вцепляясь в рукав пиджака, что поверх футболки. - Давай встречаться? Глаза в глаза, и словно его зрачки остекленели. Замер. С открытым ртом. На автомате хмурит брови. И глаза, эти чёртовы любимые глаза, как пошли сеткой трещин, словно вот-вот, ещё чуть-чуть и осыплются осколками острого и болезненного под ноги. Но вот странно, ослепшим себя чувствую я. Или ослеплённым? Стас кривит лицо, моментом бледнеет, вздрагивает и тихо шипит что-то из мата. Дёргается, фыркает и сам об себя вытирает руки, словно испачкался в чём-то. Во мне? - Я с пидорами не общаюсь! - голос гулкий, резкий, острый, как не его. Что-то щёлкнуло, во мне, внутри, хрустнуло, надломилось, и - в пыль, в крошево, в ошмётки. Злость, ярость, неверие - понимание. Блять! Задушило разом, как петлю из егозы - по шее, по душе, вокруг сердца кольцами капкана. Ни моргнуть, ни ответить, ни закричать - агония не прольётся слезами - я сильнее! Вдох-выдох, как принятие, понимание, блядское осознание. Миллионы, миллиарды мыслей, эмоций, реакций за долю секунды. Все и разом. И тишина. Мёртвая внутри меня тишина, как миг перед штормом. Но не будет истерики. Зачем? Стас... не достоин такого. Низость - это его удел. И это признание, постижение - прозрение. Боль, отречение, обречённость. Но... Я ошибся! Такого не завоевать, не покорить, не пристрастить к себе. А мне и не надо. Его такого - не надо! - Пидор здесь ты, а я - гей, - еле разжав челюсть, чётко проворочал языком. Стас потемнел глазами, тут же нависнув, пытаясь испугать глупым выпадом. - Ты-ы-ы... - шипение, перешедшее в мычание. А на душе так больно, так гадко, так... спокойно. - Пидор - стиль жизни, Стас, а гей - это ориентация. Делай выводы, - совсем устало и просто ответил ему, как в лицо плюнул словами. Выкуси, с-сука. Развернулся и ушёл. Зная, догонять не будет, мстить не станет. Стас - это Стас. Пусть больно. Пусть плохо. Но гомофобия - это низко. Дискриминация - полная и тотальная - личности за то, что человек просто хочет быть счастливым не так, как чёртова основная масса общества? Серьёзно? Да что ж за ублюдок придумал, что все должны жить, как под копирку, ломая себя, зато в угоду обществу? Обществу... Общество... Быдло без личного мнения, не больше. И Стас такой же: искусственная душа, чужое мнение вместо своего (вечное согласие с толпой), вещи на теле, что по моде, а не то, что нравится (а вдруг в том, что нравится, засмеют?). Личности нет, есть инфантильная туша. Тело, не больше. Лишь оболочка для чужих капризов и ни грамма себя. По глазам видел - Стас испугался. Он думает иначе. Это не мой самообман. Я Его слишком хорошо знаю, научился читать жесты. Но страх - это не причина для такого ответа. Не причина быть сукой. Не причина! Делать вид, что возненавидел меня за то, что я сплю не с бабой? Чушь! Какая разница, что происходит в моей постели, если я как был так и остался тем же, с кем Стас столько лет дружил? Ведь ничего не изменилось! Я. Всё. Тот же! Оглядываюсь, вижу, как Стас тычет в меня пальцем в окно второго этажа, показывая на меня друзьям, и все шокировано смотрят, все громко ржут, все братаются хлопками ладоней по ладоням и плечам. Я вновь ошибся. Стас - реально тварь. Я просто хотел видеть в нём лучшее, а оказалось, что он такой же гнилой человек, как и миллионы-миллионы вокруг. Такие не меняются ни-за-что и ни-ког-да. Таких убивают те, кого довели. Стас... Пустота ширится, множится, захватывает. Внутри рвутся последние нити. Это грань... Можно же было отшить мягко: - Извини, друг, я по девочкам. И всё было бы... Не было бы! Потому что в мире только суки. Мы всегда влюбляемся не в тех.