Прекрасно понимая, что Энзо убьет ее, если узнает, куда она собралась в его отсутствие, Елена выскакивает на улицу, кутаясь в куртку, закрывает дверь на ключ и бежит через дорогу, натянув капюшон на голову. Как бы это странно не звучало, о ее существовании практически никто не знает, даже люди, живущие в соседних домах. Энзо сумел добиться того, чтобы никто и никогда не видел ее, не знал о том, что она вообще существует, что он живет не один. Елена никогда не спрашивала, зачем ему это, но ей было все равно — единственный необходимый для нее человек был рядом, а все остальное не представляло значимости.
Они редко выбирались куда-нибудь, проводя большую часть времени дома, читая книги, занимаясь образованием Елены, в сотый раз устраивая ремонт комнат, разбирая книги в огромной библиотеке. И она любила каждый момент, проведенный с Энзо, она любила его слушать, жадно ловя каждое его слово, видя в ним учителя и понимая, что лучше человека она никогда не встретит. Он стал для нее одновременно всем, и весь мир отходил на задний план, когда он говорил.
Но в то же время сидеть в четырех стенах практически двадцать четыре часа в сутки, при этом не имея возможности с кем-то пообщаться, она не могла. С возрастом ей требовалось общение, ей хотелось иметь друзей, встречаться с кем-то, гулять, пропадать ночами, ходить в кино, делать все, что делают обычные подростки. Казалось, что Энзо никогда об этом не задумывался, а сама она не хотела рисковать, прося его об этом. Ей было просто неловко просить его о чем-то настолько нелепом, понимая, как много он для нее сделал, дав шанс на новую жизнь. Долгое время она терпела, боясь, что он рассердится, если он узнает о ее желании повидать мир, но с годами это становилось все труднее и труднее.
Именно поэтому она регистрировалась в соцсетях под выдуманными именами, никогда не выкладывала свои фотографии, тщательно следила за тем, чтобы ее невозможно было выследить. Не давала никому информацию о себе, скрывала свою личность и внешность даже с более близкими интернет-друзьями, игнорируя жгучее желание встретиться с ними лично и поговорить лицом к лицу. Многие люди прекращали с ней общение после того, как она в который раз отказывалась показать свое лицо, не доверяя ей и подозревая в каких-то нереально глупых замыслах. Первое время она обижалась, но потом смирилась с этим и перестала обращать внимание.
Перебежав на другую сторону дороги, Елена опускает голову, пряча лицо за длинными волосами, и засовывает руки в карманы, стараясь казаться как можно меньше и непримечательнее. Люди, редко встречающиеся на ее пути, попросту не обращают на нее внимание, торопясь по своим делам, что ей очень на руку. Она продолжает свой путь, идя вдоль стен и не замедляясь, чтобы успеть до заветных трех часов.
Проскочив перед машиной, девушка оказывается перед резными воротами самой престижной городской школы и, пробравшись между решетками, замирает в кустах, глядя на выходящих из здания учеников. Через пару минут по лестнице, смеясь над очередной шуткой, спускается, в огромной компании своих друзей или проще говоря «свиты», темноволосый парень в толстовке с логотипом футбольной компании. Высокий, загорелый, крупный, очень мускулистый, с идеальной улыбкой и уверенным взглядом. Елена пригибается ниже, затаив дыхание, и нервно улыбается, не в силах справиться с собой.
Парень обменивается рукопожатием, кажется, с каждым вторым парнем во дворе, подмигивает кучке девчонок, которые мгновенно начинают хохотать, накручивая волосы на палец, а он, даже не обратив на это внимание, скидывает на траву рюкзак и куртку и присоединяется к другим парням, играющим в мяч.
Елена кусает губы, ненавидя свою улыбку и странное ощущение в животе, и невольно пододвигается ближе, неотрывно следя за тем, как напрягаются мышцы на обнаженных руках парня. Он умело ведет мяч и под восторженные крики подростков забрасывает его в кольцо, насмехаясь над проигравшими.
Немного высокомерный, очень уверенный в себе и до омерзения смазливый. С детства Елена ненавидела таких, как он, презирала их за напыщенность, самовлюбленность, любовь вертеть людьми. До тех пор, пока не влюбилась в одного из них. В Тайлера чертова Локвуда.
Она морщится, когда из соседнего здания выходит группа девушек, громко обсуждающих какого-то молодого преподавателя. Одна из них, неестественно бледная девушка, очень худая, в лиловом джемпере и узеньких джинсах, идет в центре, успевая отвечать каждой и вклиниваться во все диалоги своих подруг. Шатен, играющий в мяч, замечает ее и мгновенно бросает игру, направившись к ней навстречу.
— Привет, детка.
— Сладкий, — она расплывается в улыбке и, подпрыгнув, обвивает его бедра ногами, страстно целуя его. Тайлер обнимает ее, прижимая к себе, и запускает руки в ее волосы. Подруги девушки, с завистью глядя на них, отходят немного в сторону, то и дело поглядывая в их сторону.
Елена отступает, проклиная себя за в который раз совершенную глупость, и оглядывается, пытаясь выгадать момент, когда у нее получится сбежать незамеченной и вернуться домой, чтобы успеть до возвращения Энзо. Однако, не выдержав, она снова поворачивается и смотрит на предмет своего воздыхания, издеваясь над своей выдержкой.
Ей не хочется признавать, но она страстно жаждет быть частью чего-то подобного. Встречаться после занятий, гулять, держась за руки, целоваться… Она мечтает о своем первом поцелуе, несмотря на то, что всячески отвергает любое проявление женственности или романтики, однако возраст давал о себе знать.
— Хей! — слышится чей-то крик, и она видит, что на нее в упор смотрит какой-то неуклюжий, неестественно крупный парень с пшеничными волосами. — Тай, там за тобой кто-то следит!
— Чего? — он разворачивается, не отпуская свою девушку от себя, и смотрит на Елену, которая резко подрывается с места и, больно ударившись плечом о решетку, бежит через дорогу, даже не глядя на машины. В последнюю секунду автомобиль успевает затормозить в паре сантиметрах от нее, и Елена несется дальше, не разбирая дороги и слыша вслед себе ругательства водителя.
Только оказавшись в безопасности дома, она падает прямо на ковер, закрыв лицо руками, и начинает истерически смеяться, катается по полу, молотя руками и ногами, задыхается от эмоций, кашляя и отдуваясь, в то же время не в силах остановиться. Все ее существо рвется на части, и она почти полчаса не может взять себя в руки. После чего, кое-как встав, доползает до ванной, снова смеется над своим раскрасневшимся лицом, с презрением и равнодушием смотрит на новый синяк на плече и, наконец добравшись до своей комнаты, вытягивается на кровати, плотно закрыв глаза.
— На сегодня хватит приключений. Ты дура, Елена, — шепчет она сама себе и отключается.
***
— Знаешь, — Энзо с трудом сдерживается от того, чтобы не зарычать, снова и снова прижимаясь к Ребекке, входя в нее резкими толчками, — я хотел бы сказать, что ты прекрасна, но, сука, это слово слишком ничтожное. Потому что, млять, ты просто нереальная, мать твою!
— Как меня заводит, когда ты ругаешься, — выдыхает она, двигая бедрами навстречу ему, и протяжно стонет, вцепившись ногтями в его спину. — О да, как мне это было нужно… Какой ты ахиренный, млять…
— Самый прикол в том, — он целует ее в шею и опускается на вторую половину кровати, бросив использованный презерватив на пол, — что я категорически не переношу блондинок. Вот просто не варю я их. А ты каким-то раком мне понравилось, и, черт возьми, я не ошибся, когда решил тебя трахнуть.
— Какой ты сладкий, когда грубый, — Бекка сверкает глазами и, повернувшись на бок, проводит пальцем по его груди, закусив нижнюю губу, — кажется, мне придется заставить тебя быть моим постоянным любовником. Мне слишком нравится с тобой трахаться, у тебя шикарный член.
— Я знаю, детка, — он усмехается и, притянув ее к себе, накрывает ее губы жадным, требовательным поцелуем, — поверь, я в курсе.
— И мне нравится, что ты такой самоуверенный. Не переношу мужчин, которые мямлят и не в состоянии и двух слов связать. Себя нужно любить, иначе никто не будет, я так считаю. А все мужики, которых я встречала, какие-то неуверенные ушлепки с восемью сантиметрами в штанах.
— А я? — он высокомерно смотрит на нее, больно сжав ее ягодицы, и она слабо стонет, приоткрыв рот.
— А ты слишком соблазнительный сукин сын, который шикарно умеет трахаться, так что не думай, что в ближайшее время я тебя отпущу. Я дохера времени потратила на самоудовлетворение, так что тебе придется попотеть.
— Поверь, я не прочь, — усмехается Энзо и, снова поцеловав ее, берет с комода очередной пакетик фольги и внимательно смотрит на нее, — ну что, очередной заезд?
— Поверь, я не прочь, — подмигивает она и сама прижимает его к себе.
***
— Елена, ты не спишь? — Энзо открывает дверь и заглядывает в комнату девушки. Та мгновенно вскакивает, упорно делая вид, что не спит, и пытается улыбнуться.
— Нет, конечно нет. Я смотрела телевизор и…
— Котенок, прекрати верещать, — морщится он и садится на угол кровати, прижав ее к себе, целует ее в висок и прикрывает глаза.
— Ты опять курил, — облизывает она губы и нервно передергивает носом, — ты же куришь только после…
— Ну потрахался я, да, и что? — он недовольно смотрит на нее. — Не ревнуй, я все равно тебя больше люблю. В них я вставляю тупо член, а в тебя я вложил всю душу. Что по-твоему важнее, а? — она слабо улыбается, и он щелкает ее по носу. — То-то же. Ладно, — Энзо потягивается и разминает шею, — я страшно устал, так что, пожалуй, пойду спать. Закажи на десять вечера пиццу, я проснусь к тому времени, а то домашняя еда надоела. И нет, — он закатывает глаза, заметив, как она изменилась в лице, — я люблю, как ты готовишь. Просто давай сделаем паузу, идёт?
— Хорошо… — покорно соглашается она.
— Хорошо, — он целует её в лоб и начинает подниматься, однако Елена удерживает его за локоть и немного напряженно смотрит на него снизу вверх.
— Энзо, а…
— Что?
— Мы можем поговорить? Пожалуйста, — добавляет она и нервно облизывает губы. Энзо непонимающе хмурится и садится обратно, выгнув бровь.
— О чем?
— Я… — она начинает комкать в руке край своей рубашки, боясь поднять глаза, и мямлит, не в силах справиться с волнением, — я знаю, что ты не любишь эту тему, и это не особо важно, и я вполне могу прожить без этой информации…
— Котёнок, — он фыркает, сжав её руку, — не тяни кота за яйца, ему неприятно. О чем ты хочешь поговорить? Вываливай уже, это же я, блин.
— О моих родителях, — выдыхает Елена и замирает, подняв на него глаза. Энзо бледнеет, вмиг растеряв все своё спокойствие, и поднимается, отходя к окну. Девушка молчит пару секунд, а потом не выдерживает: — Да, тебе неприятна эта тема, я понимаю, просто… Разве я не должна это знать? Очевидно, что мне это должно быть интересно, потому что я всё-таки из-за кого-то родилась и…
— Родилась? — он презрительно фыркает и поворачивается, с недовольством посмотрев на неё. — Родить легко. У нас сейчас целое поколение порванных резинок, трахаться-то хотят все, а предохраняться нихера. Вот и появляются дети, и их выкидывают, и они или бомжуют, или начинают торговать собой. Ты ведь в курсе, каким могло быть твоё будущее, если бы я в него не вмешался? — Елена вздрагивает, когда понимает, что он по-настоящему разозлился.
— В курсе, — она вскакивает и прижимается к нему, обхватив его руками, изо всех сил стараясь не расплакаться, — прости, я дура. Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделал, и я не должна была…
— Да нет, — он осторожно убирает с её лица волосы и горько усмехается, — я и не заметил, как ты выросла, настоящая кошка уже, чтоб тебя. Прокурил я момент, когда ты стала совсем взрослой…
— Энзо…
— Нет, ты права, — он садится на кровать и притягивает её к себе, усадив на колено, — ты должна знать о своих корнях, иначе никак. Просто… — Энзо облизывает губы и нервно лохматит волосы, — короче, твоего отца зовут Коул, и, должен сказать, большего ублюдка я не знаю. Уж насколько я херовый человек, так даже меня рядом с ним ангелом назвать можно. Пьяница, наркоман, вор, насильник, все по списку. Ему вообще плевать, с кем трахаться. Хоть с шестнадцатилетней. Напоил, пара комплиментов и никакого презерватива.
— Ты хочешь сказать… — Елена пугается своего дрожащего голоса и цепляется в его руку, внимательно глядя ему в глаза.
— Да, твоя мать была одна из них. Прости, но уже в шестнадцать она была обычной шлюхой, доступной и дешёвой. А тут ещё и пацан красивый подвернулся, потому что Коул, млять, реально смазливый, так что в этом плане гены тебя не подвели. Ну, а чем их общение закончилась, ты, я думаю, прекрасно понимаешь.
— Она была слишком молодой, — шепчет она, опустив голову, — даже меньше меня и с ребёнком. Она испугалась, да?
— Головой нужно думать, а не вагиной, — сплевывает Энзо и презрительно качает головой, — а она типичная куриная блондинка. Прости, Котёнок, но это так, ты знаешь, что я всегда говорю напрямик и то, что думаю.
— Да…
Он поднимается и идёт к двери, понимая, что после такого разговора ему придётся идти пить, а не спать. Но в дверях его останавливает очень тихий, но жёсткий голос Елены, и, обернувшись, он на мгновение пугается злости в её глазах.
— Я хочу убить его. Скажи, где я могу его найти?
