Прежний и нынешний

Мы еще держимся. Мы живы и не прекратим сопротивления. Я тоже держусь. И я тверда в своих намерениях, как никогда прежде. Я давно уже не та. За какие-то пару дней я перестала быть той ревнивой, плаксивой, ищущей любви дурочкой. Теперь я готова на все, чтобы отстоять нашу жизнь и свободу. Я готова на месть. Я решилась. Сегодня я проникла в город. Сама знаю, как это опасно. Но я пришла сюда не просто так. У меня есть цель. Это не задание, данное мне кем-то другим, а собственное решение. И я бы не стала рисковать собой и своим ребенком, если бы не осознавала необходимость такого поступка. Каким бы мелким и незначительным ни было мое дело, оно может спасти сопротивление. Я должна найти его. Найти и убедить. А если не удастся убедить – уничтожить. В моем кармане спрятан нож. На всякий случай. Крадучись добираюсь до нужного дома. Поднимаюсь по лестнице. Таблички на дверях. С отвращением читаю «нумера». Д-503. Стучу в дверь. Он сидит за столом. Он видит меня. Он удивлен. Надо же, удивляться он не разучился. - О-90? Что ты здесь делаешь? – Голос почти не изменился. И все же прежде он никогда не обратился бы ко мне таким безразличным тоном, особенно если давно меня не видел. - Прошу, не называй меня так. Называй меня Ора. – Во мне бушуют чувства, любовь и гнев рвут меня на части. Но единственное, что мне удается оформить в слова – это возмущение по поводу того, что меня опять назвали по моему ненавистному «нумеру». - Что-что? – Он наклоняет голову, смотрит на меня уже с нескрываемым подозрением. – Ора? Это что за мерзость? Я уже не могу сдерживаться. - Мерзость? Это не мерзость, это мое имя! Мерзость – это ваши нумера, под которыми вы так тщательно прячете свою человеческую сущность! Те из вас, у кого она еще осталась… А вообще я пришла сказать: бросай ты это все. Бросай Скрижали, и розовые талоны, и прочую государственную чепуху, бросай свой «Интеграл», бросай свой нумер! Бросай все и иди со мной! - С вами? Зачем? – Холодный, бездушный взгляд. – Зачем мне эта дикость, первобытный хаос и больной бред? И зачем это вам, О-90? Возвращайтесь под покровительство Благодетеля. Вы просто больны. Вам нужно излечиться. Значит, помнит – понимаю я. Значит, даже сочувствует. Но на что мне его сочувствие? Он отупел, он разучился любить, он своими руками разрушил то, что прежде было ему так дорого, он сам себя превратил в очередной винтик Системы, он… - Излечиться?! Еще чего! Насколько мне видно, больной здесь только ты! – И бросаюсь к двери. Бегу по улице, не останавливаясь. Только бы добежать до Стены. Пора возвращаться в безопасность своей новой семьи. Мое дело сделано. Знает ли Д, что я его убила? Теперь уже знает. Нож по-прежнему лежит у меня в кармане. Я к нему даже не прикоснулась. Да я и не решилась бы вонзить его в того, кого так люблю. Нет, ножом я не воспользовалась. Зато, убегая из комнаты, я успела бросить на пол бумажку. Записку. Текст ее я сочинила три дня назад, когда планировала эту операцию (ненавижу слово «операция»!) На одной стороне листка я написала «МЕФИ». На другой: Д-503, Приходи сегодня ночью за Стену. Там собираемся. - Та, Которая Без Нумера Уже снаружи, сквозь стеклянную стену, я видела, как он поднял бумажку, нахмурился и бросил ее обратно на пол. Как старая дура Ю, видимо, заметив меня, явилась к нему наверх и тоже обнаружила записку. Как сбежала обратно на первый этаж, зажав бумажку в руке, выскочила на улицу и ринулась куда-то в неизвестном направлении. То есть как же неизвестном? Очевидно, что она отправилась в Бюро Хранителей. Прощай, Д-503. Сегодня-завтра тебя не станет. И никто не пожалеет о тебе. Больше нет в живых твоей I. Больше нет и твоего приятеля-поэта. А те, кто жив, жалеть не умеют. Для них ты – не человек, а просто нумер. Просто один из многих себе подобных. Но я буду тебя жалеть. И любить буду. Вечно. Твоя смерть будет быстрой и безболезненной. Этого ты достоин. Ничто не заставит меня поверить, будто жестокость – это любовь. Любовь – это не проявлять по отношению к человеку жестокости, даже если он тебя предал. А ты предал не только меня. Ты предал многих. И самое ужасное – ты предал себя. Того, прежнего Д-503, которого я люблю всем сердцем. Ты, новый, исковерканный Государством и Системой, вознамерился избавиться от всего, чем так дорожил ты-прежний. Но твое черное дело еще не было доведено до конца. Ты не успел стереть себя – того, истинного – до нуля. Тебя-прежнего еще можно было спасти. И для этого мне пришлось убить тебя-нынешнего. Прощай, Д-503. Я тебя не забуду. Я буду жить. Я воспитаю нашего ребенка. Пусть он будет похож на тебя. Прежнего. Но не на нынешнего…