А что такое надежда?

Пустыня — пустое заброшенное адское место, где ты остаёшься один на один с самим собой. Пустыня — бесчеловечный лютый край, где умираешь медленно, будто съедая сам себя изнутри, пожирая миллиметр за миллиметр, пока не доберёшься до Неё. Она полумертва, но не сломлена, но Ты не собираешься убивать её, по крайней мере, пока. Твоя милость будет ждать, когда этот комок нервов сломается, начнёт просить, умолять о пощаде. Но этого никогда не будет, ведь Её не так просто сломать или хотя бы чем-то задеть. Солнце жжёт так сильно, будто Ты не в пустыне, а на самом Солнце. От жажды хочется умереть, а воды нет и не будет ещё очень долго. Песок становится всё гуще и гуще, Тебе всё трудней передвигать ногами. Они будто тонут в этой жиже, которая не прекращается уже долгое время. Минута кажется вечностью. Секунда — бесконечность. Бродя по заблудшим тропинкам, а может и не тропинкам, замечаешь, что пейзаж скучен и однообразен. Нет ни растений, ни животных, даже самой маленькой ящерицы, и то, нет. Ты видишь, вдалеке виднеется оазис. Бежишь, еле передвигая ногами, которые ноют и заплетаются от усталости. Тело становится лёгким, как пёрышко, а до этого, казалось, было тяжелее самой Земли. Останавливаешься, чтобы отдышаться, всё-таки пройденные километры дают о себе знать, смотришь, а оазиса нет и понимаешь, что это мираж, что Твоя милость потратила последние силы на… простую пробежку?! Тогда и только тогда начинаешь чувствовать сильную усталость во всем теле. Ноги дрожат, сгибаются, вряд ли сможешь сделать хоть шаг, не то чтобы пройти целые километры, руки ослабевают, боишься пошевелить ими, вдруг они упадут. Организм просит воды, уже давно не чувствуешь ротовую полость, забыл как говорить, а если и вспомнишь, то просто не сможешь. Ощущаешь, как кровь, медленно тягуче, будто смола, двигается по кровеносной системе, слышишь, как стучит сердце, медленно, вот-вот остановится, и всё тише и тише. Дыхание учащается, от этого саднит горло, нос забит пылью, не можешь не выдохнуть; грудная клетка, с каждым вздохом, всё тяжелеет и тяжелеет. Ты отрицаешь, бесишься, а потом отчаиваешься. Тебе становится хуже и хуже, мир блекнет, кажется не таким ярким, живописным. Твое мировоззрение в корне меняется не в лучшую сторону, от этого еще горше*. Оглядываешься и видишь, там, на вершине величественной песчаной и такой далекой горы, виднеется оазис, но Ты не веришь. Уже не веришь. Вот тогда-то, ты теряешь Надежду. Тебе плевать на всё, не можешь поверить, умерла Вера, а вместе с ней Надежда. Но это только начало, ведь Твоё тело ослабло до такой степени, что каждый шаг, каждый вздох отдаётся колючей ноющей болью, которая не прекратится до тех пор, пока не умрёшь. От этого ещё паршивее. «Куда уж хуже, — думаешь Ты, — потеря Надежды разве не конец?! Фактически — это смерть, не физическая, а душевная, но она в тысячу раз больнее, и её невозможно излечить. Ха-ха-ха, а разве физическую смерть можно излечить?! Почему, почему все так произошло? Так много вопросов, а ответов нет». Проходит час, а может минута, Ты не ориентируешься во времени. Тебя шатает то ли от голода, то ли от жажды, то ли от адской, разрывающей тебя на кусочки, боли, а может от всего сразу. Мозг плавится, не функционирует, становится обычной жижей серого вещества. Твоё тело становится подобием мозга, которым управлять в таком состоянии невозможно. Руки давно онемели, не можешь пошевелить ни пальцем, ни, тем более, кистью руки. Ноги — это необъяснимая вещь, которая как-то ещё двигается, с режущей болью, судорогами, от которых хочется выть, упасть наземь, отвлечься чем угодно, лишь бы не чувствовать их. Но Ты продолжаешь идти вперед, туда, где возможно есть люди, хотя давно не веришь в их существование в этой злополучной пустыне, не веришь, что есть выход из неё, не веришь в спасение, не веришь ни во что, кроме тьмы. Пытаешься отвлечься от мыслей, но никак не получается. Они все лезут и лезут, одна за другой мелькают в голове — невозможно остановить этот поток, таких ненужных ядовитых мыслей. Последние лучи солнца пробегают по бледному лицу с веснушками на носу девушки, которая лежит на земле. Она выглядит уставшей, но не мёртвой, будто спит. Её волосы переливаются в лучах Солнца, становясь еще ярче, словно Оно решает поселиться в этих волосах. Девушка молода, даже слишком, но на её долю столько выпало страданий. Она умирает долго, может неделю, а может и больше, неизвестно, мучительно. Вокруг неё нет ни песка, ни кактусов, лишь редкие, но такие яркие, от солнца, деревья. Их листья переливаются в свете, становясь то зелёные, то ослепительно жёлтые, то зелёно-жёлтые с переливом на пурпурный цвет. А повсюду пучки свежей зелёной травы, от запаха которой сходишь с ума, ведь это запах Свободы. Небо, без единого облака, сияет такими теплыми родными цветами: пурпурный, красный, оранжевый, бледно-розовый и где-то вдалеке голубой. Вряд ли кто-нибудь туда заглянет, но если попадет, то увидит целую поляну цветов, которые не должны быть там, но они будут. Так природа оставила память о той девушке, которая должна была прожить долгую и счастливую жизнь.