2.2. Похоть, эмоции, мягкосердечность.
В светлом помещении на каменном пьедестале в медитативной позе сидел голый синеволосый юноша. Его руки покоились на коленях, спина была ровной, а взгляд устремлён куда-то вдаль. Удивительным были его глаза. Три запятые в них были вместо зрачка, эти запятые мало того, что располагались равноудаленно друг от друга, они еще вращались по окружности с центром в месте где должен быть зрачок. Радужка глаз тоже удивляла, она была фиолетового цвета, можно даже сказать ультрафиолетового! Слегка светилась в темноте. Вокруг юноши ходили задумчивые люди. Трое стариков и одна древняя как само время старуха. У каждого из четверых глаза были также удивительными, с той лишь разницей, что запятые, томое, вращались на фоне красной, а не фиолетовой, как у юноши, радужке. Еще дальше от центра круглого зала, с задумчивыми видами стояли люди различных возрастов. Каждый из этой небольшой толпы был одет в высоко статусную одежду с огромным гербом их клана вышитым на спине. Среди толпы то и дело слышались шепотки, оглушительные в звенящей тишине. - Подозрительно странный шаринган, в первый раз вижу подобную мутацию додзюцу. Злокачественная? Хм, - скрипучим голосом сказала старуха. Трое других стариков хранили молчание, они все также медленно обходили юношу по кругу и осматривали его тело с разных сторон. Ни одна мышца, ни одна волосинка или пора тела юноши не укрывалась от четырех пар красных глаз. - Развитие в пределах нормы. Ничего выдающегося. Хм, запястья развиты выше нормы, очевидно объект исследования изучает техники меча, или иного схожего оружия, - холодно протянул лысый старик с впалыми щеками. Некоторое время спустя юноше приказали лечь на спину, снизить активность шарингана до минимума. Двое стариков, тот что самый низкий и с густыми бровями и ничем не примечательный самый молодой из стариков, положили руки на живот юноши при этом находясь друг на против друга, когда как "объект" исследования лежал между ними. Старуха встала возле головы юноши, положила свои костлявые руки ему на глаза, последний же из четверки расположился у ног, схватил ноги за икры. - На счет три начинаем, - кряхтела старуха. Из четверки она была наиболее опытна в сложных аналитических дзюцу, и поэтому троица стариков отдала в её руки руководство действием. В клане Учиха было мало ирьенинов, это связано с особенностями чакры, но те что были, несомненно очень опытны. Ведь им приходилось перебарывать природу своей чакры, брать её под полный свой контроль, а это ой как сложно! Из всех ирьёнинов Клана Учиха, четверо стариков, что в данный момент организовано по порциям впускают свою чакру в тело юноши, находятся на самом верху клановой иерархии меднинов. И не просто так, находятся! Они опытны и знают очень много, их знания берут корни из опыта, накопленного кланом за все время его существования! - Игнорируем медицину, очаг объекта и так на пределе, если кто-то из вас случайно, или намеренно свяжет сен-чакру медицины, то очаг объекта сгорит в считанные секунды. - Старая Линь, никто не желает мальчику зла, - добродушно улыбнулся самый молодой из четверых. - Тихо, не отвлекайтесь! Соединяем в очаге, точка соприкосновения – нижняя вторая стенка, я помечу, - напряженно кряхтела старуха. Пот проступил на её лбу. Минутой спустя, старуха вновь нарушила напряженную тишину. - Отлично. Держите конструкцию, я активирую печати! – старая женщина медленно подняла левую руку, когда как правя все также покоилась на голове юноши. Смазанное движение, и обе руки вновь покоятся на своем месте. Только что Старая Линь показала наивысшую скорость складывания печатей одной рукой! Сорок пять печатей за три секунды! Быстрее в клане Учиха не сможет никто! Как только руки старухи легли на виски юноши, она четко и ясно произнесла: - Ирьениндзюцу: Мимолетный Взгляд Индары! Все четверо побледнели. Сейчас из них выходит огромное количество чакры, их очаги работают на износ, а разум пожирает просто непомерное количество Инь! - Активируем Шаринганы! – громко надрывисто прокричала Старая Линь. В глазах каждого из четверых начали свое вращение томое. На теле юноши выступили черные линии, в точности повторяющие созданную внутри тела юноши диаграмму чакры. - Я на пределе! – запаниковал лысый старик. - Медленно, разворачиваем взор на Шаринган объекта. Юноша, шаринган на полную! Одурманенный огромным количеством медицины, Торио выполнил указание. В данный момент он был в полной власти Инь этих четверых старейшин и если бы даже захотел получить волю, не смог бы. Пока четверо специалистов изнутри оценивали гены и чакру Торио, главы основных семей клана напряженно следили за действом. Среди группы присутствующих выделялось двое мужчин. Еще не старики, но и молодыми их назвать нельзя. Одетый с иголочки среднего роста мужчина с бледным лицом и шрамом проходящим через пустой левый глаз еле слышно что-то объяснял своему собеседнику – ничем не примечательному мужчине в годах. - Хиро-сан, если ваш сын окажется "новой ветвью крови", то вам не нужно будет бояться за свое положение. Я, и моя семья, поддержит вас в вашем желании стать старшим старейшиной, - одноглазый говорил тихо, так чтобы его мог услышать только Хиро. Также одноглазый прикрывал свой рот рукой, что мешало стоящим поодаль главам других семей прочитать по его губам. - Моей признательности не будет предела, Киноко-доно. Я всецело готов помочь вам, и вашему сыну. Моя семья хоть и мала, но у нас есть способы удивить особо настойчивых, - немного подобострастно отвечал Хиро одноглазому главе клана Учиха. Нынешняя ситуация в клане Учиха неоднозначна. Если в прошлые поколения сила главной семьи была неоспорима, то в нынешнее время она не так выделяется на фоне остальных семей клана, хоть и превосходит их по отдельности. Киноко кивнул. Им будет что обсудить, но только в том случае, если сын Хиро, Торио-кун, все же окажется новой генетической ветвью, а не еще одним мутантом. Возможно, внутриполитическая борьба в клане Учиха и не так интенсивна, как у тех же Курама или Инузука, но она имеет место быть. Если глава клана будет не популярен, будет вести преступную политику или просто обнаглеет, то силой большинства главы остальных семей своим правом старейшины могут сместить главу клана с должности, понизить статус главной семьи и выбрать новую главную семью. За историю клана Учиха подобное уже случалось два раза, а если считать смещение с должности Учиха Мадары, то три. Хиро прекрасно понимал, что многое сейчас зависит от того злокачественна мутация глаз Торио или нет. Если нет, то Хиро может рассчитывать на поддержку главы клана, а в нынешнем положении Хиро это не мало. Семья Хиро, или семья Чести, на данный момент одна из слабейших в клане. Слишком большие были потери в прошлой войне! Из взрослых членов семьи Чести остались в основном женщины, да пара стариков! Хиро даже пришлось брать множество наложниц, искать себе жену не по генетическому сродству, а по её способности к деторождению! Таких же жен придется брать и сыновьям Хиро от главной жены, дети от наложниц же станут опорой в младшей ветви клана. "Кто мог подумать, что она окажется права! Отчего я раньше не уделял ему время, тогда бы не пришлось переживать о его верности мне!" – корил себя Хиро. Он практически не знал своего сына, а все из-за того, что Торио не показывал выдающихся результатов, а еще Хиро старался держаться подальше от той женщины, матери Торио. Некоторое время спустя старуха проскрипела: - Все. Выводим медицину. Остальным займутся наши помощники. Пара человек, находящихся у входа подобрались и через жидкую толпу приблизились к центру зала. Старая Линь убрала левую руку с виска Торио, открыла парню рот и схватила за кончик языка. На подушках её пальцев загорелся синий свет чакры. Торио выгнулся дугой и чуть было не свалился на землю, но старики держали крепко и не дали этому случиться. - Выводите чакру, - устало выдохнула Старая Линь. Вскоре линии исчезли с тела юноши, томое в его глазах остановили свое вращение. Шаринган пропал, уступив место обычным синим глазам. - Мальчик, давай, вот так, - очень осторожно повернула голову Торио в сторону Старая Линь все также держа кончик языка парня. - Отпускай! Старики убрали руки от тела парня, яркий синий свет следовал за их пальцами, медленно растворился в воздухе, так туман рассасывается к полудню. Старуха сжала кончик языка Торио, пропустила разряд чакры. Парня вывернуло гадкой вонючей зеленой слизью. Он побледнел и провалился в обморок. Неожиданно нежно Старая Линь уложила юношу ровно. Платком очистила его лицо от слизи, и только затем отошла, дав помощникам возможность взяться за лечение. Под многочисленные взгляды Линь и трое стариков подошли к главе клана. Сердце Хиро пропустило удар, когда он увидел хмурое выражение лица старейшей шиноби клана. - Старейшина Линь, Старейшина Гао, Старейшина Дао, Старейшина Ин. Ну как, по вашим лицам могу сказать, что надежды не оправдались, - заключил Киноко. - Отнюдь, отнюдь, - качнула раздраженно головой Старая Линь: - Мальчик носитель новой крови. Хоть его глаза и лишены некоторых особенностей классического шарингана, но эти глаза имеют особенность равнозначную способности копировать Инь. Радостные для Хиро вещи Старая Линь говорила с хмурым выражением лица. Лица остальных старейшин также были кислыми. - Киноко-доно, шаринган юного Торио не влияют на его эмоциональное состояние, - смотря прямо в глаза лидера клана серьезно сказала Старая Линь. В мгновение ока лица Хиро и Киноко стали очень похожими. Неконтролируемые всплески эмоций – это бич клана Учиха! Даже опытные шиноби Учиха, прошедшие сотни битв, не застрахованы от скатывания в безумие. О чем говорить, если величайший гений Учиха нынешней эры – Учиха Мадара, не смог сдержать свои внутренние порывы и сошел с ума! При должном усердии не так сложно развить шаринган каждого в клане до предела трех томое, но клан на это не идет. Всегда остается часть членов клана Учиха, глаза которых не пробуждены, и не будут пробуждены. Именно для этого нужны младшие семьи Учиха, они вносят в клан новую кровь, которая ослабляет проклятие глаз. И теперь лучший специалист клана по генетике говорит, что в их древнем клане, впервые за несколько эр, родился Учиха свободный от проклятия глаз? Никакой безумной привязанности к любимой, никаких взрывов ярости, никакого безумия? Такая информация слишком неожиданна и приведет к переменам. Но не все любят перемены. Даже в таком дружном клане, как клан Учиха есть люди готовые пойти против семьи, лишь бы сохранить свой уклад жизни. Везде есть такие, и Учиха не исключение. Киноко повернулся к Хиро: - Нам нужно поговорить. - Старейшины, оставляю на вас расследование причин возникновения мутации. Оцените все риски и пройдитесь по всем девушкам из нашего клана, с которыми общается Торио-кун. Подыщите лучшую кандидатуру на брак. - Хиро-сан, есть ли у вашего сына девушки его или младше возраста, с которыми он бы ладил? - Киноко-доно, моя приемная дочь Мира-чан дружна с моим сыном. Они в очень много общаются, да и Миры-чан хорошие гены. Её отец был сильным шиноби, мать Миры-чан до сих пор входит в список лучших мастеров гендзюцу своей возрастной группы. Мне кажется, она будет идеальной кандидатурой на роль жены Торио, и матери для носителей новых глаз, - вежливо и медленно проговорил Хиро. Сейчас он создавал стратегию на будущее в своем разуме и поэтому говорил немного заторможено. Упустить сына с такими особенностями из семьи ему не хотелось бы, как и впускать в семью женщин из семей-конкурентов на должность великого старейшины, на которую в данный момент претендует Хиро. - Лань-сан, проверьте первым делом Миру-чан, - согласился с доводами Хиро лидер клана. Глава клана Киноко, Хиро и четверо старейшин вышли из зала, и направили свои стопы через весь квартал в сторону поместья Главы Клана. Через некоторое время Киноко сидел в кресле и цедил чай, когда как Хиро напряженно ждал дополнительных указаний. Старейшины уже отбыли отдыхать, завтра они начнут расследование и поиск факторов, повлиявших на развитие глаз Учиха Торио, и возьмут пробы ткани Учиха Миру, чтобы определить подходит ли девушка в роли матери новой ветви крови. - Хиро-сан, мы с вами ведь понимаем, что иной причины, нежели совместимость вашей Ян и Инь той женщины быть не может, - Киноко смотрел своим единственным целым глазом на свое отражение в чашке чая. - Я понимаю, - вежливо и с какой-то обреченностью, внутри которой была скрыта похоть, ответил Хиро. Он желал ту женщину, желал, как ни кого более, но страх перед тем, что потеряет себя в похоти или еще хуже влюбится, точил уверенность Хиро. Даже намек на секс с матерью Торио вызывал у Хиро целую гамму противоречивых чувств! Именно из-за усиливающегося чувства Хиро отдалил мать Торио и самого Торио от себя. Он не желал разлада в семье, не хотел, чтобы его законная жена, та с кем он прошел горести и радости, страдала. Но ничего поделать с собой не мог. Сердце Хиро начиналось бешено колотиться, от одной только мысли о точенной элегантной фигуре прекрасной Аигетсу. - Я выполню ваше указание, Киноко-доно, - сдержанно ответил Хиро. Киноко отхлебнул чая, насладился приятным вкусом чая, заваренного его невесткой и лишь затем заговорил: - Хиро-сан, не спешите с действиями. Дайте событиям течь своим чередом. Не нужно спешить сближаться с Торио-куном, делайте все постепенно. Восстановите общение с Аигетсу-сан, прикрываясь страстью, зачастите в их дом, пускай ваши младшие дети станут частыми гостями Торио-куна. Думаю, года будет достаточно, чтобы постепенно повысить статус Торио-куна и Аигетсу-сан внутри вашей семьи. Важно чтобы Торио-кун не возгордился, а остался послушным и скромным мальчиком. Когда придет время, мы вознаградим его и сделаем важным человеком в нашей большой семье, но это будет чуть позже. Лет через пять, может шесть. И еще… - Киноко глубоко вдохнул, чтобы затем на выдохе грозно, с едва слышными рычащими нотками прошипеть: - Если кто-нибудь посмеет ему навредить… - чашка треснула в ладони Киноко, струя горячего чая по руке мужчины до локтя, откуда каплями падала на пол уже слегка остывшей. Хиро молча поклонился. Хоть он и казался невозмутимым, но был слегка напуган вспышкой гнева Киноко. - Иди, у тебя еще много дел, - не сводя глаза с разбитой кружки приказал Глава клана Учиха. В его единственном глазу, на красном фоне вместо зрачка, был символ напоминающий слегка искаженный сюрикен. Киноко был один из немногих Учиха, достигших силы Мангекьё Шарингана.***
В темной комнате, освещаемой неяркими лампами, возле незаконченной статуи из белого мрамора, стоял немолодой мужчина. Его торс был гол, а в его левой руке был инструмент для резки по камню. Тупой инструмент. Мужчина тяжело дышал, каждый его выдох сопровождался еле слышным хрипом. Пот градом стекал с его лба, а вокруг шрамов, которых на теле мужчины было порядка десяти, кожа нездорово раскраснелась, тогда, как лицо его было бледным, а глаза словно в дымке. - Провал, очередной провал, - слишком спокойным голосом выдавил из себя мужчина. В ярости отбросил инструмент в сторону. Отошел к шкафу и достал оттуда полотенце, вытерся. Быстро переоделся и сел за стол, уложив голову на скрещение руки. - Очередной провал, - скрипнул зубами Шимура Данзо. Выдохнул, прикрыл глаза. Пара секунд и он спокоен. Разум кристально чист, а огонь страстей погашен волей. Шимура открыл папку, вчитался, но на тот раз написанное не тронула его также как и при первом прочтении. Словно внутри что-то перегорело, остались лишь еле тлеющие угольки чувств, которые Данзо постепенно тушил волей. *Провал операции. Сорок пять погибших, двое покончили с собой, чтобы не быть пойманными врагами* - ровные строчки иероглифов отражались в глазах Данзо. Встав, Шимура убрал в кабинете, закрыл мастерскую и только затем вновь уселся за стол. Нажал на один из восьми фуин, начерченных у края стола. Минутой спустя, в кабинет постучали. - Войдите, - разрешил Данзо, все также читавший отчеты о проваленной операции. В помещение вошла непримечательная девушка, без выдающихся форм. О таких говорят – плоская элегантность. - Данзо-сама, - согласно правилам приветствовала начальника Фай. Данзо закрыл папку, положил поверх нее руку, и лишь затем перевел внимание на верную заместительницу. - Фай, соберешь команду из десяти специалистов средней глубины, у вас будет миссия, - Данзо передвинул папку в сторону Фай: - Также назначишь Скорпиона на задание по поиску новых учеников для лагеря Корня. Нужно минимум пятьдесят детей до десяти лет. Желательный возраст пять лет, талант не важен. Девушка поклонилась, и не говоря и слова, покинула начальника, прихватив документы по миссии. В сумраке кабинета, среди теней, Данзо сидел за столом. Он был погружен в свои мысли. "Вероятность предателя? Имеется. Кто знал об операции в Дожде? Кроме меня никто, но это не отменяет возможности наличия утечки", - с бешеной скоростью сменяли друг друга мысли в голове Данзо. "Что-то странное происходит в Амегакуре, причина в тех повстанцах - Акацуки? Но зачем они нападают на наши отряды?" В руках Данзо хоть и имеется значительный штат шиноби, но трата ресурсов все равно недопустима. Каждого представителя Корня необходимо тренировать с самого детства, ведь изначальный талант рекрутов незначителен и лишь упорный труд и значительные вложения помогают рекрутом достичь силы "малой глубины Корня". "Потеря ресурсов недопустима", - волей давил Данзо чувства к своим воспитанникам. "Тот кто убивает представителей Корня, должен поплатиться за это своей жизнью. Фай отличная шиноби, она справится с этой угрозой и когда это случится, я смогу отдать большую часть Корня в её руки", - решил Шимура. Он далеко не вечен. Сколько еще он сможет выполнять свои обязанности? Уже сейчас мужчина ощущает признаки старости, как в физическом плане, так и в духовном. Кто знает, сколько еще его мысль будет остра, а решения верны? Преемственность поколений. Шимура Данзо понимал, что не вечен, поэтому растил себе замену. Из троицы учеников, двое мертвы, осталась лишь Фай. Но Данзо желает сделать её главой Корня не из-за симпатии, дело тут в профессионализме Фай! В таком юном возрасте ( почти 18 лет), Фай достигла предела силы "Высшей глубины Корня" (Джонин S ранга), и кто знает чего девушка сможет добиться в будущем? Может она станет тем, кем сам Данзо так и не смог стать – надеждой обычных шиноби на равноправие и справедливость, оружием, что защитит Лист, от врагов внешних и внутренних. Прикрыв глаза, Данзо выдохнул, при этом полностью очищая свое сознание от мыслей. Когда он открыл глаза, в них был привычный всем его знакомым и подчиненным холод, однако если присмотреться, можно заметить отблески потаенных чувств, которые Данзо испытывает к своему детищу – Корню. И не только. Вечером этого дня, одиннадцать шиноби в безликих масках покинули территорию базы Корня и отправились через лес строго на запад.***
Подкинув немного дров в костер, я быстро одернул руку, чтобы не быть опаленным взметнувшимся пламенем. Недалеко земля заканчивалась обрывом. Около двух сотен метров ниже, темные верхушки деревьев великанов покачивались на ветру. Странный рельеф у местности в этом регионе. - Может, легенды правдивы, и раньше здесь были горы? – задумчиво спрашиваю сам себя, не отводя взгляда от пламени костра. Там, дальше, ближе к горизонту виднеются огни крупного города. От сюда с трудом, но удается разглядеть мелкие горошины домов, разбросанные подле городской стены тут и там, это дома бедняков, что довольствуются объедками жителей средних и центральных районов одного из богатейших городов Страны Огня – Танзаку. "Еще немного и я буду на месте", - отгоняя скуку мыслю позитивно. Кто ж знал, что одиночная миссия окажется такой скучной. Поговорить не с кем, постоянное одиночество. Лишь ты, дорога и лес. Поначалу это был интересный опыт, но сейчас, по прошествии недели, это надоело. "Долой хандру, впереди активная часть задания!" – подбодрил себя я. Одиночные миссии. Через них должен пройти каждый Чунин ( если он, конечно желает стать впоследствии Джонином), кто-то раньше, кто-то позже. Я вот раньше. Не прошло и двух недель, с момента получения жилета Чунина, и меня отправили на одиночную миссию. И я по глупости даже был рад этому, ведь мало того, что выполнение миссии в одиночку, это новый для меня опыт, так еще и вознаграждение будет солидным (миссия назначена лично Хокаге, что еще и большая честь!). Обычно такие миссии не особо сложны, но бывают и исключения, не раз и не два случалось, что одиночная миссия заканчивается встречей с нукенином, или даже с шиноби из вражеской деревни. Кто знает, как оно сложится. Подкинув еще дров в костер, я расслабленно сидел у костра. Округу контролировали теневые клоны, кое-где были спрятаны печати замены, где-то ловушки с взрыв-тегами. Ночь шла своим чередом. В мгновение ока настало утро. На моих глазах гигантская тень ночи уступала территорию свету. Все больше верхушек деревьев там внизу за обрывом окрашивались в зеленый цвет, все дальше отступала тень ночи. Вот она уже у города, миг и мир полон света. Утро вступило в свои права, а это значит, мне пора продолжить свой путь. За десять минут я убрал все признаки своего нахождения в этом месте, затем подошёл к обрыву. - Ну, поехали! – смело воскликнул и прыгнул вниз. Уже почти у самых верхушек деревьев, оттолкнулся от поверхности склона, сальто вперед и я держусь за верхушку дерева. Миг спустя я уже мчался верхними путями в сторону славного торгового города Танзаки. Уже почти добравшись до города, спрыгиваю на землю и бегу в сторону виднеющейся впереди окраины леса. Обогнув последний ствол дерева-исполина, я таки добираюсь до предместий Танзаки. Чуть поодаль течет узкая речушка, по берегам речушки расположены халупы бедняков. Уже не бегу, а спокойным шагом иду в сторону виднеющейся недалеко дороги. Ощущаю внимание со стороны халуп, но не обращаю на это внимание. Дорога пуста, её поверхность взрыта колесами постоянно двигающихся по ней телег торговцев, что везут свой товар из Танзаки вглубь страны, и тех, кто в надежде закупиться двигаются в сторону Танзаки. Мой путь лежит по этой дороге, через район бедняков в сторону арки ворот города. Проходя мимо халуп бедняков ощущаю кислый запах, из собранных из чего под руку попадется домов на меня смотрят глаза отчаявшихся людей. - Дяденька, у вас не будет монетки, или еды? – подбегает ко мне полуголый босой чумазый мальчик. Волосы у мальца грязные настолько, что невозможно узнать их изначального цвета. Щеки впалые, в глазах обреченность, а само тело несет отпечаток голода. Кости, обтянутые кожей, вот и все что можно сказать об этом мальце. - Ты ведь знаешь, кто я? – задаю вопрос ровным тоном. - Дяденька шиноби. У вас будет монетка, или кусочек еды? – смотрит на меня мертвыми глазами мальчик. Ощущаю усилившееся внимание со всех сторон. Оглядываюсь и отмечаю детские силуэты, прячущиеся в тенях полуразрушенных хибар. - Значит знаешь. Выходите все, у меня для вас есть работа! – говорю громким голосом. Несколько детей разных возрастов выходят из своих укрытий. "Аки, что же ты делаешь!" – ругаю сам себя. "Кто знает, может соглядатаи мне пригодятся", - очень глупо пытаюсь оправдать свое малодушие. Но с другой стороны, помочь этим мелким мне ничего не стоит. Вдруг из одной из хибар выскакивает закутанный в грязные тряпки мужик и бежит в мою сторону, отталкивает в сторону парня, что стоял у него на пути. - Молодой господин! Зачем вам эти отбросы, может я…*Бульк* - но договорить ему не дает кунай, вонзившийся ему в горло. Нищий захлебывается кровью и падет трупом на землю. Подхожу и забираю кунай. Переворачиваю труп ногой. "Идиот, думал сможет меня подловить таким простым образом", - оценив заточку в его руке подумал я. Дети убежали прочь, остался лишь тот мальчик, что первый подошел ко мне. Подманиваю его рукой. Мальчик, немного пошатываясь, идет со мной в один из переулков. - Как тебя зовут? – присев на кусок стены развалившейся хибары спрашиваю мальчика. - Цуцудзаки, - смотрит на меня паренек 7-10 лет. - Хочешь поработать на меня Цуцудзаки? – достаю купюру в десять рё. Этой суммы ему хватит чтобы в течение недели нормально питаться, а еще из-за десяти рё его не рискнут убивать, тогда как за сто прикончили бы даже не смотря на то, что он работает на шиноби. - Дяденька шиноби-сама, я выполню все, что скажите, - прилип взглядом к купюре мальчик. Сглотнул. Постепенно в его глазах загоралась искра жизни. - Хорошо. Поспрашивай на улице о семье Юрэцу. Это бывшие торговцы, ныне аристократы. Живут в небольшом поместье на улице Желтого Шелка. Особенно меня интересует их младший мастер. Понял? Мальчик кивнул. Протягиваю ему купюру, он быстро хватает и прячет её в своем подобие штанов. - Найдешь меня в ближайшей к их дому закусочной завтра, когда солнце коснется горизонта. А теперь беги. Словно только и ожидал этих слов, пацан юркнул в развалины халупы и был таков. Улыбаюсь уголками губ. Пускай всем я помочь бы не смог, но этот парень заслужил свои десять рё за смелость. Я знаю, что никакой информации он искать не будет, возможно, посмеется над глупым шиноби во время еды. "Приятного аппетита пацан и надеюсь ты сможешь пожить в этом мире еще немного", - пожелав удачи смелому мальчику, отряхнувшись я отправился к месту своего назначения – поместью семьи Юрэцу, что на улице Желтого Шелка.