Волчьи песни

♪Denny Schneidemesser – Wolfsong

      Впервые Кроули Юсфорд встретил её в Сибуе. Она, и ещё двое, подобных ей, сражались на стороне людей. Их заданием было задержать вампиров как можно дольше, дабы дождаться подкрепления. Появление настоящих ликанов на поле боя было таким же потрясением для вампиров, как известие о выживших серафимах. В последний раз Кроули видел оборотня ещё в восемнадцатом веке. Извечная война между вампирами и ликанами окончилась как раз тогда — победой первых, поэтому-то полу-волки и канули в лету. Смотря на них сейчас, Тринадцатый основатель думал о том, что, возможно, воссоздание оборотней — чуть ли не самая лучшая идея людишек. Ведь наравне с демоном, вампира могут погубить только клыки волка.       Она была не особо красива. Неровно отросшие чёрные волосы до лопаток заметно прикрывали глаза. Потухшие, грязно-голубые, смотрящие, но не видящие. Она словно всегда находилась в некоей прострации. Делала то, что говорили. Женщина не вызывала плотского желания, ибо была жилиста и плоска. Однако двигалась грациозно. Ловко перепрыгивая камни и трещины в асфальте, она преодолевала большое расстояние очень быстро. Её одежда была похожа на ту, в которую вампиры облачали свой скот. При трансформации в целости оставался только ошейник.       Для людей они были как дворовые псы.       Чеза делала только то, что ей говорили. Всегда.       До эпидемии — учёба там, где скажут родители. Почти полная социофобия и отсутствие друзей. Работа по профессии, а брак — по расчёту. Нелюбимый муж. Супружеский долг — раз в неделю. И только потом, на двадцать третьем году жизни — ребёнок. Прекрасный маленький мальчик, существо, для которого Чеза была всем миром. Просветление в жизни.       Они оба выжили после вируса. Она стала одной из немногих, у кого оказался иммунитет. А потом пришла Армия Японии. Сначала казалось, что с ними жизнь на руинах цивилизации станет легче. Однако люди с иммунитетом оказались больше всех пригодны для их нового... эксперимента. Дети тоже в нём участвовали, только вот смертность была намного выше, чем у взрослых.       Чеза смогла пережить трансформацию. Но для того, чтобы её тело полностью приняло ДНК волка, нужен был особого рода стресс. Когда ей принесли тело сына, сказали, что он не выдержал превращения. Прижав к груди двухгодовалого ребёнка, Чеза выла, как раненая волчица.       — Не жалей её. Она уже утратила свою человеческую сущность. Слышишь её вой?       — Это волчья песня. Она оплакивает своё дитя.       — Не неси чушь. Зверьё должно сидеть в клетке.       Она затаила злость. За омутами невидящих глаз клокотала ненависть таких масштабов, которые не могли сравниться ни с чем. Чеза делала всё по указке, по команде. Как натренированная собачка. Ей говорили, какую кость надо грызть — и она грызла. Пока не придёт время заменить эту кость чем-нибудь более полезным.       Вампиры были ей безразличны. Хоть иногда она и подумывала о том, что с их помощью можно расправиться с людьми, мысль эта постепенно меркла. Вампиры сражались, преследуя свои цели. Люди — тоже. И только ликаны делали то, что им велят.       Но затем она заметила его. Красноволосый вампир, широкоплечий, с мечом, словно средневековый рыцарь. Его ласковая улыбка стала первым проявлением человечности, которую так давно не видела Чеза. Вампир, не стесняющийся показывать чувства, неосознанно привязал себя к волку.       Именно тогда, в Сибуе, не дождавшись подкрепления, она напала на людей. Барьер, сдерживающий её ненависть, был сломан. Солдаты растерялись: на кого же нападать? Чеза рвала когтями и клыками, огромными лапами ломала кости. В бедро ей впилось несколько стрел, а кто-то смог порезать грудь клинком. Она успела уйти до того, как люди обратились к своим демонам.       Убегая по развалинам города, волчица думала, что демоны в сердцах людей были ещё до того, как они обратили их в оружие.       Сбежавшая женщина-ликан смогла поселить в душе Кроули неподдельный интерес. Как и все вампиры, он презирал людей за их честолюбие и садизм. Ведь люди считают, что для победы хороши любые методы.       Второй раз вампир встретил её во время незапланированной прогулки. Находясь во главе отряда по поиску выживших людей, Кроули решил, что неплохо было бы побыть немного в одиночестве. Небо над разрушенным Токио было затянуто густыми, словно крем, тучами, готовыми вот-вот разразиться дождём. Перед ним воздух всегда пах чем-то особенным. Свежестью. Пытаться описать запах свежести это всё равно, что описывать музыку словами. Невозможно, но прекрасно.       Он услышал её ещё за два квартала. Женщина была ранена, но не сильно. Она шумно дышала и придерживала бок одной рукой. Голова была опущена, а волосы полностью скрывали лицо. Но это была она.       Только подойдя к вампиру на расстояние в несколько шагов, женщина заметила его. Они чувствуют запах друг друга — тот самый, что был в первый день. Юсфорд не проявляет агрессии, она — тоже. Волки ведь умеют чувствовать настроение.       Кроули смотрел, как черноволосая женщина сорвала с себя одежду, согнулась пополам и издала низкий, утробный рык. Он до сих пор считает, что превращение — эстетически неприятно, но всё равно не мог тогда отвести взгляда и убрать с лица эту привычную улыбку. Через долю секунды над ним уже возвышался большой, чёрный ликан. Длинная шерсть пахла костром, а яркие, голубые глаза с вертикальными зрачками внимательно смотрели на него. Он поднял руку и зверь доверчиво уткнулся мокрым носом ему в ладонь. Даже в сидячем положении оборотень на голову выше вампира. Кроули улыбнулся и провёл ладонью по длинной морде. Ликан закрыл глаза и тихо-тихо заскулил.       — Я знаю, что волки умеют петь. Спой мне волчью песню, ладно?