Голос

Промозглый ноябрьский ветер бьет то в лицо, то в спину, сбивает с ног, заставляя то ускорять шаг, то сгибаться под его порывами. Волосы давно превратились в бесформенные, лезущие в глаза черные патлы. Я иду в никуда, иногда позволяя себе на минуту закрыть глаза и полностью отдаться воле стихии. В отражениях луж на мокром темно-сером асфальте мне навстречу бредут размытые пятна, которые могут быть и людьми, и деревьями, и чьими-то улетевшими зонтами. В наушниках начинает играть знакомая, заслушанная до дыр песня. Звучный голос вокалиста обволакивает меня, пробирает до глубины души, и я чувствую, как в продрогшем теле поднимается согревающая волна жара. Дыхание учащается, и я останавливаюсь. Его глубокий низкий голос проникает в меня, облизывая внутренности подобно языкам пламени. Я приподнимаюсь на носки и раскидываю руки навстречу мерцающим пятнам в зажмуренных глазах. Порыв ветра едва не сбивает с ног, ледяные капли стекают по лбу и волосам на шею и оттуда за воротник, но внутри меня тепло, и я не замечаю непогоды. Он во мне, и он зовет меня. В жестких и острых, как нож хирурга словах не родного мне языка чудится мое имя, и я представляю, как он шепчет его, пока горячие шершавые руки шарят по моему обнаженному телу. Мне вдруг становится так жарко, что хочется избавиться от мокрой, сковывающей движения одежды, как от налипшей луковой шелухи. Кто-то проносится мимо, задевая мое плечо. Голос уговаривает не думать о торопящихся по своим делам людях, но я нехотя открываю глаза и сворачиваю с аллеи. Меня шатает, и какая-то задняя часть подсознания понимает, что это не только из-за ветра. Я бросаю использованный шприц куда-то в сторону урны, спотыкаюсь о кучу листвы и падаю на мокрый газон. Плечо ломит, но голос в ушах ласково шепчет мое имя, и я нахожу в себе силы перевернуться на спину. Тело расслаблено, оно целиком во власти завораживающего голоса, затянувшего еще одну мелодию. Прикосновения невидимых рук обжигают, и я раскидываю по сторонам собственные, давая небу понять, чего я жду. Тучи, верхушки деревьев и вороны над головой вращаются в едином свинцово-сером калейдоскопе. Кажется, стоит мне пошевелиться, я обязательно провалюсь в облачную пропасть навстречу дождю. Голова кружится, и я закрываю глаза, стараясь побороть дурноту, и снова отдаюсь нежному хрипловатому голосу. Причудливая вязь привычных, но непонятных слов складывается в признание, и с моих губ срывается нетерпеливый стон. И небо, наконец, слышит меня. Голос становится громче, он витает совсем рядом, и, наконец, я чувствую, как меня подхватывают те самые теплые и сильные руки. Они отрывают меня от земли и несут куда-то вверх, навстречу свету. А может, тянут вниз, сквозь траву и дерн, навстречу вечной темноте и огню? Я не знаю и не решаюсь открыть глаза, чтобы это узнать. Пока голос тихо и уверенно мурлыкает мое имя, а руки его обладателя заботливо обнимают меня, мне все равно, что будет дальше. Я счастлив, как никогда. Мне хочется петь и рыдать, смеяться и кричать. Он рядом. Меня найдут с застывшей на губах улыбкой.