Псих, как Я

Руки Джокера болезненно заломили ему за спину, привязывая их к офисному креслу, в которое его грубо втиснули в каморке ювелирного магазина. Мужчина со взъерошенными волосами поднял подбородок, по которому тонкими струйками стекала кровь, сочившаяся из алых губ, и оскалился, бросив свирепый взгляд на тень Летучей Мыши, затягивавшей узлы на его запястьях. — Немного, ах, туже, Бэтс, дорогуша, а то я всё ещё чувствую руки, — Джокер широко улыбнулся, прежде чем ему по лицу заехали кулаком в перчатке. Его дёрнуло в сторону, по шее потекла кровь. Он засмеялся, брызгая ею на свою рубашку. — Ах, Бэтс, ты же знаешь, я люблю пожестче. Он улыбнулся припухшими губами, обнажая окровавленные зубы, и Брюсу пришлось приложить немалые усилия, чтобы не ударить это лицо ещё раз. — Тогда я обязательно попрошу полицейских быть с тобой крайне жёсткими. Улыбка тут же сменилась недовольной гримасой. — Ох, Бэтс, только не говори, что ты уже уходишь! Веселье ещё даже не начиналось, кексик, — Джокер наклонился вперёд, натянув верёвки. — Повеселись немного прежде чем уйти, детка. Брюсу стало жарко в чёрном костюме, будто его объяло пламенем. Он хотел избивать Джокера до тех пор, пока его кулаки не устанут, хотел почувствовать, как плоть и кости станут податливыми, он хотел причинить боль. Причинить её тому, кому это понравится. — Давай, давай, давай, — настаивал клоун, завидев нечто в этих тёмных глазах. — Дай мне немного Бэт-любви, будет приятно. Брюс сжал кулак и ударил Джокера в живот, выбив из него дух и заставив кресло отъехать назад на несколько футов. Тот с трудом вдохнул, подавившись смехом, и мужчина ударил снова, затем заехал ему в челюсть. Голова сумасшедшего запрокинулась, и Брюс увидел, как всё больше и больше крови потекло по его подбородку, вниз, вдоль изгибов горла, капая на рубашку. — Воот таак, детка, — сказал Джокер, опустив голову и глядя на Брюса, хотя любое движение челюсти вызывало жгучую боль. — Заключи эту сделку, давай, ты же сам знаешь, что хочешь. Брюс схватился за подлокотники кресла, притягивая его ближе и наклоняясь вперёд. Джокер широко улыбался, зубы его были красными от помады и крови, зрачки — крошечными и безумными на фоне радужки, и Брюс сделал единственное, что, он думал, он мог сделать. Он поцеловал клоуна. Их губы яростно столкнулись друг с другом, и Бэтмен почувствовал вкус крови, грима и соли, и желания. Всё его тело гудело им, а Джокер прижимался к нему с яростью, пытаясь забрать контроль. Брюс убрал одну руку с кресла и схватил Джокера за горло, сдавливая и обрывая подачу кислорода. Если мужчина и заметил это сразу, то не подал вида. Он целовал и целовал Брюса, пока не начал задыхаться и хрипеть. Только когда у Джокера совсем не осталось воздуха, он разжал хватку, остановив свой взгляд на этих зелёных глазах, зрачки в которых практически исчезли. Затем он отпустил клоуна и, развернувшись, пошёл в противоположный конец комнаты. Джокер судорожно вздохнул, жадно глотнув воздуха, но подавился им и закашлялся. За всем этим Брюс слышал его нервный смех. — Я знал, что в тебе есть это, Бэтс-с-с, — сказал клоун грубым напряжённым голосом. — Не останавливай меня теперь. Вернись и разорви меня на части. Тело Брюса напряглось, и он представил Джокера всего в синяках и крови, отдающегося ему, прижатого животом к полу так, чтобы Брюсу не было видно его лица, и он мог брать, брать и брать, не отдавая ничего взамен. Чтобы у него был контроль. Хотя бы один раз. Брюс развернулся и, задержав взгляд на сумасшедшем, снова подошёл к нему. Он запустил пальцы в его вьющиеся волосы и дернул его подбородок вверх, снова целуя алые губы, вгрызаясь глубоко в его рот, пробуя на вкус загустевшую кровь и позволяя свободной руке сжать Джокера между ног, массируя сквозь ткань брюк и заставляя мужчину извиваться в офисном кресле. Верёвки на руках сковывали движения, не позволяя клоуну двигаться навстречу ладони Бэтмена. Это, равно как и желание в целом, возбуждало Брюса. Он разорвал поцелуй и достал бэтранг из своего ремня, разрезая одну из верёвок. Ещё несколько надрезов, и Джокер не был больше привязан к креслу. Бэтмен схватил его за волосы и заставил опуститься на колени. — Убеди меня в том, — сказал он низким хриплым голосом, — что я тебя хочу. Его губы скривились в усмешке, и Джокеру это понравилось. Он прошёлся языком по своим зубам и улыбнулся, теперь они были ярко-белыми на фоне алых губ. Руки клоуна всё так же оставались связанными за спиной, но ему не было до этого дела. Сейчас они ему не потребуются, если его мышонок будет играть с ним по правилам. Он потянулся вперёд, утыкаясь носом в бедро Брюса, оставляя неряшливое алое пятно от поцелуя на одной из кевларовых пластин, затем поднимаясь выше, зная, что Бэтмен не мог чувствовать его прикосновений. Но один его вид создавал совершенно новое ощущение желания, и, когда Джокер добрался до пластины на пахе Брюса, его губы прижались к ней, а язык прошёлся по холодной поверхности, дав мужчине ощутить неприятный привкус химикатов. Он услышал тяжёлый вздох Бэтмена и посмотрел на него этим взглядом зелёных глаз, полных похоти и желания наполнить себя своей Летучей Мышью и заставить мир содрогнуться. Брюс на мгновение возненавидел свой костюм, лихорадочно пытаясь отстегнуть пластины кевлара, пока, наконец, не оттолкнул их прочь и не добрался до ткани. Он почувствовал холод собственной перчатки на своей обнажённой коже и подумал, насколько неправильным было всё происходящее. Но в тот момент ему было всё равно. Брюсу казалось, что он ждал этого всю свою жизнь. Джокер наблюдал затаив дыхание, перевозбуждённый, но старавшийся сконцентрироваться на своей основной задаче. Когда Брюс, наконец, освободил от костюма свой напряжённый, толстый, пульсирующий член, Джокер быстро взял инициативу в свои руки, пускай и не используя их, зная, что так будет намного сексуальнее. Кончик его носа уткнулся в нижнюю часть члена Брюса, прежде чем его губы поцеловали чувствительный комок нервов, расположенный чуть ниже головки, а язык, вырвавшись наружу, прошёлся вниз и обратно вверх по всей длине. Брюс вздрогнул, и Джокер выпрямился чуть больше, открывая рот и начиная нежно посасывать головку, дразня её языком и оставляя мужчину в нетерпении. Брюс заскрипел зубами, и сумасшедший увидел, как дёрнулись его бёдра, как он хотел поглубже проникнуть в его глотку. Один быстрый вдох, и Джокер дал Бэтмену именно то, чего тот хотел. Он заглотил его полностью, позволяя Брюсу вводить член в его горло до тех пор, пока нос сумасшедшего не коснулся ткани под бэт-костюмом. Брюс рвано выдохнул, тихо простонав, когда Джокер выпустил член изо рта и снова вобрал его до самого основания. Бэтмен опустил взгляд на копну зелёных волос, увидел, как пальцы на руках клоуна сжимаются и разжимаются в желании прикоснуться, и схватить, и дразнить. Брюс запустил собственные пальцы в волосы сумасшедшего, направляя движения его головы, позволяя своим бёдрам двигаться навстречу удовольствию. Джокер принял это с кривой улыбкой, постанывая и хихикая с членом Брюса во рту, отчего тот ощущал самую изысканную вибрацию. Бэтмен крепко зажмурился, зарываясь в эти локоны второй рукой и проникая глубоко в рот мужчины, не давая тому двигаться, кончая с гортанным стоном, изливаясь горячими белыми волнами. Когда он отпустил Джокера, тот упал на пол, кашляя и жадно глотая ртом воздух. Его губы распухли от укусов и поцелуев. Отдышавшись, он улыбнулся, глядя на Брюса из-под редких бледных ресниц. Он медленно облизал губы и остался лежать на полу. Брюс посмотрел на него, чувствуя, как бешено бьётся сердце в груди, и, не совсем осознавая, что делает, быстро опустился на пол, на ходу срывая свои перчатки, отбрасывая их в сторону и ложась сверху на второго мужчину. Он поцеловал его, с неистовой силой прижимаясь к этим, имеющим горький привкус губам, до боли сжимая в ладони член Джокера. Мужчина простонал в его рот, хныча и подаваясь навстречу, пока Бэтмен боролся с его брюками, расстёгивая их и спуская вниз по его бёдрам, чтобы освободить член сумасшедшего и дать ему прижаться к его рубашке, оставляя на ней влажный след возбуждения. — Бл-блядь, Бэтс-с-с, — прошипел он, подаваясь бёдрами вверх. Брюс захватил его член одной рукой и начал ласкать. Мужчина запрокинул голову, ударяясь ей об пол, наверняка испытывая боль, но наслаждаясь ею. Он простонал и вскинул бёдра навстречу руке Брюса, бормоча что-то бессвязное, на что Брюс улыбнулся. Он и сам возбуждался вновь, быстрее, чем думал. Никто, на его памяти, не выглядел таким измождённым, как Джокер, таким распутным и гнусным, но Брюс всё равно хотел его. К ужасу сумасшедшего, он убрал руку и отодвинулся назад, обхватывая его бёдра и переворачивая мужчину, заставляя лечь на живот. Клоун, поняв намёк, повиновался и приподнял задницу, позволяя Бэтмену стянуть с него брюки до колен. Брюс, за неимением других вариантов, смочил слюной два пальца и ввёл один в тело мужчины. Джокер захныкал, захихикал, на выдохе произнёс: «Ещё!», и Брюс подчинился, вводя в него второй палец. Джокер, слегка подрагивая, начал двигаться первым, искусно насаживаясь на пальцы Бэтмена, заставляя того забыть о дыхании. Брюс с силой сжал его ягодицу свободной рукой, удерживая мужчину на месте, забирая контроль, двигая двумя пальцами внутри него, сгибая их, чтобы попасть по той точке внутри Джокера, что заставляла его сыпать искрами из глаз. — Бля-АХ! — выкрикнул Джокер, когда Брюс задел пальцами простату. — Бэ-бэтс-с-с, сделай так снова-ах! Брюс слушал и ухмылялся, отчасти понимая, что не собирался доставлять Джокеру удовольствие, но вид мужчины, такого нуждавшегося и почти сломленного, заставлял Брюса давать сумасшедшему всё. Он ласкал ту точку, пока Джокер, тяжело дыша, не начал умолять его прикоснуться к нему и позволить кончить. Брюс протянул руку и обхватил член мужчины, лаская его, и Джокер стал сам толкаться в его пальцы, вскрикивая и дрожа спустя всего пару движений. Брюс бросил на него недоверчивый взгляд, будучи неуверенным, что когда-либо в своей жизни заставлял кого-то кончить так быстро. Джокер опустился на пол, оставляя бёдра вздёрнутыми кверху, прижимаясь грудью к полу, пока его тело содрогалось от каждого тяжёлого вздоха. Брюс вынул пальцы и стал нежно гладить ягодицы мужчины, заставляя того тихонько хныкать, почти мурлыкать. Другой рукой он неторопливо провёл по своему телу, спускаясь ниже, и пальцами, только что бывшими внутри Джокера, дразня собственный стремительно твердеющий член. Клоун изогнулся, через бледное, всё в шрамах плечо, парой опасных зелёных глаз наблюдая за тем, как Бэтмен делал это. — Только не говори, что мы уже, ах, закончили, кексик, — сказал он, облизывая губы. Брюс вздрогнул, глядя на то, как Джокер прогнулся в спине, поднимая бёдра ещё выше. Его дрожащие руки оставались скованными за спиной. Бэтмен, возбуждённый до предела осознанием того, что этот мужчина всё ещё был связан для него, взял его за бёдра и притянул ближе к себе. Когда он прижал головку члена ко входу Джокера, тот шумно вздохнул, снова развернулся лицом к Брюсу и стал смотреть на него этими яркими глазами, насаживаясь на его член, позволяя дюйм за дюймом наполнить себя, пока Брюсу уже нечего было дать безумному клоуну. Дыхание Брюса тяжёлым вздохом вырвалось из его груди, когда Джокер, закатив глаза, издал довольный стон — смесь боли и жжения, и осознания того, что его Летучая Мышь могла возбудить его так, что его член встанет, несмотря на недавний оргазм. Брюс сжимал бёдра Джокера, но позволял ему двигаться, загипнотизированный тем, как идеально мужчина насаживался на его член. — Давай, Бэтс-с-с, — прошипел он, — где твоя удаль? — он подался назад и задержался на мгновение, когда Брюс застонал, рассмешив его. — Давай, давай, давай, Бэтси-детка, покажи мне, из чего ты сделан! Брюс сжал зубы и с силой прижал Джокера к полу, потянул его бёдра на себя перед тем как жестко войти в него и застонать от того, как туго сжималось это тело вокруг его члена, и как громко вскрикивал мужчина под ним. Брюс сделал это снова, и снова, и снова, впадая в исступление от экстаза, растекавшегося по его венам. Джокер что-то бормотал, ругался и пытался поддеть Бэтмена, дабы тот набрался мужества и причинил ему боль. Брюс улыбнулся и отвёл назад свои бёдра, ударяя его в нижнюю часть спины, заставляя содрогнуться и упасть на пол. Бэтмен схватил верёвки на руках мужчины и потянул на себя, слыша, как тот зашипел, почувствовав обжигающую боль в плечах. Он развернул клоуна к себе за плечо и ударил в челюсть. Голова Джокера дёрнулась в сторону, губы снова начали кровоточить. Он засмеялся, затем улыбнулся и угрожающе посмотрел на Брюса. — Так-то лучше, сладкий, — сказал он, позволяя Брюсу развернуть его и впечатать в пол, снова входя в его задницу с неистовой силой. Он вскрикнул и сдавленно засмеялся, когда Бэтмен, нависнув над ним, прижал его к полу. Он сжал рукой горло Джокера, не давая тому вдохнуть, и стал двигаться быстрее и жёстче, пока мужчина не начал корчиться в неизвестной области желания, что многим показалась бы кошмаром, но для него была чистым наслаждением. Брюс отпустил горло сумасшедшего и позволил ему глотнуть воздуха. Джокер застонал, когда мужчина сменил угол и стал задевать все нужные нервы внутри него. Член клоуна был зажат между его животом и полом, и сумасшедшему было необходимо почувствовать на нём ладонь своей Летучей Мыши. Острые края костюма врезались в бледную плоть, но Джокер прижимался к нему ещё сильнее, шипя и расцарапывая кожу до крови. — Блядь, Бэтс, прикоснись ко мне, — произнёс он, и Брюс, слегка отстранившись и потянув на себя бёдра сумасшедшего, начал ласкать его в такт со своими толчками. Он был вознаграждён ответным движением бёдер и вскриком удовольствия, который грозился перебросить Брюса через грань до того, как Джокер будет готов. Бэтмен снова схватился за верёвки на запястьях мужчины и дёрнул его вверх, прижимая истекающую кровью спину и руки к своей груди, кладя ладонь на его худую грудь, прижимая Джокера к себе, двигаясь с ним в такт и глядя через плечо с синяками на то, как его вторая рука ласкала член мужчины, как мышцы его живота сокращались, как поднималась и опускалась его грудная клетка. Бэтмен провёл рукой вверх по груди мужчины, нащупав пульс на шее, кожа которой вскоре покроется синяками, прошёлся по линии челюсти и распухшим губам. Вернув руку на шею Джокера, он подался вперёд, жарко выдохнул в его ухо: «Кончи для меня», и вошёл так глубоко, что на секунду ему показалось, что желание клоуна быть разорванным на части действительно сбудется. Джокер практически кричал, пока его тело неистово сжималось вокруг Брюса. Сперма брызнула ему на живот и потекла вниз по кулаку Бэтмена. Тот смотрел на происходящее через плечо сумасшедшего, позволяя давлению в основании позвоночника взять вверх. Он простонал в шею безумца, кончая в его тело, и уронил голову на его плечо, впиваясь зубами в чувствительную кожу, когда был выжат до последней капли. Оба тяжело дышали. Брюс отпустил Джокера, и тот провёл языком по его пальцам, заставляя мужчину вздрогнуть. Бэтмен убрал руку, жёстко развернул сумасшедшего к себе и с властным напором поцеловал этот рот, заставив голову Джокера закружиться. Затем Брюс оттолкнул клоуна, а сам поднялся на ноги и стал поправлять свой костюм, отойдя подальше от мужчины. Джокер не препятствовал, он просто лежал на полу, — месиво из крови, синяков и спермы — с растрёпанными волосами, разорванной одеждой, хотя и по большей части одетый (его брюки так и остались висеть между колен). Брюс знал, что всё это должно было вызывать у него отвращение, но вместо этого он снова возбуждался, видя сумасшедшего таким. Голосок в его голове кричал, что ему не следовало доставлять психопату удовольствие, но Брюс игнорировал его, зная, что вид кончающего Джокера это самая сексуальная вещь в его жизни. Джокер засмеялся, и Брюс, сев перед ним на корточки и схватив его за воротник рубашки, дёрнул клоуна вверх. — Что смешного? — Ох, всего лишь, ах, ты, дорогуша, — сказал он между смешками. Затем мужчина затих, его зелёные глаза сузились, и он произнёс угрожающе низким голосом, — Ты просто псих, как я. Брюс ухмыльнулся, поднялся на ноги, подтянув клоуна за собой, свободной рукой натягивая на него брюки. Он с лёгкостью поднял сумасшедшего и, перебросив его через плечо, направился к выходу. Джокер дёрнулся и бросил на мужчину свирепый взгляд. — Что ты творишь? — прорычал он. — Я просто покажу тебе, — сказал Брюс жёстким гортанным голосом, — каким психом я могу быть. Джокер вздрогнул, затем прижался к своему Бэту и загоготал. Он хихикал и хихикал, пока Брюс не заполнил его рот кое-чем получше смеха.