On a bridge across the Severn on a saturday night, Susie meets the man of her dreams.
Сколько Френк себя помнил - он всегда был таким. Говорил то, что думал, никогда не глядел прямо в глаза и вечно плакал, чуть что шло не так. Каждый раз, когда его обижали, ругали или когда срывались его планы, в любой тоскливой ситуации, его хрупкое тощее тельце начинало содрогаться в рыданиях, а по бледным щекам катились крупные капли слез. Он не мог это контролировать, а еще прекрасно знал, что фраза "поплачешь - легче станет" - выдумка дуралеев, которые просто не умеют успокаивать людей. После рыданий у Френка обычно на душе становилось еще тяжелее, опухали глаза и ужасно ныло где-то в районе ребер. А так как плакал он часто - это стало уже привычным его состоянием. В общем, прозвище "плакса", закрепившееся за ним еще с детского сада, вполне себя оправдывало. В школе к нему привыкли. Обижали, конечно, иногда били, но делали это как бы легко и непринужденно. Звучать может, конечно, дико, но он был среди них "свой". "Свой" привычный фрик. К которому, наверное, относились как к сумасшедшей домашней канарейке. Канарейка была повернутой на всю голову, но так как она была домашней - не любить ее не могли. И если футболисты его старшей школы могли поставить ему фингал на заднем дворе после уроков, то эти же самые футболисты в клочья разорвали бы за "своего" фрика любого, кто пристал бы к Френки, к примеру, на улице или школьных соревнованиях. И друзья у Френка тоже были. Точнее, один. Такой же тихий и странный фрик, как и он сам, вечно таскающий футболку с единорогом. За те полгода, что Френк переехал, ему так и не удалось узнать имени своего друга. Почему? Потому что этот парень всегда уходил от ответа или даже из столовой, в которой они встречались на переменах, стоило Френку в очередной раз спросить про имя. "Ты", как Айеро, смущаясь, называл своего друга, вечно неловко поправлял свои очки, тер круги под глазами (Френку казалось, что эти круги темнее ночного неба) и бормотал что-то про комиксы, нелепо улыбаясь. Думалось, что кроме Френка с ним никто толком и не говорил, но для их общения это было не столь важно. Иногда, очень редко, они гуляли после уроков. Френк так и не смог понять, где этот таинственный парнишка живет, только чем он увлекается и сколько ему лет. Он крайне мало знал о семье "Ты" и его оценках. Но, стоило Френку призадуматься, как он понимал, что таинственность эта ему очень даже по нраву, да и чужие проблемы ему сейчас ни к селу, ни к городу. "Ты", во время их редких совместных походов, провожал Френка до дома, советовал ему фильмы, книги или музыкальные группы, а еще много и довольно занудно философствовал. Иногда он доставал из кармана какую-нибудь сладость (чаще - леденцы или барбарис, когда уловил, что именно эти конфеты Френк любит больше всего), и они оба останавливались и наслаждались сладким, глядя на проезжающие машины. Дома у Френка всегда было тихо. Его мама редко возвращалась домой до того, как он ложился спать, и редко вставала до того, как он уходил в школу. Они иногда говорили за завтраком на выходных, в основном, правда, про его оценки. Линда действительно волновалась за судьбу сына, поэтому часто проводила с ним беседы. Что-то вроде: "Итак, милый, кем ты хочешь быть сегодня?". Это было их игрой. Каждое воскресенье Френки придумывал, кем он хочет быть, а потом они с мамой прорабатывали стратегию к становлению этим самым кем-то. Иногда Френк придумывал что-то действительно глупое, например, он хотел быть птицей или кактусом, и смеялся над этим до своих крупных слез. А мама упорно продумывала план, каким бы безумным он не казался. Она считала, что так поможет сыну быть готовым к любой ситуации, а еще, умея быть готовым, он сможет достичь любой цели. Линда не была до конца права, но благодаря ей Айеро чувствовал себя менее глупым и одиноким, хоть приспособиться у него все равно не выходило. Когда же мама была на работе, Френк чаще всего играл на гитаре, напевая старые-престарые песни, или играл в очередную компьютерную игру. Компьютерные игры вообще были его страстью, он мог играть в них несколько суток подряд, не переставая. Но, к несчастью, у Френка был здравый смысл, а, значит, позволить себе играть несколько суток подряд в учебное время он не мог. Уроки Айеро обычно делал утром, под бормотание очередного ведущего на очередном радио. Он любил вставать пораньше еще и затем, чтобы сварить себе кофе, помыть голову (его волосы ужасно быстро пачкались) и посмотреть утреннюю порцию детских мультфильмов.***
Этот день начался точно также. Будильник, голова, мультики, кофе. Выход из дома за час до начала уроков, бег по едва проснувшемуся городу. Френк любил это, даже, в своей голове, называл такие утра своей маленькой магией. Каким бы плохим не оказался день - утро было пропитано всем самым веселым и хорошим. А дождь, который в этом городке шел довольно часто, придавал этой атмосфере свободы. Он, как всегда, поднялся на верхний этаж (правда, в этот раз под недовольное ворчание сторожа - этому старику не нравилось, когда кто-нибудь приходил слишком рано) и уселся на диванчик в коридоре. Вокруг было темно, тихо и безлюдно. Казалось даже, что сбившееся от бега по лестнице дыхание Френка было слышно на весь коридор. Сегодня у их класса не было дежурства, так что его одноклассники приползли бы как можно позже, а, значит, приставать к нему было некому. Остальные люди просто не замечали Айеро. Или исподтишка любовались им. Он улыбнулся. Лучше и быть не могло. Френки задремал.***
"What if God was one of us?" - негромко вопросил приятный женский голос. Парень вздрогнул. Музыка, как и шаги, раздались из конца коридора, ближе к лестнице. Айеро даже расстроился, потеряв свое одиночество, магия почти испарилась. Зато, через пару секунд, ему предстал "Ты", бессмысленно глядящий вперед себя и одними губами вторящий словам песни. Он выглядел расстроенным, нервным и уставшим, как выглядят, наверное, печальные старики. У него тряслись руки, в которых он крутил какую-то вещь, которую Френки никак не мог разглядеть, волосы его были ужасно растрепаны, а синяки под глазами стали, как показалось Френку, еще больше. "Ты" брел по коридору ужасно медленно. Он не сразу заметил Френка, но, когда все же обратил на него свое внимание, вмиг изменился. Тут же выключил музыку, нелепо поправил очки и плюхнулся рядом на скамейку. - Доброе утро! - не слишком громко брякнул Френк, стараясь сохранить остатки таинственной магии едва пробуждающейся утренней школы. - Доброе, - также тихо ответствовал ему "Ты". - Ты сегодня еще раньше, чем обычно. - Да, я выспался! - Так хорошо, что пришел в школу в семь утра? - Так хорошо, что пришел бы и раньше, если бы школа была открыта. "Ты" засмеялся. Он всегда смеялся чисто и искренне, как ребенок. Это заставляло Френка улыбаться ему в ответ. - Что у тебя на обед сегодня? - "Ты" положил свой рюкзак себе на колени и приобнял его, как мягкую игрушку. Он явно просто искал тему для разговора, будто силясь что-то сказать. Или, наоборот, силясь не говорить. - Наверное, волшебное ничего, - вздохнул Айеро. - Я совсем забыл взять что-нибудь с собой. Ты не угостишь меня? - Не надейся. У меня только вода. - Неужели ты серьезно? - Супергерои не нуждаются в еде. Они помолчали. "Ты" опять стал выглядеть ужасно расстроенным. Он вздыхал как-то тяжело и пялился в пол. Затем он снова поглядел на Френка: - Хочешь сыграть со мной в игру? Если выиграешь, я выполню два любых твоих желания. - Правда? - Айеро посмотрел на него с удивлением. - Неужели совсем-совсем любых? - Именно, - кивнул "Ты". - Можешь даже назвать эти желания сейчас. А потом я объясню тебе правила игры. - Зачем же тебе знать мои желания сразу? - Так я смогу подготовить себя к их выполнению. Френк задумался. Со дня их знакомства они никогда ни во что не играли. И, со дня их знакомства, даже во время своих "прогулочных" философствований, "Ты" не был так серьезен. Если, конечно, его тоскливый взгляд можно было назвать серьезностью. - Хорошо. Тогда... - Френки выдержал театральную паузу. - Если я выиграю, ты, наконец, скажешь мне, как тебя зовут. "Ты" усмехнулся. Конечно же, он ожидал этого. - Посмотрим. А второе? - Ты отдашь мне то, что сейчас у тебя в руках. На самом деле, Айеро выпалил первое, что пришло в голову, но "Ты", почему-то, вздрогнул. Он взглянул на свои руки, будто припоминая, что же он в них держит, затем сглотнул и кивнул. Но продолжил молчать. Через пару минут Френк не выдержал и коснулся его плеча: - Итак, правила игры? - Да. Да, точно, - "Ты" снова оживился. - Итак, каждый год в этот день происходит что-то хорошее. Но два года назад в этот день случилась трагедия. Назови мне эти два события - и ты победил. Френк громко фыркнул и попытался не засмеяться. От нервов. С одной стороны, у него не было шансов угадать это слишком быстро, а с другой - лицо "Ты" было уж слишком серьезным. - Могу я хоть задавать наводящие вопросы? - Конечно. Айеро напрягся, думая, покусал губу, затем неуверенно задал вопрос: - Это как-то связано с тобой? - Да. - Напрямую? - Да. - И происходит каждый год? "Ты" кивнул. - Это твой день рождения? Френк не смог сдержать победной улыбки, когда получил кивок в ответ. Он выпалил радостное "Поздравляю!" и чуть не заплакал, но затем "Ты" протянул ему небольшой черный напульсник с вышитой белыми нитками буквой "G", и со взглядом, в котором читалось "даже не думай отвлекаться", произнес: - Это было легко, пожалуй. Первое есть. Теперь продолжай. - Трагедия... - тут он только вздохнул. - Я ведь переехал всего полгода назад. Мало что знаю. - Но это ведь тоже связано со мной. Я очень часто грущу из-за этого. И очень плохо сплю. Айеро вновь задумался. Он понимал, что копаться в чужой жизни ему было страшновато, но, тем не менее, "Ты" выглядел так, будто нуждался в помощи. Так что попробовал выстроить логическую цепочку. Итак. Он знал, что отца у "Ты" не было. Но, почему-то, ему казалось, что отец тут ни при чем. - Что-то с твоей матерью? - снова не слишком уверенно протянул он. - Нет. - Но и не с отцом, верно? - Да, не с ним. - Твой брат... - начал Френк и осекся. Точно, "Ты" однажды упоминал о нем. Они, вроде как, были лучшими комикс-друзьями. И часто куда-то ходили вместе раньше. Френк даже поразился своей отличной памяти и поражающей внимательности. - Что-то с ним? - Так даже не интересно, - прошептал "Ты" и закрыл лицо руками. Было видно, что он не плакал, но, отчего-то, не мог вымолвить ни слова. Френк впервые видел этого мальчика таким. Ему пришлось даже придвинуться ближе, чтобы потрепать его по голове. - Мой брат умер два года назад, - будто не доверяя своим собственным словам, начал "Ты" и от одного его голоса на глазах Френка уже выступили слезы. - Он покончил с собой. Его звали Джерард. И этот напульсник принадлежал ему. И черт меня знает, почему в мой день рожденья, за час до начала уроков, я решил раскрыться человеку, которого знаю меньше года. Пожалуй, это оттого, что мои родители никак не могут пережить это и им не до меня. Он невесело улыбнулся. Френк уткнулся лбом в его плечо и заплакал. Он ведь всегда плакал. - Но ты можешь его забрать. Думаю, Джи был бы не против, в конце концов, у меня очень мало друзей. Да, кстати. Меня зовут Майки.***
В тот день они сбежали с уроков и пол дня шатались по улицам. Они мало говорили и много слушали разные старые рок-группы. Френк, еще в школе, нацепил на себя напульсник некоего Джерарда и не думал теперь его снимать. Он еще зашел в магазин, чтобы купить Майки в подарок леденец (на большее, к его собственному несчастью, денег не хватило). Майки был очень рад. Когда же пришло время прощаться, Френк крепко обнял Майки, а последний пообещал принести Френку футболку с единорогом. Оказавшись дома, Айеро сразу же завалился спать, пожалуй, эмоционально он ужасно вымотался. Сны почти никогда не снились ему. В качества приходили или темнота, или сущий бред, который он наутро и не помнил. Но в этот раз он готов был поклясться, что видел парня с ярко-красными волосами, который громко его приветствовал, много шутил и смеялся, и был как будто совсем реальным живым.