Воспоминания о городах

Анапа. Смущённое небо расстелилось над морем подобно шёлку цвета клубничного молока; чайки звонко провожали солнце, освещающее пространство вокруг ярким предвечерним светом; прямые лучи бликами отражались на сочно-зелёной траве и одиноко стоящим повсюду надгробиям. Я набрал в лёгкие побольше свежего воздуха, потому что впервые вышел на улицу этой весной, - но кладбище вовсе не показалось мне унылым и мёртвым. Отнюдь, оно дышало апрельским вдохновением: трава, усыпанная искусственными цветами, больше напоминала горную поляну; сквозь прорези металлического забора проглядывала мерцающая поверхность моря, над которой часто мерещилось какое-то движение. Это кладбище давно не слышало всхлипов и рыданий, давно не видело гостей - разве что проходимцев с собаками, вечно гадившими куда не надо, - некоторым надгробиям здесь исполнилась половина или даже целый век. Многие из них не смогли сохранить былую форму и рассыпались то ли под натиском безжалостного времени, то ли таких же вандалов, имеющих страсть напевать что-то иноязычное насуплено стоящим у плит силуэтам; две или три могилы даже затерялись в объятиях деревьев, а иные - ушли в землю. Старое кладбище и спокойствие его распространялось вокруг на десятки метров, рождая смиренную неподвижность зелёных кустов; люди и знать позабыли путь, к нему ведущий. Сам же я неловко остановился прямо перед расплывчатым ликом пожилого мужчины на камне, не понимая, как ещё можно описать окружающее пространство, будучи в состоянии мыслительной бесплодности.