Павлик вошёл в живой уголок. Никого не было видно. Слышно только, как булькали пузырьки аэратора в аквариуме, и кричали дурными голосами два глупых попугая, сидевшие в вольере у самого входа. Мальчик тихонько прошёл к аквариумам и только тут заметил Альку, сидевшую за столом. Алька не видела его, увлечённо рисуя что-то в альбоме.
«Наверное, какую-нибудь редкостную гадюку зарисовывает», — ухмыльнулся Павлик и, воспользовавшись тем, что Алька его не видит, увлечённая рисунком, подошёл ближе. К его удивлению, Алька рисовала… море. Синее-синее море, и плывущий по лазурным волнам кораблик с белоснежными, надутыми попутным ветром парусами. А за кормой кораблика вынырнул из волн любопытный дельфин… И смотрел на стоящую за штурвалом девочку в тельняшке и белой юбочке, такой же, как у девчонок из Морского клуба. Девочка смело смотрела вперёд синими, как море глазами, и ветер играл с большими белыми бантами, такими же, как у самой Альки…
«Это она себя нарисовала, что ли?» — удивился Павлик. «Алька любит море? И паруса?!»
Алька вздрогнула и, захлопнув альбом, обернулась к мальчишке.
— Чего тебе? — в голосе Альке был странная смесь испуга и досады, как будто Павлик застал девочку за чем-то очень личным, что не предназначалось для чужих глаз и ушей.
— Привет. Я её всё-таки нашёл. Голубую лань, — улыбнулся мальчик.
— Поздравляю, — рассеянно и с какой-то грустью в голосе ответила Алька.
Улыбка исчезла с губ мальчика.
— Что же ты не рад? Не улыбаешься? — Алька пыталась изобразить ехидство, но фраза получилась лишь колючей.
Павлик промолчал.
— Ты выиграл спор. Какие будут желания? — на этот раз ехидство получилось, и Алька ухмыльнулась.
«А ведь у Альки глаза никогда не смеются, как у других девчонок», — неожиданно отметил про себя Павлик. «Даже когда она смеётся, её глаза всё равно грустные. Почему?»
— Ну? — нетерпеливо спросила Алька.
— Ты так ничего и не поняла…
— А что я должна была понять? То, что ты решил доказать этому Сивакову, что ты настоящий исследователь, да? А зачем? Что Глеб из вашего Космического клуба, что Сергей… Это такие люди. Понимаешь? Ты им ничего не докажешь… Хоть вывернешься наизнанку! Это — дураки набитые! И надутые! И если ты решил им что-то доказывать, то ты такой же дурак!
— Я хотел доказать себе… Но тебе, как видно, этого не понять… — Павлик положил на стол журнал «Вестник биологии» и повернулся к выходу.
Алька с недоумением посмотрела ему вслед:
«Он что, обиделся? Но ведь это он начал спор, а не я!»
Но выйти Павлик не успел. В зооуголок влетели весёлые юннаты во главе с восьмиклассником Сергеем Сиваковым, председателем кружка.
— Ну что, трепло, нашёл свою синюю олениху или как там правильно? А! Вспомнил — голубую лань? — ехидно-весело, с ноткой превосходства, спросил он Павлика и оглянулся на остальных юннатов, ожидая реакции на свою «гениальную» шутку. Павлик успел заметить, как Алька спрятала альбом под книжную полку.
— Нашёл, — ответил Павлик, глядя в глаза насмешнику и улыбнулся. — А что, завидно?
— Было бы чему завидовать, — буркнул Сергей — насмешка не удалась.
— Правда, Павлик? — с интересом и, в то же время, сомнением (и это не укрылось от внимания мальчишки) спросила Нина, высокая, спортивная семиклассница, ставшая в этом году лучшим юннатом Москвы и с гордостью носившая значок.
— Вон, смотрите, — равнодушно ответил Павлик, кивнув на увлечённо читавшую журнал Альку. — Это единственное животное с «Рубина», выжившее после катастрофы.
— Все животные с «Рубина» погибли. Это достоверно установлено Академией наук, — скептически хмыкнул Вовка Вольнов из параллельного класса.
— А она не погибла! — упрямо ответил Павлик.
— Академик Знаменский уже давно писал, что криптозоология — это лженаука. Земля давно изучена…
— А снежный человек? — усмехнулся Павлик. — Знаменский писал, что это бред пьяных туристов. А я с Ху-Лу, снежным человеком, за одним столом сидел и разговаривал, как с тобой!
— А на каком языке, если не секрет? — в голосе Нинки прозвучало ехидство.
— На тунгусском! — усмехнулся Вовка.
— Валька их, наверное, научила! — с издёвкой произнёс Сиваков. — Вы же в Золотые горы летали, Алька проболталась. Дай угадаю, — обратился он к Павлику, — доктор биологических наук Заворыкин — Валькин дед вам показал, где она живёт. Тут бы и слепой нашёл! Отдохнули в заповеднике, в озере накупались, в гости к вашей лани сходили… А ты бы попробовал, как Адыбай Борджигин, который олгой-хорхоя нашёл, полтора года по монгольским степям за ним проходив. Слабо? Вот тогда, я тебе пожму руку, как учёный учёному. А так… Трепло ты! И хвастун!
— Адыбай Багдырович мне лично руку пожал, как учёный учёному, — улыбнулся Павлик. — Он сам прилетел к нам, на станцию Шестого участка, чтобы на лань посмотреть…
— Не трепись, — осадил его Сиваков. — Чтобы сам Борджигин к вам в лесничество приехал? У него и других дел полно.
Павлику в тот момент очень захотелось сказать какую-нибудь гадость надменному подростку, но мальчишка сдержался, лишь сжав кулаки.
— Дурак ты, — спокойно (хотя в душе всё кипело) ответил ему Павлик.
— Что ты сказал? — глаза Сергея сузились в злые щёлочки.
— Что ты — надутый дурак, — спокойно повторил Павлик.
— Вот что, Воробьёв, — к Павлику подошла Зойка Куракина, Нинкина подруга, — Мало того, что ты — трус, трепло и хвастун, ты ещё и забияка. Нам такие, как ты — не нужны! Иди отсюда! Как только тебя в Космический клуб и кружок юных техников приняли, не понимаю!
— Да вы сами! — не сдержался Павлик. — Да вы!.. — Павлик выбежал из зооуголка и, обернувшись, крикнул: — Да вы сами мне нужны, как ежу — футболка!
Павлик обернулся быстро, но Алька успела заметить блеснувшие в глазах мальчика слёзы.
— Зачем вы так! — Алька вскочила с места и, посмотрев вслед мальчишке, обернулась к кружковцам. — И при чём тут Валькин дед?
— А притом, причём и твой, сопля! — усмехнулся Сергей. — Ваши дедушки вам любую экспедицию, вместе с экскурсией устроят! Хоть в Антарктиду! Хоть на Землю-2! От тебя тоже толку в кружке, как от рыбы шерсти!
Алька вспыхнула и, всхлипнув, выбежала вслед за Павликом.
Вошедший в зооуголок Борис Сергеевич с удивлением посмотрел вслед девочке.
— Что случилось? Где Павлик?
Нинка, читавшая журнал, вдруг подошла к Сергею и отвесила мальчишке звонкий подзатыльник.
— Ты что, спятила! — взвился подросток.
— Тебе не стыдно? Алька самая маленькая из нас, ей всего девять! А тебе, здоровому лосю — четырнадцать! Завтра у нас выборы нового председателя кружка! — объявила Нинка. — А ты, Сиваков… Ещё одна такая выходка — и мы тебя выгоним из кружка! Хоть ты и лучший юннат!
— Ты что тоже решила за этого хвастуна заступиться?
— На! — Нинка кинула ему журнал.
На фотографии, на центральном развороте журнала, знаменитый биолог-исследователь и руководитель экспедиции на Аркадию Адыбай Борджигин поздравлял смущённых ребят: Павлика, Юльку и Валю. Среди лесников спрятался от взгляда фотокамеры Ху-Лу… А на второй фотографии была запечатлена и таинственная лань…
— И ещё вот это почитайте, — Борис Сергеевич протянул Сивакову газету со вчерашним выпуском новостей. — Читай-читай, вслух.
— Вчера, в заповеднике Золотые горы Горного Алтая была задержана группа браконьеров. В состав группы входили известный биофизик Жан Дювалье, активисты общественного экологического движения Люсьена Кологривцева, уже имевшая проблемы с полицией по делу «марсианских жеребят», и Станислав Пересветов, студент биофака МГУ и сын известного писателя и общественного деятеля Василия Пересветова. Руководил группой бывший охотинспектор Антон Гаврюков, уже не раз привлекавшийся к ответственности за незаконную охоту и лов зверей.
Прикрываясь именем общественных активистов экологической экспедиции, браконьеры заготавливали биологическое сырьё, намереваясь продать его на планетах «новых цивилизаций». Вывоз заготовленного сырья осуществляли известные спортсмены-воздухоплаватели Давид Зиберман и Зоя Петракова, в прошлом году ставшие чемпионами Восточно-Европейской лиги воздухоплавательного спорта.
Группа нанесла серьёзный урон биосфере заповедника и оказала сопротивление полиции и егерям при задержании. Стремясь избежать ответственности, преступная группа Гаврюкова пыталась взять в заложники работавших в заповеднике юных натуралистов, московских школьников Павла и Юлию Воробьёвых и Валентину Полосухину. Благодаря смелым действиям ребят, полиции удалось благополучно задержать и изолировать преступников.
— Жан Дювалье! — ахнула Зойка. — Он же известный учёный, он даже к нам в кружок приезжал!
— А Давид Зиберман и Зоя в прошлом году у нас в секции мастер-класс проводили, — удивлённо ответила Нина и добавила виноватым голосом: — Да, если бы Воробьёв решил хвастаться, то наверняка сказал бы про браконьеров…
— Прогнали хороших ребят? — покачал головой Борис Сергеевич. — Эх вы, пионеры, всем детям примеры! — в сердцах сказал он и кинул на стол журнал.
— Мы их сейчас догоним и всё объясним! — Вовка кинулся было к двери, но остановился, услышав слова учителя.
— Сомневаюсь, что Алина и Павлик захотят выслушать ваши объяснения, — сказал Борис Сергеевич и вышел из живого уголка.
***
Павлик молча шёл по коридору, когда увидел стоящую у окна Альку. Девочка всхлипывала, вытирая слёзы.
— Алька, ты что?
Девочка промолчала.
— Извини, я не хотел тебя обидеть!
Алька оглянулась на него.
— Тебе не за что извиняться… Ты тут не причём.
— Всё равно, извини. Они ведь перед тобой не извинятся… А ты в тысячу раз лучше них, — Павлик присел на подоконник и склонил голову, глядя в пол. — Я видел рисунок… Ты мечтаешь о море, да?
— Не твоё дело… — ответила Алька, но её голос не был злым, в нём, скорее, звучала глубокая обида.
— Извини, я просто спросил… — Павлик пожал плечами и пошёл к выходу.
«Павлик, постой!» — хотела было крикнуть ему Алька, но Павлик уже вышел. «Зачем ты так? Он ведь просто спросил, а ты… Поэтому у тебя и нет друзей — ты сама отталкиваешь их от себя!»
— Я докажу им! Докажу! — запальчиво крикнула Алька и вдруг замолчала.
«Ты так ничего и не поняла…» — вспомнила она слова мальчика. «Я теперь поняла, Павлик. Поняла… Прости меня, пожалуйста». И Алька, вытерев слёзы, вышла вслед за Павликом.
Конец
