Внутренняя мелодия

      Телевизор в холле работает едва ли не круглосуточно — но практически всегда без звука. И на памяти Дамира раньше не находилось желающих понаблюдать за чередованием немых картинок. Даже рекламные ролики, без звука приобретающие особую, невыразимую степень абсурдности, обычно никого не привлекает. Команда Билана словно задалась целью продемонстрировать, что они на этом проекте — люди самые интеллигентные, в желании «зырить телек» уличить себя не позволяют.       Но то раньше. Сегодня, судя по всему, обыкновения летят к чертям. И в холле Дамир неожиданно обнаруживает Ярославу, намертво прикипевшую к экрану взглядом. Пшеничные брови сдвинуты к переносице, словно в мучительном размышлении, и Дамир, переводя взгляд на экран, невольно ожидает увидеть там какую-нибудь зубодробительную викторину, уровнем не ниже, чем «Умницы и умники» под вечным руководством Вяземского. Но нет, всё оказывается куда как проще.       Или, наоборот, сложнее. Это ещё с какой стороны посмотреть.       Телевизор как будто не осознаёт, где именно он находится, и нещадно путает каналы, показывая чемпионат по бодибилдингу. И люди на экране, по мнению Дамира, приобретают отдалённое сходство с надувными резиновыми куклами — горы мышц бугрятся под лаковой от масла, шоколадно-загорелой кожей, позы и движения рук и ног неестественные, неловко растопыренные. Но в целом-то ничего же сверхкритического. А Ярослава-то смотрит так, как будто там пресс-конференцию инопланетян транслируют, не меньше.       — Завораживает? — интересуется Дамир, отрываясь от яркой картинки с неожиданным трудом. Демонстрация чужих непомерно раскачанных мускулов обладает какой-то необъяснимой, поганой совершенно магией. Вроде как ты и понимаешь, что смотришь неинтересную тебе шляпу, а всё равно раз за разом неумолимо залипаешь на сверкающие под софитами тела. И во взгляде обернувшейся Ярославы мальчик читает отчётливый немой вопрос «кто все эти люди?» — наверное, очень ожидаемый от человека, впервые столкнувшегося с бодибилдерами.       — Зачем? — пока что девочка обходится всего одним словом, но поистине оглушающим. И энергично указывает пальцем на экран, этим жестом явно требуя ответа. А ответа у Дамира пока что нет. Даже до мало-мальски приличной версии — примерно как до Шанхая на своих двоих.       — Не тычь экранами в палец. В смысле, пальцами в экран. За экзорцизм это не зачтётся, — чуть рассеянно советует Дамир, спешно пытаясь придумать хоть сколько-нибудь внятное «затем». А в голову, как назло, не лезет ничего умнее, чем заведомо провальное: — Некоторым людям кажется, что это красиво выглядит.       — Да? — от голоса Ярославы не просто веет недоверием, это стопроцентное концентрированное сомнение, более жгучее и разрушительное, чем серная кислота.       — Культ тела, — кивает Дамир, продолжая упорно гнуть эту нелепую линию. Хотя сам не вполне понимает, почему подлежащего восхищению тела должно быть непременно много. И почему восторгаться следует именно мощными широкими плечами, а трогательные и хрупкие в основном годятся лишь для того, чтобы демонстрировать на них наряды, как на вешалке.       — Ага, — больше одного слова зараз Ярослава по-прежнему упорно не произносит. Дамир никак не может отделаться от ощущения, что девочка готовит мощную вербальную атаку. Но пока что Ярослава запрягает медленно. И ступенчато, обстоятельно выясняет: — Тебе это тоже красиво?       — Да нормально. Глаз не жжёт, — пожимает плечами Дамир. И тут же нарывается на новый вопрос:       — Может, сам бы таким хотел быть? — продолжает давить Ярослава, даже не спрашивая, а именно допрашивая. Интонации девочки словно намекают: неправильный ответ сразу же будет караться потерей уважения, немедленной и навечной.       — Мне и в этом размере одежды великолепно дышится, — немедленно парирует Дамир, радуясь, что хоть здесь их с Ярославой мнение, судя по всему, совпадает. Девочка косится на экран с невероятной по силе своей концентрированной укоризной, удивительно даже, почему бодибилдеры под этим взглядом ещё не предпринимают попыток, смущённо улыбаясь, дезертировать из кадра. — Да тем более, оно, может, и красиво, но бесцельно как-то… Декоративно. Скажем, боксёры же так не выглядят?       — Вообще фу тогда, — решительно подводит итог Ярослава. Хватает Дамира за рукав светлой водолазки и тянет прочь из холла. Мол, пойдёмте отсюда, Хьюстон, с этой проблемой всё ясно, она нашего внимания больше не заслуживает.       — И ничего не «фу». Можно же свыкнуться, — возражает Дамир, зачем-то защищая незнакомых ему накачанных людей, которым он ничего не обязан. То ли из человеколюбия, то ли из дурости.       — Можно не смотреть, — объясняет Ярослава, как маленькому. Словно это Дамир младше неё в два раза, а не наоборот. И, пожалуй, в данной конкретной ситуации оспаривать это наивное утверждение мальчику совсем не хочется. Здесь и правда тот случай, когда незачем пялиться на сварку, ожидая, когда привыкнут глаза. Достаточно вовремя зажмуриться.