Одна на... ТРОИХ?!

У меня было стойкое ощущение, что это тело — больше не мое — просто оболочка другого человека, но не мое, нет. Дрожь прошла по всему телу, ком застрял в горле, а на глаза очередной раз наворачивались слезы. Я ведь предала Его, их, обоих. Я сказала, что люблю их, признала свои чувства, даже если запуталась с ними обоими. А если появится еще и третий, который только и хочет, что бы поиграться, ничего больше, то игра не стоит свечей. Он просто издевается надо мной, хочет насытиться своей властью надо мной, чтобы опустить перед другими — показать свое превосходство. И даже если у меня есть слабость, то я ни за что не позволю ему смеяться над нашей гильдией, над моей семьей. Если это именно моя слабость, то и отвечать за это только мне, никому другому. — Люси! Слава Фейри, я тебя нашел! — Перед глазами появилась знакомая фигура, но пелена слез не позволяла рассмотреть ее, хоть и голос я узнавала. До последнего я молилась, что бы это был только не Он. — Ты в порядке? Эй! Ответь мне! — Прости, Грей, — прошептала я, когда брюнет сел на корточки передо мной, пытаясь рассмотреть, и прижалась всем телом, крепко обнимая за шею и снова проливая слезы. Так ведь и правда нельзя. Я не заслуживаю такого отношения. И Нацу не должен... Я не могу... — Что случилось? — Его сильные руки обняли меня за плечи, потихоньку поднимая с колен на ноги и ведя в сторону главной дороги. Я и сама не заметила, как заплутала среди улиц, успешно сбежав из парка, от этих глаз, которые так и светились своим превосходством надо мной, словно он снова и снова показывал, что стоит выше меня... Как же бесит! — Люси? — Отведи меня домой, пожалуйста, — единственное, что мне удалось сказать.

***

Четвертый день Великих Магических Игр — «Подводная битва». С самого утра я не могла собраться, постоянно вспоминая прошлый вечер. С того момента, как мы с Греем вернулись, ничего не изменилось. Я имею в виду, что на душе у меня оставалось все так же паршиво, и я не могла даже посмотреть в сторону Нацу, даже если он испугался за меня не меньше, чем Фуллбастер. Каждый в гильдии успел поволноваться за меня, только вот мне настолько было омерзительно, что я не могла даже натянуто улыбнуться, просто претвориться, что все хорошо. Но на соревнование я все равно пошла, даже если чувствовала, что это далеко не все самое ужасное, что только могло произойти со мной. Хоть я и набрала баллы своей команде, но сейчас еле чувствую свое тело. Каждая клеточки кричит о том, какая я... жалкая. Да, именно так. Вовсе не о том, что мне больно, что тело ломит, что словно каждую косточку в моем теле переломали раз так сто. Нет. Я думаю только о том, что было недостаточно сильна, чтобы принести гильдии те баллы, которые они заслуживают. И я проиграла им... «Ему»... Черт, ненавижу себя за это. До сих пор помню, как пришла в себя, когда падала с этой водной тюрьмы, и меня поймали Нацу с Греем. Потом провал, и я вижу суетящихся надо мной Венди и Шерию, опускаю взгляд и очередной провал. Снова прихожу в себя, когда Нацу берет меня на руки, я вижу команду противника. Саблезубы явно были готовы напасть на нас, как и мы сами, и я видела Его. Ухмыляющегося и до безумия довольного ублюдка. — Тварь, — прошипела я сквозь зубы, на меня взглянула удивленная Венди, которая как раз подлечивала Эльфмана на соседней койке, на что я притворилась спящей, а сама сжимала руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу до крови. Это еще не конец. Я не могу перестать верить в нашу гильдию, не могу просто так отпустить веру, я не могу и дальше давать им всем думать, что я беспомощна. — Прошу прощения, — услышала я знакомый голос за ширмой и резко открыла глаза, поворачиваясь в ту сторону. — А ты еще что тут забыл? — Недовольно ответила Полюшка, только вот слушать ее все равно никто не стал. Ширма отодвинулась, и я увидела его. — Как себя чувствуешь? — Облегченная улыбка поселилась на его губах, а сам парень сел на край моей кровати. Я улыбнулась в ответ, принимая сидячее положение, что было крайне больно, но приходилось терпеть. — Я уже все сам вижу — отвратительно. — Фрош волновался за Люси-сан, — искид положил свои лапки на мои руки в неком поддерживающем жесте, на который я не могла не отреагировать. Да, я ненавижу их, их гильдию, их правила, их нравы, но... И этого человека я могу называть семьей, несмотря на то, что мы находимся по разные стороны баррикад. — На самом деле, все не так плохо, — выдохнула я, на минуту скривившись от боли в ребрах. Марвелл тут же подскочила ко мне, применяя магию и осторожно посматривая на Роуга, но девочка не решилась что-то сказать. Благо старший Штраус сейчас мирно спал, иначе бы мы не обошлись простыми "любезностями". — Венди, я в порядке. Спасибо. — Если что случится, немедленно зови меня, — кажется голубоволосая говорила не только о том факте, что у меня было множество переломов и ран, а еще о том, что совсем рядом сидит человек, от гильдии которой я и получила эти самые травмы. Через ширму я услышала фырканье лекаря, но только кивнула, смотря на то, как убийца драконов оставляет нас наедине, закрывая ширмами от лишних глаз. Я была благодарна ей за эту уединенность. Правда. — Как и ожидалось, у вас все совсем по-другому, — словно сам себе сказал Чени, глядя вслед моей сокоманднице, после чего чему-то усмехнулся и снова посмотрел на меня. — Рад, что ты чувствуешь себя уже лучше. И... что у вас с Стингом вчера произошло? Я весело и беззаботно улыбалась, гладя и играя с котенком брюнета. Каким-то образом Фрош давал мне повод забыть о том, что происходило вокруг, и просто расслабиться. И мне это сейчас очень нужно было, после всего-то случившегося. Но на последних словах саблезуба я замерла, что заметили оба присутствующих в комнате. Я опустила взгляд, смотря на следы от ногтей на коже и горько усмехнулась. Я чувствовала это чувство к человеку, который и вовсе чувствовать не умеет. Я мучила себя размышлениями о нем, о его поступках, пытаясь понять его самого, но, как оказалось, это все было зря. Все, чего я добилась, было унижение. Я никогда не чувствовала себя такой грязной и мерзкой, из-за чего провела вчера в ванной около четырех часов, натирая кожу мылом снова и снова, пытаясь втереть эту чистоту себе прямо под кожу, а сводилось все к тому, что... Что Нацу уже все знает. Даже если бы я смогла обмануть Грея, соврать Драгнилу было невозможно. Я чувствовала на себе его тяжелый взгляд, когда поздней ночью вошла в комнату, чтобы лечь спать. Чувствовала всю ночь и все утро, пока он не оставил меня тут на попечение Венди и Полюшки. Это было невыносимо. — Мне жаль, — почему-то только сейчас я смогла это сказать, а не тогда, когда в комнате присутствовал человек, который так дорог моему сердцу. Сквозь боль я протянула к себе колени и, уткнувшись в них, снова всхлипнула. — Мне так жаль. Я люблю только тебя, Нацу. Пожалуйста, не сомневайся в этом. Пожалуйста... — Люси... — Рука Теневого убийцы драконов легла на мою макушку. Никогда не чувствовала себя до такой степени одинокой и беззащитной. И, почему-то, именно он рядом. Казалось бы, с этой гильдией мне не стоит возиться, даже вспоминать ее лишний раз, но я разговариваю с ними свободно и беззаботно, как дома, как в родной семье. И я считала их обоих теми, которым очень хотела помочь выйти на свет из тьмы. Я подружилась с ними по случаю, но, возможно, это была судьба. Тем не менее, мне совсем не противно и не неприятно, мне просто хочется, что бы хоть кто-то был рядом, что бы хоть кто-то меня поддержал и показал свое присутствие. Но видеть мне совсем хочется не Роуга, что бы я не говорила до этого. Я хочу увидеть Его — Нацу — чтобы поговорить с ним, как это было до последних событий, чтобы обнять, поцеловать, прижаться всем телом и никогда не отпускать, какие бы чувства меня не одолевали. Я не могу променять дорогого мне человека на увлечение, на игру, в которой только хотела помочь, а получила в ответ... — Извини, мне не стоит задерживаться, — только это тепло начало исчезать, ускользать от меня, как я вцепилась в него всеми силами. Алые глаза удивленно взглянули на меня, а я продолжала держать его за руку и еле сдерживать накопившиеся слезы. Почему-то в меня так же, как и я в Роуга, вцепился Фрош с такими же глаза, наполненными не пролитыми слезами. — Поверь, сейчас ты хочешь видеть рядом не меня... — Фрош хочет остаться с Люси-сан, — лягушонок посмотрел на своего хозяина, на что тот только покачал головой, вставая со своего места и освобождая запястье. Я снова попыталась ухватиться за него, но в палату, как ни странно, вошел запыхавшийся драгонслеер, мой драгонслеер. — На.. цу...? Я опустила голову, сжимая руки в кулаки и кусая нижнюю губу. Мы не говорили. Со вчерашнего вечера. Я только чувствовала его, как мне казалось, презрительный и ненавистный взгляд на себе и ничего более. Возможно, он ждал, что я сама к нему подойду, но это было слишком большим шагом для меня. Я боялась подойти и сделать все еще хуже, чем есть сейчас. И я знаю, что запах Стинга еще остался на мне; знаю, что Нацу уже второй раз чует этот запах на мне, и ему это крайне неприятно. И от всего этого я чувствую себя еще большей тварью, чем считаю самого Эвклифа. Драгнил одарил Роуга недовольным взглядом, но вслух ничего не сказал. Брюнет же все понял и без слов, просто забирая своего искида, который махал мне лапкой, все еще сдерживая подступающие слезы, и покинул палату, пожелав мне скорейшего выздоровления. И именно в этот момент мне захотелось, что бы Чени вернулся, потому что снова чувствовать этот взгляд на себе было сверх моих сил. — Я... Я все слышал, — произнес розоволосый, все еще стоя у стенки из тонкой ткани. Я подняла опешивший взгляд, не совсем понимая, о чем тот говорит. Тогда парень сел на место теневого драгонслеера, но уже чуть ближе и взял меня за руку. — Я учуял его запах рядом с тобой и остальными тут. Наверное, минут десять уже сижу тут. — Ясно, — просто ответила я, снова опуская взгляд и разглядывая наши переплетенные пальцы. Так приятно. Я сильнее сжала его руку, проверяя — действительно ли он тут или мне кажется — но силуэт возлюбленного не исчез, и это очень обнадеживало. Но я до сих пор не знала, что мне сказать. Объяснить и разъяснить всю ситуацию с самого начала или же просто извиниться? Что мне сказать, если он и сам обо всем знает? А прощает ли он меня так или же готовится к тому, что бы расстаться со мной? Зачем он взял меня за руку? — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — его губы коснулись тыльной стороны моей руки, после чего я увидела сияющую и широкую улыбку любимых устах. Камень на душе тут же пропал, а тело наполнилось приятным теплом. — Все будет хорошо, не волнуйся. Слезы из моих глаз все-таки полились, но я не дала своему парню их стереть, а повисла на его шеи, несмотря на возобновившуюся боль. В этот момент мне показалось, что я больше не имею права даже разговаривать с ним, не то, что бы вот так прижаться к его, как всегда, горячему телу; снова сказать, что сильно люблю и даже поцеловать. Мне больше ничего не нужно было для счастья, и в этот момент я отчетливо это поняла. Что бы не происходило со мной, с окружающими, я буду идти за ним, только за ним, не смотря ни на что. Я буду идти за его спиной не для того, чтобы он защищал меня, а чтобы я могла защитить его там, где он сам не сможет. И я буду щитом, буду той, кто никогда и ни на что не променяет эти чувства к нему, потому что, кажется, до меня дошло, что чувствовала прошлая Люси, делая выбор в Его сторону.