Hoshi

Мужчина учится любить ту женщину, которая его влечёт. А женщину влечёт к тому мужчине, которого она любит. Секс, ложь и видео (Sex, Lies and Videotape)

       Световой день уже давно подошёл к концу, окутав пустыню ночной прохладой. Исписанный магическими символами, раздетый по пояс Асакура холода не чувствовал, но продолжал поддерживать костёр из-за Нэмид, смиренно лежащей головой на его коленях. Полностью обнажённая, накрытая белым пончо, она мирно сопела, подрагивая длинными ресницами, и лишь знаки, начертанные по всему телу кровью, напоминали, что всего несколько минут назад её душа едва не ускользнула к Великому Духу.        — И когда ты уже проснешься? — тихо спросил Хао, слегка тронув заметно потеплевшую щеку Нэм костяшками пальцев. — Звезда по имени Заноза…        Если на кого Асакура и злился после десяти часов, проведённых в пустыне, так это на одного крайне глупого и самонадеянного демона. Мало того, что Рё не смог удержать своё рейоку, позволив тому распространиться по телу шаманки, так ещё и разорвал с ней связь таким варварским способом, что, не окажись Хао рядом, Нэмид бы уже бежала по райскому лугу навстречу покойной матери.        А зрелище оказалось воистину не для слабонервных.       Когда Нэм, так и не приходя в сознание, заметалась в агонии и начала кричать, выгибая суставы под неестественным углом, Магна содрогнулся от накатившего на него чувства отвращения и ужаса, и ему потребовалась по меньшей мере полминуты, чтобы прийти в себя и припечатать запястья Нэмид к земле. Асакура же почти никак не реагировал. Пространным, безучастным взглядом он наблюдал за выгибающимся дугой от нестерпимой боли телом и терпеливо выжидал. Хао знал: демон уже на подходе и вот-вот выберется наружу, и тогда эти несносные крики прекратятся. Прекратятся и перестанут заставлять все его внутренности сжиматься в комок.        Наконец, широко распахнув остекленевшие глаза, Нэм стихла, но не успел Магна перевести дух, отпустив её запястья, как она тут же начала захлёбываться. Из её рта по щекам и подбородку потекла густая чёрная жижа, смешанная с красными разводами крови. «Переверни её», — с напускным безразличием скомандовал Хао, и судья, не раздумывая, повиновался. Казалось, Нэмид только этого и ждала. Больше Магне не приходилось контролировать: она сама, упираясь на руки, содрогаясь и давясь, извергала на песок всю ту же чёрную жижу.       А ещё раздиравшие глотку птичьи кости, ошмётки сырого мяса и перья.        Наконец её веки разомкнулись: медленно, осторожно, будто боясь спугнуть резким движением ресниц слетевшихся на свет костра ночных бабочек. Хао замер, непроизвольно задержав дыхание и ощущая, как в груди разбредается волнение. Внутреннее чутье и опыт подсказывали: что бы Нэмид не увидела и не услышала по ту сторону, прежней она уже не станет. Смерть, даже кратковременная, ни для кого не проходит бесследно, а её сердце за время ритуала наглухо стихало дважды.        — Хао? — тихо, с приглушенным сипом спросила она, устало разглядывая лицо Асакуры.        — Хао, Хао, — успокаивающим эхом отозвался он, поправляя настойчиво сползающее с её груди пончо. — А ты ожидала увидеть кого-то другого, Официантка?        При ясном сознании Нэм бы сразу залилась краской, подняла визг и принялась выяснять, где её платье, оскорблённо поджимая губы и крича взглядом, до чего ей противна даже мысль, что Хао её касался. Сейчас же она казалась умиротворённой и беспомощной. Ещё более беспомощной, чем всегда.        — Нэмид, — донёсся до ушей Асакуры всё тот же сиплый шёпот, отчего брови изумлённо приподнялись вверх.        — Что, прости?        — Моё имя Нэмид, а не Официантка, — натужно, но всё так же тихо проговорила девушка, предпринимая жалкую попытку сесть. Злосчастное пончо таки соскользнуло, невольно демонстрируя то, что Хао так старательно пытался прикрыть, но Нэм этого совсем не замечала, продолжая упрямо упираться руками в песок, чтобы найти в себе силы поднять корпус.        Асакура даже не думал её трогать, пока не убедился, что она действительно нуждается в его помощи, затем всё-таки придержал шаманку за плечи и помог её туловищу принять вертикальное положение. Теперь она, чуть пошатываясь и сутулясь, сидела рядом, скрывая лицо и грудь за сенью спутанных чёрных волос.        — Только очнулась, а уже дерзишь, — скептически хмыкнул Хао, поднимая пончо, и жестом, не терпящим возражений, накинул его ворот на шею Нэмид. Это был первый раз, когда она решилась напомнить, что у неё есть имя. Имя, которое сам Асакура произнес всего два раза при обращении к ней. Он и сам не знал, что заставляет его каждый раз выплевывать это злосчастное «Официантка». Наверное, всё дело в привычке.        Худые девичьи плечи внезапно дрогнули, губы сжались в тонкую дрожащую линию, и Нэм наспех запахнула накидку, тщательно прикрывая всё, что не было предназначено для чужих глаз. Её взгляд, куда более осмысленный, но безмерно растерянный, устремился на Хао.        — Да, пришлось тебя раздеть, чтобы нанести символы, — без лишних предисловий проговорил он, поднимая руки в знак своей безоружности. — Ты умирала, и нужно было тебя подлатать. Ничего непотребного я не делал.        Вопреки ожиданиям, с уходом Рё легче Нэмид так и не стало. Слишком уж он её покалечил, прогрызая себе путь наружу. Состояние шаманки стремительно ухудшалось, и внутренние органы отказывали, один за другим. Тело умирало, и Асакуре ничего не оставалось, как применить все свои навыки целителя во имя спасения её жизни.        Первым делом Хао снял с шаманки платье, но далось это ему безо всякого удовольствия и скрепя сердце. Будто совсем не он, наблюдая за танцем Нэм у костра, представлял, как расслабляет эту шнуровку на девичьей спине, а затем тянет грубоватую ткань подола вверх, оголяя стройные бедра, плоский живот и аккуратную упругую грудь. Но в том окрашенном похотью наваждении Нэмид не была без сознания, грозясь с минуту на минуту покинуть мир живых. Она тяжело дышала, чуть приоткрыв припухшие от поцелуев губы, поддатливо выгибалась навстречу, позволяя касаться нежной кожи, и шептала его имя, вызывающе глядя из-под полуопущенных ресниц.       Реальные же обстоятельства, в которых Асакура увидел ее обнажённой, не только не распаляли в нем страсть, но и вызывали отторжение. Раздевая ее, Хао думал лишь о том, что тысячу лет назад он точно так же избавлял от одежды другую девушку. Такую же неподвижную и холодную. Мёртвую.        Затем он стянул с себя пончо и, схватив охотничий нож, который впопыхах не прихватил с собой Магна, не колеблясь ни секунды, глубоко надрезал указательный палец. За тысячу лет существования ему приходилось прибегать к подобной целительной технике лишь дважды, и причиной тому были вовсе не её сложность и энергозатратность. Просто людей, которых Асакура действительно хотел бы вырвать из цепких лап смерти, он мог пересчитать по пальцам одной руки. В какой момент в этот список угодила Нэмид, Хао старался не думать. Наверное, она уже была в нём, но под другим именем, что следовало сразу после Асанохи.        Шепча заклинания на старо-японском, шаман наносил кровью замысловатые магические узоры: на лоб, ключицу, грудь, живот, предплечья, кисти, бедра и колени — сначала на тело Нэм, а затем дублировал их на себе. Он не видел, но чувствовал, как его целительная энергия с каждым касанием всё больше перетекала к ней, дотрагиваясь до каждой скрытой раны. Не видел, но слышал, как с треском срастаются изнеможённые ткани и встают на место кости. Не видел, но знал — душа Хоши в безопасности, ведь больше он не позволит ей так просто ускользнуть.        Повисло долгое тягучее молчание. Растерянно разглядывая исписанные кровью предплечья и бедра, шаманка то хмурилась, то что-то бормотала, едва шевеля губами, а Асакура терпеливо ждал, когда Нэмид сама захочет с ним заговорить. Прошло по меньшей мере пять минут, прежде чем она решилась.        — А где Рё? — в негодовании морща лоб, Нэм устремила выжидающий взгляд на Хао. — Вы же не причинили ему вред, да? — Это окончательно сбило с толку. Не то чтобы он готовился принимать благодарности, но хоть какая-то реакция на то, что Асакура для неё сделал, должна была последовать.        — Это всё, что тебя интересует? — холодно поинтересовался он. — В порядке ли демон, едва не загнавший тебя в могилу?        Неопределённо качнув головой, Нэм отвела взгляд, хватаясь им, словно за спасательный круг, за догорающее рыжее пламя, будто смотреть на Асакуру ей стало нестерпимо больно.        — Да если бы и загнал, то что? — её голос звучал непозволительно тихо — даже поленья в костре трещали громче, но это не помешало Хао услышать каждое пророненное слово. — Вы же сами сказали, что всё станет проще, если я умру. Вас не должно это задевать.        Сердце замерло, пропустив пару ударов. Эти слова действительно принадлежали ему, вот только слышала их не Нэмид, а Хоши. Странная, совсем непохожая на себя при жизни, враждебно настроенная. Как опыт, приобретённый астральным телом, смог передаться душе?        — Я этого не говорил, — с мрачным нажимом возразил он.       Не повернув головы, целительница искривила губы в горькой пространной усмешке, но вместо ожидаемого возражения последовало миролюбивое согласие:        — Может, и не говорили. У меня в голове полнейшая каша.        «Впрочем, как и всегда», — нестерпимо хотел прокомментировать Хао, но сдержался, решив, что для той, кто едва не отбросил концы, Нэм ведёт себя вполне сносно.        — Ты бы лучше спросила, где твой бравый судья, — не без укора заметил Асакура. — Бедняга все нервы себе вымотал, пока ждал, когда ты очнёшься.        — Магна был здесь? — брови в недоверии приподнялись вверх. — Но где же он теперь?        Обмякнув, Нэм едва не рухнула лицом в ужасающего вида массу из птичьих внутренностой, но Магна вовремя среагировал и, словив её, оттащил в сторону. Он никогда не считал себя брезгливым или впечатлительным, но Нэмид удалось убедить его в обратном: ему было противно. Это была всё та же девчушка, что так ему нравилась, но то, что с ней происходило, было настолько отталкивающим, что он едва находил в себе силы ее касаться. Она не должна быть такой. Нэмид должна танцевать, улыбаться и мурлыкать песни, плетя ловцы снов, а не выкручивать себе с истошным визгом суставы и блевать кровью и мясом.       Чёрная субстанция зашевелилась, зачавкала и захрустела, поднимаясь и собираясь по кусочкам во что-то иное. Хао уже догадывался, во что, и потому, не теряя времени, призвал Духа Огня и направил столп пламени прямо на нее. «Что за...», — только и успел процедить он, увидев на том самом месте оплавленный песок и ничего больше. Где пепел? Где остатки энергии? Где хоть что-нибудь?        Он вырвался прямо из-под земли, как и подобает созданию тьмы — огромный чёрный ворон, что первым делом разинул сероватый, похожий на металлический клюв и издал громкое, утробное, протяжное «кар». Асакура не удержался от снисходительного смешка. Может, там, в сознании Нэмид, у демонического ворона и было преимущество, но в реальном мире, каждая букашка знает, с чьей силой невозможно сравниться.       Дух Огня четкими, решительными движениями бросал в демона огненные шары, орудуя когтистой лапой так, что, замешкайся тот хоть на мгновение, и мокрого места бы не осталось. Но ворон оказался не так прост: с завидной ловкостью он увиливал от каждого пламенного выпада, и с карканьем, похожим на насмешливое «ха!», взлетал всё выше и выше, угрожающе сверкая кроваво-красными зрачками.        «Займись им», — бросил Хао, обращаясь к Магне, решив, что, наконец, выпал удачный случай проверить его силу, а тот даже обрадовался шансу больше не возиться с такой неприятной его глазу Нэм. Патч призвал Магнескопа и, создав с ним сверхдушу, раскинул за спиной два исполинских, по три метра каждое, совиных крыла. «Я скоро», — только и успел крикнуть он прежде, чем броситься за стремительно удаляющейся птицей в погоню. И с того момента прошло уже по меньшей мере полтора часа, а судья так и не дал о себе знать. Быть может, в решающей схватке между ним и тысячелетним демоном последний оказался сильнее.        — Магна отправился за Рё, — хмыкнул Хао, искоса глянув на шаманку, которая только что, закашлявшись, вытащила изо рта длинное чёрное перо, и на её вопрошающий взгляд ответил неопределённой усмешкой: — Поверь, ты не хочешь знать, откуда оно там взялось. Но, между нами, страсти к тебе у Магны после такого явно поубавится.        Нэмид обиженно насупилась, отворачиваясь, но настаивать на подробностях не стала. Пожалуй, ей и самой не очень хотелось знать, что с ней происходило в отключке. Быстро, нервно облизав губы, она с тяжёлым вдохом провела рукой по спутанным волосам, а Асакура, как загипнотизированный, наблюдал за ней, с отдалённым беспокойством замечая, что что-то не так. Что-то определённо не так.        — А где моё платье? — тихий вопрос прервал затянувшееся молчание, и тогда ответ замаячил яркой вспышкой перед глазами, электрическим импульсом пробежал по позвоночнику. Хао непроизвольно стиснул зубы. Всё, что он услышал до того, как она открыла рот — это треск пожираемого костром хвороста, и больше ничего. Куда делись её мысли?        Подскочив на ноги, Нэм принялась осматриваться, поворачиваясь всем телом, как суетливая певчая птичка, а Асакура поднялся следом — медленно и не сводя с неё тяжёлого взгляда.        — Как много Рё успел тебе показать?        — Что? — голос Нэмид дрогнул. Она определённо его услышала, но даже не повела в его сторону головой, делая вид, что старательно выискивает платье.        — Ты. Рё. Как всё прошло? — переиначил Хао вопрос, после чего Нэм с явной опаской посмотрела ему в глаза.        — Ну… — её губы дрогнули в нервозной полуулыбке. — Рё потратил много времени на никому не нужные детали и так и не успел рассказать мне всё, что хотел.        — То есть, — с недоверчивым прищуром уточнил Асакура, — ты так и не продвинулась в поисках Хоши.        — Ага, — Нэмид улыбнулась так неестественно весело, что Хао едва подавил в себе желание повалить её на песок, сдавив в тисках тонкую шею, и выбить всё, о чем она врёт уже привычными угрозами. Но тогда бы он сразу выдал то, что доступ к её мыслям потерян, а упустить такой мощный рычаг влияния — непозволительная роскошь.        — Ты лжёшь, — не спрашивал, а утверждал он. — Ты что-то скрываешь.        Брови Нэм в недоумении приподнялись. Разумеется, скрывает, но почему Величайший до сих пор не в курсе, что именно? Она честно пыталась сконцентрироваться на реальности, но все её мысли упорно вращались вокруг Асахи. Было ли то, что она видела, по-настоящему? Или же та лунная ночь, их разговор и поцелуй — лишь галлюцинация бьющегося в предсмертных конвульсиях мозга? Но почему Хао до сих пор не выцепил из её разума ни один так навязчиво мельтешащий образ?        — Иллюзия Рё резко прервалась, — неуверенно начала она, — и мы оказались нос к носу с его демонической формой, и… — её губы сомкнулись, и Нэмид, наконец, заметила одиноко темнеющее в шагах десяти платье — грубо скомканное и припорошённое песком.       Мысль, что Асакура видел её голой, смущала, сжимая желудок в щекотливый комок, но обстоятельное спокойствие, с каким он сообщил, что раздеть её было вынужденной мерой, не позволяло Нэм и на йоту усомниться в его словах. Умирающее коматозное тело едва ли могло вызвать в нем хоть что-то, кроме отвращения и жалости. Если, конечно, он не последний извращенец.        — И… — нетерпеливо подсказал шаман, наблюдая, как Нэмид отряхивает от песчаной пыли платье.        — Не могли бы Вы отвернуться? — замявшись, спросила она, и зачем-то добавила: — Хочу переодеться.        Ухмыльнувшись, Хао вопросительно изогнул бровь:        — Что-то новое успела отрастить за последние десять минут?        Возмущённо хватая ртом воздух, как рыба на суше, Нэм ощутила жар каждым сантиметром своего тела. Ну зачем лишний раз акцентировать внимание на том, что он уже видел её без одежды? Очевидно же, что даже так она не станет при нем раздеваться.        — Не могли бы Вы отвернуться, пожалуйста, — с ударением на «пожалуйста» повторила Нэмид, лелея надежду, что именно этого «волшебного слова» не хватало для убедительности. Асакура издал неопределённый смешок, позабавившись с её решимости, но всё-таки послушался, небрежно развернувшись на сто восемьдесят градусов.        — Там была Хоши. — Мышцы спины Хао напряглись против воли. Нэмид и Хоши. Разные, как день и ночь, но в то же время такие похожие, столкнулись лицом к лицу. Не этого ли он хотел? — И она сказала, что Вы пытались вмешаться, но ничего не вышло.        — Не вышло? — Асакура хмыкнул. — Я сам отказался от этой затеи и сделал это вовсе не потому, что у меня что-то там не получилось.        — Охотно в это верю, — голос Нэм смешком прошелся по позвоночнику, и Хао прикрыл глаза, вслушиваясь, как шуршат складки пончо, которое она только что стянула. До зуда в ладонях захотелось обернуться. Будто где-то внутри проснулся мальчишка-подросток, ни разу не видевший голых женщин.        — Что ещё она сказала? — собственный голос показался ему сиплым, а перед глазами встал образ обнажённой Нэмид, приводящей в порядок вывернутое наизнанку платье. Столь свежий опыт знакомства с её телом теперь играл с ним злую шутку. Хао словно затылком видел, как светится в бликах костра её медовая гладкая кожа, как медленно привстают розовые соски от холода и как…        — Предупредила, что Рё поглотит мою душу, если не разорвать единения, — Нэм вздохнула, а с ней синхронно вздохнул и Асакура, ощущая вполне ожидаемую реакцию у себя в штанах и понимая, что танец на свадьбе Силвы толкнул его интерес к целительнице на радикально новый уровень.        Нэмид привычно затянула шнуровку на спине — раньше ей это давалось с трудом — и прикрыла веки, считая про себя от десяти до одного. Всё сходилось. Всё действительно указывало на то, что она и есть Хоши. А еще на то, что Хао обо всём и так знает, иначе он бы удивился тому, что встретил свою первую любовь в подсознании так раздражающей его Официантки.        — А что было, когда ты осталась одна?        Разъединяя спутанные пряди волос пальцами, Нэм на нервах покусывала изнутри щеку. Асаха. Дальше был Асаха и его настойчивые до невозможности губы. Сердце припустилось в бег от столь яркого и неоднозначного воспоминания. Нэмид никогда никто не целовал так… по-настоящему. Хотя попытки были. Когда Магна проводил её до дома после поездки на ярмарку, он быстро склонился и мазнул влажными губами куда-то в уголок рта, но она так быстро отпрянула, что поцелуй так таковой не состоялся.        — А дальше была темнота, — с сомнением проговорила девушка, ожидая, что её обман вот-вот вскроется. — И… Вы можете повернуться.        Но Хао оставался невозмутим, что настораживало ещё больше. Его равнодушный взгляд скользнул по её фигуре и остановился на пончо, что висело на согнутом локте.        — Темнота? — переспросил он, словно не расслышал с первого раза, и Нэм, нерешительно подойдя к нему и сохранив максимально возможное расстояние, протянула пончо.        — Да, — дрогнувшим голосом подтвердила она, непозволительно долго задержав взгляд на стальном рельефе соблазнительно накаченных мышц. Это был второй раз, когда Хао предстал при ней в таком виде, но откуда взялся этот неподдельный интерес, которого и в помине не было в первый, Нэмид старалась не думать.        — Можешь даже потрогать, если хочешь, — обворожительно улыбнулся Асакура, проследив за направлением её взгляда и принимая пончо, а шаманка, тут же вспыхнув, как лампочка, испуганно задохнулась:        — Что? Нет!        — Да брось, — склонив голову набок, промурлыкал он. — Не нужно стесняться своих желаний.        — А я, пожалуй, откажусь.        — Тем более, — не унимался Хао, упиваясь каждым её неровным вдохом, — это будет справедливо. Мне, как видишь, много чего посчастливилось у тебя… тронуть, — он кивнул куда-то в сторону груди перетянутой платьем, где затерялся витьеватый узор, берущий начало у соблазнительно выпирающей ключицы.        — Да не хочу я Вас трогать! — вскричала Нэм, сгорая со стыда и про себя добавляя: «Старый извращенец».        Тихо рассмеявшись, Хао покачал головой и решил, что на этом с неё будет достаточно неуместных подколов, а Нэмид, оскорблённо поджав губы и скрестив на груди руки, отвернулась.        — Слышите? — она вдруг возрилась на него широко распахнутыми глазами и поёжилась. Асакура прислушался. — Это же крылья, да?        И впрямь. Где-то в вышине, в этом непроглядном ночном небе, что-то большое рассекало воздух ритмичными взмахами.        — Это или Магна, или… — Хао не захотел произносить его имя. Короткое, мерзкое, как будто кот выблёвывает клочок шерсти на ковер.        — Это Магна, — не сомневаясь, закивала Нэмид, поднимая голову и всматриваясь в бездонную темноту. — Я чувствую его фуриоку.        Асакура одобрительно хмыкнул: то, как она чувствовала приближающиеся энергии, определённо поднимало её на ступень выше в его глазах. Многие шаманы умеют считывать потоки силы, но чтобы так быстро и точно — единицы.        А через несколько секунд судья и впрямь приземлился. Изрядно потрепанный, громко хрипящий, с распоротой щекой и залитым кровью пончо.        — Великий Дух! — только и вскрикнула Нэмид, прежде чем броситься к нему. Сверхдуша распалась, крылья исчезли, и тот безвольно пошатнулся вперед, едва не падая. — Тише, тише, — зашептала она, придерживая Магну за плечи, и, как только ему удалось, шипя и стискивая зубы, лечь на землю, принялась оценивать масштаб увечий.        — Где Рё? — первым делом спросил Хао, подойдя ближе и игнорируя осуждающе-возмущенный взгляд Нэм, в котором отчетливо читалось «Нашёл время!».        — Усколь… знул, — прохрипел Магна, ловя ртом воздух, а затем вцепился пальцами в тонкое девичье запястье, увешанное браслетами, словно боясь, что шаманка исчезнет. — Нэмид…        — Молчи, — хмуро бросила она, держа ладони на широченной грудной клетке. — У тебя ребро пробило легкое, — а затем обратилась к Магнескопу, беспрестанно ухавшему где-то над ухом: — Ты ведь поможешь мне, верно?        Дух Совы не мог отказать, когда речь шла о здоровье, а может, и жизни его хозяина, и потому браслеты Нэм, а секундой позже и её ладони засветились холодным голубым светом, оповещая, что дух природы со стихией воздуха готов разделить с ней свою силу. Асакура наблюдал за шаманкой с неподдельным интересом. Он впервые видел её за работой, и то, как она держалась — уверенно, без тени сомнений и со знанием дела — вызывало чувство восхищения. Нэмид определённо таила в себе куда больше силы, чем пыталась выказать.        — Нэмид, — настойчиво позвал Магна, на что Нэм возмущенно шикнула. — Дай… сказать, — хрипя, продолжил он, а девушка, поджав губы, устремила на него выжидающий взгляд. — Никакая… тварь… тебя не… тронет. Если ты…        Хао до хруста сжал кулаки, расслышав его мысли. «О нет, ты этого не сделаешь. Сначала тебя наизнанку выворачивает от одного её вида, а теперь ты собираешься…».        - …позволишь… защищать… тебя, — судья страшно хрипел, делая паузы в словах, и морщился, чувствуя, как ребро нехотя встает на место, а Нэмид продолжала слушать, глядя на него неестественно светящимися в темноте глазами. — Выходи… за… меня.        «Сукин ты сын!». Асакура, стиснув зубы, прикрыл глаза и с надрывом выдохнул. И какого чёрта ему не всё равно?