Лечите меня, мадам

Я здесь, ты здесь, мы раздеты и согласны на всё взрослое.

      В очередной раз разгребая утомительные бумажки, Седьмой Хокаге проклинал себя за то, что выбрал такую жизнь. Вся это морока сводила его с ума, порой хотелось просто собрать все свои вещи и свалить далеко в закат. Но не тут-то было. Ведь дома его ждёт семья: Хината, дети. Но даже эта иллюзия уютного домашнего очага стала изматывающим бременем, ведь они не могли сделать его счастливым, как бы не хотели. И виноват в этом Наруто был сам, он прекрасно знал это. Жену выбрал сам, никто на него не давил, просто блондин видел, что Хината испытывает к нему, а характер не позволял оставить девушку страдать. Она бы зато была рада. Поэтому взял на себя груз этих вечных личных страданий. Жить с женщиной, которую он никогда не любил.       Конечно, Узумаки видел своей женой далеко не Хинату. Но Сакура никогда бы не предала Саске. Даже несмотря на то, что тот мог годами не появляться дома, Харуно непоколебимо ждала своего любимого, не на секунду не сомневаясь в том, что всё так и должно быть. Да, именно Харуно. Он до сих пор не воспринимал новое положение розоволосой, ведь та давно уже принадлежала клану Учиха. Даже вещи носила с их символом, что конкретно нервировало мужчину. Не проходило не дня, чтобы Наруто не вспоминал тот день, когда Сакура сказала, что любит его и попросила остановиться во всех этих вечных поисках своего друга. Да, он прекрасно знал, что девушка ему врёт, но это не отменяло того, что мужчина годами мечтал услышать эти слова. Но так же это не отменяло того, что будущий Седьмой Хокаге пообещал Сакуре вернуть Саске, когда они были еще так молоды и беспечны. За это обещание он тоже себя корил.Будь тогда Узумаки чуть умнее, всё бы сейчас могло быть совсем по-другому. Он был бы счастлив с женщиной, которую любил… Любит. И будет любить всегда. Несмотря на то, что это неправильно и непростительно.       Сегодня как назло погода не задалась. Коноха была погружена во тьму, которую нагоняли темные тучи, а сквозь них иногда сверкала молния. Это только первая половина дня, а казалось, что уже глубокая ночь. Дождь шёл целый день нескончаемым вечным потоком. Казалось, что природа чувствует настроение Узумаки. Странно, что она не делала этого раньше. Возвращаться в такую погоду в родной дом желания не было. Хотелось придти туда, где можно увидеть знакомое любимое лицо, почувствовать то тепло, о котором мечталось годами. Да, сегодня Наруто решил посетить Сакуру. Конечно, обычно глава деревни не покидал свой пост раньше времени, мог и опоздать домой. Но не в этот раз. Договорившись со своим советником о срочном, просто необходимом отлучении, блондин отправился туда, где так давно не был. — Седьмой? — Не стоит этих официальностей, — стоя на пороге, Узумаки одарил розоволосую знакомой фирменной улыбкой. Да, годы идут, но он всё так же беспечен. Она поспешила пустить вымокшего мужчину внутрь, сама направившись заварить горячий чай. — Чем обязана? — Харуно протянула горячую чашку блондину, усаживаясь напротив него в кресле. — Давно не виделись. Решил навестить тебя, пока появилось свободное времечко. — Я думала, у тебя его не бывает. — Но все же я тут. А где Сарада-чан? — Наруто, ты видел время? Она еще в академии. — А, точно, академия, — перекладывая чашку чая из руки в руку, блондин пытался найти еще хоть пару слов для продолжения диалога, иначе зачем он сюда пришел? — Наруто… У вас с Хинатой что-то случилось? — С чего ты взяла? — Ты очень встревожен. И вместо того, чтобы пойти домой, ты пришёл сюда. — У нас всё в порядке. Какой по счету дом ты сменила? — Третий, — этот вопрос был явно неприятен Харуно. Оно не удивительно, о её вспыльчивости ходили легенды. — А почему ты не сказала мне? — У тебя своих забот полно. — Это не значит, что я бы тебе не помог! Если вашей жизнью не интересуется Саске, то это не значит, что так же поступлю я, — Узумаки был сам удивлён тем, что сейчас сказал. Хотя, оно не удивительно. Седьмой никогда не понимал, зачем Учихе все эти непонятные долгосрочные миссии в поисках какой-то непонятной опасности для деревни. В конце концов, если угроза реально существует, куда проще было бы им встретить её вдвоём и устранить, как уже доводилось поступать. Да и вообще, они давно уже не дети, у Саске есть семья, о которой надо заботиться, негоже оставлять двух беззащитных женщин, даже если одна из них сильнейшая куноичи деревни, которая прекрасно могла за себя постоять. Хотя, о чем он вообще говорит? Ведь Узумаки так же старался избежать ответственности, просиживая сутками за работой. Просто у него не было возможности точно так же сбежать в лес подальше от ответственности, оставив Хинату одну с детишками, которая, конечно же, слова против этого не сказала. Нет, это не та женщина, что должна быть рядом с ним. Слишком мягкая, слишком покладистая. А Седьмому нужна была та, что сможет приструнить в нужный момент словом или силой. Хотя и Сакура сейчас ему такой не виделась. Неужели, такова женская участь: молча терпеть всё ради своей любви? — Наруто… — в глазах куноичи читалось недоумение. Она не знала, что ответить на это. С одной стороны хотелось как следует хлопнуть Наруто по лбу, но он же уважаемый Хокаге. С другой стороны, не за что было его бить, ведь он был абсолютно прав. Не таким видела своё будущее Сакура. Конечно, ей достался самый желанный мужчина всей Конохи, о котором не мечтала разве что Хината. Но все эти мечтания были развеяны прахом, ведь она была всё так же одинока. Поднимая на собственных плечах дочь, женщина совсем забыла о том, каково оно — быть счастливой. Недостаточно одного статуса жены Учихи, хотелось хоть иногда видеть рядом своего мужчину, чтобы не находить очередную нелепую отмазку на вопросы Сарады о том, где её отец. Порой, когда Харуно было совсем одиноко, она думала о том, что сделала неправильный выбор, ведь рядом всегда был тот, кто любил её и никогда не бросил. На какой-то момент она была даже готова стать женой Наруто. Но характер не позволил сказать ему об этом, а чуть позже он уже женился. Конечно, она была счастлива за своего друга. Хоть кто-то из них был счастлив. — Извини. — Нет, ничего, — внезапно розоволосая почувствовала как прямо напротив неё, опустившись на корточки, сидел Седьмой Хокаге, так откровенно заглядывая в огромные зеленые глаза. — Сакура, скажи… Ты счастлива? — это был вопрос, на которой у женщины не было ответа. Она знала, что если скажет «Да», Наруто сразу поймет, что это ложь. Уже проходили. — Я тоже нет. Объясни мне, как же так получилось, что мы с тобой стали так несчастны, хоть наши мечты и сбылись? — Я не знаю… — на глазах куноичи выступили слезы, которые поспешила смахнуть с щек тёплая рука блондина. Но он не собирался убирать ладонь с её лица, а, скорее, наоборот, едва касаясь, провел до самой шеи, задержавшись кончиками пальцев на слегка выпирающей венке. Будь это сделано им в какой-то другой ситуации, женщина поспешила бы влепить Узумаки пощечину, да такую, о которой бы он еще месяцами помнил. Но не сейчас. Она так давно не чуяла тепла, чужого тепла. Даже тогда, когда Саске был рядом, когда они были наедине и абсолютно обнажены перед друг другом, розоволосая не чувствовала такой близости, которую ощущала в эту минуту. Вместо того, чтобы оттолкнуть его, Харуно лишь положила свою ладонь поверх ладони мужчины. — Ведь всё могло сложиться совсем по-другому, сделай мы иной выбор. — Уже поздно что-то менять. — Даже если и поздно. Я бы хотел вкусить хоть единицу того, что мы могли бы получить, — эти слова Сакура не очень поняла. Поэтому пришлось до нее донести их другим способом. Расстояние между ними начало неумолимо сокращаться, приятный запах, исходящий от блондина, становился все ближе и отчетливее. Еще секунда и холодные после дождя губы соприкоснулись с приятной теплотой губ розоволосой. Наконец, это свершилось. Поцелуй, который задержался на несколько лет. Узумаки не спешил переходить к чему-то большему, он ждал, когда женщина напротив него осознает всю суть ситуации и решит, стоит ли продолжать дальше. А в голове Харуно творилось нечто необъяснимое. Конечно, она знала, что Наруто когда-то её любил, но это было так давно, прошло уже столько лет. А он, оказывается, пронес эти чувства сквозь года. Она понимала, что это не просто поцелуй, который был навеян интимной обстановкой и романтизмом приглушенного света. Этот мужчина не позволил бы себе лишнего, зная, чья Сакура жена и помня о том, чей он муж. Но всё это было так неправильно, так нечестно по отношению к их супругам. Ладно еще Саске, розоволосая давно понимала, что в их отношениях любовь это вещь односторонняя, а вот Хината… Она не чаяла души в Седьмом, для неё он был пределом мечтаний. Но неужели, Сакура не могла себе хоть раз отпустить весь этот груз гнетущих мыслей, позволяя просто получить хоть крупицу счастья, которую будет потом, возможно, вспоминать всю жизнь? Могла. Так и сделала.       Снимая с Хокаге этот нелепый огромный головной убор, который вымок от дождя, розоволосая поспешила обвести шею мужчины своими хрупкими бледными ручками, позволяя сделать этот поцелуй более глубоким. Блондин понял это молчаливое разрешение, проникая своим языком все глубже в рот своей любовницы, которая только успевала тяжело вздыхать от периодической нехватки воздуха. Но Наруто слишком долго мечтал об этом моменте, чтобы так просто дать ей отдышаться. Он задолжал ей за много лет, поэтому остановиться сейчас было просто непростительным. Осторожно приподнимая свою маленькую ношу, мужчина усадил её на коленки, крепче сжимая ладони вокруг тоненькой талии. Надо же, им уже было далеко не двадцать, но она сохранила такую прекрасную фигурку, а лицо… С годами оно стало только прекраснее. Вот только этот весёлый и задорный огонёк в зелёных глазах сменился на какую-то необъяснимую затянутую пустоту, в которой хотелось утонуть вместе с ней. С трудом оторвавшись от губ куноичи, Узумаки позволил себе начать неспешное путешествие по телу: начиная целовать маленькое ушко, что вызывало удовлетворенный вздох, он опускался всё ниже, плавно переходя на шею. Здесь блондин позволил себе немного задержаться, лаская каждый сантиметр бледной кожи и иногда прикусывая её, оставляя при этом едва заметный красноватый след. А ладони розоволосой активно путешествовали по телу Седьмого, замечая, что его фигура, в отличие от её (что неудивительно) стала только мужественнее. Даже среди всей этой ненужной нелепой одежды отчетливо прощупывались мышцы рук, пресс, а главное, она чувствовала, что мужчина под ней уже чувствовал то самое приятное напряжение, которое в скором времени Харуно поможет снять. Вскоре мужчина решил увеличить пространство для своей сладкой пытки, спуская вниз растянутый зеленый свитер Сакуры, благо тот был без узкого горла. Оказывается, в домашних условиях, она особо не старалась носить лифчик, что не удивительно, ведь с такой аккуратной и небольшой подтянутость грудью это было не обязательно. Весьма странно, Наруто мог позволить себе каждую ночь видеть такие внушительные формы своей жены, о которых не мечтал, наверно, только Саске, хотя он, наверно, вообще о девушках не мечтал. А сейчас его пленяет такая миниатюрная, но привлекательная фигура. Осторожно начиная изучение форм женщины, он сначала позволил себе провести пальцами между грудей, а затем сжимая ладонями их вместе, при этом ощущая торчащие соски, что не могло не радовать. Всё эти манипуляции вызывали у куноичи довольные томные вздохи, что только дразнило Наруто, ведь тот желал услышать тоненький голосок своей возлюбленной. Поэтому он поспешил сомкнуть свои губы вокруг напряженной горошины, начиная свою мучительную пытку: то слегка проводя языком, то облизывая и втягивая в себя, то, наоборот, слегка оттягивая зубами, Узумаки наконец-таки заставил розоволосую подать голос. Она же только и могла, что прижимать блондинистую голову крепче к себе, издавая непотребные и неприличные звуки. Щеки Сакуры горели багрянцем, что неудивительно, ведь за всю жизнь её половые контакты с Саске можно было по пальцам пересчитать, что её очень смущало, ведь она давно уже не девочка, а опыта, как говорится, ноль.       Но вскоре и этого Седьмому стало недостаточно. Слишком мало обнаженного тела любовницы, а хочется рассмотреть всё. Собрав в охапку женское тельце, Узумаки бережно уложил её на диван, парой движений избавив от обуви, белых обтягивающих брюк, а заодно и последнего элемента гардероба, что мешал увидеть самое интересное. И вот, Сакура предстала перед ним в своей природной красоте, однако та пыталась прикрыться, но он пресёк эти бесполезные потуги на корню, сплетаясь своими пальцами с тоненькими пальчиками женщины, разводя руки вдоль тела. — Разденься, — Харуно не очень нравилось оставаться в абсолютной наготе, когда над ней по-хозяйски восседает мужчина. — Чего? — тот будто не расслышал. — У тебя одежда мокрая… Сними её, — ещё больше заливаясь краской, выдавила из себя куноичи. — Сакура-чан, ты смущаешься, как будто нам по шестнадцать лет, — усмехнувшись, заметил Узумаки всё же повинуясь её словам и поспешно избавляясь от ненужных сейчас тряпок.       И вот, он перед ней. Незаметно для себя, розоволосая осмелилась сравнить его тело с телом Саске. Было ли оно лучше? Да, было, потому что сейчас она его хотела так, как давно не хотела Учиху. Не то, чтобы он был плох в постели и совсем не рассыпался на сантименты, но и особых успехов у него не было, да тот особо и не стремился. Накрывая собой свою беззащитную возлюбленную, Наруто поспешил одарить её очередным поцелуем, распаляя желание в них обоих. Продолжая путешествие по коже, Узумаки позволял себе прикоснуться к самым запретным местам, к которым прикасался только её муж. Это вызывало у Наруто небывалую ревность, ему хотелось смыть с неё все остатки близости с другим мужчинам, даря ей самые незабываемые ощущения. Не торопясь обведя вокруг пупка пальцами непонятные узоры, рука скользнула еще ниже, натыкаясь на горячую влажную плоть женщины, которая уже давно просила, чтобы ей уделили внимание. Блондин поддался этим просьбам, разводя нежные розовые створки и вводя внутрь один палец, а затем второй, вызывая у куноичи волну мурашек. Будто дразня, он заходил в нее как можно глубже и неторопливыми движениями заставлял выгибаться дугой, что не могло не радовать взгляд. С каждым разом стоны всё сильнее и сильнее заполоняли стены комнаты, создавая безумное напряжение. Ох, если бы Сарада внезапно вернулась с академии раньше, она бы была сильна удивлена. А ведь возлюбленные еще не перешли к самому главному. И не спешили переходить. Желая свести Сакуру с ума, блондинистая голова метнулась туда, где еще секунду назад царствовали пальцы, выжимая из женщины тонкие стоны, словно из скрипки. Сначала Узумаки слегка подул на теплую плоть, обдавая её легким холодком, а затем поспешил провести языком вдоль каждой складочки этого бутона, подарив розоволосой первый за это время оргазм. Однако, в её неопытности есть некие плюсы: куда быстрее можно заставить любовницу кончить, ведь многое из этого для нее в новинку. Насладившись вкусом Харуно, Седьмой продолжил изучать языком её самое заветное место, при этом периодически задевая без того чувствительную горошину клитора. Непонятно, кому всё это доставляло больше удовольствия: Сакуре, которая давно потерялась во времени и пространстве, полностью отдаваясь на растерзание Седьмому, или самому Хокаге, который был наблюдателем и непосредственным участником в создании этой пошлой картины. Он не раз представлял себе всё это, даже в то время, когда проделывал подобное с Хинатой, но не одна фантазия не могла сравниться с реальностью: короткие розовые локоны, что раскиданы по плоскости дивана, тяжелые вздохи женщины, от чего часто вздымалась маленькая аккуратная грудь, ладошки, что прижимают макушку блондина к самому интимному месту. Это красиво. Нет, это прекрасно.       В конце концов, Наруто решил получить то, ради чего сюда пришел. Уверенно приподнявшись над Харуно, он одной рукой развел её ножки в стороны, вновь открывая ему взгляду всю свою красоту. Сакура знала, к чему это всё ведет. Но она этого желала едва ли не больше, чем он. Розоволосая решила об этом сообщить, слегка приподняв бедра и качнув ими в сторону любовника. Молчаливое приглашение блондин оценил, одним движение погрузившись в желанное тельце на всю глубину, срывая с губ куноичи протяжный удовлетворенный стон. Узумаки хотел растянуть как можно дальше это приятное удовольствие, но эта горячая узость срывала все остатки сознания, заставляя отчаянно врываться в податливую глубину. Сжимая крепче бедра своей женщины, Седьмой с каждой секундой ускорял свои движения, заставляя Сакуру затерять остатки сознания где-то в своих же стонах, что срывались с её губ всё громче и громче и испарялись глухоте комнаты. Да, сейчас она стала его женщиной. Если бы стены могли говорить, после этого им можно было бы много наябедничать любимому мужу. Толчок за толчком Узумаки выжимал из хрупкого тельца последние силы, заставляя кончить в очередной раз. Но он не остановится, пока не дойдет до победного. Во время оргазма мышцы Сакуры особенно крепко сжимали мужчину, доставляя несказанное удовольствие, но даже этого было мало.       Однако, Харуно не дала до конца насладиться своему любовнику всей своей женственностью, резко отстраняясь от него и толкая на противоположную сторону дивана. Теперь её очередь мучить. Она поспешила впиться в охладевшие от частого дыхания губы блондина, рукой поспешно пройдясь от шее вниз по кубикам пресса и зафиксировавшись на головке члена, что сейчас была особенно чувствительна. Отчаянно сдерживая хриплый стон, Седьмой закрыл глаза, сжимая своей ладошкой ладонь розоволосой и заставляя начать двигать ей по всей длине. Но это ей быстро надоело. Еще секунда и на месте юрких пальчиков почувствовалось горячее дыхание, а затем она не торопясь вобрала в себя плоть мужчины почти до половины. Подобным Харуно занималась со своим мужем всегда, когда они занимались сексом, потому что она всегда стремилась доставить ему удовольствие. Хоть какое-то умение куноичи сегодня продемонстрирует великому Седьмому Хокаге. Ощутив сначала свой собственный вкус, Харуно на момент остановилась, осознавая всю похотливость данной ситуации, но отбросив тени сомнения, продолжила неспешные движение ртом вдоль члена своего любовника. Тот больше не мог терпеть, периодически постанывая сквозь сомкнутые губы в моменты, когда язычок женщины юрко проскакивал по чувствительной головке. Желая наконец ощутить долгожданную разрядку, Наруто слегка надавливал на розовую макушку, тем самым заставляя её двигаться быстрее. Еще несколько минут и он излился глубоко в рот женщины, откидывая голову назад и даря долгожданные секунды непередаваемой эйфории.        Повисла гробовая тишина, которую никто не хотел нарушать. В конце концов, Сакура вспомнила, что скоро должна вернуться её дочь, поэтому поспешила одеваться. Следом её примеру последовал Седьмой, напяливая слегка подсохшую одежду. Хоть бы на улице всё еще шел дождь, иначе как объяснить Хинате, почему так долго шел домой, что успел и под дождь попасть, и высохнуть. Приведя себя в порядок, мужчина поспешил направиться к выходу, но был остановлен голосом Харуно, которая все же решила, что вот так вот молча разойтись будет как-то, не по-дружески, что ли. — Что теперь будем делать? — А что бы ты хотела? — Ничего, — здравомыслие вновь вернулось в голову, напоминая, что они оба уже не в том положении, чтобы объявить во всеуслышание, что спустя столько лет голубки опомнились, любят друг друга и хотят быть вместе. — Значит, ничего и не будет. — Наруто, мы когда-нибудь это повторим? — Если только ты этого захочешь, — проходя к выходу вымолвил Узумаки, открывая дверь, к которой уже спешила промокшая младшая Учиха. Слава богу, дождь всё еще шел. — Седьмой! Здравствуйте, не ожидала вас увидеть у нас дома, а что вы тут делаете? — ох как хотелось сейчас честно сказать ей, что он тут делает, дабы унять детское любопытство, да не доросла еще. — Заходил к твоей маме, чтобы решить некоторые вопросы. С домом я вам все же помогу, а то негоже женщинам легендарного клана Учиха ютиться в таких комнатушках, — одарив сначала своей фирменной улыбкой Сараду, а затем её очаровательную мать, Наруто поспешил удалиться.