Защитить то, что дорого

Отшельник не ожидал, что гипноз так быстро развеется. Теперь, когда силу Саске ничего уже не сдерживало, стало возможно реализовать план без проблем. — Что здесь происходит? Где я? — четко проговорил Шисуи, мгоновенно активировав шаринган. Он не был намерен больше попадаться в такую простенькую ловушку, замысел которой не известен. — Ничего. Все в порядке, — успокаивал Рюи. Но на молодого гения дважды один трюк не подействовал. Он чувствовал чужое воздействие чакры. Учиха отпрыгнул на десять метров вдаль, чтоб обезопасить от влияния техники капитана. — Что вам нужно от меня? — громко крикнул Шисуи. Саске кивнул Наруто, чтобы тот скрыл присутствие собственной чакры для того, чтобы, если родственник захочет заточить в гендзюцю, остался хоть кто-то, кто сможет вытянуть его из возможной передряги. Джинчурики не составило труда спрятаться. «Комната боли» полностью подчиняется тому, кто её создал. Поэтому блондин огородил себя стеной, которая скрыла его от посторонних глаз. Он видел все, что происходит, но другие не могли его увидеть. После он принял позу лотоса и начал медитировать. Только так можно спрятать поток чакры. «Учиха. Он опасен. Я чувствую мощь его глаз.» — со злостью прорычал Курама. Как бы Кьюби ни старался, но преодолеть ненависть к клану Учиха он не мог. И только ради Наруто, он сцепил зубы и просто наблюдал за тем, что происходит. — Оджи-сан, зачем ты наложил на мои глаза печать? — прямо спросил Саске. Шисуи задумался. А ведь действительно, зачем? Итачи его попросил, а он без лишних вопросов выполнил просьбу. — Неважно. Теперь ответьте на мой вопрос, — кратко ответил мужчина и снова спросил. Рюи отодвинул мальчика, и скрестил руки на груди. — Не хотите по-хорошему, тогда будет все по-плохому, — пригрозил Учиха и сложил неизвестную печать. Саске тоже активировал шаринган и быстро схватил за руку Отшельника. С Шисуи шутки плохи. Но было поздно. Шиноби попали под воздействие гендзюцю. Они парили в воздухе, не испытывая страха. Только взгляд могущественных глаз пугал их. Что-то должно было произойти. — Вам лучше не знать всю силу моих глаз и поэтому ответьте на вопрос -  успокоившись сказал Шисуи. — Тебя не удивляет то, что я владею мангёкё шаринганом? — дразнящее спросил мальчик. — Поздравляю, ты овладел им раньше Итачи. Твой брат должен гордится тобой!— удивился шиноби, но потом вспомнил, что не это его должно сейчас волновать, — то есть, ответь просто на вопрос, и я тебя отпущу. Ястреб решил не сдаваться. С лучшим другом брата он встречается в бою впервые. Молчание Учиха расценил как отказ, и заставил Саске и Рюи падать вниз. Боль, причиненная в иллюзии, будет психологической, но не физической. Мозг сам создаст то, что нужно. Они падали с огромной скоростью. Саске вытянул руку вперед, и из нее выскользнуло огромное количество змей, которые при соприкосновении с землей превращались в камень. Отшельника возмутило, что змеи, его святой знак, использовались как пушечное мясо. Но к сожалению, он не мог пошевелиться, словно все тело отключили, а сознание осталось. — Саске! Вытащи нас! Я не выдержу боль при падении! Шисуи заблокировал мои потоки чакры. — заорал Дракон. Он никогда не думал, что попадет в такую ситуацию. Его подчиненные очень выросли и в плане силы, а он и не заметил этого. — У вас еще есть шанс ответить, — весело сказал Шисуи и появился перед глазами падающих. Мальчику удалось остановиться, но надолго ли? — Оджи-сан, брат говорил, что ты очень честный, тогда сразись со мной в реальном бою, — предложил Саске. — Тогда для начала развей мою иллюзию, малыш, а потом уже проси об этом, — усмехнулся родственник. Все-таки Итачи оказался прав, его младшенький братик действительно очень забавный. С таким грех не поиграться. — Это же просто небо, — немного самоуверенно сказал Саске. — Не совсем. Если я дам подсказку — будем считать, что ты проиграл, — развеселился друг Итачи. Рюи более-менее вернул способность контролировать чакру. Да и состояние неподвижности отлично накапливает природную чакру. Под глазами были тонкие серебряные полоски, которые делали взгляд шире и хищней. Волосы полностью окрасились в седой, лишь кончики остались темного цвета. Вся кожа покрылась прозрачной чешуйкой. В таком состоянии Отшельника еще никто из присутствующих не видел. Вот теперь мастер мог творить все, что угодно: ниндзюцу и гендзюцю было ему нипочем. Так как природная чакра создавала завихрение чакры, уловить её движение и направление в мозгу было невозможно, а так же из-за чешуи: она была наделена тончайшими нитями энергии Инь, с помощью которой нервные окончания стали менее восприимчивые к боли, а регенерация повысилась в десятки раз. И это только первый уровень постижения высшего драконьего режима — «Ящер». — Ну что же, поиграем, Шисуи-кун. Нехорошо над бывшим наставником издеваться при младшем поколении, — цокнул раздвоенным языком мужчина. Он вытянул руку в сторону бывшего подчиненного. Отшельник хрустнул пальцами и ехидно улыбнулся. Из его руки вырвался маленький ящер, который мгновенно обвил тело Шисуи и укусил в шею. Гендзюцю развеялось так, словно его и не было. — Что ты с ним сделал? — тревожно спросил Саске. Глаза друга брата были пустыми, шаринган пропал, а дыхание стало редким и поверхностным. Он очень хотел сразиться с родственником. — Он попал в иллюзию, а тело временно парализовало, — кратко ответил Дракон. Но не спешил выходить из режима. Его бывшего подчинённого не зря называют гением. — Раз сразиться не получилось, нужно закончить дело. — немного недовольно буркнул мальчик и подошел к телу Шисуи. Саске посмотрел в глаза родственника, и увидел иллюзию, в которой пока что заточен Оджи-сан. И это было самое ужасное, что он видел. Она было похоже на настоящий ад наяву: тело мужчины протыкали несколько штырей, а в спину обжигал горячий пар кипящего масла, а по телу ползали сколопендры, скорпионы и другие насекомые, некоторые из них залезали под кожу пленённому Учихе. Сила гендзюцю Рюи состояла в том, что оно парализовало все 6 чувств, и глаза в том числе, что творят шаринган. — Поторопись, долго я его не удержу — крикнул Отшельник. Мальчик схватил руками лицо Шисуи и посмотрел в глаза. — Что… ты…хоче-ешь сделать? — тихо на выдохе спросил мужчина. Ему было невыносимо больно, а глаза словно выкалывали. — Ничего такого. Ты ничего не вспомнишь, — ответил Саске и активировал технику «Призрачный контроль сознания». Она уступала по силе умениям Шисуи, и действовала на применяемого, не долго. Это был знак Рюи о том, чтоб отменить свою технику. Теперь все было готово, осталось приказать, что делать. — Прежде чем говорить, четко сформулируй задание.- посоветовал длинноволосый и пальцами поманил к себе Наруто. — Шисуи, как только ты закроешь глаза, тебе захочется применить свое самое мощное гендзюцю - контроля разума на Итачи и всех местных. Ты внушишь им забыть о силе Наруто и Саске. Они помнят их такими, какими они были два месяца назад, — монотонно говорил младший Учиха. Разум жертвы сопротивлялся, поэтому Рюи указательным пальцем пустил поток чакры в голову подчиненного, чтобы ослабить барьеры его сознания. — Наруто, у тебя есть то,что ты хочешь изменить? — шепнул тому брюнет. Блондин долго не думал. Он желал только одного. — Пусть Изуми забудет об смерти Наруто, но чувства к нему останутся такими, какие есть, — тихо просил джинчурики. После, когда приказ был сформулирован, Шисуи закрыл глаза, из которых полились кровавые слезы. Это одна из техник, которая имела ограничение в использование. Наруто развеял технику. Вот теперь все готово. Только вот их ожидал очередной сюрприз: в гостиной, в которой они создали технику другого пространства, стоял возмущенный Итачи и Изуми, который тихо молчал. — Что вы делали с… — не смог договорить капитан, как его лучший друг схватил его за горло. Тот не смог ничего сделать. Но не это удивило Итачи, а то, что глаза друга, вместо типичного мангёке, глаза полностью стали черными, лишь три красные звезды свидетельствовали о том, что сейчас произойдет нечто ужасное. — Что же вы наделали? — с ужасом прохрипел бывший капитан АНБУ. Каждый присутствующий и не только почувствовали влияние могущественной чакры Учихи. Все в городе упали, словно надломленные, и только Саске, Наруто и Рюи стояли так, словно ничего не случилось.