Ленты

Арсений лежит на мягком бордовом покрывале. Его тело совершенно обнажено и так непривычно открыто, что легкий дискомфорт, который испытывает брюнет, кажется вполне оправданным. Хочется спрятать себя, укрыть от постороннего взгляда, но руки крепко привязаны к изголовью кровати черными шелковыми лентами и могут сдвинуться лишь на несколько миллиметров. Такая же лента скрывает глаза, тем самым абсолютно лишая зрения. Слабый поток прохладного воздуха пробегает по гладкой груди, и нетерпеливый вздох срывается с губ Попова. Он знает - Антон где-то рядом, разглядывает его и заставляет томиться в ожидании. Каждая секунда растягивается в вечность, пока брюнет проклинает своего любовника за то, что тот способен сдерживаться так долго, потому что собственное возбуждение уже причиняет неприятную, тянущую боль внизу живота. Вдруг кровать прогибается под тяжестью чужого тела. Наконец-то. Арсений чувствует обжигающее дыхание в районе шеи. Слишком близко, слишком приятно, и от этого становится еще хуже. - Шаст... - голос хриплый и умоляющий. - Тссс... Не торопись, - шепчет Антон на ухо. Медленно и порочно. Попов ощущает легкие ненавязчивые прикосновения чужих пальцев. Щеки, подбородок, кадык... когда дело доходит до ключиц, по комнате разносится блаженный стон. Это его чувствительное место. - Тише, - вновь сладкий шепот. - Как насчет игры в послушного мальчика? Арсений не отвечает, а лишь кусает губы, надеясь, что этот жест сойдет за ответ. Сегодня он согласен на все и готов исполнять каждое желание своего любимого. Брюнет чувствует, как горячие руки продолжают путешествовать по его телу. Они как бы случайно касаются кожи вокруг сосков, а потом ведут вдоль линии пресса, спускаются ниже, к налитому кровью члену, но неожиданно останавливаются. Попов удивляется, когда Шастун припадает своими губами к его во властном, исключающем всякое сопротивление, но до одурения нежном поцелуе, параллельно обнимая за талию одной рукой. В следующую секунду вторая рука проходится по коротким паховым волосам, а затем начинает уверенно ласкать возбужденную плоть. Арсений резко выгибается в спине, словно стремясь получить еще больше, и принимается исследовать рот Антона своим языком, с трудом сдерживая стоны. Он чувствует прикосновения не только горячих пальцев, но и резко контрастирующего с ними холодного металла. Многочисленные кольца, которые носит его любовник, сейчас доводят до безумия, проходясь по мягкой коже напряженного ствола, и неизбежно ведут к пику наслаждения, но у Шастуна явно другие планы. Попов недовольно вздыхает, когда его любимый отстраняется и убирает руки. - Хочешь еще? Брюнет активно кивает в ответ. Он уверен, что это выглядит по-детски наивно. Антон наверняка сейчас улыбается, это чувствуется даже в его интонациях, но какая разница? Влажный язык оставляет блестящую дорожку от родинок возле левой щеки до ложбинки между ключицами, затем вырисовывает причудливые фигуры по всему торсу, и это вышибает из головы все мысли. Еще пару минут сладкой пытки, и Антон настойчиво впивается длинными пальцами в упругие ягодицы Арсения, одновременно обхватывая головку его члена губами. Он аккуратно касается языком отверстия уретры, и брюнет резко запрокидывает голову, издав при этом громкий стон. Он хочет быть послушным и пытается не издавать каких-либо звуков, как просил Шастун, но это так сложно! - Ммм, мне нравится. Хочу слышать тебя. Блондин отвлекается всего на несколько секунд, чтобы сказать это, а потом разом захватывает весь ствол на полную длину и задает просто безумную скорость. Арсений чувствует, как головка его члена касается стенок горла любовника, и теряет остатки контроля. Он беззастенчиво стонет, изредка срываясь на крик, и раз за разом повторяет "Шаст". Руки сами сжимаются в кулаки и пытаются вырваться из плена, но ленты оказываются намного крепче. По телу Попова пробегает легкая дрожь. Парень предвкушает феерический оргазм, но волны стремительно приближающегося наслаждения ослабевают, когда Антон снова отстраняется и пережимает член у самого основания. - Это еще не все. Арсений срывается на тихое хныканье, прося большего, и ему плевать, как это выглядит. Язык Шастуна продолжает спускаться ниже, и вот он уже уверенно ввинчивается в маленькое колечко мышц, пока рука легко скользит по плоти. Попов судорожно хватает ртом воздух и выгибается всем телом: он никогда не ощущал подобного. То, что делает его любовник, не просто доставляет удовольствие. Это чувство захватывает сознание и уносит в неведомые дали, заставляя забывать абсолютно все, даже собственное имя. Вдруг Антон перемещается выше, еще раз проводит языком по всей длине члена Арсения и отпускает его. У брюнета начинается паника. Он отчаянно не понимает, что случилось, пытается дергать руками и успокаивается только тогда, когда желанное тепло возвращается. Шастун вновь располагается на постели и, уверенно схватив ноги любимого, ловко закидывает их к себе на плечи. - Не бойся, - его голос мягкий и успокаивающий. Арсений чувствует прикосновение холодного геля к своему входу, а затем в него проникают сразу два пальца. Они мучительно медленно двигаются внутри и нежно массируют простату, но этого мало. Попов может прямо сейчас принять весь член целиком. Антон явно знает это, просто тянет время. Мучает, издевается, зато его тело уже подрагивает, а рука слишком сильно сжимает бедро любовника. Брюнет понимает, что его мучитель и сам находится на грани. Нужно просто подтолкнуть его. Арсений прикусывает нижнюю губу, а потом протяжно стонет, насаживаясь на пальцы до упора. Это срабатывает. Антон издает глухой рык, вынимая пальцы, и через несколько секунд врывается в тело любимого скользким от большого количества смазки членом. Он двигается быстро и немного грубовато, но Арсению это определенно нравится. Парни выкрикивают имена друг друга, по-настоящему наслаждаются близостью и не стесняются выражать это вслух. Шастун обхватывает рукой возбужденную плоть Попова и начинает ласкать в такт своим движениям, быстро и размашисто. - Сейчас, - произносит Арсений, а затем громко и пошло стонет, пачкая свой живот спермой. Он чувствует, как Антон содрогается всем телом и изливается глубоко внутрь. Его член обмякает, но все еще тяжело пульсирует, и это позволяет насладиться каждой секундой крышесносного удовольствия. Может быть, даже продлить его. Затем блондин обессиленно падает на грудь любимого и тянется за очередным сладким поцелуем. - Ты все еще считаешь, что это была плохая идея? - Да. Она ужасная, - Арсений пытается перевести дыхание, но его голос остается слегка рваным и охрипшим. - Завтра повторим.